4. Полгода после бомбардировок

4. Полгода после бомбардировок

Здесь не любят русских и боготворят немцев

Дом Азема Цанаи стоит на склоне горы, почти на самой окраине албанского села Грейкоц (старое сербское название Грейковац), что в десяти-пятнадцати километрах от При- зрени — главного города южной части Косовского края.

Может быть, из-за этого места он и пострадал в минувшую войну больше всего — досталось ему от югославской артиллерии и от сербских националистов. Не пощадили его и натовские бомбы и ракеты, сброшенные на позиции армейских зенитных расчетов. Снарядами снесло крышу и покорежило стены, осколками выбиты окна и двери. А то, что не сумела сделать бризантная сталь, довершил огонь. От кирпичного особняка, отделанного белым мрамором, осталась только несмываемая дождями чернота голого остова и, как горькая насмешка, резная белая балюстрада на балконе и лестничных пролетах.

Родной брат Азема — Милязин рассказал мне, что в этом доме жило восемнадцать человек: сам старший Цанаи, его жена, шестеро их дочерей и трое сыновей, их жены и дети. Обычная по албанским меркам семья. Сейчас никого из них здесь нет. Кто погиб, кто уехал в Швейцарию, получил статус беженца.

Живут они в лагере для временных переселенцев. Но несмотря на госпособие, выделяемое швейцарской эмиграционной службой, мужчины умудряются подрабатывать там на стройках, а женщины не гнушаются ни уборкой мусора, ни трудом посудомоек в кафе. Работа по сравнению с крестьянской нетрудная и по деньгам, конечно, более выгодная, но домой тянет очень. А куда вернешься?! Зима на носу, поля не обработаны и крыши нет над головой…

Таких домов, как у Азема, в селе Грейковац более трехсот. Жили в них до войны почти три тысячи двести албанцев. И хотя погибло здесь, по словам вице-мэра Кадри Цанаи, всего семнадцать человек, среди них двое школьников, сейчас осталась практически половина, — семьдесят пять процентов построек для жилья не пригодны.

Вице-мэр заявил нам, российским журналистам, приехавшим в Грейковац познакомиться с ходом восстановительных работ в селе, что в окрестностях его деревни вместе с сербами действовали и русские наемники. Именно они, по его словам, и расстреляли обоих мальчишек.

— Какие у вас есть доказательства этому факту? — спросили мы. — Подлинники или копии документов бандитов, их фотографии, запротоколированные свидетельства очевидцев трагедии?

— Доказательства есть, — сказал Кадри, — но они у мэра, мэр сейчас в другом селе, туда доехать и позвонить невозможно. Но если господа останутся здесь до завтрашнего дня, то смогут с ними познакомиться.

Остаться в Грейковаце еще на сутки мы не могли. Это знали и наши сопровождающие, и вице-мэр. Поэтому его заявление о «русских наемниках» мы посчитали голословной и чудовищной клеветой. Так и сказали Кадри Цанаи. Он развел руками:

— Можете мне не верить, но у нас здесь русских не любят, любят и даже боготворят немцев.

Предметные доказательства любви к армии ФРГ были в Грейковаце налицо: свежие черепичные крыши над старыми кирпичными кладками, металлические строительные леса вокруг крестьянских построек, аккуратные стопки стройматериалов возле стальных складских контейнеров, бетономешалки в албанских дворах и немецкие стройбатовцы с мастерками в руках… Восстановлением села, как и еще трехсот поселков и деревень южной зоны Косовского края, занимается CIVIC, специальная рота гражданского строительства бундесвера. Пожалуй, самая заметная строительная организация из всего международного миротворческого контингента, размещенного во всех пяти секторах ООНовского протектората.

Ее командир подполковник Кристиан Гибс рассказал нам, что правительство ФРГ, Австрии и благотворительные негосударственные организации обоих стран выделили на восстановление дорог, мостов, домов и коммунального хозяйства их зоны ответственности, которая, как и западная часть Косовского края, пострадала в ходе межэтнических разборок больше всего, 7,5 миллиона марок. Все они пошли в дело.

