Захватить и вывезти за линию фронта!

Захватить и вывезти за линию фронта!

Неясна судьба других перебежчиков и пленных, которые регулярно попадали в бригаду «дяди Коли». Снова обратимся к воспоминаниям переводчика Леонида Гаряева.

«В летние месяцы 1943-го отряд приступил к выполнению боевых задач. По своему положению рядового бойца о многих из них я не был осведомлен (любопытство в условиях вражеского тыла не поощрялось). О многом я узнал позднее от товарищей. Насколько могу судить, отряду следовало укреплять связи с нашими подпольщиками в городах и гарнизонах, развертывать разведывательную работу, выявлять среди лиц, служивших врагу, тех, кто начинал понимать неотвратимость поражения Германии и мог дать нашему командованию ценные сведения. Кое-кого из таких людей доставляли прямо в лагерь, здесь подолгу беседовали с ними и некоторых самолетами отправляли в Москву».[173]

В качестве примера такой операции можно рассказать историю похищения одного из старших офицеров или начальника разведшколы, которая по документам советской военной контрразведки проходила как «разведывательная школа в городе Борисове».

Краткая история этого учреждения. Организована в августе 1941 года в качестве одного из подразделений Абверкоманды-103.[174] В ней с июля 1943 по 1945 год работал агент советской военной контрразведки Александр Иванович Козлов («Байкал-60»), Он дослужился до должности начальника учебной части разведцентра и звания капитан Вермахта. Ему удалось передать информацию о 127 агентах, подготовленных в Борисовской разведшколе, и подробно осветить деятельность Абверкоманды.

Вот цитата из официальной справки о его деятельности в тылу врага.

«…с июля 1943 года по апрель 1945 года по заданию органов безопасности находился в немецкой разведшколе, сначала преподавателем, а затем начальником учебной части. Используя свое служебное положение, перевербовал 7 немецких агентов, 6 из которых прибыли по паролю, данному Козловым, в органы госбезопасности. Козловым проводилась также работа по отчислению из школы немецких агентов, которые были наиболее преданы немецкому командованию. Возвратившись в июне 1945 года в Советский Союз, Козлов представил в органы госбезопасности подробный отчет о деятельности разведшколы. Назвал 57 агентов и 29 официальных сотрудников школы. В дальнейшем, проживая в Ставропольском крае, оказывал помощь органам госбезопасности. Им было опознано 12 немецких агентов».

0 подвигах Александра Ивановича Козлова написаны документальные повести и снято три кинофильма: «Путь в «Сатурн», «Сатурн» почти не виден» и «Конец операции Сатурн». В этих произведениях не отражен один важный момент — так получилось, что «Байкал-60», оказавшись за линией фронта, остался без связи. Ему самому пришлось вербовать курсантов и через них налаживать связь с Москвой.[175]

А теперь о самой разведшколе в городе Борисове. С августа 1941 по февраль 1942 года она дислоцировалась в деревне Печи, затем была переведена в деревню Катынь (23 км от Смоленска). В деревне Печи осталось подготовительное отделение, где агенты проходили предварительную проверку и подготовку, а затем направлялись в деревню Катынь для обучения. В апреле 1943 года школа была переведена обратно в Печи. В ней одновременно обучалось около 150 человек, из них 50–60 радисты. Срок обучения разведчиков — 1–2 месяца, радистов — 2–4 месяца. В сентябре 1943 года школа эвакуировалась на территорию Восточной Пруссии в деревню Розенштайн в 100 км от Кенигсберга. Начальниками школы были капитан Юнг, затем капитан Уттгоф.[176]

Первым, кто проник в начале 1942 года в разведшколу, был кадровый чекист Андрей Чернов. Его сбросили на парашюте в окрестностях Борисова с единственным заданием — внедриться в разведшколу. Детали той операции продолжают оставаться секретными и в наши дни.

Согласно «официальной» версии, которая была «озвучена» в одном из советских сборников, посвященных подвигам подпольщиков в Великой Отечественной войне, он сдался полицаю и попал в Борисовский лагерь военнопленных. Согласно «легенде» он служил писарем в штабе Красной Армии и попал в окружение. Через какое-то время под псевдонимом «Сизов» он начал работать в канцелярии разведшколы — оформлял документы немецким агентам. Связь с партизанами он поддерживал через официантку казино Антонину Колчину. Это заведение находилось в деревне Печи и обслуживало курсантов и технический персонал разведшколы.

