Мотор германской разведки

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Мотор германской разведки

Полковник Вальтер Николаи (1873–1947) родился в городе Брауншвейге в семье военнослужащего прусской армии и дочери крестьянина. В 1893 году посвятил себя военной службе. С 1901 по 1904 годы учился в Военной академии Генерального штаба в Берлине, а уже в 1906 году был принят на службу в ряды сотрудников уже упоминаемого выше отдела III Б военной разведки кайзеровской Германии. Его сразу же заметило руководство и послало руководить разведывательным пунктом в Кенигсберге.

Он сделал свой пункт образцово-показательным разведывательным форпостом против России, что не осталось вне поля зрения высокого берлинского начальства. В 1913 году его назначают руководителем разведывательной службы (отдел III Б), которая стала во главе с новым начальником решительными темпами готовить свою спецслужбу к войне. Николаи молча творил подвиги во имя кайзеровской Германии. На его служебном небосводе было много ярких звезд шпионажа. Одни незаслуженно блистали, превращаясь в идолов, каким до сих пор является Мата Хари, действовавшая в основном против французских войск, командование которых прикрыло свои поражения на фронтах происками голландской куртизанки. Она пала жертвой правосудия. На «знаменитую» шпионку века парижские судьи списали многие военные неудачи. Другие, более яркие и важные, десятилетия находились в тени из соображений секретности. Такими можно назвать птенцов гнезда Николаи: «агента № 17» — барона Августа Шлуга и сотрудницу разведотдела «фрейлейн доктора» — Элизабет Шрагмюллер.

27 сентября 1945 года на одном из первичных допросов в Берлине генерал НКВД Петровский на вопрос: назвать ценную агентуру, работавшую в пользу Германии на территории России, ответил так:

— Ценной агентуры в России разведорганы Германии вообще не имели, причем ни одного агента я не знаю, потому что вся агентура находилась под руководством офицеров разведки. А лично под моим руководством ни одного агента не было…Еще раз заявляю, в России ценных связей или ценной агентуры германская разведка не имела…

Потом к отставному полковнику Николаи в Берлине подвели более настырного следователя НКВД майора Афанасьева. На вопрос о характере заброски в Россию агентуры отделом тайной разведки, Николаи опять ответил прямолинейно:

— Заброска агентуры в Россию отделом тайной разведки проводилась самостоятельно! Так Афанасьев ничего толкового не добился от дремучего шефа германской разведки.

Все протоколы допросов, естественно, читал генерал-полковник Иван Серов, бывший в то время заместителем главнокомандующего Советской военной администрации Германии и уполномоченным НКВД СССР по Группе советских оккупационных войск в Германии. Кстати, будучи близок к маршалу Жукову, историк Никита Петров отмечал их участие в мародерстве в послевоенной Германии, «вывозе оттуда трофейного имущества». Арестованный после войны по приказу министра госбезопасности Абакумова адъютант Серова (с 1942 по 1947 годы) М.А. Хренков на следствии показал, что по приказанию своего шефа в особняке гросс-адмирала Редера в Бабельсберге был выломан мраморный камин, который отправили в Москву и установили на квартире генерала.

«Крепкий орешек, — подумал уполномоченный НКВД, — даже если бы что и знал, не скажет этот немец. Ничего, на Лубянке из него выбьют спесь, развяжут язык наши мастера-следователи. Отвечать на задаваемые вопросы ему придется честно, иначе соседство с крысами обеспечено».

28 октября 1945 года Серов подписал документ:

«Согласно указанию народного комиссара внутренних дел Союза ССР товарища Берия Л.П. направляю самолетом в Москву арестованного бывшего начальника разведслужбы генерального штаба германской армии, полковника Николаи В.Г. Одновременно высылаю следственные материалы и материалы, изъятые при обыске на квартире Николаи в Нордхаузене».

На допросах в Берлине из уст Николаи слетели только фамилии этих трех помощников германской военной разведки. Других он не назвал ни нацистам, ни сотрудникам НКВД СССР, арестовавших по приказу генерал-полковника И.А. Серова в своем доме № 58 по Штольбергерштрассе города Нордхаузен и доставивших пленника и его архив поздней осенью 1945 года в Москву — на Лубянку. Он не ожидал ареста и был потрясен.

Посадили полковника в одиночную камеру и стали «разматывать» шефа германской разведки периода Первой мировой войны.

