Глава 11. Дезинформация

Глава 11. Дезинформация

В разведке термин «дезинформация»[105] обозначает разнообразное множество маневров и приемов, с помощью которых одно государство пытается ввести в заблуждение другое, в основном потенциального или действительного противника, относительно собственных возможностей, намерений и планов. Чаще всего дезинформация используется в военное время или непосредственно перед началом войны. Основная задача — убрать силы обороны противника с запланированного наступающей стороной направления удара, или создать впечатление, что никакого наступления вообще не будет, или же ввести противника в заблуждение о своих планах и целях.

Искусство перехитрить врага столь же старо, как и сама история человечества. Еще Гомер и Фукудид[106] рассказывали о примечательных примерах: троянский конь способствовал падению Трои, а военная хитрость греков помогла им овладеть Сиракузами в 415 году до нашей эры. В последнем случае греки заслали к сиракузцам ловкого агента. Он завоевал их доверие и уговорил напасть на греческий лагерь. Сиракузское войско вышло из города и направилось к позициям противника. А греческий полководец, посадив своих воинов на корабли, высадил десант у Сиракуз, оставшихся фактически без обороны[107].

В течение странного периода мирного времени, который мы называем «холодной войной», Советы использовали против нас различные хитроумные трюки, в том числе и в области политики. Но не обошлось и без грубых обманов и фальсификаций. В частности, на Кубе Советы применили такой, мягко выражаясь, не слишком-то утонченный финт. Они энергично отрицали свое соучастие в установке там наступательных ракет среднего радиуса действия, но мы их поймали на месте преступления.

Хитрость и обман в стратегическом плане требуют длительной и тщательной подготовки. Разведка должна прежде всего удостовериться в том, что противник думает и чего ожидает, поскольку дезинформация, которая попадает в его руки, должна быть правдоподобной и не выходить за практические рамки планов, которые, по его — противника — мнению, могут быть осуществлены в ходе операции. Затем разведка должна подготовить каналы, по которым дезинформация попадет к противнику. Успех зависит от тесной координации действий между военным командованием и разведывательной службой.

После того как союзники вытеснили немцев из Северной Африки в 1943 году, для всех было ясно, что они следующий шаг сделают в Южной Европе. Вопрос только — где? Поскольку Сицилия была очевидным средством для достижения цели (и на самом деле союзники планировали использовать этот остров), состоялось решение о принятии всех мер к тому, чтобы у немцев и итальянцев создалось впечатление, что активные действия на острове не входят в планы англо-американского командования. Попытаться убедить противника в том, что союзники вообще не намереваются наносить удар на этом направлении или что они будут наступать через Испанию, не могло быть и речи. Такой обманный маневр сразу же вызвал бы подозрение. В ложных сведениях нужно было упомянуть о таком месте, которое находилось бы в ожидаемом районе.

Существует несколько способов, чтобы быстро и эффективно довести правдоподобную дезинформацию до верховного командования противника. Но все они должны создать впечатление, что данные попадают к врагу совершенно «случайно» и что для него открывается счастливый шанс. Вот такая «случайность» и была инспирирована англичанами в 1943 году перед вторжением на Сицилию. Немецкое командование приняло развернувшиеся события за чистую монету. На юго-западный берег Испании недалеко от города Хуэльва, между португальской границей и Гибралтаром, волны выбросили труп английского майора. К запястью левой руки погибшего цепочкой был прикреплен портфель, в котором обнаружили оперативные документы и личное письмо из Имперского генерального штаба, посланные генералу Александеру[108] в Тунис. В них содержался явный намек на план союзников вторгнуться в Южную Европу через Сардинию и Грецию. Как стало известно после войны, немцы проглотили приманку. Гитлер послал танковую дивизию в Грецию, а итальянский гарнизон в Сицилии не получил подкреплений.

Это, по-видимому, одна из наиболее удавшихся дезинформационных операций разведки последнего времени с использованием лишь одного канала. Ее закодировали под названием «Минсмит» («Мясной фарш»). Вся эта история рассказана одним из главных ее авторов и исполнителей Ивеном Монтегю в книге «Человек, которого не было»[109].

Операцию замыслили, подготовили и провели с большим искусством и большой точностью. Она стала возможной благодаря условиям, которые создали современные средства ведения войны и достижения науки и техники. План операции отличался безукоризненной логикой: офицера, доставлявшего важные документы, вполне вероятно, волна могла смыть с палубы судна в море, или же он явился жертвой кораблекрушения, и мертвое тело оказалось выброшенным на испанский берег.

