«Стрелы» точного машиностроения
«Стрелы» точного машиностроения
С появлением в концу 1950-х гг. информации о разработке в США переносного зенитного ракетного комплекса (ПЗРК) с ЗУР, оснащенной пассивной тепловой головкой самонаведения (в дальнейшем получил наименование «Ред Ай»), советское военное руководство получило достаточно убедительное доказательство принципиальной осуществимости создания аналогичного оружия и для нашей армии. Однако различный уровень развития электронной базы в США и СССР указывал на то, что пока это – абстрактная возможность.
Поэтому в соответствии с Постановлением СМ СССР от 25 августа 1960 г. №946-398 работа по новому ЗРК «Стрела» проводилась в двух направлениях. Наряду с проектированием комплекса, носимого одним бойцом (позднее названного «Стрела-2» и порученного коломенскому СКБ), велось также создание легкого ЗРК, переносного в составе двух частей массой не более 10-15 кг каждая (в дальнейшем стал именоваться «Стрела-1»), что было связано с меньшей степенью технического риска. Комплекс предназначался для поражения воздушных целей, летящих со скоростями до 200-250 м/с на высотах от 50-100 м до 1000-1500 м на дальности до 2 км. В III квартале 1962 г. предписывалось представить предложения по проведению дальнейших работ с учетом результатов стрельбовых испытаний экспериментальной партии ракет.
Головным разработчиком ЗУР и комплекса «Стрела-1» в целом стало ОКБ-16 ГКОТ, в 1966 г. переименованное в Конструкторское бюро точного машиностроения (КБТМ). К началу 1960-х гг. эта организация под руководством главного конструктора А.Э. Нудельмана, достигшая больших успехов в области авиационного и зенитного корабельного малокалиберного пушечного вооружения, завершила разработку сложного противотанкового комплекса с радиоуправляемой ракетой «Фаланга».
Боевая машина ЗРК «Стрела-1М» в боевом положении.
При проектировании комплекса «Стрела-1», в отличие от других ЗРК ближнего действия (например, «Стрела-2», американских «Чапарел» и «Ред Ай»), было решено использовать в ЗУР не инфракрасную (тепловую), а фотоконтрастную оптическую головку самонаведения (ГСН). В начале 1960-х гг. низкий уровень чувствительности неохлаждаемых инфракрасных ГСН, уже достаточно освоенных в авиационных ракетах, не обеспечивал выделение цели в передней полусфере – эта задача была решена лишь спустя десятилетие. Поэтому стрельба по самолетам противника могла вестись только «вдогон», как правило, уже после выполнения ими боевой задачи. В подобных тактических условиях вполне допускалось уничтожение ЗРК еще до пуска им зенитных ракет. Напротив, применение фотоконтрастной ГСН обеспечивало возможность обстрела целей на встречных курсах.
Главным конструктором оптической головки самонаведения для ЗУР был определен В.А. Хрусталев, а организацией-разработчиком – ЦКБ-589 ГКОТ (впоследствии – ЦКБ «Геофизика»). Работы по ГСН для ЗУР «Стрела» возглавил Д.М. Хорол.
Уже в 1961 г. провели более 50 баллистических и два программных (с управлением только по курсу) пуска ракет на расположенном в 40 км южнее Оренбурга Донгузском полигоне, сотни сжиганий двигателей и порохового аккумулятора давления, обеспечивающего питание турбогенератора и рулевых машин. В ходе опытов, показавших замедленный выход порохового аккумулятора давления на режим, его конструкцию доработали, внедрив дополнительную форсажную пороховую шашку.
Отработка головки самонаведения с длиной волн 0,4-0,65 мкм показала ее недостаточную чувствительность. При слабом освещении цели (самолеты Ил-28, Ил-14, Ту-16, Ту-104, вертолеты Ми-4) не захватывались на дальностях более 3 км, хотя и на больших удалениях они уверенно отслеживались визуально, без применения оптики. В результате вместо германиевого фотодиода в ГСН использовали более чувствительный кадмий – сернистый.
Угол отклонения ГСН (27°) оказался недостаточным для наведения на цели, маневрирующие с перегрузкой 2 единицы. Вызвала сомнения мощность боевой части: не во всех опытах ее хватало на то, чтобы перебить центроплан Ил-28. При промахе 0,3 м цель уже не поражалась.
