Третий штурм города. 14–19 октября

Третий штурм города. 14–19 октября

Танки атакуют заводы. Важным преимуществом немцев в уличных боях за Сталинград была возможность выбирать место и направление удара. Для очередного штурма было решено ударить по неатакованному до этого участку фронта — северному флангу 62-й армии, району завода СТЗ. Как это уже имело место ранее, новое наступление проводилось за счет вливания в ударную группировку свежих сил. Паулюс изъял 305-ю пехотную дивизию из состава VIII армейского корпуса и подчинил ее штурмующему Сталинград LI армейскому корпусу. Дивизия была в свое время поставлена на «наземный мост», но занимаемые ею позиции оказались в стороне от мощных ударов экс-резервных армий. Поэтому 305-я дивизия хорошо сохранилась — в ее составе в середине октября было 9 батальонов средней численности. Соответственно, ветеран сражения за Сталинград — 71-я пехотная дивизия была сослана в задонскую часть полосы 6-й армии, в XI армейский корпус. К наступлению также привлекались 14-я и 24-я танковые дивизии (см. табл. 12). [231]

Таблица 12. Состояние танкового парка 14 и 24 тд на 13 октября 1942 г.

14-я танковая дивизия с 29 сентября была в резерве 6-й армии и располагалась в районе Плодовитого. Ввод дивизии в заведомо кровавую борьбу за город был рискованным ходом. Фактически это был один из шагов к грядущей катастрофе, когда у Паулюса не оказалось под рукой подвижных соединений для контрударов по наступающим на Калач советским танковым и механизированным корпусам. Число соединений, которые могли эффективно противодействовать советскому контрнаступлению, неуклонно уменьшалось. Во втором штурме была использована и понесла потери 24-я танковая дивизия, в третьем штурме пришел черед 14-й танковой дивизии.

Состояние танкового парка ударной группировки 6-й армии не поражает воображение, но свежая девятибатальонная пехотная дивизия была серьезной заявкой на успех. Также в штурме должны были принять участие пять саперных батальонов. Принято считать, что их перебросили по воздуху из Германии, однако это некоторое упрощение ситуации. О каком пятом батальоне идет речь, автору установить не удалось, но происхождение четырех известно. Они были собраны «с бору по сосенке»: 41-й саперный батальон был передан Паулюсу из резерва, 71-й саперный батальон был изъят из состава 50-й пехотной дивизии в Крыму, 122-й саперный батальон — из 122-й пехотной дивизии под Демянском, 336-й саперный батальон — из 336-й пехотной дивизии, [232] занимавшей фронт на Дону во 2-й венгерской армии. Несомненным преимуществом этих батальонов был опыт боевых действий на Восточном фронте.

Следует отметить, что очередной штурм Сталинграда совпал по времени с оперативным приказом Гитлера №1 от 14 октября 1942 г. В этом приказе подводились итоги летне-осенней кампании и ставились задачи на зиму 1942/43 г. Во вводной части директивы фюрер утверждал:

«Летняя и осенняя кампании этого года, за исключением отдельных еще продолжающихся операций и намечаемых наступательных действий местного характера, завершены. Достигнуты крупные результаты. В итоге мощного наступления противник отброшен на Кавказ и Дон, а центральная часть России в основном отрезана от районов Кавказа, имеющих жизненно важное значение [233] для дальнейшего ведения войны. На остальном фронте были успешно отражены все отвлекающие удары русских с незначительными для нас потерями. При этом противнику нанесены громадные людские потери».

Сталинград, как следует из этой директивы, проходил по графам «отдельных еще продолжающихся операций» и «наступательных действий местного характера». Еще одним тезисом, применимым к обстановке в Сталинграде, был постулат об активной обороне:

«Если общая задача войск Восточного фронта во время зимы имеет оборонительный характер (за некоторым исключением), то эта оборона должна быть крайне активной. Эта активность обороны должна выражаться в постоянных вылазках ударных отрядов, в использовании благоприятных возможностей для проведения атак, в стремлении не оставлять в покое противника и постоянно наносить ему потери. Только посредством такой активной обороны может быть снова восстановлен наш наступательный порыв, сохранено чувство превосходства немецкого солдата над русским и внушена уверенность в своих войсках. Одновременно это помешает противнику даже частично захватить инициативу в свои руки».