В действительности для этой операции был использован труп одного из гражданских лиц, недавно умершего. Он был облачен в форму английского майора, в карманы вложили соответствующие документы на имя Уильяма Мартина, удостоверяющие его личность и звание, визитные карточки, фотографию невесты, предметы личного обихода. Останки доставили к берегам Испании на английской подводной лодке, которая всплыла в такой точке, где можно было наверняка рассчитывать: волны вынесут тело на берег. Так оно и случилось.

В операции «Оверлорд» — вторжение союзников в Нормандию в июне 1944 года — тоже эффективно использовалась дезинформация. На этот раз не как отдельная акция, а в виде ряда скоординированных обманных маневров. Теперь хорошо известно, что они удались, поскольку заставили немцев теряться в догадках о точном районе предполагаемой высадки союзников. Ложные слухи распустили даже среди союзных войск, исходя из предпосылки, что немецкие агенты в Англии, услышав их, передадут куда надо. Каналы радиосвязи с французским подпольем также использовались для передачи дезинформационных приказов и требований о проведении акций в поддержку намечаемой высадки союзников, поскольку нам было известно: ряд подпольных радистов работали под контролем немцев и, конечно, должны были сообщить им о радиограммах, полученных от союзников. Следовательно, через перевербованных агентов был установлен прямой радиоканал с германской разведывательной службой. Для того чтобы убедить немцев в том, что вторжение произойдет в районе Гавра, подпольщикам дали задание организовать наблюдение за определенными объектами в городе и его окрестностях. В результате у противника создалось впечатление, что союзники проявляют повышенный интерес к фортификациям, железнодорожному сообщению и тому подобному на этом участке побережья. Наконец военная рекогносцировка была организована таким образом, чтобы немцы обратили внимание на назойливую заинтересованность англо-американцев в районах, где на самом деле высадка их войск не планировалась. Над Нормандией союзное командование задействовало меньшее число самолетов-разведчиков, в особенности над побережьем, чем над Гавром и другими населенными пунктами. К тому же союзная разведка распространила слухи о готовящейся диверсионной акции в Норвегии, чтобы отвлечь немецкое командование от концентрации своих войск в Северной Франции.

Таким образом, по существу, есть два пути доведения дезинформации до противника. Можно инсценировать счастливый случай, как сделали англичане в Испании. Такие непредвиденности правдоподобны, поскольку происходят довольно часто в результате исключительного невезения или, наоборот, везения. История полна примеров, когда курьеры с важными депешами попадали в руки противника.

Другой путь — внедрение агента в стан противника, который доложит там о наших мнимых планах, как это проделали афиняне под Сиракузами. Им может быть «перебежчик» или, так сказать, «незаинтересованное» нейтральное лицо. Самая важная и трудная в данном случае проблема: каким образом заставить противника поверить нашему агенту? Он не может просто так перебежать на сторону врага с важнейшими секретными сведениями. Нужно тщательно подготовиться, чтобы правдоподобно объяснить причины, побудившие его бежать, и то, как он добыл эту информацию. Иначе ему не поверят.

С возникновением радиосвязи был создан совершенно новый способ введения противника в заблуждение. Например, на вражеской территории приземляется парашютист, имеющий при себе портативный радиопередатчик. Его захватывают, и он признается, что послан с заданием шпионить за передвижением войск и передавать эти сведения своему разведцентру. У агента есть неплохой шанс быть расстрелянным после допроса — это в порядке вещей. И все-таки лица, его захватившие, обычно в первую очередь решают вопрос: а не лучше ли оставить радиста в живых и перевербовать, так как радиосвязь — прекрасный канал для передачи противнику дезинформации. Но нужно иметь в виду и другое. Если разведывательная служба, пославшая агента, узнает каким-то образом, что он арестован и контролируется противником, она может ставить перед ним вопросы и давать задания в целях дезинформации другой стороны. Например, просят выяснить, концентрирует ли противник войска в секторе «А». Это создает впечатление, что здесь сторона, пославшая радиста, планирует какие-то военные акции. Именно таким был один из обманных приемов, использованных союзниками при подготовке высадки десанта в Нормандии.

