5. Обнаружение эскадры по огням госпитального судна "Орел"

5. Обнаружение эскадры по огням госпитального судна "Орел"

Следственная комиссия, изучив материалы Цусимского боя, установила, что в них отсутствуют данные о том, когда впервые эскадра была открыта неприятельскими разведчиками. З.П. Рожественский 4 августа 1906 г. сообщил комиссии, что чужие телеграфные знаки начали поступать на радиостанции русских кораблей вечером 12 мая. На горизонте не было видно ни дымков, ни вершин рангоута. Утром 13 мая японское радиотелеграфирование возобновилось. Командир крейсера "Урал", на котором находилась радиостанция большой мощности, просил разрешение на ее включение для подавления средств радиосвязи противника. Но флагман разрешения не дал, так как не имел основания считать, что эскадра уже открыта. Около полудня 13 мая адмирал Рожественский получил доклад о перехвате японских радиосигналов, в которых имелись понятные знаки, образовывавшие японские слова: "десять огней" ... "большие звезды". Но и такой доклад не убедил его, что эскадра была открыта.

Показания, данные следственной комиссии, командующий эскадрой заканчивает недоумением: "Я и в настоящее время не могу утвердительно сказать, когда именно неприятельские разведчики открыли нас: командующий японским флотом в своем рапорте о Цусимском бое пишет, что первым пришел в соприкосновение со второй эскадрой вспомогательный крейсер "Синано- Мару" и только в пятом часу утра в день боя". Рожественский не исключает, что противник мог обнаружить эскадру и в более ранний срок <...> "Эскадрой, однако, и крейсер "Синано-Мару" не был усмотрен. Только в седьмом часу утра 14 мая во мгле обрисовался силуэт крейсера "Идзуми".

Таким образом, в показании следственной комиссии Рожественский внушает читающим мысль, что из состояния недоумения его могло вывести донесение участника встречи с японским разведчиком "Синано- Мару" госпитального судна "Орел". Адмирал не скрывает своего недовольства отсутствием важного донесения. Почему донесение не было представлено, читатели узнают ниже.

Следственная комиссия поддержала предположение адмирала Рожественского о возможности более раннего обнаружения эскадры японцами -13 мая 1905 г. Признаком обнаружения комиссия признавала более усиленное телеграфирование японских разведчиков в этот день. Оригинальные сведения о результатах встречи японского разведчика "Синано-Мару" с русским госпитальным судном "Орел" представил заведующий военно-морским отделом штаба эскадры капитан 2 ранга В.И. Семенов. В показании следственной комиссии он заявил: "Наша эскадра была открыта впервые лишь в 4 часа 30 минут утра 14 мая, когда в поредевшем тумане "Синано-Мару" наткнулся на наши госпитальные суда, следовавшие в 5 милях позади эскадры, а по ним открыл и эскадру". Факт обнаружения русской эскадры японским разведчиком был усмотрен на приемнике радиотелеграфа броненосца "Князь Суворов". "По резко изменившемуся (около 5 часов утра) характеру радиограмм можно было догадаться, что мы открыты, в особенности после того, как "Урал" (в 6-м часу утра) увидел отряд неизвестных судов, пересекавший курс эскадры позади ее".

Доложены ли командующему эскадрой эти радиотелеграфные сведения? Флагманский минный офицер штаба эскадры лейтенант Е. А. Леонтьев, в ведении которого состояли: радиотелеграф, электрооборудование и тральные средства кораблей в донесении о Цусимском бое пишет: "Первые телеграммы [японские - В.Ц.] были нешифрованные и, согласно объяснению капитана 2 ранга Семенова, имели смысл требования повторить предыдущее действие или телеграмму. Дальнейшие телеграммы также переданы капитану 2 ранга Семенову для перевода". Очевидно, как и 12 и 13 мая, так и 14 мая, адмирал Рожественский получил доклады капитана 2 ранга В.И. Семенова о содержании перехваченных японских депеш. В показании В.И. Семенова имеются указания о том, какие меры противодействия японскому флоту следовало проводить на эскадре.

1. Пока японцы не обнаружили русскую эскадру, Семенов рекомендовал "повернуть и незамеченными выйти в Океан к востоку от Японии". Он понимал, какую огромную опасность для эскадры имел бой с японским флотом в Корейском проливе; путь через проливы Сангарский или Лаперуза оценивался им менее опасным.

2. С момента открытия японцами русской эскадры и в особенности после того, как "Урал" увидел отряд неизвестных судов, следовало приказать "Уралу" включить мощную радиотелеграфную станцию и тем мешать телеграфированию японцев, подавить систему связи японского флота.

