Положение и развертывание японцев

Положение и развертывание японцев

В составе японских сил в эти дни в Корейском проливе, кроме четырех броненосных крейсеров Камимуры, находились четыре быстроходных легких крейсера («Ниитака», «Цусима», «Нанива» и «Такачихо»), малый крейсер (авизо) «Чихайя» и вспомогательный «Кассуга Мару».

Кроме того, в этом же районе находилось 10 миноносцев по 152 тонны со скоростью в 29 узлов (19-й отряд: «Камоме», «Одори», 15-й отряд: «Хибари», «Саги», «Хаситака», «Удзура» и 9-й отряд: «Хато», «Кари», «Цубаме», «Аотака») и 8 миноносцев по 82 тонны со скоростью 24 узла (17-й отряд: «31», «32», «33», «34» и 18-й отряд «35», «36», «60» и «61»). Всего 18 миноносцев.[203]

Утром 30 июня, находясь со 2-м боевым отрядом (4 броненосных крейсера) в бухте Озаки, Камимура получил телеграмму из Токио о том, что в 5 ч. 50 м. в Гензан вошли русские миноносцы, а три больших крейсера держатся перед Гензаном.

Кроме находившегося в 5 милях от броненосных крейсеров в бухте Такесики авизо «Чихайя» и вспомогательного крейсера «Кассуга Мару» (в Озаки), японский адмирал в момент получения телеграммы не имел вблизи себя легких кораблей. Три легких крейсера («Такачихо», «Цусима» и «Ниитака») несли сторожевую службу. Возвратились в бухту Озаки с ночных сторожевых постов пять отрядов миноносцев. Крейсер «Нанива» с миноносцем «Камоме» конвоировал от восточного побережья Кореи в Фузан зафрахтованный морским ведомством транспорт «Сейриу Мару».

Опасаясь за судьбу конвоя (и храня очевидно в памяти потопление в апреле «Кинсю Мару»), уже в 8 ч. 30 м. Камимура со 2-м боевым отрядом вышел из Озаки в западный проход Корейского пролива и направился на север к бухте Унковского (Бон Еру) для того, чтобы прикрыть «Сейриу Мару».

Двум отрядам миноносцев (9-му и 15-му) было приказано спешно принять запасы и до наступления ночи присоединиться к крейсерам Камимуры вблизи бухты Унковского. Аналогичное же приказание было передано крейсерам «Такачихо» и «Цусима», а также и «Чихайя» после того, как он выполнит поручение возвратить немедленно «Сейриу Мару».

К 19 часам 2-й боевой отряд с двумя миноносцами пришел на рандеву, но так как погода ухудшилась и близок был заход солнца, а остальные миноносцы все не подходили, Камимура отослал «Аотака» и «Кари» в Окочи (бухта Оура на северо-западной оконечности о-ва Цусима), где они должны были ожидать приказаний.

В то же время сам адмирал со своими крейсерами повернул на юг и в течение ночи на 1 июля шел по направлению к о-ву Окино сима.

В это время русские крейсеры, пройдя после полуночи мимо о-ва Дажеелет, находились, таким образом, в 120-130 милях севернее японского отряда. Оба противника шли в южном направлении.

Утром к Камимуре подошли «Нанива» и «Ниитака». В 7 часов 1 июля вся японская эскадра повернула на север, видимо поджидая русских, а быть может ради того, чтобы собрать все свои силы. Вовремя четырехчасового (с 7 до 11 часов утра) движения на север к эскадре присоединился крейсер «Цусима» с двумя миноносцами («Хибари» и «Саги»). Третий миноносец, шедший ночью вместе с ними, в тумане оторвался. К этому времени опасения за транспорт «Сейриу Мару» отпали, так как стало известно, что приказание ему передано.[204]

15-й отряд был отправлен в Окочи, 9-й – в Озаки. В 11 часов японская эскадра повернула на юго-запад в западный проход Корейского пролива, следуя 10-узловым ходом.

После полудня адмирал Камимура получил дополнительные сведения из Такесики, что русские корабли из Гензана «по видимому ушли на север» и что конвоировавший транспорт миноносец «Камоме» возвратился в Озаки. Это быть может способствовало решению японского командующего итти на юг (а оттуда в Озаки), чтобы подготовиться к дальнейшим действиям.