Командующий 62-й армией был как раз тем человеком, который стремился захватить инициативу в свои руки. После сильного удара немцев 27 сентября — 7 октября он сделал несколько выпадов с целью восстановления позиций. Нельзя сказать, что Чуйков недооценивал опасность, грозившую заводам. Еще 8 октября он перегруппировал в район СТЗ 95-ю стрелковую дивизию, уплотнив боевые порядки 37-й гв. стрелковой дивизии. В район СТЗ также была перегруппирована 112-я стрелковая дивизия. Последнее соединение было в свое время сильно потрепано, но В. И. Чуйков, видимо, [234] памятуя о своем дебюте на Сталинградском фронте, связанном со 112-й стрелковой дивизией, оставлял ее в 62-й армии. В отличие от некоторых других соединений первоначального состава 62-й армии, 112-я дивизия не была выведена из Сталинграда на переформирование.

На 10 октября 1942 г. соединения 62-й армии насчитывали{118}:

13-я гв. стрелковая дивизия — 6053 человека

37-я гв. стрелковая дивизия — 4670 человек

39-я гв. стрелковая дивизия — 5052 человека [235]

95-я стрелковая дивизия — 3075 человек

112-я стрелковая дивизия — 2277 человек

193-я стрелковая дивизия — 4168 человек

284-я стрелковая дивизия — 5907 человек

308-я стрелковая дивизия — 3225 человек

42-я стрелковая бригада — 760 человек

92-я стрелковая бригада — 1050 человек

115-я стрелковая бригада — 1135 человек

124-я стрелковая бригада — 3520 человек на 5 октября 1942 г.

149-я стрелковая бригада — 2556 человек

2-я мотострелковая бригада — 569 человек.

Как мы видим, 39-я гвардейская стрелковая дивизия была заметно усилена за счет пополнений. Чуйкову также удавалось поддерживать на сравнительно высоком уровне численность 13-й гвардейской стрелковой дивизии. В дни, предшествовавшие немецкому наступлению, 90 и 37-я гвардейская стрелковые дивизии провели ряд частных контратак, и их численность несколько снизилась.

Помимо стрелковых соединений в 62-й армии еще оставались 6-я гвардейская и 84-я танковая бригады. Помимо этого заводы защищала такая необычная часть, как отдельный танковый батальон Сталинградского танкового завода. Он состоял из танков разных типов, свезенных на СТЗ и использовавшихся преимущественно как неподвижные огневые точки. На 11 октября в составе батальона было 23 танка: 6 KB, 8 Т-34, 3 Т-70, 6 Т-60. Из этого числа в строю было 6 машин, еще 2 — в ремонте. Батальон был разбит на три роты, занимавшие позиции в системе обороны 124 и 149-й стрелковых бригад.

Утром 14 октября после интенсивной артиллерийской и авиационной подготовки немецкая ударная группировка [236] перешла в наступление в направлении СТЗ. В дневном донесении 6-й армии говорилось: «Армия, при мощной поддержке артиллерии и авиации, 14 октября пошла в атаку своим южным крылом на северную часть Сталинграда. В ходе боя со сверхожесточенно обороняющимся на баррикадах и в руинах домов противником уже к обеду был взят юго-западный сектор большого тракторного завода. В центре западного сектора удалось после обеда сделать прорыв».

Под главный удар немцев попали части 37-й гвардейской, 95, 112-й стрелковых дивизий. К исходу дня СТЗ был в руках немцев. Кроме того, в районе СТЗ противник вышел к Волге. Это позволяло развивать наступление вдоль реки в тыл обороняющимся между Мамаевым курганом и заводами войскам 62-й армии. В последующем в донесении LI корпуса указывалось, что на территории СТЗ было захвачено 100 корпусов танков, 35 танковых башен и другое оборудование.

Однако успех уже первого дня наступления довольно дорого обошелся немцам. Первый день боев в Сталинграде принес 305-й пехотной дивизии тяжелые потери. За 14 октября соединением было потеряно 89 человек убитыми и 283 ранеными и 15 пропавшими без вести. Чувствительные потери понесла также 14-я танковая дивизия — 33 человека убитыми, 105 ранеными и 2 пропавшими без вести.

