Автор клеёнчатой тетрадки

Автор клеёнчатой тетрадки

Пока господа жандармы укрепляли агентурные позиции в стане народников, те тоже не сидели сложа руки. В конце 1878 года на светлы очи господ будущих свободосмертников Морозова Н.А. и Михайлова А.Д. попал Николай Васильевич Клеточников.

Родился Коленька третьим ребенком в семье титулярного советника, служившего архитектором в Пензенской казенной палате, и домохозяйки. С малых лет он удручал родителей своей хворостью, которую Василий Яковлевич и Елизавета Лукьяновна сочли причиной его замкнутости и привычки уходить в себя дабы ломать голову праздными вопросами — о положении народа, о реформах и даже о конституции.

Окончив гимназию, в 1864 году Николай поступил на физико-математический факультет Петербургского университета, однако в феврале 1866 года по болезни (туберкулёз) ушёл со второго курса. На папины денежки скромненько жил в Крыму, но в сентябре 1868 года поступил письмоводителем ялтинского уездного предводителя дворянства. Получив небольшое наследство после смерти родителей в 1873 году, поехал в Вену посмотреть на жизнь тамошнюю. Осенью 1876 года переехал в Симферополь, где служил кассиром в Обществе взаимного кредита. В сентябре 1877 года поступил вольнослушателем в Петербургскую медико-хирургическую академию и начал было заводить дружбу с радикально настроенными студентами, однако в связи с новым приступом болезни вынужден был вернуться в родные края. Через годочек, поокрепнув здоровьицем, поехал Коленька в Петербург дабы положить свою хворую, никчемную жизнь на алтарь политического террора.

***

Арестованная в 1878 году за принадлежность к тайному обществу Мурашина приняла предложение жандармского поручика Викентьева о секретном сотрудничестве. Её освободили из-под стражи, определив местом явок конспиративную квартиру, которую содержала вдова жандармского полковника Кутузова Анна Петровна.

Мурашина обо всём рассказала Михайлову. Александр Дмитриевич совместно с Баранниковым Александром Ивановичем (1858–1883) и Колоткевичем Николаем Николаевичем (1849–1884) приняли решение об использовании Мурашиной в качестве двойного агента, а также организовали наружное наблюдение за квартирой Кутузовой в целях выявления секретных сотрудников Охранки.

Следует отметить, что Михайлов давненько вынашивал планы оперативного проникновения в Охранку, однако не видел подходящего для этого кандидата.

***

Осенью 1878 года Клеточников, приехав в С.-Петербург, остановился на квартире своего приятеля Шибунина. Там он встретился с Александром Дмитриевичем, с которым ранее был шапочно знаком как с «Петром Ивановичем». В процессе непринуждённой беседы опытный конспиратор выведал необходимые ему сведения, увидев в Николае Васильевиче человека, который обладает необходимыми личностными качествами для внедрения в Охранку. Клеточников был взят свободосмертниками в вербовочное изучение (через местных землевольцев они навели справки по прежним местам пребывания Клеточникова, а также осуществили за ним наружное наблюдение в С.-Петербурге).

В начале декабря 1878 года Михайлов, не раскрывая своего замысла, поручил Клеточникову снять комнату у Кутузовой, доведя до неё легенду: приехал, мол, в столицу в поисках службы, знакомых в городе нет.

5 или 6 декабря Николай Васильевич поселился у Анны Петровны в доме № 96/1 на углу Невского проспекта и Надеждинской улицы, заняв комнату, которая только что освободилась по случаю ареста очередного жильца.[200]

Выполняя задание Михайлова, Николай Васильевич две недели ублажал старушку: сетуя на свою судьбину, по мелочи проигрывая ей в картишки. Всё это время Анна Петровна — резидент 3 Отделения, внимательно присматривалась к постояльцу, а убедившись, что его можно использовать в интересах сыска, дала вербовочную наводку своему шефу — заведующему агентурной экспедицией Третьего отделения генералу Кириллову Григорию Григорьевичу. Последний изъявил желание лично познакомиться с Клеточниковым.

Во время очередных карточных посиделок Клеточников посетовал, что не может найти подходящую работу. В ответ Кутузова предложила свою помощь в трудоустройстве Николая Васильевича в экспедицию Третьего отделения, начальник коей, якобы, является давним приятелем её мужа, а его помощник — полковник Василий Алексеевич Гусев — приходится ей племянником и единственным наследником. Клеточников опешил от такого откровения и пообещал подумать над этим предложением.