Например, в городе Малишево немецкие строители отремонтировали госпиталь и завезли в него на сто тысяч дойчмарок медицинского оборудования. В селах Цура, Дунаи, Хоса Заграуска и Суварека подняли из руин более двух с половиною сотен домов на сумму в полмиллиона марок. Только в Грейковаце покрыли черепицей, вставили окна и двери в 75 зданиях.

Майор Хатмут Поль, а именно его подчиненные восстанавливают дома в Грейковаце, добавил, что принцип их работы заключается в том, чтобы создать минимальные условия для жизни албанских семей. Они ремонтируют в каждом доме только одну-две комнаты, чтобы люди могли там укрыться зимой от непогоды. Остальные работы должны проделать сами албанцы.

Правда, если в семье нет мужчин или он не способен выполнять квалифицированную строительную работу, а таких больше половины населения Грейковаца (многие взрослые мужики все еще находятся в Швейцарии, Австрии или Германии), сказал майор, то женщинам и детям помогают немецкие волонтеры.

Хатмут Поль до объединения Германии служил в армии ГДР, он неплохо говорит по-русски. По крайней мере, в разговорах с нами пытался пользоваться именно этим языком. Он сказал, что в CIVIC все понимают: часто албанское население пытается «проехаться» за немецкий счет (как бы сказали русские, «на халяву»), иждивенческие настроения у местных, к сожалению, очень сильны, — даже мусор за собой убрать не пытаются, Косово загажено, как какая-нибудь свалка. Но гуманитарный долг для его правительства стоит на первом плане, а для воспитания или выработки предприимчивости и добропорядочности у ту- тошных крестьян они используют такой метод: на каждый дом выделяют не больше пяти тысяч марок. Остальные средства, говорят ко — соварам, дорогие подопечные, будьте любезны, заработайте сами.

Албанцы, что бы о них ни говорили, сказал майор Поль, — народ очень трудолюбивый и на это способны. Надо только создать им условия. При массовой безработице, необходимости переформировать разоружаемую Армию освобождения Косово в гражданские подразделения защиты края, организацию, похожую на наш МЧС, это задача номер один. Получается это пока плохо.

Местной легитимной власти здесь все еще нет. Албанцы и сербы, а их осталось на всю область всего 300 человек против 130 тысяч косоваров, разобщены. Вместе они работать не хотят, продолжают ненавидеть друг друга, даже детей не пускают учиться в одни и те же школы, — мир тут держится исключительно на немецких, русских, австрийских, шведских, голландских и турецких штыках. Его охраняют 10 019 миротворцев. А вечно так продолжаться не может. И не должно.

Но что делать после того, как все дома будут восстановлены, никто пока не знает… Милязин Цанаи сказал мне, что на восстановление дома его брата надо, как минимум, 200 тысяч дойчмарок. Заработать Азему, его сыновьям и дочерям такую сумму в Швейцарии — немыслимо. Но глаза боятся, а руки делают. Немцы за них всего не сделают, хотя и за эту небольшую помощь его семья им очень благодарна. И не забудет ее никогда.

А что касается русских добровольцев, то разговоры об их участии в расстреле грейко- вацких крестьян, конечно же, здесь идут. Хотя, правда, никто точно не знает, кем были эти бандиты по национальности. Милязин уверен: как бы то ни было, российское правительство на убийства и разбой этих людей в Косово не посылало. У негодяев не бывает страны и национальности. Если у вас в Чечне арестуют косоваров из басаевской банды, не надо думать, что их послал на Кавказ воевать албанский народ.

В семье не без урода… — Главное, — говорит он, — наладить здесь, в Грейковаце, нормальную жизнь. Сделать это должны не немцы и русские, а мы — албанцы и сербы. Сами все разворотили, самим и восстанавливать…

Призрен — Грейковац — Приштина