30-го марта. Вечер

30-го марта. Вечер

Мои две докладные записки о тыле армии у великого князя. Трудно и печально положение тыла 4-го корпуса. Он несообразно велик – от Эривана, Кара-Киллиссы до Битлиса и Муша, да сверх того линия на Дутах-Мелязгерт снята после Эрзерума. Положение 4-го корпуса внушает большие опасения в смысле возможности их довольствовать. Но это частности. Существо же дела, на мой взгляд, что тыл не организован и неустроен. Армейское учреждение – орган снабжения, может только писать и приказывать, а делать – то они сбросили на плечи командиров корпусов, которые делают в своей ограниченной области, что могут. Порядок этот несоответствующий и противозаконный, ибо приказом Верховного главнокомандующего – 1915 г. № 141 приказано на органы снабжения распространить обязанности военного этапно-административного органа. Здешние же заправилы распространили только содержания и права. Теперь они начинают вмешиваться, и в этом мало хорошего.

Все, что мог, сделал. Великий князь сказал, что он сам даст указания, когда ознакомится.

Не понимаю Янушкевича, который прибыл сюда вместе с великим князем в сентябре.

Тогда это могло быть сделано с великой легкостью. Или он ничего не видел, или не хотел видеть. Думаю, и то, и другое. А теперь он в водовороте местных людей и интересов. Мое мнение, что все останется по-старому. Будет нехорошо – будут виноваты дороги, транспорты и все, что угодно, а не он, кто создал этот ненормальный порядок. Больше всех в этом виноват Болховитинов. Он умен, и отлично это должен видеть. Но существующий порядок ему выгоден. Он в Тифлисе получает 30 рублей суточных, будучи начальником штаба армии не при армии и пользуясь правами начальника штаба главнокомандующего. Вообще все здесь перепутано во имя личных и материальных выгод, и ясности отношений никто не желает. Хуже всего великому князю.

Очень ложный взгляд, что событиями и делом можно управлять приказаниями. Это недостаточно; и великий князь приказывает и, скажу, в большинстве случаев хорошо, а делается, как обстоятельства сложатся или как люди хотят. Я просил великого князя, чтобы Болховитинов доложил бы ему свои опровержения на мои мысли в моем присутствии. Он сказал – хорошо, но думаю, что этого не будет. (И не было).

Трапезунд сильно засел в голову всех близких к великому князю, но не как частица операции, а как нечто самостоятельное. Трапезунд, Бог даст, возьмем. Много времени уходит и предоставляет туркам полную возможность притянуть туда все, что приходит в Эрзинджан.

Ошибки Юденича после Эрзерума дадут себя почувствовать сильно и невыгодно для нас. Для меня Трапезунд только часть общей операции. Поживем – увидим.

Турки на Байбуртском направлении стали употреблять какую-то жидкость, причиняющую боль, и от ручных гранат их – все раненые умерли.