Смерть в жестяной коробке

Смерть в жестяной коробке

«Аврора» стояла в Петрограде. Враги, явные и тайные, не могли простить революционному крейсеру его участия в октябрьских событиях. Замышлялись провокации и диверсии.

5 января 1918 года Верховная морская коллегия переслала на «Аврору» письмо:

«Товарищи!

Вчера, 4 января, в зале Калашниковской биржи на общем собрании была предложена премия за уничтожение судна «Аврора» в сумме ста тысяч (100 000) руб., 50000 сразу, а остальные 50 000, когда взорвет…

…Ввиду этого просим быть на страже, а то будет печально, если найдется негодяй, который согласится свою шкуру продать и всю трудовую массу.

Сочувствующий II съезду Советов рабочих и солдатских депутатов и народных комиссаров — Г.»

С подлинным верно.

Член Верховной морской коллегии В. Ковалевский».

На крейсере усилили охрану. Без тщательной проверки на корабль никого не пропускали.

Минуло более двух месяцев. Однажды в марте незнакомый человек в солдатской шинели подошел к часовому, стоявшему у трапа, передал сверток и, сказав, что подобрал на льду возле корабля, удалился.

Часовой вызвал дежурного. Поднявшись на палубу, дежурный услышал, что из свертка глухо доносится тиканье часов. Догадавшись, что тут что-то неладное, бросился к старшему офицеру Борису Францевичу Винтеру.

Винтер сразу понял: в жестяной коробке, прикрытой тряпкой, «адская машина». Он быстро открыл крышку коробки, из желтой массы взрывчатого вещества извлек латунную гильзу, оказавшуюся взрывателем. Коробку унесли. Борис Францевич начал разбирать взрыватель. В гильзе он обнаружил капсюль, ударник со спиральной пружиной, часовой механизм. И вдруг… раздался взрыв.

Вспоминает бывший мичман «Авроры» инженер-контрадмирал Л. А. Демин: Я побежал в каюту командира и увидел следующую картину: на полу, раскинув руки, лежал без сознания лейтенант Винтер. Лицо его было землистого цвета, а губы совершенно белые. Китель с левого бока разорван, и оттуда виднелась рана, из которой текла кровь. Руки также были в крови, и на полу была большая лужа крови.

Рядом стоял Эриксон, у него на лице были отдельные капли и струйки крови. Я спросил его, что здесь произошло. Он ответил, что у Бориса Францевича взорвался в руках взрыватель…

Врач сделал Винтеру первую перевязку, затем мы уложили его на носилки и отнесли в уже знакомый нам госпиталь № 73. Когда мы несли раненого, к нему вернулось сознание и он стал командовать: «Левой — правой, левой правой…», для того чтобы мы шли в ногу и меньше его трясли, так как при каждом толчке он испытывал сильную боль…

Медленно тянулось время, пока шла операция. Но вот наконец к нам вышел хирург и заявил, что положение раненого очень тяжелое, так как у него много ран не только поверхностных, но и во внутренних органах. Сейчас, сказал хирург, он очистил около семидесяти ран, вынул из них металлические, деревянные и стеклянные осколки. Больной был без сознания, потерял много крови, многие раны еще не очищены, поэтому сказать уверенно, что он останется жив, доктор не мог…

Б. Ф. Винтер, остановив часовой механизм, предотвратил более страшный взрыв «адской машины», от которого могла произойти детонация снарядов в кормовых погребах. Тогда бы от крейсера и от всей команды ничего не осталось…