Причиной повышенного интереса к престарелому немецкому полковнику — герою и жертве Первой мировой войны, явилась публикация в октябре 1941 года книги некого Курта Рисса «Тотальный шпионаж» в американском издательстве «Г.П. Путнаме Санс». В ней автор нарисовал Николаи супергероем, этаким шпионским гуру всех времен и народов, принимавшим участие в невидимых сражениях как в период Первой, так и начавшейся Второй мировой войны. Особо подчеркивалась его близость к руководителям Третьего рейха. В конце войны, а точнее в апреле 1945 года, «Тотальный шпионаж» на 228 страницах появился и на прилавках книжных магазинов нашей столицы. В книге по существу возводилась напраслина на руководителя германской разведки во время войны 1914–1918 годов.

Сотрудники, особенно следователи НКВД, почему-то поверили, что в ходе допросов Николаи «расколется» и назовет десятки агентов, внедренных в руководящие органы партии, правительства и разные штабы Красной Армии. Но получился облом…

* * *

Что касается судьбы Николаи, то он после Первой мировой войны в звании полковника уходит в отставку и занимается творческой работой, а с приходом к власти Гитлера принял деятельное участие в составе экспертной комиссии Имперского института по изучению и написанию истории новой Германии.

Дело в том, что Николаи слыл «королем» шпионажа и по существу являлся кладезем германской разведки, нацистам и нашим следователям его надо было «ошкурить» для «расширения кругозора, а также получить максимум данных о формах и методах деятельности германских спецслужб — заполнить белые места в истории противостояния Германия — Россия в Первую и Вторую мировые войны.

В начале января 1946 года с Вальтером Николаи беседовали начальник Главного управления контрразведки генерал-лейтенант Е.П. Питовранов и нарком госбезопасности СССР генерал армии В.Н. Меркулов.

16 января 1946 года, спустя несколько дней после этих встреч, на имя Сталина ушла докладная записка, в которой говорилось:

«Из Берлина в Москву распоряжением НКГБ СССР доставлен бывший начальник разведслужбы генерального штаба германской армии в период Первой мировой войны полковник в отставке Николаи Вальтер Германович, 1873 года рождения, автор известных книг «Тайные силы» и «Германская разведка и контрразведка в мировой войне» (русский перевод книги «Разведка, пресса и дух народа в мировой войне»). Допросы Николаи показали, что он окончил военную академию, с 1906 по 1910 год руководил разведслужбой против России в городе Кенигсберге, а во время Первой империалистической войны с 1914 года по 1918 год возглавлял службу разведки и контрразведки при Верховном командовании германских вооруженных сил.

Как показал Николаи, после поражения Германии в 1918 году он был вынужден уйти в отставку и с тех пор якобы отошел от работы в разведке, проживая на пенсию, назначенную ему германским правительством.

В 1925 году турецкое правительство через германского посла Надольного предлагало Николаи возглавить турецкую разведывательную службу, а в 1926 или в 1927 году японский военный атташе в Берлине Ватанабе также просил Николаи оказать командованию Японии помощь в деле улучшения деятельности разведывательной службы, но оба эти предложения Николаи, с его слов, отклонил.

В период с 1930 по 1938 год Николаи имел несколько встреч с Гитлером, Гиммлером, Геббельсом, Гессом, Розенбергом и другими, предлагал им свои услуги, но гитлеровцы якобы отказались от сотрудничества с ним.

В архиве Николаи, изъятом при его аресте, обнаружено письмо Гиммлера от 15 июня 1934 года, в котором последний вежливо отказывается от сотрудничества с Николаи не по личным, а по деловым причинам.

С 1935 по 1945 год Николаи работал в качестве референта-советника в Институте истории новой Германии в Берлине.

Николаи обратился к следствию с заявлением, в котором просит предоставить ему возможность собственноручно изложить свой опыт руководства работой германской разведкой примерно по следующим разделам:

1. Разведывательная служба немецкого генерального штаба в период Первой мировой войны — контрразведка, печать, пропаганда.

2. То же самое в период между Первой и до конца Второй мировой войны, но с учетом, что Николаи в подробности этого периода не был посвящен и не имеет возможности изложить свои личные впечатления и наблюдения.

3. Русская оккупационная зона Германии, как объект разведки, контрразведки и пропаганды и как база для организации со ответствующими советскими органами разведывательной службы на другие страны.