Начиная с 18 часов, радиоприемники крейсера «Идзумо» начали обнаруживать помеху приема радиограммы, передававшейся с «Нанива». Через 20 минут были обнаружены дымы русских крейсеров, а затем произошли те, события (встреча с владивостокским отрядом), которые уже описаны выше.

Адмирал Камимура повернул со своей эскадрой за русскими, располагая курсы так, чтобы, прижимая противника к о-ву Окино сима, как указано в японском источнике, «преградить ему путь».

Вблизи этого острова должны были занять позиции миноносцы 17-го и 18-го отрядов. Оба они утром этого дня возвратились со своих сторожевых постов (17-й – в залив Миура ван, 18-й – в пролив Кусухо), но днем вследствие получения японским адмиралом известий о появлении русских у Гензана вновь были высланы им в море.

17-й отряд пошел на западную сторону Окино сима, 18-й – на восточную.

Первый из них вышел из залива Миура в 18 ч. 20 м. Через полтора часа, увидев на юг от себя дым, он повернул на него и прибавил ход. Через 30 минут отряд установил, что это идет Владивостокская эскадра.

Расстояние до нее было в это время 22-27 каб. Миноносцы шли в строе кильватера в следующем порядке: «34», «31», «32» и «33».

«Неприятель, по видимому, тоже увидел миноносцы, начал светить всеми прожекторами и открыл сильный огонь с левого борта» и «так как еще было достаточно светло и момент для атаки не настал, то, ожидая полного захода солнца», командир 17-го отряда, судя по японскому источнику, «временно изменил курс с веста на вест-зюйд-вест» – иначе говоря, взял направление на отход от русского отряда.

Только в 21 ч. 08 м., решив итти в атаку, он повернул в северо-восточном направлении.

Но неприятель около 20 ч. 40 м. «погасил прожекторы и теперь было трудно найти его место».

Около 22 ч. отряд, находясь от о-ва Окино сима на вест в 15 милях, при взошедшей луне обнаружил, что неприятеля нет и продолжал поиски его в пределах восточного прохода Корейского пролива.

Русские крейсеры, обнаруженные этим японским отрядом в то время, когда он находился в пределах их носовых курсовых углов, т. е. в позиции, весьма благоприятной для атаки, вовсе атакованы не были.

18-й отряд японских миноносцев вышел из Кусухо за полчаса до того, как 17-й покинул залив Миура, и на пути к своему месту в дозоре, находясь в 18 милях к весту [205] от Окино сима, около 20 часов увидел на зюйд вдалеке от себя три дыма, повернул на них, «держа их слева на один румб по носу».

Когда владивостокские крейсеры находились от него на 45° слева по носу в расстоянии около 16 каб., командир отряда решил атаковать русских. Однако в 20 часов (по владивостокскому времени), имея головной крейсер на левом траверзе, в расстоянии около 10-11 каб., японский отряд «попал под огонь со всех судов неприятеля и был освещен прожекторами, вследствие чего принужден был несколько отойти и, обогнув затем полным ходом с кормы концевой неприятельский крейсер «Рюрик», пошел за ним в погоню, ожидая удобного момента атаковать [206] его.

Однако, русские закрыли прожекторы, прекратили стрельбу и вскоре исчезли из вида.

Один из миноносцев отряда «36» все же продолжал следовать за крейсерами, сблизившись с концевым на расстояние менее 10-11 каб. «Но из-за большой волны не мог держать требуемой скорости и постепенно отставал».

Все-таки ему удалось уцепиться за крейсеры и будто бы только около 23 часов он окончательно потерял их из вида, находясь в это время в 26 милях на норд-ост от о-ва Окино сима.

Остальные миноносцы 18-го отряда («35», «60» и «61») прекратили погоню много раньше. Из них «61» одно время настолько сблизился с концевым крейсером «Рюрик», что выпустил торпеду, «но за дальностью расстояния не попал».