3. Первый японский разведчик крейсер "Идзуми" был замечен с "Суворова" в 6 часов 45 минут утра позади нашего правого траверза в расстоянии около 60-70 кабельтов. К 8 часам утра он приблизился на дистанцию 50 кабельтов. Семенов спрашивает: "Почему не были посланы крейсера для того, чтобы отогнать или уничтожить "Идзуми"?

В показании Семенова излагаются и другие примеры неправильных действий русской эскадры, однако они относятся к иным периодам Цусимского боя и потому здесь не рассматриваются. Таким образом, капитан 2 ранга Семенов называет три мероприятия, которые следовало бы провести до обнаружения эскадры японцами и после состоявшегося обнаружения. Для их проведения требовалось решение З.П. Рожественского. Однако адмирал признал только пример якобы неправильных действий госпитального "Орла", не доложившего о встрече с "Синано-Мару" рано утром 14 мая 1905 г. Из рассмотренных показаний адмирала Рожественского и капитана 2 ранга Семенова следует, что командующий русской эскадрой, как и его противник адмирал Того, знали координаты места, где японский разведчик "Синано-Мару" обнаружил госпитальное судно "Орел", а затем и всю русскую эскадру. Каждый из них мог прогнозировать дальнейшее изменение обстановки и начать выполнение запланированных действий своих сил. При этом адмирал Рожественский не проводил те активные действия, которые рекомендовал капитан 2 ранга Семенов, об обстановке эскадру не информировал, задач отрядам и кораблям не поставил.

В противоположность русскому командующему адмирал Того приказал японскому флоту сосредоточиться в восточной части Корейского пролива. Эскадры и боевые отряды, находившиеся в различных пунктах базирования и в море, без помех со стороны русской эскадры начали развертывание в район боя. Вразумительного объяснения причин отказа от активных действий командующий русской эскадрой не дал. Высокие начальники и авторитетные комиссии таких объяснений от него не потребовали, а исследователи Цусимского боя, прошлые и настоящие, пока до них или не добрались или не доросли до сути самой проблемы.

Признание Рожественским того, что японский разведчик "Синано-Мару" не был усмотрен кораблями 2-й эскадры стало невозвратным событием, оно вынудило адмирала "выйти из игры" и не выдвигать новых версий событий с указанием виновника случившегося. Этим делом занялся капитан 2 ранга В.И. Семенов. На основе своих дневниковых записей он, будучи во Франции на лечении, в феврале 1906 г. закончил написание книги "Бой при Цусиме", ставшей одним из важных источников изучения и исследования Цусимского боя. Принципиально важным отклонением в содержании этого труда от того, что Владимир Иванович поместил в своем показании следственной комиссии, стало исключение рекомендованных им мер противодействия японскому флоту, таких как "выход эскадры в океан к востоку от Японии", о включении мощной радиотелеграфной станции крейсера "Урал" с целью мешать телеграфированию японцев, подавить их связь.

Обстановку, в которой стороны решали задачи обнаружения, автор описывает так: "На рассвете 14 мая, около 5 часов утра, их вспомогательный крейсер "Синано-Мару" почти ткнулся носом в наши госпитальные корабли, а по ним опознал и саму эскадру. От нас его не видели, но то что мы открыты, сейчас же обнаружилось по изменению характера телеграмм: это была уже не перекличка разведчиков, а донесение, передававшееся дальше и дальше на север". До того момента, по японским сведениям, Того, стоя с главными силами где-то близ Фузана, совершенно не знал о месте нахождения нашей эскадры и ждал известий одинаково как с юга, так и с севера (примечание автора книги "Бой при Цусиме"). Тут перехват японской депеши об обнаружении русской эскадры поясняется более четко, чем в первый раз. "Отдельные телеграммы получались со всех сторон, а потому по приказанию адмирала, для прикрытия нашего беззащитного тыла (транспортов) от внезапного нападения, разведочный отряд был отозван в замок эскадры".

Около 6 часов утра "Урал", догнав нас полным ходом, семафором донес, что сзади эскадры ее курс пересекли справа налево четыре корабля, опознать которые в тумане не было возможности.

В книге "Бой при Цусиме" описаны обстоятельства опознавания и встречи броненосца "Князь Суворов" с японским крейсером "Издуми" в 6 часов 45 минут. Силуэт корабля обозначился смутно. Он шел курсом на сближение и вскоре в нем опознали "Идзуми". Около 8 часов утра можно было определить расстояние до него - 50 кабельтовых. На броненосце пробили тревогу. Правой колонне эскадры (1-й броненосный отряд) было приказано навести на него по одной башне главного калибра. Но "Идзуми" словно угадал опасность, начал быстро удаляться. Обстановка не оставила времени для того, чтобы послать хороший крейсер для перехвата и поражения обнаруженного врага. "А потому адмирал пренебрег дерзкой выходкой "Издуми" и никого не послал для его преследования", - заключает капитан 2 ранга Семенов.