Подрыв ракеты для самоликвидации на высотах более 500 м приводил к ее разрушению на множество мелких фрагментов, но помимо их образовывались и четыре убойных осколка. Вероятность поражения собственного бойца оценивалась в 0,04%. В конечном счете решили отказаться от самоликвидации ракеты. Вероятность нанесения ущерба своим войскам оказалась ниже при реализации схемы с падением ракеты как единого целого, разумеется, с исключением подрыва боевой части при ударе о грунт.
Сначала рассматривалась схема с предстартовым двигателем, обеспечивающим выброс ракеты из контейнера для запуска основного двигателя на безопасном расстоянии, но ее сочли недостаточно надежной. Первоначально изучалась компоновка с двумя двигателями – стартовым и маршевым. Но позже перешли к одному двухрежимному двигателю с одношашечным зарядом, выполненным из рецептур с различными скоростями горения. При работе двигателя достигалась скорость 250 м/с, снижавшаяся до 100 м/с в дальнейшем управляемом полете.
Боевые машины ЗРК «Стрела-1М» Народной армии ГДР на параде. Октябрь 1979 г.
Как уже отмечалось, в коломенском СКВ проектировался и другой переносной ЗРК – «Стрела-2». Масса и габаритные показатели у него были меньше, чем у «Стрелы-1». Первоначально создание ЗРК «Стрела-1» в какой-то мере подстраховывало работы по «Стреле-2», связанные с большей степенью технического риска. После решения основных принципиальных проблем по комплексу «Стрела-2» встал вопрос о назначении «Стрелы-1», имевшей практически те же летно-технические характеристики. Руководство ГКОТ обратилось к Заказчику и в Правительство с предложением установить для этого комплекса более высокие требования по максимальной дальности поражения (до 5 км) и досягаемости по высоте (до 3500 м), отказавшись от схемы собираемого перед пуском ПЗРК и перейдя к варианту с размещением на автомобильном шасси. Указывалось, что на ранее заданной высоте до 1500 м ожидается применение не более чем 40% тактической авиации противника. При этом предусматривалось увеличить массу ракеты с 15 до 25 кг, ее диаметр – со 100 до 120 мм, длину – с 1,25 до 1,8 м. Большие масса и габариты «Стрелы-1» по сравнению с «Ред Ай» объяснялись необходимостью поражения воздушного противника на подлете, в то время как американский комплекс мог обстреливать цели только вдогон.
С целью более полного использования возможностей комплекса рассматривалось введение в его состав портативной РЛС для определения азимута и скорости цели. В итоге на нее возложили также и задачу определения дальности до цели. Предполагалось, что самолеты будут обнаруживаться на дальности 7 км, что позволит производить пуск при их подлете на удалении 5 км. За создание такой РЛС взялся Ленинградский институт авиационного приборостроения, но, как и большинство учебных заведений, он не справился с ролью головного разработчика серьезной темы. От использования активных радиолокационных средств в комплексе «Стрела-1» отказались, а в пришедшем ему на смену ЗРК «Стрела-10СВ» РЛС решала более скромные задачи – определение дальности для подтверждения входа цели в зону пуска и углов упреждения.
Боевые машины «Стрела-1» на ноябрьском параде на Красной площади. 1967 г.
К этому времени военные определились с концепцией боевого применения ЗРК «Стрела-2» и «Стрела-1». Было решено, что «Стрела-2», как переносной комплекс, предназначен для использования в батальонном звене ПВО, а «Стрела-1», как самоходный, – в полковом, в дополнение к зенитной самоходной установке «Шилка», дальность стрельбы которой (2,5 км) не обеспечивала поражение самолетов и вертолетов противника до рубежа пуска ими управляемых ракет (4-5 км). Таким образом, ЗРК «Стрела-1» с расширенной зоной поражения хорошо вписывался в разрабатываемую систему войсковой ПВО, и соответствующие предложения промышленности нашли поддержку.
Боевая машина ЗРК «Стрела-1М» в походном положении.
Исходная схема переносного комплекса, собираемого из двух частей, не обеспечивала приемлемой боеготовности, особенно с учетом выявившегося значительного утяжеления ракеты. Планировали разместить ЗРК на автомобиле ГАЗ-69, но он был весьма уязвим при действиях на переднем крае войск. В дальнейшем перешли к использованию в качестве базы ЗРК «Стрела-1» бронированной разведывательно-дозорной машины БРДМ-2.