К чести разведчиков 62-й армии, они уже на второй день наступления вычислили, что на заводы был нанесен удар с участием свежей 305-й пехотной дивизии. Обстановка 15 октября накалилась до предела. Ударом из района Латашанка немцам удалось прорваться к устью реки Мокрая Мечетка и тем самым отрезать от переправ северную группу 62-й армии. В окружении оказались 124, 115 и 149-я стрелковые бригады, 2-я мотострелковая [237] бригада, а также части 112-й стрелковой дивизии. Отрезанную группу возглавил командир 124-й стрелковой бригады полковник С. Ф. Горохов. По имени своего командира она получила полуофициальное наименование «группа Горохова».

Проломив фронт, наступающие немецкие части передовыми отрядами стали выходить в тыл 308-й стрелковой дивизии и на КП Чуйкова. Охрана штаба 62-й армии вступила в бой в 300 метрах от КП. Состояние 95-й и 37-й гвардейской стрелковых дивизий в журнале боевых действий 62-й армии 15 октября определялось как «полностью утратили свою боеспособность».

Танковый батальон Сталинградского завода был уничтожен в течение первых трех дней наступления. 14 октября была потеряна рота на Т-60, все они были сожжены артогнем противника. К вечеру 15 октября в строю 2 КВ. Остальные танки были подбиты артиллерией или поражены авиабомбами. К исходу дня 16 октября [238] оба KB были окружены противником. Пехота группы Горохова от танков отошла. Экипажи KB вели бой до исчерпания боекомплекта, а с наступлением темноты подорвали танки и вышли к своим. Также жертвой прорыва немцев в район СТЗ стала 680-я железнодорожная батарея (три 152-мм орудия). 14 октября ударами с воздуха был разбит один из транспортеров, получили повреждения остальные два. К вечеру 14 октября, когда противником была занята территория завода, оставшиеся в живых артиллеристы пробились к Волге и переправились на остров Зайцевский. Транспортеры были взорваны.

Если до этого донором для сражавшейся в Сталинграде 62-й армии были соединения с фронта к северу от города, то в ходе третьего штурма было изъято соединение из состава 64-й армии. Решение о выдвижении дивизии было принято уже в первый день немецкого наступления. К исходу 14 октября распоряжением штаба фронта 138-я стрелковая дивизия полковника И. И. Людникова из 64-й армии передавалась в подчинение командующего 62-й армией. Командиру дивизии предписывалось немедленно по тревоге поднять один стрелковый полк в полном составе и не позднее 5.00 утра 15 октября переправить его на западный берег Волги, передав в распоряжение командующего 62-й армией. Недостающее в полку оружие передавалось из других полков, имея в виду, что на следующий день дивизии подвезут оружие и все боеприпасы. 138-я стрелковая дивизия в октябре 1942 г. являла собой довольно жалкое зрелище. На 5 октября она насчитывала 2646 человек, имеющих 1025 винтовок, 224 ППД и ППШ, 6 ручных и 12 станковых пулеметов, 27 ПТР. Однако дивизия располагала довольно сильным артиллерийским кулаком в [239] составе одиннадцати 122-мм гаубиц, тридцати одной 76-мм пушки и двадцати одной противотанковой пушки.

Время на ввод в бой новой дивизии было выиграно за счет потери темпа противником. Что произошло, описывает дневное донесение LI корпуса:

«Атака LI армейского корпуса 16.10 с 14-й тд и 305-й пд велась против упорно обороняющегося врага с танками и в разобранных домовых блоках с целью вклинивания в северную часть орудийной фабрики. Но цель, намеченная на этот день, достигнута не была. Атака не была проведена всеми имеющимися силами 14-й тд и 305-й пд, а также из-за почти мизерного наличия 100-мм и 210-мм боеприпасов для мортир. Опыт подтвердил, что для достижения полного успеха в намеченном мероприятии необходима планомерная подготовка совместных действий пехоты и артиллерии, при этом принимая во внимание и обеспечение войск боеприпасами в полной мере, что в случае с 16 октября было пущено на самотек».