Так был положен конец последней из трех рекомендаций В.М. Семенова по действиям, которые следовало проводить на русской эскадре до и после ее обнаружения японцами.

Всеобщего признания книга Семенова "Бой при Цусиме" не получила. В частности, она не упоминается в делах и документах адмирала Рожественского. Все, что вышло за пределы сведений об обнаружении 2-й Тихоокеанской эскадры японцами, представленных адмиралом Рожественским следственной комиссии по Цусимскому бою, не замечалось им. Видимо, влияние или воздействие адмирала вынуждало капитана 2 ранга В.И. Семенова корректировать свои показания следственной комиссии по Цусимскому бою. С тремя корректурами читатели уже познакомились в нашей работе. Первая из них относилась к периоду до обнаружения эскадры японцами и состояла в исключении рекомендации Семенова "повернуть и незамеченными выйти в океан к востоку от Японии".

Адмирал Рожественский при выборе маршрута прорыва эскадры во Владивосток сделал его в пользу Корейского пролива. В показании следственной комиссии он назвал навигационные и тактические факторы, которые обусловили такой выбор. Следственная комиссия по Цусимскому бою отметила, что Корейский пролив чрезвычайно благоприятствовал успеху неприятеля. Шансы прорыва хотя бы частью эскадры во Владивосток, по мнению комиссии, гораздо больше при выборе Лаперузова пролива. Исключение З.П. Рожественским рекомендации о прорыве эскадры через северные проливы лишено всяких оснований. Видимо, В. И. Семенов был прав.

Вторая рекомендация о подавлении средств радиосвязи японского флота относилась к периоду после обнаружения эскадры японцами и предусматривала включение мощной радиотелеграфной станции вспомогательного крейсера "Урал". Режим работы радиосредств эскадры предусматривал запрет на сношения между кораблями, приказано неотступно следить за получаемыми телеграммами, о чем докладывать флагману.

Третья рекомендация В.И. Семенова касается посылки хорошего крейсера для перехвата и поражения японского крейсера "Идзуми". Командующий эскадрой этой рекомендацией не нашел необходимости воспользоваться. В. И. Семенов разобрал возможные причины отказа адмирала, наметил пути их исправления. Однако его опередил командир крейсера "Идзуми", который повел свой корабль туда, где находились русские транспорты.

Вскоре впереди по курсу "Идзуми" обнаружил русский крейсер "Владимир Мономах", прикрывавший транспорты. Крейсера имели одинаковые калибры пушек: "Владимир Мономах" - 3 6-дюймовых и 3 120-мм, "Идзуми" - 2 6-дюймовых и 3 120-мм. По артиллерийскому вооружению "Владимир Мономах" был несколько сильнее противника. Но "Идзуми" имел преимущество в скорости хода -17 узлов, тогда как "Владимир Мономах" - 15 узлов. Учитывая потери скорости за 18000 миль похода на Дальний Восток "Владимира Мономаха", преимущество "Идзуми" в ходе, видимо, было больше, что обеспечивало ему по своему усмотрению входить или выходить из боя.

В 13 часов 45 минут "Идзуми" стал приближаться к противнику и на дистанции в 48 кабельтовых начался бой. Старший артиллерийский офицер русского крейсера лейтенант Н.Н. Нозиков уверенно провел пристрелку по цели и перешел на ее поражение сосредоточенным огнем всей артиллерии правого борта. Получив несколько попаданий, "Идзуми" начал оседать носом и стал выходить из боя, на 15 минуте повернув вправо на 6 румбов. Однако вскоре "Идзуми" повернул еще вправо и пошел навстречу "Владимиру Мономаху". Бой возобновился на 40 кабельтовых. Теперь от сосредоточенного огня японский крейсер получал попадания преимущественно в кормовую часть, где возник пожар.

В 14 часов 30 минут "Идзуми" повернул влево на 8 румбов и скрылся в тумане. Крейсер "Владимир Мономах" попаданий артиллерийских снарядов не имел. Так, нападавший на русские транспорты японский крейсер "Идзуми" был от них отогнан крейсером "Владимир Мономах". Задача, не одобренная командующим эскадрой, была выполнена. Предназначенные для выполнения указанной задачи крейсера "Олег" и "Аврора" не получили соответствующего приказа адмирала Рожественского.