Маскировка важных военных объектов — другая область дезинформации, носящая чисто оборонительный характер. В годы Второй мировой войны аэродромы в Англии камуфлировались под фермерские хозяйства, чтобы ввести в заблуждение пилотов нацистских бомбардировщиков. На крыши ангаров укладывался дерн, а здания принимали вид сараев, скотных дворов и надворных построек. А в отдаленных районах в чистом поле расставляли макеты самолетов — здесь возникали ложные аэродромы. Точно так же вдали от военно-морских баз строились макеты боевых кораблей.

Проведение операций по стратегической дезинформации требует точной координации действий участвующих в них правительственных ведомств и соблюдения строжайшей секретности. Для демократического правительства это сделать нелегко, за исключением военного времени, когда конституция разрешает применение чрезвычайных мер.

Для Советов, конечно, эта ситуация выглядит в определенной степени проще. Имея централизованную организацию и комплексный контроль за прессой и средствами информации внутри страны и за информацией, идущей из СССР за рубеж, они могут поддерживать любую операцию по дезинформации намного эффективнее, нежели мы. Часто Советы выставляют напоказ свое вооружение, поднимают шумиху, чтобы отвлечь внимание от других видов оружия, уже имеющихся в их арсенале или еще разрабатываемых. Время от времени они демонстрируют макеты самолетов и другого вооружения, которое, может быть, никогда не будет пущено в производство.

Так, например, в День авиации в июле 1955 года присутствующим на параде в Москве дипломатам и военным атташе был показан в полете новый, по нашим данным, тип советского тяжелого бомбардировщика. Число пролетевших самолетов намного превзошло то, что имелось в наличии на самом деле. Таким образом, у нас создалось впечатление, что в СССР со сборочных линий в последнее время сошло значительно больше таких самолетов, чем мы считали, и что Советы располагали возросшим парком тяжелых бомбардировщиков. Позже, однако, было высказано предположение, что одна и та же эскадрилья летала по кругу, появляясь вновь через каждые пять минут. С помощью такого обманного трюка нам старались внушить, что советская авиационная промышленность до предела загружена выпуском огромных бомбовозов. На деле же эта отрасль уже переключилась на производство ракет.

Для дезинформации Советы используют дипломатические, политические и общественные каналы. Например, советский дипломат в беседе со своим коллегой из нейтральной страны конфиденциально сообщает ему сведения на острую тему, зная, что тот завтракает с англичанами и американцами. В этом якобы случайном замечании речь идет о директиве советского Министерства иностранных дел. Когда информация, полученная от нейтрала, попадает в чей-то разведцентр на Западе, там выясняется, что она, по существу, подтверждает подобное же высказывание, сделанное советским официальным лицом в другом месте, отстоящем от первого на десятки тысяч миль. Таким образом создается впечатление, что информация правдоподобна, поскольку объективно подтверждается. В действительности же оба источника играли одну и ту же роль в обманной операции Москвы, проводимой по дипломатическим каналам. Надо сказать, что у Советов имеется ряд программ распространения дезинформации по всему миру, в которых участвуют дипломатические и политические учреждения Восточной Германии, Лаоса, Конго, Кубы и других сателлитов. Москва координирует и направляет все эти акции.

Одной из наиболее успешных политических дезинформаций, распространенных коммунистами среди легковерных людей на Западе перед началом и во время Второй мировой войны, было утверждение, что народное движение в Китае инспирировано не коммунистами, а сторонниками «аграрной реформы» и носит социальный характер. Эта рассчитанная на длительный период времени обманная пропагандистская акция началась на Дальнем Востоке с помощью коммунистических и прокоммунистических журналов, а затем ее продвинули на Запад. На удочку коммунистов там попались многие политические и общественные деятели и организации.

Советы возложили ответственность за планирование и проведение дезинформационных операций на специальное управление Комитета государственной безопасности, известное как «бюро дезинформации»[110]. В последние годы эта служба занималась, в частности, составлением и распространением текстов якобы официальных документов Соединенных Штатов, Великобритании и других стран свободного мира. Для чего? Здесь все понятно — чтобы исказить и представить в ложном свете политику и цели этих государств. Так, в июне 1961 года один из руководителей ЦРУ Ричард Хелмс[111] направил в конгресс США убедительные доказательства относительно клеветнической деятельности КГБ. Из большого числа имевшихся в его распоряжении фальшивок он подобрал тридцать два особенно отвратительных лживых опуса, сфабрикованных в 1957–1960 годах.