«Пущенный на самотек» процесс обеспечения наступающих боеприпасами дал возможность ввести 138-ю стрелковую дивизию в город, выстроив ее поперек старых оборонительных порядков 62-й армии. Приказом Военного совета 62-й армии дивизии И. И. Людникова ставилась следующая задача: «138-й Краснознаменной сд к 4. 00 17. 10. 42 г. занять и прочно оборонять рубеж южная окраина Деревенек, Скульптурный. Не допустить выхода противника в район проспекта Ленина и завода «Баррикады».

Общение Чуйкова с Людниковым началось с выволочки в адрес комдива. 17 октября командующий 62-й армией пишет ему:

«Вами не выполнен мой приказ о занятии жел. дор. станции и поселка зап. Трамвайная, Скульптурный, таким [240] образом, Вы и не обеспечили правого фланга 308 сд, следствием этого образовался разрыв между Вашей дивизией и 308, что позволило противнику безнаказанно наступать вдоль жел. дороги на завод «Баррикады», угрожать захватом завода «Баррикады» и дальнейшим продвижением на юг»{119}.

Далее Чуйков требовал исправить допущенные ошибки:

«Под Вашу личную ответственность ликвидировать разрыв с 308 сд, обеспечить ее правый фланг, установив локтевую связь, и ни при каких условиях не допустить проникновения противника на территорию завода «Баррикады» и в стыке с 308 сд. За стык отвечаете Вы».

Выход противника к Волге создавал опасность форсирования реки с использованием двух островов в этом [241] районе. Директива Ставки №157562 от 16 октября предписывала:

«В связи с занятием противником р-на СТЗ и выходом его к р. Волга немедленно направить для временного усиления гарнизонов островов Зайцевский и Спорный часть сил 300 стр. дивизии».

Это была полнокровная дивизия численностью более 10 тыс. человек. По большому счету, соединение было последним резервом, который советское командование могло бросить на улицы Сталинграда в действительно критической ситуации.

Положение отрезанной группы Горохова во второй половине октября стабилизировалось. XIV танковый корпус был занят на защите «наземного моста», LI армейский корпус наступал на заводы, повернувшись спиной к островку в северной части города.

Согласно донесению полковника Горохова, в его подчинении на 19 октября 1942 г. насчитывалось 3953 человека, 15 станковых пулеметов, 95 ручных пулеметов, 57 ПТР. Артиллерию группы составляли двадцать две 45-мм пушки, двадцать 76-мм пушек, двадцать один 120-мм миномет, сорок восемь 82-мм минометов, двадцать три 50-мм миномета. Ядром группы была 124-я стрелковая бригада численностью 2640 человек. Горохов жаловался на нехватку 120-мм мин и 76-мм снарядов, а также снайперских винтовок. Переправа группы обеспечивалась паромом и шестью бронекатерами Волжской флотилии.

По итогам третьего штурма Сталинграда противотанкистов и танкистов 62-й армии нельзя обвинить в том, что они стреляли в «молоко». Число боеготовых танков в 14 и 24-й танковых дивизиях армии Паулюса медленно, но верно снижалось (см. табл. 13). [242]

Таблица 13. Состояние танкового парка 14 и 24 тд на 19 октября 1942 г.

Наступательные возможности соединений армии Паулюса также падали. Ставшая тараном, с помощью которого был срезан выступ у Орловки, 24-я танковая дивизия к 19 октября 1942 г. имела в своем составе 5 батальонов, из них два слабых и три «истощенных». Не в лучшем состоянии находились другие соединения LI корпуса. Так, 71-я пехотная дивизия имела 7 батальонов (2 средней численности, 3 слабых и 2 истощенных), 295-я пехотная дивизия — 7 батальонов (4 слабых и 3 истощенных), 305-я пехотная дивизия — 9 батальонов (все 9 слабых), 389-я пехотная дивизия — 4 батальона (1 средней численности, 1 слабый, 2 истощенных). Четыре батальона в составе 389-й пехотной дивизии вообще были своеобразным рекордом. Таким же рекордом выглядит снижение потенциала 305-й пехотной дивизии с 9 батальонов средней численности перед штурмом до 9 слабых батальонов пять дней спустя. Соединениями с хорошим уровнем боеспособности на тот момент были 14-я танковая дивизия (5 батальонов в хорошем состоянии) и прибывшая с фронта на Дону 79-я пехотная дивизия (6 батальонов в хорошем состоянии).