Ссылаясь на свой преклонный возраст (72 года), Николаи просит в случае, если ему будет разрешено выполнить эту работу, создать ему для этого благоприятные условия во внетюремной обстановке.

НКГБ СССР считает целесообразным:

1. В течение ближайших двух-трех недель продолжить активные допросы Николаи в целях выявления возможного его сотрудничества с гитлеровской разведкой.

2. За этот же срок закончить проверку Николаи по имеющимся в НКГБ СССР агентурным разработкам и материалам.

3. В случае, если не будет установлена причастность Николаи к работе разведки гитлеровской Германии, предоставить ему возможность написать свои заметки по указанным выше вопросам, для чего освободить его из тюрьмы, поместить под охраной и наблюдением на одной из конспиративных квартир НКГБ СССР в окрестностях Москвы и обеспечить необходимые условия для этой работы».

Внизу документа на имя Сталина стояла подпись наркома госбезопасности генерала армии В. Меркулова.

В дальнейшем с Вальтером Николаи работали переводчица старший лейтенант госбезопасности С.В. Суходолец, которую он принял за свою соотечественницу, которая имела высокий уровень языковой подготовки, и следователь советских органов государственной безопасности подполковник А.А. Болховитин. Первые допросы проводил следователь Следственной части по особо важным делам полковник Лев Леонидович (Аронович) Шварцман.

Вот как описали этот инцидент авторы книги «Таинственный шеф Мата Хари» Жан Таратута и Александр Зданович.

«Все произошло во время одного из допросов в Москве, когда перед полковником Николаи предстала переводчица старший лейтенант Софья Суходолец. Немецким языком она владела с детства, занимаясь с гувернанткой немецкого происхождения. Безупречное произношение, «нордическая» внешность и гражданское платье, в котором она прибыла в кабинет Шварцмана, настолько насторожили подследственного, что он отказался отвечать на вопросы.

— Эта фрау немка, — заявил Николаи, — она не сотрудница спецорганов, а предательница. В ее присутствии я не буду давать показания!

Он не мог поверить, что русская переводчица столь безупречно разговаривает на его родном языке, что даже он, немец, не заметил в ее речи изъянов. Но когда Николаи были предъявлены доказательства, что он разговаривает с офицером НКВД, допрос начался».

Военными контрразведчиками СМЕРШа, а потом МГБ СССР, изучались материалы его личного архива, обнаруженные в ходе обыска в его доме в Нордхаузене. В этих документах нашлось место воспоминаниям об императоре Вильгельме II, фельдмаршале Гинденбурге, видных генералах Первой мировой войны Людендорфе, Фалькенгайне и Мольтке, а также Гитлере, Гиммлере, Гессе, ну и, конечно, о его агентах большой величины. Кроме того, в чемодане полковника оказались и аккуратно сложенные и в хронологическом порядке подобранные письма, написанные Вальтером Николаи своей возлюбленной жене — Марии Кольгоф.

Следует отметить, что мировую известность Вальтер Николаи получил благодаря ярко и честно написанной книге «Тайные силы», изданной в 1923 году и переведенной на английский, французский, шведский, турецкий, болгарский и русский языки.

По его оценке Германия проиграла войну 1914–1918 годов по вине некоторых стратегических ошибок политического руководства и начавшихся революционных событий в стране. Именно эти два фактора, по его мнению, «вонзили нож в спину» фронтовикам, которые могли довести войну если не до победы, то, во всяком случае, до почетного мирового соглашения.

Этот позор рейхсвера с критиканских позиций использовал Гитлер для достижения власти, но и его вермахт шлепнулся в эту же самую лужу позора.

В бытность учебы автора в Высшей школе КГБ при СМ СССР, преподавателем специальных дисциплин был полковник Масленников В.И. Именно его слушатели называли «баскетболистом» из-за высокого роста. И только недавно стало известно, что ему Вальтер Николаи передал свою рукопись «Разведка 1900–1945 гг. Обобщенный опыт», написанную на оперативной даче МГБ СССР в июле 1946 года.

* * *

В ходе исследования вопроса о степени участия Николаи в поддержке нацистского режима и оценках Гитлера выявлено, что бывший шеф военной разведки в политику не стремился. Он был всего лишь профессионал своего дела, которое, как он считал, нужно новой Германии. В этом качестве он и предлагал себя нацистским бонзам, но они его посчитали отработанным паром, выжатым лимоном.

