Судьба поповок

Судьба поповок

Эра экспериментов адмирала А. А. Попова закончилась с воцарением на Российском престоле Александра III, который с давних пор относился с неприязнью к генерал-адмиралу Константину Николаевичу, а, соответственно и к руководству морского ведомства и к «беспокойному адмиралу» А. А. Попову, занимавшемуся, по словам императора, «округлением отечественной корабельной архитектуры». Во главе министерства император тут же поставил своего брата. А. А. Попова сменил И. А. Шестаков, ставший в следующем, 1882 г., управляющим Морским министерством. Но Андрей Александрович продолжал отстаивать новый тип круглого судна. По словам Э. Е. Гуляева он даже разработал «сильнейший непотопляемый броненосец» формы «Ливадии»; в однокорпусной эллиптической конструкции с вертикальными бортами размещалось 8 305-мм орудий, водоизмещение составляло 11 250 т, осадка-4,1 м. Новый управляющий язвительно отмечал в своем дневнике: «… все везет в свои утопии круглых судов и стандфильских доков…».

Пытаясь спасти яхту, А. А. Попов обращался к опальному Константину Николаевичу и к И. А. Шестакову: «… недостаток по ее специальному назначению не составляет чего нибудь существенного, потому что для уничтожения ударов всегда можно изменить курс или даже вовсе не выходить в море. Ей не предстоит гнаться за неприятелем, она не предназначается крейсеровать в океанах, ей не требуется быть в ураганах…» Однако по словам И., А. Шестакова, «Государь выразил согласие разделаться с яхтой во что бы то ни стало. Даже когда я сказал, что в Севастополе нужна тюрьма, то и на это употребление выразил готовность отдать «Ливадию»». В результате не удалось выполнить в 1882 г. новые ходовые испытания, которые могли бы быть полезными для проектирования, в будущем, новых силовых установок. Более того, А. А. Попову предложили из личных средств покрыть сумму премий, выданных английским строителям будто бы без ведома руководства министерства! Только после четырехлетней тяжбы казна приняла «убыток» на себя.

В апреле 1883 г. яхта превратилась в пароход «Опыт». Несколько лет судно простояло без дела: МТК предполагал использовать ее как уникальный по вместимости, осадке и скорости транспорт для перевозки войск и снаряжения; две боковые паровые машины планировалось оставить, а среднюю использовать на новом балтийском броненосце. Ее действительно сняли, но установили на крейсере «Минин», во время его ремонта. Остальные машины в конце века также отправили на Балтику для крейсеров «Генерал-Адмирал» и «Герцог Эдинбургский». При разгрузке машин часть деревянных надстроек разобрали; огромные помещения на верхней палубе исчезли еще в середине 80-х годов. Пароход превратился в блокшив «Опыт», используемый и как казарма и как склад… В начале XX века его сдали в Севастопольский порт, но в 1913 г. вновь включили в списки флота как «Блокшив № 7». Он простоял в Севастополе до 1926 г., когда был списан окончательно. Ветераны-черноморцы вспоминали, что видели необычный его остов еще в конце 30-х годов…

Судьба «поповок», как они официально именовались в «Судовом списке» (с 1892 г. – «броненосцев береговой обороны»), сложилась иначе. До постройки серии кораблей типа «Екатерина II» они оставались единственными броненосцами Черноморского флота и ежегодно назначались в кампанию. Их даже ремонтировали. Так, для «Вице-адмирала Попова» в 1883 г. изготовили новые котлы, а старые установили на «Новгороде». Базировались поповки на Севастополь, где имели постоянные стоянки в Южной бухте. Здесь и произошло в 1882 г. печальное событие на «Новгороде», наделавшее много шума: у стоявшего на палубе квартирмейстера взорвалась в руках боевая мина – погибло 2 офицера и 3 матроса. Ходило много слухов, состоялся и суд. Командира, капитана 2 ранга А. О. Балка перевели на береговую должность. Сама же поповка почти не пострадала. Оба корабля в начале 80-х годов оборудовали электрическим освещением, правда весьма несовершенным. Основное вооружение осталось прежним, только на «Вице-адмирале Попове» прибавилось 2 87-мм орудия.

Блокшив «Опыт»

После появления на Черном море «Екатерины II», «Чесмы» и «Синопа» надобность в поповках отпала и, хотя они до 1893 г. оставались в I ранге судов, в плавания более не посылались, за исключением эпизодических переходов в Николаев, для текущего ремонта. Последний раз вопрос об отправке их в практическое плавание возник в 1893 г. Тут же выяснилось, что «Новгород» нуждается в капитальном ремонте корпуса, а на «Вице- адмирале Попове» 305-мм орудия не в состоянии сделать более 20 выстрелов; требовалось привести в порядок и машинные установки обоих кораблей.

В 1894 г. главный командир Черноморского флота и портов вице-адмирал Н. В. Копытов писал в Главный морской штаб: «Я не считал (поповки – авт.) вполне правоспособными боевыми судами и в начале их существования; все назначение, которое можно было возложить на них, это защита устьев Дуная… но без серьезных исправлений… они не могут служить и для сказанной цели…». Далее адмирал предлагал не тратить деньги и «сдать их к порту», сняв механизмы. Весьма неожиданно генерал-адмирал признал предложенную меру несвоевременной и предложил «поддерживать их в такой степени готовности, чтобы они могли служить для боевых целей в ближайших к нашим портам районах…». Переписка по поводу ремонта продолжалась почти 10 лет. . . Только в 1903 г. вконец состарившиеся корабли сдали к Николаевскому порту, через два месяца их исключили из списков флота, а в конце 1911 -начале 1912 г. продали частным лицам на слом.

Проектное изображение «непотопляемого и неопрокидываемого броненосца» Э. Е. Гуляева: а – боковой вид; б – вид сверху.

Критические оценки деятельности А. А. Попова по «округлению корабельной архитектуры» во многом справедливы. Однако целый каскад новых технических идей, осуществленных при создании этих курьезных кораблей, нашел себе применение в судостроении. Достаточно упомянуть «конструктивную защиту» корпуса судна с помощью системы водонепроницаемых отсеков, образованных в междудонном пространстве и вдоль всего борта. В максимальном объеме она была использована Э. Е. Гуляевым в его известном проекте «непотопляемого и неопрокидываемого броненосца», представленного на конкурс в 1906 г., и, впоследствии, широко применялась на тяжелых артиллерийских кораблях всех морских держав. Принцип более широкой, по сравнению с надводным бортом, подводной части, позволявшей полнее использовать ту же защиту, привел к созданию выступающих бортовых наделок – булей.