Таблица 14. Численность соединений 6-й армии на подступах к Сталинграду на 24 октября 1942 г.

{~1}с учетом маршевого батальона численностью 912 человек, не учтенного в строевом составе.

Из таблицы 14 достаточно хорошо видна бессмысленность сравнения советских и немецких соединений. Даже сильно потрепанные соединения имели общую численность, превосходящую среднюю численность советских стрелковых дивизий в хорошей форме.

Прорвавшись на территорию заводов, немцы далее занялись постепенным захватом городских кварталов. Тактику действий немцев описывает донесение 95-й стрелковой дивизии от 24 октября: «Противник, в течение дня прикрываясь авиацией, почти вплотную подошел к боевым порядка 161 сп и методически блокировал один дом за другим, где располагались группы бойцов. По словам комбата ст. лейтенанта Селифанова, пехота после разрушения домов танками забрасывала оставшихся защитников шашками с ОВ (после взрыва шашки появляется желтовато-зеленый дым и становится невозможно дышать)»{120}. Также в донесениях упоминалось [244] о неких «тонких стеклянных бутылках, начиненных фосфором», видимо, аналоге советских бутылок КС.

В журнале боевых действий 62-й армии состояние сражающихся в районе заводов соединений 24 октября характеризовалось следующим образом: «В результате исключительно напряженных боев части 138 и 193 сд и остатки 308 сд и 37 гв. сд, понеся большие потери, как дивизии утратили свою боеспособность и лишились материальной части артиллерии, бывшей на правом берегу. Указанные дивизии нуждаются в смене их вполне боеспособными двумя сд»{121}.

На следующий день, 25 октября, В. И. Чуйков обращается к командующему фронтом о смене понесших в боях большие потери 308, 193, 138 и 37-й гвардейской стрелковых дивизий двумя полнокровными дивизиями с противотанковой артиллерией.

Несмотря на начавшуюся подготовку к контрнаступлению, просьбы Чуйкова о новом соединении не остались без ответа. Обидно было бы потерять Сталинград, уже вложив столько сил в его защиту. Днем 29 октября в распоряжение командующего 62-й армией прибывает 45-я стрелковая дивизия (6358 человек на 5.11). Чуйков ставит ей задачу к 4.00 30 октября занять оборону между остатками 308 и 39-й гвардейской стрелковых дивизий. Дивизионная артиллерия оставалась на левом берегу Волги в готовности поддерживать огнем подразделения на правом берегу реки. Задачей переправившихся частей было не допустить прорыва противника к Волге. Соответственно, штабы и подразделения обеспечения 308 и 37-й гвардейской стрелковых дивизий «в связи с полной потерей боеспособности» в ночь на 1 ноября выводились на левый берег Волги. [245]

Последние бои за семафор. Все время октябрьских боев в Сталинграде Донской фронт пытался пробиться в город с севера. Однако, так же как и сентябрьские наступления Сталинградского фронта, в том числе эпическое сражение 18 сентября 1942 г., удары войск К. К. Рокоссовского успеха не имели. В связи с этим показателен разговор, происходивший между начальником штаба фронта генерал-майором М. С. Малининым, заместителем командующего фронтом генерал-майором Трубниковым 26 октября 1942 г. в присутствии оперработника НКВД. На вопрос сотрудника НКВД, успешно ли проведена артподготовка, как действует наша авиация, подавляет ли она огневые точки противника, Трубников, махнув рукой, ответил: «...Дело здесь не в авиации, дело в том, что пехота у нас ни черта не стоит, пехота не воюет, в этом вся беда...» Малинин, поддерживая Трубникова, заявил: «...Пехота не подымается, артподготовка у нас достаточная, средств артиллерийских у нас столько, что и говорить не приходится, на один километр у нас 74 орудия. Кроме того, на этом участке 12 минометных полков. У немцев здесь ни черта нет, немцы безусловно несут большие потери от нашего минартогня. На этом участке у нас несомненное большое превосходство во всем и превосходство в авиации. Авиация противника в эти дни нас беспокоит слабо, да и танков у нас неплохо... Пехота у нас никудышная... Дать сюда хорошо обученный полк решительных бойцов, этот полк прошагал бы до Сталинграда... Дело не в артиллерии, всех огневых точек не подавишь. Артиллерия свое дело делает, прижимает противника к земле, а вот пехота в это время не подымается и в наступление не идет...»{122}. [246]

