«Новое только то, что взято из-за границы»
«Новое только то, что взято из-за границы»
В этой небольшой работе невозможно дать сколько-нибудь полный анализ деятельности М. Н. Тухачевского в области вооружения Красной Армии. Но некоторую общую, интегральную оценку ее можно обнаружить в отзывах наших потенциальных противников.
Начальник германского генерального штаба Ф. Гальдер в своем «Военном дневнике» накануне нападения на Советский Союз не раз упоминал о совещаниях, на которых Гитлер, подбадривая своих генералов, твердил им об устарелости и несовершенстве советских самолетов, пушек и танков.
На совещании в Бергхофе 8–9 января 1941 г. фюрер подвел общий итог: «Русское вооружение: материальная часть устарела. Новое только то, что взято из-за границы».
Сейчас известно, что Гитлер тогда еще не знал о последних образцах советского оружия, созданных накануне войны, поэтому его уничижительная оценка относится именно к тем, которые были поставлены на вооружение во времена Тухачевского Возникает вопрос: чем же руководствовался на протяжении своей пятилетней деятельности начальник вооружений РККА, снабжая армию оружием, которое вызвало у противника такое пренебрежение?
Увы, все той же классовой стратегией, уповавшей на отсутствие серьезного сопротивления со стороны деморализованного противника и на дружескую поддержку восставшего пролетариата противной державы.
Мемуаристы в один голос утверждали, что Тухачевский пристально следил за развитием военной техники на Западе, что его не раз заставали поздним вечером в кабинете за чтением немецких, английских, американских журналов. Казалось бы, чего лучше? Но не требуется особой проницательности, чтобы понять: ни одна страна не допустит публикации в открытой печати каких-либо сведений о разработках, которые ее специалисты считают действительно важными для обороны страны. Так, в предвоенные годы англичане не печатали ничего существенного о своих радарах, истребителях «спитфайр» и турбореактивных двигателях. Немцы помалкивали о неконтактных минах, кумулятивных боеприпасах и пикирующих бомбардировщиках. Американцы не распространялись об аэрофинишерах для авианосцев, дешифровальных машинах и мощных морских орудиях. Зато в журналах тех лет много писали о взрывах на расстоянии, о радиоуправляемых катерах и танках, об универсальных пушках, способных стрелять по воздушным и наземным целям и выступать в роли то пушки, то гаубицы.
Похоже, что Тухачевский далеко не всегда мог критически отнестись к экзотическим новинкам, принимал нередко на веру сведения, обнаруженные в иностранных журналах. Вот некоторые новинки, которые он насаждал и поддерживал: радиоуправляемые торпедные катера, «авианосная авиация» – транспортировка истребителей на крыльях тяжелых бомбардировщиков, танковые рейды, массовая высадка воздушных десантов, безоткатные орудия.
В разработке этих и других поддержанных Тухачевским экзотических идей участвовали талантливые конструкторы и ученые, которые приобрели полезный практический опыт в решении технических проблем, пригодившийся потом во многих отраслях советской промышленности. С этим спорить нельзя. Но сами идеи, вызвавшие к жизни эти разработки, имели нулевую или весьма ограниченную боевую ценность.
Например, разработка радиоуправляемых торпедных катеров была выполнена специалистами на высоком научно-техническом уровне, они были испытаны и приняты на вооружение. Но никакого боевого эффекта это дорогостоящее оборудование не дало: вражеская авиация, господствовавшая в воздухе, просто-напросто не давала подняться самолету, с которого катера должны были наводиться на цель. Видимо, надо было тщательнее обосновывать целесообразность внедрения подобных новинок на флоте.
Другой пример: за «рейдовую психологию», усиленно внедрявшуюся в сознание молодых командиров-танкистов, пришлось заплатить большой кровью в первые дни войны. Действуя в соответствии с наставлениями, выработанными Тухачевским, они бросали свои непереформированные танковые корпуса, состоявшие из легких танков Т-60, Т-26 и БТ, во встречные контратаки на фашистские танковые колонны. И в первые же часы боя теряли до 90 % боевого состава. Во время контратаки 5-го и 7-го корпусов в районе Орши немцы уничтожили около 700 советских легких танков. И потом, делая крюк, прогоняли колонны советских пленных мимо этих груд обожженного, искореженного металла для подавления их морального состояния.