Перейдем к рассмотрению сведений, сообщенных В.И. Семеновым на заседании межведомственной комиссии 1 мая 1907 г. Начнем с новых данных по походному порядку эскадры, в частности об удалении госпитальных судов "Орел" и "Кострома" от ее хвоста за 1-2 дня до боя: "В момент подхода к островам Гото госпитальным судам было приказано держаться позади эскадры в расстоянии 6 миль от концевого корабля. Мера эта вызывалась прямой необходимостью, так как госпитальные суда шли ночью со всеми огнями и могли выдать расположение эскадры, если бы держались вблизи. Наши госпитальные суда несли еще дополнительные гафельные огни - белый, красный, белый, что было сообщено своевременно японцам, которые, однако, не ввели у себя подобной сигнализации"*.

* Бредовая идея на помощь госпитального судна в бою или сразу же после боя, могла придти в голову только предателю. Сам переход в бою на борт госпитального судна невозможен, а после боя доставка раненных весьма затруднительна, а на волненнии и вовсе невозможна. По большому счету госпитальные суда нужны только для обеспечения длительного перехода эскадры и ни в коем случае не для нахождения с ней перед боем и в бою. История не знает примера когда в морском бою при эскадре находились бы еше и госпитальные суда. Но военно-морская история не знала и личности подобной вице-адмиралу З.П. Рожественскому — ни один адмирал не держал в эскадре для собственного комфорта целое госпитальное судно ("Орел") и ни один адмирал так трусливо не бежал с вверенной ему, и по его же вине разбитой эскадры бросив на погибель тысячи людей. Но справедливости ради, следует сказать, что ни один из ее адмиралов не погиб. —А. В.

Вслед за первым сообщением Семенов высказал второе, оно относилось к хорошо известному показанию адмирала Рожественского о том, что японский крейсер "Синано-Мару" при контакте с русскими госпитальными судами не был усмотрен кораблями русской эскадры. Участники заседания межведомственной комиссии получили следующие новые сведения от В.И. Семенова: "По официальным японским сведениям 14 мая, в исходе 5-го часа утра японский вспомогательный крейсер "Синано- Мару" почти наткнулся (в тумане) на наши госпитальные суда и по ним опознал эскадру, о чем тотчас же донес беспроволочным телеграфом. Это было первое известие о месте нахождения эскадры, полученное адмиралом Того и сослужившее ему хорошую службу. Наши госпитальные суда не могли не заметить "Синано-Мару", который сам доносил, что "почти наткнулся" на них, однако же с их стороны не было дано на эскадру никакого извещения о встрече с неприятельским крейсером. Первую весть о том, что нас кто-то видел, мы получили лишь в 6 часов утра от крейсера "Урал", который сообщил, что позади его слева направо прошел отряд из четырех судов".

Выступление В.И. Семенова было направлено на поддержку позиции адмирала Рожественского относительно встречи русских госпитальных судов с японским вспомогательным крейсером "Синано-Мару", высказанной им следственной комиссии по Цусимскому бою. Тогда Рожественский заявил, что он не знает, "когда именно неприятельские разведчики открыли нас". Теперь В.И. Семенов назвал точное время -14 мая в исходе 5-го часа утра, когда "Синано- Мару" "почти наткнулся (в тумане) на наши госпитальные суда и по ним опознал нашу эскадру".

З.П. Рожественский высказал свое недовольство тем, что "эскадрой, однако, и крейсер "Синано- Мару" не был усмотрен". Развивая взгляд командующего эскадрой В.И. Семенов сказал: "Наши госпитальные суда не могли не заметить "Синано-Мару", который сам доносил, что "почти наткнулся на них".

Такое сочетание действий русских госпитальных судов и японского разведчика было признано им достаточным для вывода о состоявшемся взаимном обнаружении.

Капитан 2 ранга Семенов обратил внимание на принципиальные различия в действиях японского вспомогательного крейсера и русских госпитальных судов. Если первый из них тотчас же донес беспроволочным телеграфом адмиралу Того о состоявшейся встрече противников, то со стороны госпитальных судов не было дано адмиралу Рожественскому никакого донесения о встрече. Все сказанное В.И. Семеновым о состоявшейся встрече кораблей противников, казалось бы, подтверждает вину госпитальных судов, не представивших донесений о встрече с японским вспомогательным крейсером "Синано-Мару". Однако такое заключение можно признать справедливым при одном обязательном условии одинаковости, равнозначности средств обнаружения на японском и русских кораблях.

Но такой равнозначности не существовало. На русских госпитальных судах, лишенных беспроволочных телеграфов, для обнаружения японского крейсера "Синано-Мару" можно было использовать лишь зрительное наблюдение за обстановкой. Поэтому на "Орле" и "Костроме" японский крейсер "Синано-Мару" не заметили, так как он плавал без огней и сам обнаружил госпитальное судно "Орел" по его включенным дополнительным сигнальным огням-белый, красный, белый. Следовательно, условия наблюдения для участников встречи 14 мая не были равнозначными. Японцы располагали существенным преимуществами.