Михайлов ликовал от сообщённых Клеточниковым новостей и стал уговаривать Николая Васильевича принять предложение Анны Петровны. Клеточников долго колебался, но когда Александр Дмитриевич заверил его, что партия компенсирует все его морально-нравственные издержки деньгами, Николай Васильевич согласился.

Генерал Кириллов принял Клеточникова сдержанно и, выяснив необходимые биографические сведения, ничего не обещая, выпроводил. Лишь после получения от коллег сведений о жизни Николая Васильевича в Пензе, Ялте и Симферополе Григорий Григорьевич 25 января 1879 года объявил Клеточникову о его зачислении агентом Третьего отделения по вольному найму с жалованьем по рублю в день и заданием выявлять преступные настроения среди учащейся молодежи.[201]

Агентурные сообщения о результатах своих сыскных изысканий на студенческих балах и сходках Клеточников писал совместно с Михайловым. В розыскном плане это были абсолютно никчемные писульки. Однако их слог и каллиграфия произвели на Кириллова должное воздействие, и 8 марта 1879 года Клеточников был назначен в агентурную часть 3-й экспедиции Третьего отделения сверхштатным помощником делопроизводителя. Вскоре его назначили чиновником для письма, а 20 апреля 1880 года царь Александр II по представлению «вице-императора» М.Т. Лорис-Меликова пожаловал Клеточникову орден св. Станислава 3-й степени! С декабря 1880 года Николай Васильевич уже заведовал секретной частью 3-го делопроизводства, а 1 января 1881 года был назначен младшим помощником делопроизводителя всего Департамента полиции.

В силу должностных обязанностей Клеточников с секретными сотрудниками не встречался и к сведениям об их личностях доступа не имел. Он обрабатывал агентурные сообщения и планы мероприятий, направленных на их проверку и реализацию. Получаемую таким образом информацию Николай Васильевич передавал Михайлову, для которого не составляло особого труда устанавливать авторов доносов и принимать соответствующие контрмеры.

Первым предательством Клеточникова стала выдача Михайлову секретных сотрудников Третьего отделения Николая Васильевича Рейнштейна и его жены Татьяны, с которыми Николай Васильевич познакомился в период проживания у Кутузовой и поддерживал с ними приятельские отношения.

В повести «Тайна клеёнчатой тетради», воспевший «подвиг Клеточникова» Савченко В.И. душевные переживания своего героя описал так: «Он стал ожидать известия о гибели Николки и ждал его с болезненным чувством. Мысль, что и он должен будет считать себя причастным к гибели Николки, если Николка будет убит, сильно смущала».[202]

26 февраля 1879 года террористы Попов М.Р. и Шмеман Н.В. в Москве совершили убийство агента, пришпилив к его платью записку: «Николай Васильев Рейнштейн, изменник, шпион, осужден и казнен русскими социалистами-революционерами; смерть иудам-предателям!».

Клеточников сообщал народовольцам сведения о готовящихся оперативно-розыскных мероприятиях в отношении Ордынцева, Веймара, полковника Петлена, банкира Анненскова, сестёр Баград[203] и других.

Так, ещё до утверждения Кирилловым плана обыска у князя Александра Дмитриевича Мурузи (1807–1880) на Литейном 54, Клеточников слил информацию Михайлову. Естественно, жандармы ничего не нашли, и Кириллов, заподозрив измену, поручил коллежскому асессору Цветкову провести служебное расследование. Тот установил, что доступ к названным сведениям имели Ефимов и Клеточников. Однако дальше этого дело не пошло по причине отсутствия улик.

Сам факт вышеуказанной проверки заставил Клеточникова призадуматься о происходящем и прийти к выводу, что он рискует забесплатно! Наблюдательный Михайлов заметив перемены в своём агенте, поинтересовался, не хочет ли он прервать их отношения. Николай Васильевич стал упрекать Александра Дмитриевича в неисполнении обязательств в части оплаты его риска. Михайлов согласился платить, но предупредил, что за отступничество Клеточникова постигнет смерть. После этого Николай Васильевич указал на Дойлидову как на секретного сотрудника, освещавшего деятельность Плеханова.[204]

За период службы в Охранке Клеточников, помимо планируемых ОРМ, выдал 332[205] секретных сотрудника! ряд из которых (С. Прейм, Г. Финогенов, В. Барановский, А. Жарков, Т. Курилов, Н. Шарашкин) был казнён народовольцами.

А вообще об обречённых на смерть предаваемых им секретных сотрудниках Николай Васильевич говорил так: «…он этих господ как бы и не замечает, как не замечаем мы окружающий нас мир микробов, хотя прекрасно знаем, что он существует…».[206]