Что касается оценки нового вождя Германии Гитлера, то он поначалу воспринял его положительно, с большими надеждами на возрождение своей родины. В одном из своих выступлений по радио в 1933 году он говорил:

«Опираясь на собственные силы, на солдатский дух народного фронта, к власти пришел Адольф Гитлер. Он сбросил с трона немецкого народа избирательную урну с тем, чтобы она разбилась на куски. Он взошел на трон не ради собственной личности, он остался с фронтом народа, прочно сросшись с ним в единое целое. В третий раз Провидение дает нам возможность сплотиться вокруг вождя, чтобы не дать свершиться главной военной цели наших врагов и противопоставить их преимуществу, которое, пожалуй, у них есть в численности, оружии и материальных средствах, присущую только нам внутреннюю судьбу, это то преимущество, которого у них никогда не будет при их системе даже в коалиции с другими, поскольку они никогда не были в той крайней ситуации, в которой находимся мы, и не чувствуют той угрозы Европе, которая исходит от большевизма, возникшего в результате мировой войны.

На троне вместо избирательной урны теперь лежит раскрытая книга судьбы нашего народа, в которой мы делаем свои записи в знак признательности Адольфу Гитлеру за то, что он стал вождем. Если мы не поймем именно этот наступивший час, то будем, по крайней мере, самонадеянны, полагая, что Бог и в четвертый раз представил нам возможность к единению и победе.

Провидение возложило на молодые плечи Адольфа Гитлера мантию Гинденбурга, мантию доверия давно ушедшего времени. Но наступит день, когда Бог снимет эту мантию с плеч Гитлера. И тогда Гитлер станет таким вождем немецкого народа, который окончательно сломит вековое сопротивление недоверия к немецкой короне…

Гитлер поднял престиж кайзеровского призыва 1914 года и придал руководству необходимую последовательность, заявив: «Я не признаю больше никаких партий, я признаю только немцев!» Этим выражена идея, связующая фюрера и народ и делающая их непобедимыми.

За нами время бесконечно многих, постоянно противоборствовавших и изменяющихся идей, поддерживаемых различными враждебными силами. Вместо множества идей есть необходимое единство, но оно не передано, как маска, по наследству, поскольку идея должна родиться и соответствовать нынешнему и будущему времени. Эта идея соткана Адольфом Гитлером. Она, как луч солнца, должна быть впитана немецким руководством, поскольку это означает борьбу за победу нового времени.

Гитлер не только понял смысл этой идеи, но и имеет мужество ее реализовать. Но для этого ему нужен народный фронт. Поэтому судьба этой идеи в их руках — фюрера и фронтов».

Но этот панегирик новому вождю нации не принес отставному полковнику ожидаемых дивидендов. Шестидесятилетний Николаи, отмеченный печатью пораженца в минувшей войне и навлекший вместе с кайзеровским руководством страны гнев и проклятие за униженность Германии, не мог претендовать на злачное место у стола молодых хозяев фатерлянда.

Но Николаи не успокоился. Через год он предлагает свои услуги Гиммлеру, желая поделиться своим многолетним опытом. Ответ пришел на имя отставного полковника незамедлительно.

«Берлин, 15 июня 1934 года. Рейхсфюрер СС. № А/03212

Господину полковнику Николаи

Нордхаузен, 1 Гарц, Штольбергерштрассе, 58.

Глубокоуважаемый господин полковник!

Я возвращаюсь к нашему недавнему разговору и благодарю Вас за Ваше предложение помочь мне в области политической полиции. По самым разным причинам я пришел к убеждению, что было бы лучше, если сотрудничество между мной и Вами не имело бы места. Само собой разумеется, что этот отказ вытекает из деловых, а не личных соображений.

С выражением глубокого почтения Ваш Г. Гиммлер».

После того, как высокий профессионал своего дела получил «от ворот поворот», он некоторое время замкнулся, сделался анахоретом, и политика его больше не интересовала.

Об этом свидетельствовали послевоенные показания пленных офицеров гитлеровских спецслужб — генералов Ганса Пиккенброка, Франца Бентевеньи и полковника Эрвина Штольца. Их сведения о деятельности Николаи в период нацистского режима полностью склонились в пользу узника Лубянки.

Только после этого следователи МГБ СССР перестали мучить семидесятилетнего старика. Поняли, что он не нацист, а националист, горячо любящий свою Родину — Германию, вдобавок человек долга и чести. Ко всему прочему, в дела спецслужб Третьего рейха он не был посвящен.