О том, как командир "Синано-Мару" капитан 1 ранга Нарикава использовал свои преимущества в зрительном наблюдении за обстановкой, говорится в документе, составленном японским морским генеральным штабом: "Синано-Мару" в 2 часа 45 минут ночи, находясь в широте 33°10 N и долготе 128°10 Ost и идя на N0, вдруг заметил по левому боту огни парохода, идущего на Ost. При сближении увидел, что на грот-мачте этого судна подняты белый, красный, белый огни. В то время месяц как раз был на востоке и так как пароход находился на Ost от "Синано-Мару", то наблюдать за ним ему было неудобно. Командир "Синано-Мару" <...> увеличил скорость и, обойдя пароход с кормы, вышел у него по левому борту. В 4 часа 30 минут, подойдя к нему, рассмотрел, что судно имеет три мачты и две трубы и по типу совершенно походит на <...> вспомогательный крейсер "Днепр".

Крейсер "Идзуми"

Однако, подойдя ближе и не видя на нем орудий, подумал: не госпитальное ли это судно русской эскадры? <... > Догадываясь, что вблизи обязательно должны быть еще суда, подробно рассмотрел горизонт; <.. .> как вдруг впереди себя по носу и с левого борта в расстоянии не более 1500 метров увидел несколько десятков судов и далее еще несколько дымов. Капитан 1 ранга Нарикава, поняв, что он находился прямо в середине неприятельской эскадры, быстро положил руль на борт и в то же время телеграфировал, что видит неприятельскую эскадру. Это было ровно в 4 часа 45 минут 14 (27) мая".

Следовательно, японский разведчик "Синано- Мару" обнаружил значительное число кораблей русской эскадры, однако сам не был открыт ими. Нет никаких оснований признавать службу наблюдения госпитального "Орла" равнозначной со службой наблюдения японского разведчика "Синано-Мару". Поэтому донесение капитана 2 ранга В.И. Семенова не может быть признано за действительное. Видимо, информация о взаимном обнаружении японского и русского кораблей кем-то была навязана В.И. Семенову, и он доложил ее на заседании комиссии, руководимой профессором Ф.Ф. Мартенсом. Положительного решения комиссии по данному донесению не последовало. В то же время В. И. Семенов главное свое донесение о перехвате по радио депеши японского разведчика об обнаружении русской эскадры не изменил. Оно сохраняется в изданиях книги "Расплата" до наших дней. Отход Семенова от прежних своих донесений состоит в замене их содержания близким к тому, что представил командир "Синано-Мару" адмиралу Того.

Деятельность комиссии, руководимой профессором Ф.Ф. Мартенсом, после 1 мая 1907 г. в российских архивах не прослеживается. По установленному порядку документы комиссии были переданы в историческую часть Морского генерального штаба, а оттуда-в историческую комиссию по описанию действий флота в войну 1904-1905 гг. при том же штабе, председатель комиссии - вице- адмирал А.Ф. Гейден.

В РГА ВМФ, в фонде Морского генерального штаба ф. 418, on. 1, д. 5959, нами обнаружен отчет исторической комиссии "Стратегическая обстановка на морском театре военных действий к маю 1905 г. Различные способы решения стратегической задачи. Промежуточные базы. Решение задачи за противника. План адмирала Рожественского. Демонстрация". Начато - 1908 г., окончено - 1914 г. Сданным отчетом мы уже познакомились в разделе 1-м нашей книги, посвященного выяснению задачи эскадры, поэтому теперь мы направим свои усилия на поиск материала, относящегося к обнаружению русской эскадры.

На листе 9 разработчики отчета поместили характеристику В. И. Семенова, как офицера-исследователя, и дали оценку тем сведениям, которые он сообщал читателям. "Капитан 2 ранга Семенов, несмотря на то, что занимал в штабе адмирала Рожественского должность заведующего военно-морским отделом, был по собственному своему свидетельству совершенно не в курсе дел штаба и знал о них почти исключительно из разговоров с лейтенантом С (Свенторжецким), доверенным флаг-офицером адмирала Рожественского, который не всегда мог говорить все, что он знал.

Таким образом, капитан 2 ранга Семенов мог передавать лишь слухи, впечатления и настроения свои и личного состава эскадры в том виде, в котором они до него доходили, что и исполнено им с мастерством, достойным крупного художественного таланта. Истинный же ход событий не был ему известен".