Выбор этого шасси оказался далеко не случайным. К этому моменту ОКБ-16 уже приобрело значительный опыт размещения на шасси семейства БРДМ различных модификаций противотанкового комплекса «Фаланга». Это шасси обеспечивало защиту от пуль и осколков, обладало неплохой маневренностью, способностью преодолевать вплавь водные преграды, но имело ограниченную грузоподъемность. Исходя из этого, а также из стремления удешевить ЗРК, конструкторы пошли по пути предельного упрощения боевой машины, в частности, отказались от применения механического привода для наведения пусковой установки (ПУ), приняв схему с ее наведением оператором вручную. При этом потребные усилия по возможности снизили, обеспечив естественную уравновешенность пускового устройства. В отличие от боевых машин противотанковых комплексов, оператор нуждался в хорошем обзоре. Поэтому, идеальным было бы его частично открытое размещение, но это не давало даже иллюзии безопасности. Тогда приняли компромиссное решение: оператора разместили в легкобронированной башне, в передней стенке которой в секторе 60‘ по азимуту имелось окно из пулестойкого прозрачного бронестекла.
На марше пусковое устройство опускалось на крышу боевой машины. В результате повышалась ее устойчивость, не возникало проблем с проездом под нависающими препятствиями, да и опознать издали эту БРДМ как боевую машину ЗРК было трудно.
Несмотря на стремление к упрощению, связанное не только с ограничением стоимости, но и с обеспечением надежности техники и простоты подготовки личного состава (в этой части радиоуправляемая «Фаланга» в свое время преподнесла ОКБ-16 немало неприятных сюрпризов), ряд предстартовых операций в «Стреле-1» все-таки автоматизировали для достижения малого работного времени комплекса.
Предусматривалось, что ЗРК с расширенными боевыми возможностями будет представлен на совместные испытания в III квартале 1964 г., однако к этому году только окончательно сформировался технический облик ЗРК, а из-за продолжающихся трудностей с отработкой ГСН государственные испытания опытного образца комплекса «Стрела-1» начались лишь в 1968 г.
Боевая машина ЗРК «Стрела-1 М» в боевом положении. Контейнеры с ЗУР отсутствуют.
По результатам испытаний на Донгузском полигоне были определены вероятности поражения одной ЗУР при стрельбе навстречу цели, летящей со скоростью 200 м/с на высоте 50 м. Они составляли: от 0,15 до 0,64 – для бомбардировщика и от 0,1 до 0,6 – для истребителя. При увеличении скорости цели до 300 м/с и высоты до 1000 м вероятности были: от 0,15 до 0,52 – для бомбардировщика и от 0,1 до 0,42 – для истребителя. При стрельбе вдогон вероятность поражения целей, летящих со скоростью 300 м/с, составила 0,47-0,49, а со скоростью 200 м/с – 0,52-0,65.
Боевая машина 9А31 ЗРК «Стрела-1» оснащалась пусковой установкой (ПУ) с размешенными на ней четырьмя ЗУР в транспортно-пусковых контейнерах (ТПК), аппаратурой запуска ЗУР, оптическими средствами обнаружения и прицеливания, а также средствами связи. Она могла вести стрельбу по самолетам и вертолетам, летящим на высотах от 50 до 3000 м со скоростями до 310 м/с на встречных курсах и до 220 м/с на догонных курсах при курсовых параметрах до 3000 м.
Зависимость от освещенности цели, метеоусловий и фоновой обстановки ограничивала боевое использование комплекса «Стрела-1». Возможности фотоконтрастной ГСН позволяли обстреливать только визуально видимые цели на фоне ясного неба или сплошной облачности. При этом направление на цель должно было находиться под углом не менее 2° над горизонтом и не ближе 20° к солнцу. Однако среднестатистические оценки этой зависимости с учетом возможности действий авиации противника, как правило, только в тех же метеоусловиях, а в дальнейшем – также и практическое применение комплекса на учениях и в военных конфликтах показали, что ЗРК «Стрела-1» мог использоваться достаточно часто и с высокими военно-экономическими показателями.