О его явной патриотической патетике говорит посвящение к книге «Тайные силы». Он написал:

«Моему Отечеству — для предупреждения. Всем, кто хочет помочь ему снова обрести свободу, и кому из-за этого угрожают враги — для учения».

А дальше в своей работе он буквально выстрелил меткой фразой о значении разведывательной деятельности, в которой есть такие слова, что если бы исход войны соответствовал жертвам немецкого народа и трудам его военного командования, то Генеральный штаб стал бы весьма настойчиво ходатайствовать перед правительством об использовании этого опыта. Чужая разведка, вместо того чтобы разъедать основания германского государства и будущее германского народа, была бы вновь вырвана с корнем. Всестороннее ознакомление с методами и путями германской разведки, нам кажется по поэтому необходимым как на случай самостоятельного выступления Германии, так и для успешного отражения вражеской разведки.

Истинные слова, как он считал, писались им давно, а вот теперь, под конец жизни, ему пришлось незаслуженно хлебнуть советского плена, хотя с СССР не воевал, а тихо доживал отведенные судьбой годы в кругу милого семейства.

И вот вдруг для Николаи началась новая жизнь. Из одиночной камеры его переводят на спецобъект — оперативную дачу МГБ СССР на берегу Москвы-реки в сосновой роще Серебряного бора и предлагают написать свои профессиональные заметки.

Отлежав десяток дней в больнице из-за упадка сил и неестественности человеческого обитания в тюремном каземате, Николаи в мае 1946 года приступает к написанию своего труда.

Руководство следственной части МГБ СССР подготовило в адрес министра госбезопасности документ, в котором говорилось о том, что Николаи начал работать над воспоминаниями о своей разведывательной деятельности.

Генерал-лейтенанту в отставке А.А. Здановичу удалось найти в архивах КГБ в деле №«Н-21152» этот документ. Вот он:

«Министру государственной безопасности Союза ССР генерал-полковнику Абакумову

РАПОРТ

Докладываю, что в соответствии с указанием товарища Меркулова бывший начальник разведки генерального штаба германской армии полковник в отставке Николаи Вальтер Германович 25 апреля 1946 года помещен на изолированную дачу в подмосковном поселке Серебряный бор.

Взят под круглосуточное наблюдение негласной вахтерской охраной из четырех человек и снабжен всем необходимым для собственноручного изложения своего долголетнего опыта в разведывательной работе.

После непродолжительной болезни и отдыха Николаи В.Г. приступил 13 мая т.г. к работе. В беседе с нашим сотрудником сообщил, что к 1 сентября т.г. он намерен представить МГБ СССР свою рукопись со следующими разделами:

1. Мой путь к разведке и в разведке.

1. Наследие и опыт немецкой службы разведки и контрразведки 1900–1914 гг.

2. Опыт тотальной разведки и контрразведки в связи с прессой и пропагандой в Первой мировой войне.

1. Военное руководство службой разведки и контрразведки и противодействующие ему внутриполитические, а равно и международные силы (буржуазия, Ватикан, финансовые меры и другое).

1. Оценка немецкой службы разведки и пропаганды.

2. О службе разведки и контрразведки будущего: а) задачи б) советы на основе опыта Первой мировой войны в части организации.

По заявлению Николаи, материалы будут представляться четырьмя частями в конце каждого месяца.

Начальник следственной части по особо важным делам МГБ СССР Генерал-лейтенант Влодзимирский».

Одна деталь — генерала Влодзимирского и полковника Шварцмана расстреляют в 1953 году за массовые нарушения соцзаконности, но не в связи с «делом полковника Николаи». В то время часто производилась кровавая рокировка: палачи становились жертвами, а жертвы — палачами и так далее. Взвихренная политическая жизнь засасывала в свой круговорот все новые и новые жертвы…

* * *

Работая усердно над книгой, Николаи надеялся, что по окончании своего аналитического труда советские власти выпустят его на родину в Германию.

«Мне кажется, сотрудники госбезопасности мне поверили, что я не нацист, — рассуждал седоволосый полковник, — что я ни дня не работал в гитлеровских спецслужбах. Если бы было обратное — сидеть мне в камере и отвечать на вопросы дотошных следователей. Нет, нет, мне поверили, а потому попросили написать книгу».