Авторы отчета, как видно, недвусмысленно проводят оценку деятельности капитана 2 ранга Семенова на двух этапах. На первом этапе он показан офицером, лишенным компетентности, не способным к самостоятельной работе в качестве заведующего военно-морским отделом штаба эскадры. На втором этапе он вынужден вести свою деятельность на базе слухов, впечатлений и настроений своих и личного состава эскадры, далеких от истинного хода событий. Практическое применение рассмотренного порядка оценки деятельности капитана 2 ранга Семенова приводит к получению отрицательного результата на каждом этапе. Однако сам В.И. Семенов, применив оригинальный способ перехвата японской депеши, вышел за пределы, предусмотренные авторами отчета, и получил положительный результат фактически.

На листах 14, 15, 20, 40, 42 отчета ведется сравнение авторских положений с тем, что по данному вопросу говорится в книге Семенова "Расплата", 5-е издание. Ограниченность материала, взятого у "Расплаты" по объему и содержанию, не позволила авторам получить полезные заключения.

Капитан 2 ранга В. И. Семенов

Отчет по теме "Стратегическая обстановка на морском театре военных действий" <...> разрабатывался шесть лет (1908-1914 гг.). Выполнялась эта работа офицерами исторической комиссии в продолжении нескольких зимних месяцев. Лишь очень немногие офицеры имели возможность вести исследования более одного-двух лет. Вице-адмирал А.Ф. Гейден назвал состав участников многолетней работы, создавших итоговые труды по действиям 1-й и 2-й Тихоокеанских эскадр в русско-японской войне. Среди них контр-адмиралы: А.А. Сухомлин, князь Н.С. Путятин. А.Г. Бутаков; капитаны 1 ранга: граф А.П. Капнист, Ф.В. Римский-Корсаков, А.А. Попов, князь А.А. Долгоруков; капитаны 2 ранга: А.А. Макалинский, С.Н. Тимирев, Б.Б. Жерве, А.В. Немитц, Н.Н. Нозиков, А.Н. Минин; старшие лейтенанты: А.В. Вырубов, В.Г. Гончаров, М.А. Петров, К.Г. Житков; лейтенанты: А.Я. Павлинов, князь Щербатов. Большую помощь комиссии оказали офицеры исторической части МГШ: капитан 2 ранга Е.Н. Квашнин-Самарин; старшие лейтенанты: Н.В. Новиков, А.И. Лебедев и лейтенант Н.П. Каллистов.

Многие из них, закончив работы в комиссии, продолжили исследования по военно-морской истории и создали значительные исторические труды: Капнист, Новиков, Немитц, Петров, Жерве, Лебедев, Квашнин-Самарин, Каллистов.

Отчет по теме "Стратегическая обстановка на морском театре военных действий" был использован исторической комиссией для разработки итогового труда "Русско-японская война 1904-1905 гг. Книга седьмая. Тсусимская операция". Петроград, 1917.

В предисловии к книге указано: "Труд исполнен капитаном 1 ранга графом Капнистом, причем окончательно он был исправлен им же по указаниям, сделанным председателем комиссии".

Отчет по теме "Стратегическая обстановка" <...> и книга "Тсусимская операция", глава первая, имеют совпадающие содержания, иначе говоря, содержание отчета и главы первой книги одинаково. Нет никакой надобности повторять второе из них в данной книге. Из факта совпадения содержания отчета и главы первой книги можно сделать заключение, что написаны они одним лицом - капитаном 1 ранга графом Капнистом Алексеем Павловичем.

Изложение предмета в главе первой книги "Тсусимская операция" отличается более глубокой разработкой вопросов, относящихся к деятельности капитана 2 ранга В.И. Семенова. Так, принятая ранее характеристика Владимира Ивановича получает более глубокое освещение за счет материалов, взятых из книги "Расплата", 5-е издание.

В книге имеется 16 отсылок к работам Владимира Ивановича, они указывают страницу, на которой помещена работа за соответствующим номером. Книга оформлена так, что каждая работа является составной частью авторского текста. Изъять работу из текста в виде выдержки не представляется возможным. Поэтому содержание работ мы представим в собственной редакции с указанием страниц книги "Тсусимская операция".

1. Имел ли адмирал Рожественский возможность поставить вопрос об отозвании эскадры, с. 12.

Схема движения флотов с момента открытия вспомогательным крейсером "Синано-Мару" русской эскадры и до начала боя

2. Анализ географических пунктов в водах Дальнего Востока, пригодных для базирования эскадры, с. 17.

3. Сообщение о совете у адмирала Рожественского по оценке обстановки после выхода эскадры в Южно- Китайское море, с. 28.

4. Оценка пролива Лаперуза как пути для прорыва эскадры во Владивосток, с. 30.

5. Сообщение флаг-офицера адмирала Того об удаче крейсера "Синано-Мару" и о запланированной дате для похода флота к Владивостоку, с. 35.