Наведение рамы ПУ с ракетами на цель по углу места в диапазоне от -5’ до +80° осуществлялось оператором вручную с помощью системы рычажно-параллелограммных устройств, а по азимуту – поворотом во вращающемся кресле с коленными упорами. Оператор отталкивался ногами от закрепленного на полу конуса и использовал для наведения сперва грубый визир, а затем оптическое визирное устройство 9Ш113. Стрельба могла вестись как с места, так и при движении 9А31, что обеспечивалось за счет естественной уравновешенности качающейся части и совмещения центра тяжести ПУ с ракетами с точкой пересечения осей качания машины. При испытаниях подтвердилась способность человека-оператора успешно парировать низкочастотные колебания корпуса БМ. В процессе предстартовой подготовки с интервалом 5 с включалось бортовое питание двух ракет, открывались торцевые крышки ТПК. Услышав звуковой сигнал, указывающий на захват цели ГСН и, оценив на глаз досягаемость цели, оператор нажатием кнопки «пуск» производил старт ракеты.
Компоновка ЗУР 9М31 ЗРК «Стрела-1».
1 – фотоконтрастная ГСН; 2 – рулевая машинка; 3 – бортовая аппаратура; 4 – боевая часть; 5 – неконтактный взрыватель; 6 – РДТТ; 7 – роллероны; 8 – ротор роллерона.
Установка ТПК на пусковую установку боевой машины.
Боевая машина ЗРК «Стрела-1М» в походном положении. Контейнеры с ЗУР отсутствуют.
Масса боевой машины 9А31 составила 1100 кг, длина-5,75 м, ширина-2,35м, высота (с опущенным пусковым устройством) – 2,35 м.
Зенитная управляемая ракета 9М31 была выполнена по аэродинамической схеме «утка» и наводилась на цель, контрастную на фоне неба, с помощью ГСН 9Э41 по методу пропорциональной навигации. ГСН преобразовывала лучистый поток энергии в диапазоне длин волн 0,4-2,7 мкм в электрический сигнал, содержащий информацию об угле между осью координатора ГСН и линией визирования «ракета-цель», а также о значении угловой скорости линии визирования. В качестве чувствительных элементов в ГСН использовались неохлаждаемые сернисто-свинцовые фотосопротивления.
За ГСН последовательно располагались рулевой привод треугольных аэродинамических рулей, аппаратура системы управления, боевая часть и электронно-оптический датчик цели.
Осколочно-фугасная боевая часть 9Н14Ф массой 3 кг содержала 1 кг взрывчатого вещества и при подрыве образовывала осколки массой 2,6 г, разлетающиеся со скоростью до 1500 м/с. За ней находился однокамерный двухрежимный твердотопливный ракетный двигатель, на хвостовом отсеке которого были закреплены трапецевидные крылья ракеты. На стартовом участке ракета разгонялась до скорости около 420 м/с, которая затем поддерживалась примерно постоянной на маршевом участке.
ЗУР не стабилизировалась по крену. Угловая скорость относительно продольной оси ограничивалась за счет использования роллеронов – своего рода небольших рулей на крыле (хвостовом оперении), внутри которых были вмонтированы похожие на шестеренки диски с лопатками, выступающими в набегающий поток. При провороте ракеты по крену гироскопический момент от быстро вращающихся дисков разворачивал роллерон таким образом, что возникающая аэродинамическая сила затормаживала креновое вращение ракеты. Применение роллеронов позволило отказаться от установки специальных рулевых машин для органов управления по крену. Подобное устройство было впервые применено на американской ракете класса «воздух-воздух» «Сайдуиндер» и на ее советской копии К-13, запущенной в серию одновременно с началом разработки «Стрелы-1». Однако на этих авиационных ракетах роллероны раскручивались задолго до пуска ракеты под воздействием воздушного потока, обтекающего самолет-носитель. Для своевременной раскрутки роллеронов ЗУР конструкторы ЗРК «Стрела-1» использовали изящное и простое устройство. На роллерон наматывался тросик, свободным концом закрепленный на ТПК. При старте роллероны раскручивались тросиком по схеме, аналогичной применяемой для пуска лодочных моторов.
При прямом попадании в цель контактный магнитоэлектрический датчик 93112 (в случае пролета ракеты вблизи цели – неконтактный электронно-оптический датчик 99111) задействовал предохранительно-исполнительный механизм (ПИМ) на подрыв боевой части ЗУР.