Командующий фронтом Рокоссовский, под впечатлением того, что причиной неуспехов являются плохие действия бойцов-пехотинцев, пытался для воздействия на пехоту использовать заградотряды.

Однако, несмотря на все проблемы, Донской фронт осуществлял непрерывный нажим на северный фланг немецких войск, штурмующих Сталинград. Так, на 6 ноября в составе штурмующего город LI армейского корпуса был всего один 245-й батальон штурмовых орудий в составе 2 StuGIII и 1 s.IG. В тотже день в VIII армейском корпусе фронтом на север были 177 и 244-й батальоны штурмовых орудий. Первый насчитывал 6 StuGIII (плюс 6 в краткосрочном ремонте), второй — 9 StuGIII, 4 s.IG. «Штурмгешюцы» были эффективным противотанковым средством и были востребованы для отражения поддержанных танками контрнаступлений Донского фронта. Сюда же, в VIII армейский корпус, в ноябре 1942 г. прибыл 521-й батальон истребителей танков в составе двух 128-мм самоходных противотанковых пушек и шести «Мардеров», вооруженных трофейными Ф-22. Под Сталинград попали два из четырех прототипов 128-мм САУ.

Последний штурм. Получив в свое распоряжение свежую дивизию, Чуйков решил ее использовать для очистки территории завода «Красный Октябрь». 45 и 39-я гвардейские стрелковые дивизии перешли в наступление 31 октября, но лишь несколько улучшили свои позиции, овладев рядом цехов «Красного Октября». В последующем дивизии удерживали захваченные позиции.

Эти попытки перехватить инициативу вызвали ответные ходы противника. Дёрр пишет: «10 ноября 51-й армейский корпус предпринял наступление на химический завод «Лазурь» (он получил название «теннисная [247] ракетка» в связи с формой железнодорожной петли, внутри которой он был расположен), восточнее высоты с отметкой 102 (Мамаев курган), которая уже много раз переходила из рук в руки (в этом наступлении участвовало много подразделений инженерных войск), а также на металлургический завод «Красный Октябрь». Рабочий поселок был взят, войскам удалось также проникнуть в цеха. Однако на этом наступательный порыв на второй день иссяк. Наступление было приостановлено; большая часть завода осталась в руках русских»{123}.

Как мы видим, немцы применили испытанный прием переноса направления удара и ударили по заводу «Баррикады». Главный удар в наступлении должна была наносить 305-я пехотная дивизия. Развалины завода, многочисленные стальные детали, заготовки для орудийных стволов, тавровые балки превращали его в местность, непроходимую для танков. Штурмовые орудия вводились лишь эпизодически. Основной ударной силой наступления стали саперные батальоны. Именно они первыми двигались вперед после артиллерийской подготовки. Ослабленные пехотные батальоны 305-й пехотной дивизии как нитка за иголкой шли за саперами, занимая дома и уничтожая последних защитников. Удар пришелся по стыку 95-й стрелковой дивизии Горишного и 138-й стрелковой дивизии Людникова. 241-й полк 95-й дивизии за 11 ноября понес потери до 400 человек убитыми и ранеными. Однако первая попытка немцев прорваться к Волге была неудачной — группа в 20–25 человек, вышедшая к реке, была окружена и уничтожена.

Командование 62-й армии попыталось удержать позиции [248] рокировкой на участок прорыва противника батальона 92-й стрелковой бригады. 208 человек из состава батальона прибыли к 18.20 12 сентября. 214-й полк к тому моменту насчитывал 40–50 человек, потеряв за два дня боев до 90 % своего состава. К 12.15 13 ноября 294-й саперный батальон вышел к Волге в районе так называемых бензобаков (остаткам давно сгоревших емкостей для топлива).