6. О неподготовленности эскадры к бою. Сравнение русской "безобразной толпы судов с победоносной японской эскадрой", с. 50.

7. Функциональные обязанности заведующего военно-морским отделом капитана 2 ранга В.И. Семенова и его информированность, с. 52.

8. Разработка правил траления мин заграждения паровыми катерами, с. 53.

9. Оценка двухстороннего маневрирования всей эскадрой 1 февраля 1905 г. под руководством адмирала Рожественского: "вышло не особенно замечательно, но все-таки хоть что-нибудь"; 8 февраля при самостоятельных действиях контр-адмиралов Фелькерзама и Энквиста - переход на выполнение простейших эволюций. "Как все это было горько и обидно", с. 56,61. На с. 56 помещены две отсылки. Первая - к работе "Расплата", изд. 4-е, с. 321. Вторая - туда же, с. 324. На с. 61 дана отсылка к приказу от 20.01.1905 г. № 50.

10. Отзыв об основной идее (плане) боя, составленной на базе приказов, циркуляров и предположений адмирала Рожественского, с. 71, 72.

11. Пример решения тактической задачи за противника, с. 90.

12. Анализ положительных и отрицательных сторон маневрирования в строю фронта, с. 127.

13. В донесениях капитанов 2 ранга Коломейцова и Семенова правильно указано время 5 часов вечера, когда "Буйный" отвалил от "Суворова", с. 163.

14. На с. 10 повторяется вопрос об информированности капитана 2 ранга В.И. Семенова и сформулирован следующий вывод (заключение). "Таким образом, капитан 2 ранга Семенов мог передавать в своей "Расплате" лишь слухи, впечатления и настроения свои и личного состава эскадры в том виде, в котором они до него доходили, что и исполнено им с мастерством, достойным крупного художественного таланта. Истинный же ход событий не вполне был ему известен".

Не все верно в выводах авторов труда "Тсусимская операция". Наряду с указанием на мастерство В.И. Семенова "достойное крупного художественного таланта", они не обратили внимания на его положения и выводы по военно-морскому искусству. О тактических недостатках эскадры, о возможных пунктах базирования эскадры, предложения о выборе маршрута прорыва эскадры во Владивосток и др. Критическое замечание авторов о том, что "истинный ход событий не вполне был ему известен" служило им оправданием отсутствия в книге материала о перехвате русской станцией радиотелеграфа донесения крейсера "Синано-Мару" адмиралу Того об обнаружении 2-й эскадры. Этот материал требовал от адмирала Рожественского и его подчиненных выполнения активных действий после обнаружения эскадры японцами. О таких активных действиях авторы книги "Тсусимская операция" не ведали.

Заканчивая рассмотрение обнаружения крейсером "Синано-Мару" русской эскадры авторы труда пишут: "Таким образом, неприятельский разведчик был привлечен к нашей эскадре, проскользнувшей было сквозь передовую сторожевую цепь японцев, огнями госпитального судна, шедшего при эскадре. Он попал при этом прямо в середину ее "компактного" походного порядка, но адмирал Рожественский не был извещен об этом". Заметим, что в отчете "Стратегическая обстановка <.. .> об этом ни слова.

Так, авторы труда в 1917 г. оправдали адмирала Рожественского. Долго пришлось им ждать такой возможности. В книге помещено еще одно его оправдание. В эпиграфе труда, определяющего его основное содержание со ссылкой на высочайше одобренный всеподданнейший доклад военного министра относительно задачи, возложенной на военно-историческую комиссию по описанию русско-турецкой войны 1877-1878 гг., говорится: "Составить полное систематическое описание всех событий войны, не вдающееся в несвоевременную критику, но излагающее с полной правдивостью фактическую их сторону".

Эта ссылка признает авторов труда "Тсусимская операция" отвечающими историческим требованиям и сдерживает их противников в опровержении примитивного заключения. Вина за отсутствие "извещения" адмирала Рожественского о неприятельском вспомогательном крейсере возложена на госпитальное судно "Орел", захваченное японцами. Факт перехвата японской депеши об обнаружении русской эскадры председателем исторической комиссии и автором книги не учтен при ее написании и исправлении. О том, какие меры предпримет морское министерство по наказанию членов экипажа госпитального судна "Орел", читайте в седьмом разделе данной работы.

На основании изложенного можно сделать следующие выводы.

1. Японская разведка обнаружила русскую эскадру ночью 14 мая 1905 г., когда вспомогательный крейсер "Синано-Мару", находясь в передовой дозорной цепи, вначале обнаружил госпитальное судно "Орел", а затем и всю эскадру. Командир "Синано-Мару" донесением по радиотелеграфу передал командующему флотом данные о противнике: его координаты, курс и скорость, намерения и действия. Позже уточненные данные о противнике начали представлять командующему флотом командиры отрядов японских крейсеров. Полученных данных было достаточно для принятия решения о бое, выхода главных сил в район боя, организации боя. Японская разведка выполнила все свои задачи.