Длина ракеты составляла около 1,8 м, диаметр – 0,12 м, размах крыла – 0,36 м.
Наряду с ЗУР 9М32 ПЗРК «Стрела-2» ракета 3M31 являлась одной из двух первых отечественных зенитных ракет, которая постоянно хранилась в транспортно-пусковом контейнере (ТПК) и запускались непосредственно из него. Если применение такого контейнера в переносном комплексе было практически неизбежным, то использование подобного прогрессивного технического решения в ЗРК «Стрела-1» свидетельствует о дальновидности его создателей. Пылебрызгозащитный ТПК 9Я23 крепился к раме ПУ с помощью бугелей.
Комплекс был принят на вооружение по постановлению ЦК КПСС и СМ СССР от 25 апреля 1968 г., практически одновременно с ПЗРК «Стрела-2». При этом втрое более тяжелая нудельмановская ракета превосходила коломенское изделие по следующим параметрам:
– по максимальной дальности – в 1,2 раза;
– по досягаемости по высоте – в 2 раза;
– по массе боевой части – в 2,6 раза.
Она также могла поражать цели не только вдогон, но и на встречных курсах.
Таким образом, принятое в начале 1960-х гг. решение о продолжении параллельной разработки ЗРК «Стрела-1» и «Стрела-2» оказалось достаточно дальновидным – комплексы не дублировали друг друга. С другой стороны, обладавший большими боевыми возможностями ЗРК «Оса» был намного дороже «Стрелы-1». Кроме того, его разработка значительно задержалась, и он поступил на вооружение только в 1970-е гг.
Боевая машина ЗРК «Стрела-1М» на территории Военной академии войсковой ПВО ВС РФ имени Маршала Советского Союза А.М. Василевского в г. Смоленске.
Боевая машина 9А31 ЗРК «Стрела-1» в походном положении. Транспортно-пусковые контейнеры ЗУР отсутствуют. Военно-исторический Музей артиллерии, инженерных войск и войск связи МО РФ в г. Санкт-Петербурге.
За создание комплекса «Стрела-1» его разработчики, в том числе А.Э. Нудельман, были удостоены Государственной премии СССР.
Серийное производства ЗУР 9М31 было налажено на Ковровском механическом заводе (до 1966 г, – завод №575), а боевой машины 9А31 – на Саратовском агрегатном заводе (ранее-завод №614).
Комплексы «Стрела-1» (четыре боевые машины) входили в состав ракетного взвода зенитной ракетно-артиллерийской батареи («Стрела-1» – «Шилка») мотострелкового или танкового полка.
Размещение ЗРК «Стрела-1 на бронированном шасси по сравнению с носимым ЗРК «Стрела-2» повышало защищенность боевого расчета, обеспечивало мобильность, но затрудняло обзор и наблюдение за воздушной обстановкой. Поэтому для своевременного оповещения о приближении самолетов противника комплекс в 1968-1970 гг. модернизировали, включив в его состав разработанный ленинградским НИИ «Вектор» пассивный радиопеленгатор, обеспечивающий обнаружение и сопровождение воздушных целей с включенными бортовыми РЛС. При этом предусматривалась возможность выдачи целеуказания по данным пассивного радиопеленгатора как на собственной боевой машине, так и на ЗРК «Стрела-1» упрощенной комплектации – без пеленгатора.
Между боевыми машинами поддерживалась радиосвязь. Оператор БМ с пеленгатором включал систему точного пеленгования, разворачивал пусковую установку на цель и сопровождал ее до попадания в поле зрения оптического визира, а затем наводил пусковую установку с ракетами и устанавливал аппаратуру пуска в режим «Автомат». При подходе цели к зоне пуска он производил пуск ЗУР.
В доработанной модификации ракеты – 9М31М – была уменьшена ближняя граница зоны поражения, повышена вероятность поражения целей на малых высотах и точность самонаведения. В состав комплекса вошла контрольно-проверочная машина 9В25М, позволяющая контролировать работу средств ЗРК «Стрела-1»с учетом модернизации.