Попытки дивизии Горишного совместно со сводным полком 193-й стрелковой дивизии восстановить здесь положение и сомкнуть фланги с дивизией Людникова успеха не принесли. 138-я стрелковая дивизия на ближайшие сорок дней была изолирована на клочке земли 700 м по фронту и 400 м в глубину. Снабжение «острова» даже по воздуху было очень трудным делом. Людников писал: «Летчики, мастера ночных рейсов на тихоходных По-2, тоже пытались помочь защитникам «Баррикад». Они сбрасывали над «островом» мешки с патронами, сухарями. Но уж до того была мала наша земля, что мешки падали за линией фронта в расположение неприятеля или в Волгу. А из тех мешков, что достались нам, мы извлекли патроны с изъянами: они деформировались при ударе о землю»{124}.

К 20 ноября 1942 г. численность соединений 62-й армии характеризовалась следующими цифрами:

13-я гвардейская стрелковая дивизия — 5201 человек

37-я гвардейская стрелковая дивизия — 2194 человека

39-я гвардейская стрелковая дивизия — 2770 человек [249]

45-я стрелковая дивизия — 4696 человек

95-я стрелковая дивизия — 2078 человек

112-я стрелковая дивизия — 659 человек

138-я стрелковая дивизия — 1673 человека

193-я стрелковая дивизия — 1734 человека

284-я стрелковая дивизия — 4696 человек

308-я стрелковая дивизия — 1727 человек

42-я стрелковая бригада — 294 человека

92-я стрелковая бригада — 3637 человек

115-я стрелковая бригада — 271 человек

124-я стрелковая бригада — 2898 человек

149-я стрелковая бригада — 848 человек.

Некоторые соединения из этого списка (37-я гвардейская, 308-я дивизии) были вследствие истощения сил выведены с правого берега Волги. Цифры по этим дивизиям — это большей частью численность подразделений боевого обеспечения, постоянно находившихся на левом берегу Волги. В условиях, когда дивизии и бригады были плотно прижаты к берегу Волги, значительная часть их подразделений была вне Сталинграда. Так, на 18 ноября 1942 г. в 13-й гв. стрелковой дивизии на правом берегу р. Волга, т.е. на позициях в Сталинграде, находились 3118 человек, а на левом берегу Волги — 2071 человек. Соответственно, в частях, подчиненных штабу 95-й стрелковой дивизии (161 сп, 241 сп, 90 сп, 685 сп и 3-й батальон 92 сбр), к утру 18 ноября на правом берегу Волги находились всего 705 человек. Общая численность 62-й армии с артиллерийскими, огнеметными частями составляла на 20 ноября 1942 г. 41199 человек.

Несмотря на то что советские войска после более чем двухмесячных боев продолжали удерживать позиции в Сталинграде, немецкое командование смотрело в будущее с оптимизмом. 17 ноября последовал приказ [250] Гитлера, который Паулюс оттранслировал своим подчиненным до командира полка включительно:

«Трудности сражения под Сталинградом и снижение боевой мощи мне известны. Но сейчас трудности для русских при ледоходе на Волге еще большие. Если мы сейчас используем этот отрезок времени, то мы впоследствии сохраним больше своей крови.

Поэтому я жду, что командование еще раз с присущей ему энергией и войска еще раз с присущей им удалью сделают все, чтобы, по крайней мере, у артиллерийского завода и у металлургического завода прорваться к Волге и захватить эти районы города.

ВВС и артиллерия должны сделать все, что в их силах, чтобы подготовить и поддержать это наступление»{125}.

Действительно, с наступлением холодов и началом [251] ледостава на Волге возможности удержания оставшихся островков сопротивления в городе неумолимо сокращались. В журнале боевых действий Сталинградского фронта 13 ноября 1942 г. появляется тревожная запись: «Войска 62 армии ведут напряженные бои в очень тяжелых условиях управления и общения с левым берегом р. Волга. С появлением «сала» на Волге снабжение продовольствием, боеприпасами, перевозки пополнения проходят исключительно напряженно, а с учетом воздействия огня противника и его авиации положение с переправами становится близко к катастрофическому. Переправочные средства несут потери до 30–40%, а бронекатера около 60%»{126}. Нет сомнений, что, если бы не началось контрнаступление, у немцев были все шансы ликвидировать остававшиеся в Сталинграде очаги сопротивления до середины декабря 1942 г. Но сделать им это не дали. Уже вовсю шла перегруппировка войск для проведения операции «Уран». До начала советского контрнаступления под Сталинградом оставалось менее недели.