2. Разведочный отряд русской эскадры в составе крейсеров "Светлана", "Алмаз" и вспомогательного крейсера "Урал" по заявлению командующего эскадрой вице-адмирала З.П. Рожественского следственной комиссии "не исполнял в данное время разведочной службы", совместно с крейсерами "Жемчуг" и "Изумруд" отряд следовал в голове эскадры, образуя ее переднюю цепь протяжением более мили поперек ее курса. Цепь эта не несла никаких огней. Эскадра была невидима ни спереди, ни с флангов и служила заслоном от встречных минных атак. Русская разведка была лишена условий, благоприятных обнаружению противника.

3. По решению командующего походный порядок эскадры был изменен. Госпитальные суда "Орел" и "Кострома" из центра строя были переведены в его хвост и располагались в 6 милях справа ("Орел") и слева ("Кострома") от концевого мателота строя. Подлинные задачи госпитальных судов в указанных позициях остаются неизвестными до сих пор.

Никаких недостатков в действиях госпитальных судов вице-адмирал Рожественский не отмечает. Вину же за отсутствие донесения о встрече с японским разведчиком "Синано-Мару" он возлагает на госпитальное судно "Орел". Сам адмирал об этом не упоминает, но другим никаких ограничений не возводит. Основные усилия при этом направляются на перенос вины за отсутствие разведки на госпитальное судно "Орел".

4. Задача обнаружения японского разведчика "Синано-Мару" получила свое решение на радиотелеграфной станции флагманского броненосца "Суворов", где была перехвачена депеша японского корабля об обнаружении русской эскадры. Перехват депеши получил признание капитана 2 ранга В.И. Семенова, заведующего морским отделом штаба эскадры. Но это событие никак не комментировал вице-адмирал Рожественский. Более того, он отказался от проведения на эскадре мер, направленных на предотвращение встречи с противником в Корейском проливе и выход на маршрут перехода одним из северных проливов. Адмирал на эскадре нашел лишь меру по усилению прикрытия транспортов, выделив на ее проведение разведочный отряд эскадры.

5. Капитан 2 ранга Семенов, по-видимому, испытывал давление со стороны высоких начальников, в результате которого он совершил сдвиг своих показаний в пользу Рожественского. В выступлении 1 мая 1907 г. на заседании комиссии, руководимой профессором Ф.Ф. Мартенсом, он без ссылок на факты признал, что условия наблюдения противников японского разведчика

"Синано-Мару" и русского госпитального судна "Орел" были одинаковыми, равнозначными. В действительности японский разведчик плавал без огней и ориентировался в обстановке по дополнительным огням русского госпитального "Орла". Командир корабля капитан 2 ранга Я.К. Лахматов никогда не признавал выдвинутый Семеновым случай сближения "Синано-Мару" и "Орла", близкий к их столкновению, Лахматов даже в своем донесении не упоминает, что видел "Синано-Мару".

6. Главный свой документ - сведения о перехвате депеши по радио японского разведчика "Синано- Мару" об обнаружении им русской эскадры Семенов не подвергал изменениям. Высокие начальники и авторитетная историческая комиссия, работая с указанным документом, могли обстоятельно разобраться с действиями командующего эскадрой вице-адмирала Рожественского, выявить подлинные причины неудач, возникших при встрече 2-й Тихоокеанской эскадры с японским флотом и в Цусимском бою.

Авторы труда исторической комиссии "Тсусимская операция" так отозвались по данному вопросу: "Капитан 2 ранга Семенов мог передавать в своей "Расплате" лишь слухи, впечатления и настроения свои и личного состава эскадры в том виде, в котором они до него доходили, что и исполнено им с мастерством, достойным крупного художественного таланта. Истинный же ход событий не вполне был ему известен".

Этот отзыв авторов труда о капитане 2 ранга В.И. Семенове открыл им дорогу для заключительного утверждения: "Неприятельский разведчик был привлечен к нашей эскадре <.. .> огнями госпитального судна, шедшего при эскадре. Он попал при этом прямо в середину ее "компактного" походного порядка, но адмирал Рожественский не был извещен об этом".

Так, историческая комиссия, не утруждая себя доказательствами, указала виновника поражения 2-й Тихоокеанской эскадры в Цусимском сражении. Каким наказаниям были подвергнуты командование корабля, руководство госпиталя, команда и госпитальный состав, смотрите в разделе "Без вины виноватые".