Государственные испытания модернизированного ЗРК «Стрела-1 М» проводились на Донгузском полигоне с мая по июль 1969 г., а в декабре 1970 г. его приняли на вооружение. Комплекс мог обеспечивать поражение маневрирующих с перегрузкой до 3 единиц самолетов и вертолетов, летящих со скоростью до 310 м/с на высотах от 30-40 до 3500 м при курсовых параметрах до 3500 м на дальностях до 4200 м. По сравнению с ЗРК «Стрела-1» в модернизированном комплексе ближняя граница зоны поражения была уменьшена на 400- 600 м, а нижняя-до30 м.
Вероятность поражения неманеврирующих целей со скоростью 200 м/с на высотах до 50 м при стрельбе навстречу составляла: 0,15-0,68 – для бомбардировщика и 0,1-0,6 – для истребителя. При скорости цели 300 м/с на высоте 1000 м эти показатели составили, соответственно, 0,15-0,54 и 0,1-0,7, а при стрельбе вдогон – 0,58-0,66 и 0,52-0,72.
Управление батареей осуществлялось начальником ПВО полка с помощью радиостанций через автоматизированные пункты управления ПУ-12 (ПУ-12М), имевшиеся у него и у командира батареи.
Комплексы «Стрела-1» и «Стрела-1М» широко экспортировались за рубеж – в Алжир, Анголу, Бенин, Болгарию, Вьетнам, Гвинею, Гвинею-Биссау, ГДР, Египет, Индию, Кубу, Ирак, Мавританию, Мадагаскар, Мали, Мозамбик, Никарагуа, Ливию, Польшу, Румынию, Северный Йемен, Сирию, Таиланд, Чехословакию, Эфиопию, Югославию.
Боевая машина 9А31 ЗРК «Стрела-1» в походном положении. Парковый комплекс истории техники им. К. Г. Сахарова в г. Тольятти.
Боевые машины комплексов «Стрела-10М3» и «Стрела- 1М».
Впервые ЗРК «Стрела-1»были применены в боевых действиях в Ливане в мае 1981 г., когда одну батарею таких машин доставили по воздуху из Ливии. В следующем году в долине Бекаа в Южном Ливане в 1982 г. действовали уже 14 сирийских боевых машин «Стрела-1». В декабре 1983 г. этими ЗРК сбили американские самолеты А-6Е и А-7Е (последний, возможно, был поражен ПЗРК «Стрела-2»). В том же году 15 боевых машин ЗРК «Стрела-1» захватили южно-африканские интервенты на юге Анголы.
Комплекс «Стрела-1» стал первым отечественным ЗРК с размещением всех боевых средств на одной машине, способным при необходимости самостоятельно вести боевые действия, и первым из ЗРК без радиолокационных средств, обеспечивающим поражение приближающихся целей.
В то же время этот комплекс обладал рядом существенных недостатков: зависимостью от метеоусловий, ограниченной помехозащищенностью, малым возимым боекомплектом. Кроме того, по результатам испытаний и учебных стрельб выявилась трудность определения момента пуска ракеты. В силу вполне объяснимого психофизиологического состояния операторы стремились запустить ракету как можно раньше, зачастую за пределами досягаемости цели. При использовании комплексов «Стрела-2», пригодных только для стрельбы вдогон, эта проблема не стояла: стрелки-зенитчики в силу тех же причин пускали ракету при минимальном удалении пролетевшей над ними цели.
Принимая во внимание рост скоростей самолетов вероятного противника, достигнутый в комплексе «Стрела-1» диапазон скоростей поражаемых целей представлялся уже недостаточным. Упрочнение конструкции самолетов, реализация других мероприятий по повышению их живучести требовало применения на ракете более совершенных боевых частей.
С учетом в целом высокой стоимости боевой машины ЗРК, а также прогресса, достигнутого в отработке следящих приводов, повышении их надежности, было пересмотрено принятое при создании ЗРК «Стрела-1» решение об отказе от использования привода наведения пускового устройства. Ручное наведение не всегда гарантировало отслеживание скоростной внезапно появившейся цели (особенно при усталости оператора) и не оставляло резервов на увеличение массы ракеты, неизбежное при реализации мероприятий по ее совершенствованию. Кроме того, боевые машины ЗРК «Стрела-1» на базе БРДМ-2 уступали по проходимости гусеничной технике, что затрудняло их применение в составе танковых частей.
В статье использованы фото Д. Пичугина, С. Попсуевича, И. Павлова, А. Чирятникова, а также из архивов У. Харнака (Швейцария) и А. Хлопотова.
Д. Пичугин