В своем выступлении перед конгрессменами Хелмс подчеркнул, что русская секретная служба располагает обширным и долгим опытом фабрикации документов, начиная с «Протоколов сионских мудрецов», которые появились более шестидесяти лет тому назад и привели к вспышке антисемитизма в России. Советская разведка стала способной ученицей своей царской предшественницы. Нынешние фальсификации, отметил Хелмс, преследуют цель дискредитировать Запад и, в частности, Соединенные Штаты в глазах остального мира, посеять подозрение и вражду среди западных союзников и вбить клин между народами некоммунистических стран и их правительствами, распространяя утверждения, что они, эти правительства, — марионетки США.

Фальсифицированные документы включают различного рода переписку между высокопоставленными официальными лицами и президентом Соединенных Штатов, письма в адрес госсекретаря, руководства госдепартамента, министерства обороны и Информационного агентства США (ЮСИА).

Компетентные лица знают, что эти документы подделаны на высоком профессиональном и техническом уровне, поскольку тексты составлены логично и продуманно. И все же специалисты нашли в них большое количество погрешностей и несообразностей. К сожалению, этого не замечает широкая публика, на которую они рассчитаны, особенно в развивающихся странах, получивших недавно независимость. К тому же фальшивые документы изготовлены прежде всего, так сказать, для массового потребления, а не для интеллектуалов. Один из наиболее искусно сфабрикованных материалов такого рода, якобы представляющий собой часть меморандума британского кабинета министров, полностью искажает позицию Соединенных Штатов и Англии в отношении политики профсоюзов (тред-юнионов) в Африке.

Типичным советским подлогом можно считать публикацию в одной из газет, издающейся в Индии на английском языке, двух фальшивых телеграмм, приписываемых американскому послу в Тайбэе и будто бы посланных им госсекретарю в Вашингтон. В них обсуждаются целиком высосанные из пальца предложения по устранению Чан Кайши.[112]

Для того чтобы объяснить, каким образом эти «телеграммы» попали в их руки, Советы умело использовали тот факт, что незадолго до публикации толпа вторглась на территорию посольства США в Тайбэе и разгромила служебные помещения.

Коммунисты прекрасно владеют техникой изготовления фальшивок и широко используют метод подлога для быстрого распространения фальсификаций. Газеты и, по сути дела, весь рынок сбыта новостей доступны им фактически повсюду в мире. И хотя многие издательства завоевали дурную репутацию и не пользуются доверием общественности из-за того, что выпускают прокоммунистическую литературу, они тем не менее могут быстро опубликовать любую фальшивку, которую прочитают миллионы людей. Для опровержения требуется время, иногда немалое, так что фальшивки успевают сделать свое черное дело: дезинформация пойдет гулять по всему свету. С другой стороны, метод фальсификаций не особенно годится для западных разведок в мирное время, ибо, не говоря уже об этических и нравственных соображениях, слишком велика опасность грубо обмануть или ввести в заблуждение народы и прессу свободного мира[113].

Если кто-либо сознательно вводит других в заблуждение, обманутыми иногда бывают как друзья, так и враги. И впоследствии обманщику уже не поверят, если он даже и будет говорить правду. В такую ситуацию попали Советы сейчас, после событий на Кубе[114].

Часто боязнь дезинформации ослепляет противную сторону и мешает правильно оценить сведения, попавшие случайно или целенаправленно в результате разведывательной операции в ее руки.

Вальтер Скотт писал:

Как трудно преодолеть сеть обмана,

Которую сплели мы в первый раз.

Если есть подозрение, что противник систематически прибегает к обманным трюкам, тогда почти все, что исходит от него, невольно вызывает недоверие — это дезинформация. Эффект обманной акции, пусть даже она имела частичный успех, состоит и в том, что в дальнейшем противник уже не может правильно разобраться в очередной полученной информации. Он становится подозрителен и недоверчив. И это понятно: ему не хочется больше быть застигнутым врасплох. Поэтому он осторожничает и колеблется — и это мешает ему принять правильное решение.