Волжская военная флотилия. Перед тем как приступить к повествованию о советском контрнаступлении, имеет смысл сказать несколько слов о деятельности Волжской военной флотилии. Когда немцы прорвались к Волге 23 августа, была создана так называемая северная группа кораблей флотилии под командованием капитана 3 ранга С. П. Лысенко. В ее состав вошли канонерские лодки «Усыскин»{127}, «Чапаев» и пять бронекатеров. Канонерские лодки вооружались двумя 100-мм и двумя 45-мм орудиями каждая. Канлодка «Усыскин», [252] кроме того, имела бронированную рубку (броня 8 мм ). Канонерские лодки занимали позиции на реке Ахтубе. Два бронекатера имели на вооружении реактивные минометные установки, что позволяло их использовать как батареи «катюш». Немецкие летчики неоднократно докладывали об уничтожении волжских «мониторов», но они благополучно пережили войну.

В ходе боев за Сталинград были потоплены три бронекатера. БКА №21 был потоплен артиллерией у острова Голодный 8 октября, БКА №74 был потоплен артиллерией 30 октября на переправах Сталинграда, наконец, БКА №25 был потоплен при снятии десанта у Латашанки 3 ноября. Бронекатера вообще были достаточно устойчивы к огню противника. Два указанных выше катера были потоплены при попытке провести частную операцию с высадкой десанта в районе Латашанки, где еще с 23 августа занимала позиции на берегу Волги 16-я танковая дивизия. Ночью 30 октября был высажен и закрепился батальон из состава 300-й стрелковой дивизии. Высадка происходила ночью, и корабли пристали к берегу в разных местах. Это с самого начала затруднило организацию обороны. Попытки усилить высадившийся батальон привели к гибели одного бронекатера и повреждению еще одного. Противник отрезал десант от переправ, подтянул пехоту и танки. Остатки батальона пробились к берегу, но в ночь на 2 ноября катера не смогли подойти к берегу из-за сильного артиллерийского огня. Снятие десанта 3 ноября привело к потере еще одного бронекатера. Таким образом, два из трех потопленных катеров были потеряны в результате совершенно нетипичной для Волжской военной флотилии операции. Более распространенными для речников в тот период были действия по снабжению войск в городе. При этом они могли эффективно поддерживать даже изолированные островки сопротивления, такие как [253] «остров Людникова». В критической ситуации, сложившейся в ноябре 1942 г., именно бронекатера спасли 138-ю стрелковую дивизию. И. И. Людников пишет: «Наконец 19 ноября на бронекатерах были доставлены боеприпасы и продовольствие, а раненые были эвакуированы». Бронекатера в силу своих небольших размеров брали немного людей, и, соответственно, быстро разгружались и принимали грузы. Кроме того, они обладали неплохими скоростными характеристиками (18 узлов) и хотя бы минимальной бронезащитой. Это их спасало и делало своеобразной гвардией снабжения войск в Сталинграде. Наибольшие потери корабли несли не на реке, а в процессе разгрузки и погрузки, становясь «сидящей уткой» для артиллерии противника.

Однако немногочисленная Волжская военная флотилия не могла полностью обеспечить потребности в снабжении 62-й армии. Важными средствами сообщения со Сталинградом были мобилизованные гражданские корабли и катера, а также понтонные средства фронта. Именно они понесли наибольшие потери. За два месяца боевых действий — сентябрь и октябрь — на переправах погибли 18 пароходов и 6 пассажирских катеров. Также в районе Сталинграда с 23 августа по 20 октября были потоплены авиацией, артиллерией и минометным огнем 12 катеров-тральщиков и 6 полуглиссеров. С переходом советских войск в контрнаступление речники не остались без работы. Они продолжали работать на переправах до середины декабря.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.