Последний удар

Последний удар

Местом подлинной катастрофы опять стала Норвегия. К концу января 1944 года там полностью подготовили к перевозке в Германию остатки тяжелой воды. Из электролизеров завода «Норск гидро» слили остатки – всего 14 тонн жидкости с концентрацией тяжелой воды от 1,1 до 97,6 %. Жидкость распределили в 39 барабанов. Для охраны транспорта в Рьюкан выслали специальную воинскую команду, а в Берлине Курт Дибнер, который теперь стал заместителем Герлаха, поручил своему помощнику выехать в Норвегию в качестве личного представителя и сопровождать тяжелую воду на всем пути.

Подготовка к вывозу тяжелой воды не ускользнула от внимания агентов английской разведки. В конце первой недели февраля Эйнар Скиннарланд радировал, что отправка состоится в ближайшие дни, поэтому подпольная организация Сопротивления должна получить соответствующие инструкции, если от нее требуются какие-либо действия. Английские власти отреагировали на сообщение с лихорадочной поспешностью. Военный кабинет приказал штабу специальных операций сделать все возможное для уничтожения тяжелой воды. Приказ был передан агенту Кнуту Хаукелиду.

Тот ясно представлял себе, насколько успех операции зависит от точности и подробности информации. Ночью он явился в Рьюкан и пошел к тому, кто мог дать самую лучшую информацию, – к главному инженеру Альфу Ларсену. Агент рассказал Ларсену о своей задаче, и они вместе продумали все варианты уничтожения воды. Единственно возможным казалось уничтожение транспорта – но оно должно было повлечь за собой репрессии против населения. Хаукелид обратился к Скиннарланду, чтобы тот снова запросил Лондон, действительно ли уничтожение тяжелой воды настолько необходимо. Ответ из Лондона пришел в тот же день: тяжелую воду следует уничтожить любой ценой.

И вновь Хаукелид пошел к Ларсену, чтобы обсудить план диверсии. Сначала возникла мысль взорвать расположенный у полотна железной дороги склад динамита как раз в тот момент, когда мимо него пройдет состав с тяжелой водой. Однако этот план имел явные недостатки. Подвесной мост через ущелье был разрушен бомбардировкой, и норвежских рабочих теперь доставляли на станцию по железной дороге: вагоны с тяжелой водой немцы обязательно прицепят к пассажирскому составу. Взрыв динамитного склада привел бы к гибели многих людей, но в то же время не гарантировал полного уничтожения тяжелой воды.

Опасаясь «непредвиденных обстоятельств», немцы не собирались транспортировать тяжелую воду через Норвегию по дорогам. Было решено доставить барабаны в вагонах на железнодорожный паром, который через озеро Тинсьё переправит их в Тинносет. Оттуда тяжелая вода по железной дороге через Нотодден должна быть перевезена в Герёйю, где будет ждать корабль, направляющийся в Гамбург. Избранный немцами маршрут натолкнул норвежцев на новый план: напасть на железнодорожные вагоны где-нибудь на последнем участке пути. Но и он страдал теми же недостатками, что и первый. Кто-то предложил попросить англичан устроить нападение на корабль во время плавания в Германию. А это предложение, в свою очередь, сразу же подсказало еще один план – уничтожить тяжелую воду, когда ее станут переправлять через озеро Тинсьё. Глубина в нем большая, и, если потопить паром в удачном месте, груз никогда не удастся поднять на поверхность.

Альф Ларсен решил участвовать в деле при условии, что ему помогут бежать из Норвегии. Хаукелид обещал устроить побег сразу же после диверсии. Последний план и был принят к исполнению.

Чтобы потопить паром наверняка, следовало приобрести электрические детонаторы. Кнут Хаукелид нанес ночной визит в лавку скобяных изделий в Рьюкане, но вызвал подозрения у хозяина. Через посредника Хаукелид все же приобрел пару дюжин детонаторов и передал хозяину скобяной лавки совет уехать и не показываться в Рьюкане, пока здесь снова не наступит спокойствие.

Взрывчатка в виде толстых коротких шашек была сброшена подполью штабом специальных операций прошедшей осенью, и у Хаукелида ее было более чем достаточно. Теперь ему следовало так рассчитать заряд, чтобы после взрыва паром оставался на плаву совсем недолгое время и не успел добраться до мелководья. В то же время Хаукелид не хотел мгновенной катастрофы, так как она вызвала бы излишние человеческие жертвы. Он решил заложить заряд в корму парома. Тогда взрыв не только создаст пробоину, но и повредит винты и руль – паром не сможет двигаться, и можно будет оставить хотя бы пять минут на спасение людей.