Чекисту удалось завербовать коллегу по канцелярии — некого военнопленного красноармейца по кличке «Баранов». Вдвоем они не только собирали и передавали подпольщикам установочные данные на агентов Абвера, забрасываемых в тыл Красной Армии, но и оформляли документы с ошибками. Например, в красноармейской книжке в графе воинское звание вместо положенного «красноармеец» писали «рядовой». Свою деятельность дуэт продолжал до весны 1943 года — до того момента, пока оба не попали под подозрение руководства разведшколы. В дальнейшем их судьба сложилась по-разному. «Баранова» отправили в командировку в Минск за бланками документов. На обратном пути автомобиль попал под бомбежку советской авиации, и этот человек погиб. Сам Андрей Чернов вместе с Антониной Колчиной сумел уйти к партизанам. Через короткий промежуток времени его на самолете вывезли в Москву.[177]

Очередная операция советских чекистов была проведена в ночь на 1 января 1944 года. С помощью внедренного в разведшколу бывшего лейтенанта Советской Армии Александра Лазарева (служил там охранником) трое партизан под руководством сотрудника госбезопасности Георгия Ивановича Пяткина сумели похитить помощника начальника школы обер-шарфюрера Лашкова-Гурьянова. Лазарев вместе с тремя подпольщиками, одетыми в эсэсовскую форму, доставил предателя в деревню Столыпино Славковического района Псковской области, в штаб бригады.[178] Подробно об этой операции рассказано в книге Юрия Германа (отца кинорежиссера Алексея Германа) «Операция «С Новым годом!».[179]

Этому учреждению повышенное внимание уделяли не только сотрудники центрального аппарата советской военной контрразведки, но и руководство партизанских подразделений, действовавших в этом районе.

Так, в составе бригады имени Железняка действовал пятый партизанский отряд, в котором служили власовцы и бывшие курсанты разведшколы, сбежавшие к партизанам. От них советская контрразведка получила немало ценной информации о школе.

В 1942 году это учебное заведение обнаружили подпольщики из отряда Петра Лопатина, хотя установить его точное местоположение удалось не сразу. Для решения этой задачи разведчик Н. Капшай под видом художника проник в Борисов и начал рисовать портреты офицеров и солдат. Так он вошел в доверие к фашистам. Ему удалось выяснить, что школа находится в военном городке Печи.[180]

После этого началась подготовка операции по организации похищения одного из руководителей разведшколы.

Большую помощь разведчикам отряда оказал бургомистр Борисова П. Ф. Парабкович, занимавший эту должность по заданию партизан. На его квартире партизанской засадой был захвачен командир разведшколы полковник Нивеллингер. Он был доставлен в лагерь бригады Лопатина, а оттуда срочно переправлен самолетом в Москву. От него, в частности, узнали имена и местонахождение многих агентов, заброшенных Абвером в прифронтовую зону и в советский тыл.

Борисовская школа продолжала оставаться в центре внимания контрразведки отрядов П. Лопатина, М. Прудникова, И. Золотаря и др.

Не все операции заканчивались так благополучно. Снова обратимся к воспоминаниям Леонида Гаряева:

«Но лишь в редких случаях подобные операции проходили сравнительно гладко. Бывало не раз и так, что настроен человек, с нашей точки зрения, правильно, но в решающий момент сотрудничать с нами отказывается. Таких, как бы тяжело это ни было, приходилось обезвреживать, чтобы не ставить под удар наших подпольщиков. Когда же риск был велик, подпольщиков переправляли в отряд. Из них при каждом отряде или тем более соединении составлялись так называемые семейные лагеря из сотен женщин, чаще всего с детьми. В нашем отряде, небольшом по численности, семьи располагались тут же, в отдельных шалашах из коры деревьев — летом и в углах землянок, отгороженных плащ-палатками, — зимой».[181]

В своих мемуарах он умолчал о судьбе многочисленных пленных, которые регулярно попадали в отряд. Понятно, что ценных «гостей» переправляли за линию фронта. Их дальнейшая судьба — лагерь для военнопленных или снова за линию фронта, но теперь уже в качестве советского разведчика-диверсанта. А тех, кто был малоценен для Москвы? В большинстве случаев их судьба складывалась по-разному. В лучшем случае они сражались наравне с партизанами (было множество таких случаев), а в худшем…