Когда уставала рука и ручка делалась непослушной, а голова раскалывалась от мыслей, он вставал из-за стола, выходил во дворик и жадно втягивал грудью свежий воздух, настоянный на травах газона, цветах клумбы и деревьях, окружавших дачу. Тут росли липы, березы и сосны. Семидесятидвухлетний шеф германской разведки хотя и чувствовал себя выпотрошенным жизнью и обстоятельствами дурацкого плена, однако, радовался каждому дню, проведенному на воле — на советской оперативной даче с прекрасными условиями для творческой работы.

Но как бы он не погружался в профессиональную тематику, его мысли часто улетали в Германию. Чередой в памяти проплывали города Брауншвейг, Геттинген, Кенигсберг, Берлин, Нордхаузен, в которых он оставил свои следы. Снилась семья — супруга и трое дочерей. Нередко во снах он видел свой последний уютный дом. Полковник сожалел, что он забрал с собой в чужую страну свои архивы, которые здесь никому не нужны и будут уничтожены даже в том случае, если его отправят назад, а тем более, если в России он закончит жизненный путь. Его огорчало то, что ставка на Гитлера не оправдалась, что он ошибся и глубоко заблуждался. Гитлер не принес германскому народу счастья, разорив страну. Работал он над рукописью основательно, желая развязать военно-политические узлы первой половины ХХ столетия в отношениях между Германией и Россией. Он глубоко сожалел о том, что немецкий и русский народы были противниками в двух мировых войнах, и ясно представлял тех, кто инспирировал этот мировой мордобой. И вот уже на белоснежном листе поползли строки его размышлений:

«Вторая мировая война закончена. Германия побеждена и разрушена. Этим капиталистические страны достигли цели, которой они не достигли в Первой мировой войне. Это для них некоторая победа. Вместо двух социально-революционных стран они теперь должны бояться только одной — России. Но зато в настоящее время недостает силы, которая могла быть разыграна на месте Германии против России…

Разве мир будет обеспечен тем, что «нарушитель мира» Германия свергнута, а творческая сила германского народа должна быть разрушена?!

Россия распространила свое влияние далеко на Запад. Это результат участия России в победе. Но и ее ценность ограничена. Приобретенные в результате прорыва в Германию страны и народы как будто являются территориально и внешне приростом в силе. Однако испокон веков слабые, в течение долгого времени бросавшиеся в разные стороны, ослабленные еще больше из-за обеих мировых войн, они могут привести к опасности расчленения России, у которой они берут больше сил, чем укрепляют ее…

Если дело дойдет до Третьей мировой войны, то она будет проникнута (с обеих сторон) мыслями об уничтожении…

Орудия молчат. Борьба ведется другими средствами. Театром военных действий является не только Россия, не один только враг стоит против нее. Весь мир является театром борьбы».

Какие пророческие слова!

Вскоре книга «Разведка 1900–1945 гг. Обобщенный опыт» была написана. Он ей отдал последние силы, но она не удовлетворила тех, кто ее заказывал. Лубянка ожидала большего, но «магистр шпионажа» Николаи не «проговорился» ни единым словом о сокровенном в разведке — агентуре.

В начале апреля он отправил письмо своей старшей дочери Эльзе, но так и не дождался ответа. Переживал за внуков и правнуков. От безделья нервничал, ожидая возвращения на родину…

Но 13 апреля 1947 года у Николаи произошел инсульт.

Уже упоминаемый начальник отдела 2-го Главного управления МГБ полковник В. Масленников подготовил рапорт, в котором говорилось, что:

«…осмотром больного на месте установлено наличие у Николаи кровоизлияния в мозг на почве повышенного давления крови. В результате кровоизлияния парализована вся левая сторона тела. По заключению майора медицинской службы Гольштейна, если не последует вторичного «удара», Николаи может со временем поправиться. Для лечения приняты необходимые меры согласно указанию врача».

Его отправили в больницу Бутырской тюрьмы. 4 мая 1947 года наступила смерть от упадка сердечной деятельности. Жизненное колесо полковника остановилось. Тело бывшего руководителя германской разведки кремировали на московском Донском кладбище, а прах захоронили в братской могиле.

Так нелепо, практически по вине американского автора Курта Рисса, закончилась жизнь немецкого патриота периода Первой мировой войны, не принявшего ни малейшего участия в операциях гитлеровской разведки против Советского Союза.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.