Верный или Скверный?
Верный или Скверный?
Двухлетний Джон Шервуд из Англии приехал в Россию вместе с отцом — механиком, которого по повелению императора Павла I в 1800 году пригласили на службу в недавно открытую Александровскую мануфактуру, что в 10 верстах от Петербурга.
Мальчик получил превосходное домашнее образование (знал английский, немецкий, французский и даже латинский языки). В 1819 году Джон, которого к тому времени величали уже Иваном Васильевичем, поступил рядовым в расквартированный в Новомиргороде 3-й Украинский уланский полк и через несколько месяцев был произведен в унтер-офицеры (сержант по-нашему).
И.В. Шервуд-Верный в мундире лейб-гвардии Конного полка
Во время одной из командировок в Ахтырку унтер-офицер Шервуд весною 1824 года случайно подслушал антиправительственный разговор двух членов соответственно Южного и Северного обществ — поручика Кирасирского полка графа Булгари Николая Яковлевича и прапорщика Нежинского конно-егерского полка Вадковского Фёдора Фёдоровича (сына сенатора и камергера двора). Иван Васильевич познакомился, а затем и подружился с Вадковским Ф.Ф., который в декабре 1824 года попытался завербовать Шервуда в тайное общество.
В процессе вербовочной беседы Иван Васильевич выведал у незадачливого вербовщика всё, что тому было известно о силах, целях и планах заговорщиков. Полученные сведения Шервуд доложил письмом лично Государю императору Александру Павловичу. Для уточнения изложенных сведений с унтер-офицером встречался главный начальник отдельного корпуса военных поселений — член Государственного совета граф Аракчеев Алексей Андреевич, а затем и лично Александр I!
В целях раскрытия заговора Шервуду предоставили право действовать по своему усмотрению. Как известно, дело кончилось тем, что 11 декабря 1825 года в Курске был арестован Вадковский, через неделю в Одессе в доме отца арестовали Булгари… Всего же 121 заговорщик был предан Верховному уголовному суду.
За заслуги в раскрытии заговора 8 января 1826 года Николай I перевёл Шервуда юнкером в лейб-гвардии драгунский полк. 10 января Иван Васильевич был произведен в прапорщики; 6 июня — минуя подпоручика, произведён в поручики! 5 июля того же года повелел царь-батюшка величать его Шервудом-Верным, даровав при этом Ивану Васильевичу собственный герб: в верхней половине щита изображался под двуглавым орлом вензель Александра I в лучах, а в нижней — рука со сложенными для присяги пальцами, выходящая из облаков.
На военной службе Шервуд зарекомендовал себя усердным и храбрым офицером. В декабре 1827 года он был прикомандирован к штабу отдельного гвардейского корпуса и в общем составе войск гвардии участвовал в турецкой кампании 1828 года. За героизм, проявленный при осаде крепости Варна, награждён орденом Святого Станислава III степени (по другим данным — орденом Святой Анны III степени). В январе 1830 года Шервуд произведён в штабс-капитаны, а в марте за неведомые нам заслуги награждён бриллиантовым перстнем, в сентябре — премией 2000 рублей, а в декабре царь-батюшка повелел производить Ивану Васильевичу жалованье в двойном размере.
Отличился Шервуд и в военной кампании 1830 года против польских мятежников — за мужество, проявленное при обороне переправы через Неман при Желтове 9 мая 1831 года награжден орденом Святого Владимира IV степени с бантом, а в августе произведен в капитаны.
В октябре за героизм при штурме передовых укреплений Варшавы Иван Васильевич награжден орденом Святого Станислава III степени.
И в мирное время военная карьера Шервуда складывалась успешно. В августе 1833 года он был произведен в подполковники с назначением состоять по кавалерии, а затем в том же году вышел в отставку по не известной нам причине.
В этом карьерном росте видится лихой рубака, не щадивший живота своего и за спинами сотоварищей не прятавшийся. Отчего же боевое братство чуждалось Ивана Васильевича, прозвав его Шервудом-Скверным и собачьим прозвищем «Фиделька»!
Это оттого, что за каждым аверсом кроется реверс: службу ратную Иван Васильевич совмещал с секретным сотрудничеством в Третьем отделении Собственной Его Императорского Величества канцелярии. Помните Инструкции, которыми Бенкендорф напутствовал Ивана Васильевича в начале 1827 года, командируя его совместно с полковником жандармерии Бибиковым в южные губернии Империи?
А теперь вернёмся к наградам. К высоким орденам Шервуд представлен командирами за доблесть, в боях проявленную. А вот перстенёк с брюликом и деньжата — это награда не солдатская. Да и отставка тридцатипятилетнего подполковника-орденоносца как-то дурно попахивает, как, впрочем, и дальнейшая судьбина Ивана Васильевича.
Быть может, такая бесславная отставка связана с тем, что после возвращения из польского похода в 1831 году Шервуд стал помощником князя Андрея Борисовича Голицына, «раскрывшего заговор иллюминатов». В донесении на имя военного министра Голицин со ссылкою на «неподкупного эксперта Шервуда-Верного» обвинил в заговоре весьма почтенных сановников (М.А. Балугьянского, М.А. Корфа, М.М. Сперанского, М.Я. Фока). Обвинения не подтвердились, и князю за клевету пришлось отправиться в Кексгольмскую ссылку!