Таким образом, действия обоих японских отрядов (17-го и 18-го) были неуспешны, и только миноносец «61», по видимому, вдогонку выпустил торпеду по «Рюрику».

Несмотря на попытки японского историка оправдать «объективными» обстоятельствами явную безуспешность атаки этих двух отрядов японских миноносцев (для чего в своем описании он не побоялся ряда противоречий), полная неудача их действий устанавливается следующими фактами:

Действительно: 17-й отряд, судя по описанию, в 20 ч. 13 м. (владивостокское время) отказался от атаки потому, что было еще светло, 18-й же, находясь от русских крейсеров гораздо ближе, чем первый, в то же время нашел возможным атаковать противника.

17-й отряд, попав под обстрел русских, отложил на целый час атаку, отошел на вест и, только дав противнику возможность разойтись с ним миль на 20-30, повернул за ним с целью атаки.

18-й отряд действовал более решительно, но все-таки не атаковал русских с их носовых курсовых углов, а пропустив крейсера (в то время, когда они открыли артиллерийский огонь) мимо себя на север, пошел за ним вдогонку.

«Объективные» обстоятельства-большая волна не позволила ему держать требуемой скорости. В русских документах отмечается, что погода была «чудесная», «ужасно жаркая». Большой волны, очевидно, не было, хотя нужно признать, что для малых номерных миноносцев уже состояние моря в 4 балла могло оказывать помеху. Тем более казалось бы, неудачны были решения обоих командиров миноносцев отрядов-итти в атаку вдогонку, а не встречными курсами.

Из русских источников следует, что при отражении атаки было несколько попаданий в миноносцы противника.[207] Японские источники об этом умалчивают.

Заслуживают внимания следующие обстоятельства действия японских миноносцев:

1) Как отмечалось, в эти дни в Корейском проливе в общей сложности находилось пять легких крейсеров и восемнадцать, а может быть двадцать два миноносца. Из них приняли непосредственное участие в погоне за русскими крейсерами лишь восемь, а выпустил торпеду (и то безрезультатно) лишь один.

Учитывая, что до момента появления русских в проливе японский командующий три раза получал извещения о действиях русских в Гензане и принял ряд мер на случай появления Владивостокского отряда у Цусимы-незначительность полезной для японцев отдачи от использования двух десятков миноносцев заслуживает особого внимания.

Что делали во время атаки остальные, значительно более быстроходные миноносцы? Об этом японская история говорит очень глухо.

Однако, отмечается, что в момент, когда русские крейсеры, обнаружив японские броненосные крейсеры, легли на обратный курс, все миноносцы (за исключением трех) уже приняли уголь и воду и шли по своим сторожевым районам, следовательно, были боеспособны. Говорится также, что один из миноносцев-«Камоме»-был найден крейсером «Цусима» в заливе Огучи. «Кари» к вечеру ушел в южную часть Восточного прохода (между Цусимой и о-вом Ики сима).

Не обошлось без ложных известий. Так, «Камоме», узнав о нахождении неприятеля «близ острова Ики», в то время когда 17-й и 18-й отряды пробовали атаковать русские крейсеры в северной части пролива, пошел также на юг. «Аотака» также бродил где-то у о-ва Ики сима.

О действиях остальных миноносцев «история умалчивает».

2) Заслуживает также внимания то, что некоторые из атаковавших миноносцев использовали для базирования до и после атаки, кроме залива Миура ван, еще и проток у Кусухо. Этот узкий пролив, разрезающий восточную часть о-ва Цусима (схема 7) на две части (северный- о. Камино сима и южный-Симоно сима), уже в то время, видимо, оказался доступным для сквозного прохода номерных миноносцев. В японском труде (стр. 48) отмечается, что миноносец № 60, возвратившийся после атаки русских крейсеров, «пошел в Кусухо и затем перешел в Такесики».[208] Составители английской лоции, даже в 1913 году, продолжали утверждать, что пролив Кусухо имеет во входе глубину 4 фута в высокую воду. По данным же справочника Брассей и других осадка японских номерных миноносцев того времени была 6 и более футов.

Вполне уместно предположить, что действительная глубина этого важного для целей японского дозора в Цусимском проливе проливчика не опубликовывается.