Десятого января 1940 года, в первый год Второй мировой войны, немецкий связной самолет, летевший из одного пункта на территории Германии в другой, потерял в облаках ориентировку, израсходовал горючее и был вынужден приземлиться в Бельгии. На борту его находился план немецкого вторжения во Францию через Бельгию (Гитлер уже отдал приказ о его выполнении). Когда майор люфтваффе (германских ВВС), пилотировавший самолет, сообразил, где произошла вынужденная посадка, он соорудил из сухих веток костер и попытался сжечь имевшиеся у него документы. Однако бельгийские полицейские быстро оказались рядом с ним и спасли часть бумаг, полусгоревших и тронутых огнем. Их оказалось достаточно, чтобы составить достаточно полное представление об этом плане.

У некоторых французских и английских экспертов, изучавших материал, возникло опасение, что все это — дезинформационная операция немцев. В самом деле, рассуждали они, неужели германское верховное командование могло допустить такую небрежность, разрешив послать строго секретный план вторжения на одноместном связном самолете по маршруту вблизи бельгийской границы, да еще при неблагоприятном прогнозе погоды? Их мотивировка основывалась на внешних обстоятельствах, а не на содержании документа. Черчилль писал, что он возражал против такой интерпретации. Поставив себя на место немецких руководителей, он задался вопросом, какое преимущество они рассчитывали получить, подбрасывая подобную дезинформацию? Ведь Бельгия и Голландия сразу насторожились бы и приняли соответствующие оборонительные меры. Значит, это — не дезинформация. Но к Черчиллю тогда не прислушались. После войны стало известно: Гитлер перенес срок вторжения в Бельгию на 10 мая (планировалось 16 января), главным образом, из-за того, что план попал в руки союзников.

Иногда неоправданное подозрение в том, что то или иное событие свидетельствует об обманной операции противника, возникает и в иных обстоятельствах, чем в описанном выше случае. Мы уже подчеркивали, что, засылая агента-дезинформатора к противнику, следует сделать все, чтобы он заслужил доверие. С другой стороны, нередко сомневаются в счастливом случае: нет ли, мол, тут дезинформации — и с легкостью проходят мимо него.

Так произошло с нацистами, провалившими операцию «Цицерон» (этот псевдоним был присвоен камердинеру английского посла в Турции). Ему удалось подобрать ключ к личному сейфу главы дипломатической миссии и извлечь оттуда совершенно секретные документы, касавшиеся ведения войны союзниками. Через некоторое время он связался с немецкими разведчиками и предложил продать их. Сделка состоялась. Немцы стали систематически получать большое количество документальной информации.

Однако некоторые гитлеровские эксперты не могли до конца поверить, что «Цицерон» ведет с немецкой разведкой честную игру, и считали — это британский обманный трюк. Такое поведение компетентных лиц в Берлине, впрочем, диктовалось не только опасением попасться на крючок дезинформации противника. Были и другие причины. Но так или иначе, дело «Цицерона» — яркий пример того, как предвзятое мнение и необъективное отношение приводят к поверхностной оценке важной информации, С одной стороны, документы, переданные агентом, свидетельствовали о планируемых крупных военных операциях и растущей мощи союзников — это была информация, которая противоречила иллюзорным представлениям в руководящих кругах Германии. С другой — конкурентная борьба и стычки между немецкими правительственными ведомствами мешали объективно проанализировать данные, поступающие от этого источника. Разведывательная служба Гиммлера и Кальтенбруннера[115] и дипломатическое ведомство Риббентропа не ладили друг с другом, в результате, если Кальтенбруннер считал информацию качественной, то Риббентроп с ходу относился к ней с недоверием. Там, где гитлеровские головорезы соперничали между собой в борьбе за власть и влияние на фюрера, не могло быть и речи о тщательном и добросовестном анализе агентурных сведений.

В случае с «Цицероном» Риббентроп и дипломатическое ведомство подозревали, что этот агент — английская «подставка», с помощью которой Лондон старался продвинуть дезинформацию в руководящие нацистские круги. Насколько удалось установить, материалы «Цицерона» не оказали ощутимого влияния на стратегию Берлина. И вопреки создавшемуся мнению, могу сказать: нет никаких доказательств, что нацисты получили от своего анкарского агента какую-либо информацию о планируемом вторжении в Европу, за исключением, может быть, лишь кодового названия операции «Оверлорд»[116].

По иронии судьбы у этой знаменитой операции оказалась трагикомическая концовка. Нацистская разведка выплатила ценному агенту сотни тысяч фунтов стерлингов, но фальшивыми банкнотами. Сейчас Цицерон ведет тяжбу с нынешним германским правительством, чтобы оно уплатило ему за службу настоящими деньгами.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.