Немцы сделали всё для обеспечения безопасности транспортировки тяжелой воды. В Рьюкан выслали специальную команду из 7-го полицейского полка СС, а Генрих Гиммлер лично приказал эскадрилье из 7-й специальной воздушной группы перебазироваться на небольшой аэродром неподалеку от завода.

Вечером 19 февраля заговорщики встретились в Рьюкане и, убедившись, что тяжелая вода погружена в железнодорожный состав под усиленной охраной, отправились на автомобиле в Маэль, к паромному причалу. Хаукелид и двое его товарищей вышли из машины. Ночь была очень холодной. Хаукелид приказал шоферу и Альфу Ларсену ждать в машине. Он дал главному инженеру пистолет и сказал, что, если они не вернутся через два часа или же Ларсен услышит перестрелку, ему с шофером следует немедленно уехать. В этом случае Ларсену самостоятельно придется уходить в Швецию.

Позже Кнут Хаукелид доносил штабу специальных операций:

Почти вся команда парома собралась в кубрике у длинного стола, и там шла довольно шумная игра в покер. Только механик и котельный машинист работали в машинном отделении, и, конечно, мы не могли войти туда. Тогда мы спустились в пассажирскую каюту, где нас сразу же застиг сторож. Слава богу! Он оказался добрым норвежцем и позволил нам остаться, услышав, что мы бежали из гестапо.

Сторож показал дорогу к люку, через который диверсанты проникли в трюм. Один человек остался в пассажирском отделении, а Хаукелид и второй его помощник спустились к плоскому дну парома и прошли к корме. На одной из донных плит агент на ощупь уложил взрывчатку и прикрепил к ее концам два быстродействующих взрывателя. Затем он вывел из-под воды четыре соединенных провода и привязал их к стрингерам – стальным балкам парома. Здесь же он укрепил два будильника, служивших часовым механизмом, и батареи. Затем надо было выполнить самую опасную операцию – подключить взрыватели. Хаукелид отослал помощника наверх и выполнил ее сам.

К машине все трое возвратились без приключений и сразу же пустились по пустынному шоссе в обратный путь. Перед Рьюканом диверсанты разделились. Ларсен и Хаукелид встали на лыжи и двинулись в Конгсберг, где они купили билеты на поезд до Осло.

В воскресенье, 20 февраля 1944 года, с товарной станции в Рьюкане отошел короткий состав. Вдоль всего пути от Рьюкана до паромного причала были расставлены цепи немецких солдат. В 10 часов утра вагоны благополучно закатили на паром «Гидро», и, отвалив от причала, он взял курс на юг. Кроме груза тяжелой воды, на борту было 54 пассажира.

В 10.45, когда паром находился над самой большой глубиной, его команда и пассажиры почувствовали страшный толчок. Паром стал быстро крениться на корму. В какой-то момент вагоны сорвались с тормозов и скатились в воду. В течение трех-четырех минут «Гидро» полностью затонул, увлекая с собой 26 человек. На поверхности ледяных вод остались лишь спасательные лодки и какие-то обломки. Затем на поверхность выпрыгнули один за другим четыре контейнера с тяжелой водой, но это было все.

В воскресенье Кнут Хаукелид уже прогуливался по Осло. Он купил вечернюю газету и нашел в ней коротенькое сообщение о потоплении парома. В то время в Норвегии акты диверсии на кораблях стали частым явлением, и пресса не уделяла им особого внимания.

Подводя итоги операций, направленных на прекращение производства тяжелой воды в Норвегии, кульминацией которых стало потопление парома «Гидро» в феврале 1944 года, уверенно можно сказать, что они сыграли важнейшую роль в разрушении надежд немецких физиков, планирующих построить действующий атомный реактор. Лучше всего это подтверждают слова Курта Дибнера, сказанные после войны:

Что касается последнего периода войны, то в 1945 году запасы тяжелой воды в Германии уже не увеличивались; в последних экспериментах, проведенных в начале 1945 года, мы фактически располагали двумя с половиной тоннами тяжелой воды. Наша неудача в попытках запустить атомный реактор еще до конца войны объясняется главным образом прекращением производства тяжелой воды в Норвегии.