Да, но решение о ссылке царь-батюшка принял 21 января 1831 года… Быть может Шервуд, был приставлен для надзора за опальным вельможей.
Вероятно, отставка являлась следствием одной из многочисленных интриг и авантюр Ивана Васильевича.
19 декабря 1799 года умер владелец знаменитых металлургических заводов Андрей Родионович Баташев. Естественно, завязалась длительная тяжба за наследство. Одним из претендентов был Иван Андреевич Баташев (17901845), который на счастье и беду одновременно квартировал у члена Государственного Совета — бывшего рязанского генерал-губернатора Александра Дмитриевича Балашова (1770–1837). Последний подсуетился и в 1831 году Иван Андреевич вступил в права наследования. Но хлопотал член Госсовета небескорыстно: он банально спаивал лоховатого миллионщика и совместно с Шервудом обыгрывал его в картишки.
Иван Васильевич, позабыв, что курочка по зёрнышку клюёт и сыта бывает, решил получить всё и сразу. Как уж ему удалось обскакать на кривой козе Александра Дмитриевича — не вопрос. Важно то, что 17 июля 1833 года была заключена сделка, гениальности которой позавидовал бы даже Остап Бендер.
Незадачливый миллионщик продал всё свое имущество ловкому сыщику за 2 200 000 рублей в рассрочку, получив при этом в задаток свои же заёмные расписки на 400 000 рублей, которые Шервуд успел у него выманить накануне.
В результате Иван Васильевич стал владельцем семи горных заводов и стеклянной фабрики «с находящимися при оных мастеровыми и дворовыми людьми и на помещичьем праве состоящими крестьянами, всего до 14 000 душ мужеска пола, со всеми угодьями, землями, лесами, отхожими пустошами, рудниками, мельницами, рыбными ловлями, всякого рода строениями, во всех местах находящимися, движимым имением всякого рода, равным образом со всеми материалами, запасами, наличными капиталами и в документах заключающимися».
Всё это Шервуд попытался заложить в казну, полагая частью из полученных таким образом денег рассчитаться с Баташевым и получить огромный куш в виде маржи.
Аферу сорвала Петербургская гражданская палата, усомнившаяся в чистоте сделки.
Тогда Иван Васильевич попытался заключить цессию (уступку прав требования на дебиторскую задолженность) с экс-егермейстером Высочайшего двора генерал-майором Пашковым Андреем Ивановичем, рассчитывая взамен баташевского имущества получить имение в Московской губернии и каменный дом в Москве. Не учёл Шервуд, что Пашков был сутяжником ещё тем: писал кляузы на обер-егермейстера Нарышкина Семёна Кирилловича, за что и был отправлен в отставку; затем затеял тяжбу с братьями и матерью по дележу наследства, и т. д., и т. п. Словом, репутация Пашкова и Шервуда в глазах властей была настолько скандальной, что покушение Ивана Васильевича на мошенничество стало достоянием гласности.
При таких условиях Шервуду-Верному ничего не оставалось, кроме как прошения об отставке.[165]
Чем он занимался будучи в отставке — истории неведомо. Шпионил, наверное, помаленьку.
В 1841 году Иван Васильевич несколько разнообразил скукотищу — в С.-Петербурге попросту ограбил некоего Дероша — отобрал у него векселя своей любовницы графини Струтинской. За содеянное Шервуд отделался лёгким испугом — ссылкой в своё имение в Смоленской губернии.
Зато с января 1844 по апрель 1851 года Иван Васильевич коротал время уже в Шлиссельбургской крепости, перестукиваясь с его подачи пребывающими там декабристами.
На нары Шервуд-Верный угодил за донос!
В августе 1843 года, пребывая в Смоленской деревеньке, сподобился Иван Васильевич раскрыть Великому князю Михаилу Павловичу очередной столичный заговор, обвинив во всех тяжких многих сановников царских, включая и начальника штаба Отдельного корпуса жандармов — управляющего Третьим отделением собственной Его императорского величества канцелярии Леонтия Васильевича Дубельта! Понятное дело, рассмотрев донос на себя, любимого, Леонтий Васильевич исхлопотал бывшему коллеге местечко поуютней. Да и после Шлиссельбургской крепости Дубельт держал Шервуда под секретным надзором по месту проживания в деревне Смоленского уезда до 30 июля 1856 года.
Первая жена Шервуда Екатерина Алексеевна Ушакова не дождалась суженого из мест лишения свободы, и в 1852 году Иван Васильевич женился на Фридерике Кирмиссон, разведённой графине Струтинской, той самой. Но и с нею не заладилось. В 1864 году женился Шервуд в третий раз на дочери коллежского советника Парфёнова, с которой и прожил до самой смерти. Умер в Петербурге 30 июля 1867 года. Похоронен в Москве в фамильном склепе.