Расстрел 131-й майкопской бригады

Расстрел 131-й майкопской бригады

На северный аэродром, что в пригороде чеченской столицы, где все так же валяются на бетонке разбитые ракетами российских штурмовиков и выгоревшие дотла пассажирские самолеты, каждый день по несколько раз садятся тяжелые армейские вертолеты. Они подвозят оборудование, чтобы поближе к месту непрекращающихся боев развернуть военный аэропорт, затем назад, в Моздок, увозят доставленных из Грозного десятки раненых солдат и офицеров и вызволенных из подвалов, спасенных из-под огня стариков и детишек.

Здесь же, перед аэродромом, в здании бывшей интуристовской гостиницы разворачивается новый военный госпиталь, стоит в окружении бронетехники и радиорелейных антенн штаб армейского корпуса и в брезентовых палатках, утонувших в раскисшей полевой жиже, собираются остатки майкопской 131-й мотострелковой бригады. Той самой, что в новогоднюю ночь с 1994-го на 1995 год захватила грозненский железнодорожный вокзал, а потом в течение суток была буквально растерзана и расстреляна дудаевскими ополченцами.

В бригаде погибли почти все офицеры управления, в том числе и ее командир — полковник Иван Савин. Из 26 танков, вошедших в Грозный, сожжено 20(!). Из 120 боевых машин пехоты из города эвакуировано только 18. Полностью уничтожены все шесть зенитных пушечно-ракетных комплексов «Тунгуска». 74 человека вместе с начальником оперативного отдела корпуса оказались в плену у Дудаева — их и десятки неприбранных трупов их полусожженных товарищей на площади перед президентским дворцом, на улицах города показывали перед Рождеством по всем телевизионным программам, рассказывая о колоссальном боевом успехе ополченцев и провале очередной российской военной операции по разоружению мятежного города. А фамилии пленных зачитали еще и по зарубежным радиоголосам.

Но до сих пор неизвестно реальное число погибших и раненых воинов из тысячи с лишним ушедших в бой, потому что даже сегодня никто не может ничего сказать о судьбе двухсот офицеров и солдат бригады, которых нет в списках ни раненых, ни пленных, ни вышедших из окружения. Люди все еще пробираются к своим. И надежда найти без вести пропавших еще не исчезла.