Биографы Тухачевского много и восторженно пишут о массированных авиадесантах на маневрах 1934–1935 гг., будто бы насмерть поразивших иностранных военных представителей. Но по воспоминаниям советского посла в Лондоне И. М. Майского видно, что английские военные не были поражены новинкой Тухачевского, рассчитанной на полную деморализацию противника и на отсутствие у него организованной противовоздушной обороны. Несмотря на все доводы Тухачевского, англичане «считали десантные операции малополезными и опасными», и надо сказать, что они оказались правы.
Когда немцы попытались воспользоваться этой идеей для захвата острова Крит в мае 1941 г., потери людей и техники оказались такими, что навсегда подкосили гитлеровские воздушно-десантные войска, которые никогда больше крупных десантных операций не проводили. К такому же результату привел и советский авиадесант в районе Вязьмы в 1942 г., когда десантники понесли тяжелые потери еще в воздухе до приземления. Более или менее удачный исход авиадесанта союзников в Нормандии в 1944 г. объясняется практически полным бездействием немецкой ПВО.
Биограф полководца В. М. Иванов утверждает, что будто благодаря Тухачевскому советская артиллерия избежала вредного увлечения универсализацией артиллерийских орудий, которой увлекались тогда за рубежом.
Увы, в действительности это было совсем не так. Видный советский артиллерийский конструктор В. Г. Грабин вспоминал, что на полигонных испытаниях именно Тухачевский не проявлял никакого интереса к специальной дивизионной пушке, разработанной грабинским коллективом в инициативном порядке, от обсуждения вредности универсализма в артиллерии упорно уклонялся и даже укорял Грабина за приверженность к ствольной артиллерии вообще. Тухачевский доказывал Грабину, что ствольная артиллерия обречена, что она будет полностью заменена безоткатными динамореактивными пушками, и призывал конструктора не тратить времени на заведомо обреченное дело и быстрее переключаться на проектирование безоткатных пушек.
Грабин подробно разъяснял военачальнику достоинства и недостатки динамореактивных пушек.
«Безоткатные орудия, – говорил он Тухачевскому, – имеют то преимущество, что при одинаковой мощности они легче классических пушек. Но у них есть ряд недостатков, притом существенных, которые совершенно исключают возможность создания всей артиллерии на этом принципе… Безоткатные пушки могут и должны найти себе применение, но только как пушки специального назначения».
Но переубедить Тухачевского Грабин так и не смог.
«По-видимому, искренне убежденный в своей правоте, – писал Василий Гаврилович о Тухачевском, – он не мог доказать ее, но, как человек увлекающийся, горячий, не считал для себя возможным отступать. Как я понял, ему до сих пор не только никто не возражал относительно его идеи перевода всей артиллерии на динамореактивный принцип, но даже поддакивали… Я же как специалист не мог, не имел права не возражать. Мне стало ясно, что вопрос о применении динамореактивного принципа и роли безоткатных пушек в нашей артиллерии может быть решен только в самых верхах. И действительно, впоследствии классическая артиллерия была восстановлена в своих правах» (Октябрь, 1986. № 11. С. 149–150).
При внимательном изучении исторических материалов невозможно отделаться от мысли, что Тухачевский, будучи не в состоянии критически оценивать то, что он почерпывал в иностранных журналах, расходовал значительные средства на крупномасштабные эксперименты, вдохновленные идеями, которые западным специалистам представлялись бесперспективными, и этим, увы, давал основания для подозрений в намеренном растранжиривании народных средств.
Похоже, опыт гражданской войны в Испании, где немцы и итальянцы впервые продемонстрировали действительно важные военные новинки, раскрыл И. В. Сталину глаза на действительное положение дел в области нашего вооружения. Вывести нашу военную технику из тупика ввиду угрозы надвигающейся войны могли только экстренные меры. И они были приняты!
Данный текст является ознакомительным фрагментом.