ГЛАВА XI

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

ГЛАВА XI

Потери обеих сторон. — 100 британских и 120 германских попаданий. Героизм эскадренных миноносцев. — Главные силы британского флота не вступали в бой. — Результат — победа немцев «по очкам». — Отсутствие решительного результата. — Крупные последствия спасения германского флота. — Затяжка войны. — Затруднения британского командования. Оборонительная тактика. — Перемены после боя. — Катастрофа с «Хемпширом». Гибель Китченера.

Британский флот вернулся в свои порты, не принудив противника к решительному бою и понеся более тяжелые потери. У обеих сторон погибли следующие корабли:

Англичане потеряли вдвое больше тоннажа, чем немцы, притом 3 больших корабля против 1 германского, так как боевая ценность «Поммерна» была очень невелика. Британские броненосные крейсеры были кораблями старых типов, но обладали довольно значительным ходом и весьма подходили для службы на отдаленных станциях и для охраны торговли. 5 погибших британских броненосных кораблей были уничтожены с поразительной быстротой орудийным огнем. Из германских кораблей только 2 выше класса эскадренных миноносцев были уничтожены с такой же быстротой торпедами. Это были старый линейный корабль «Поммерн» и старый крейсер «Фрауенлоб». Вот главные статистические данные:

Сражение продолжалось с 15 ч 48 мин 31 мая до 3 ч 30 мин

1 июня, считая и действия торпедных сил. По весу залпа англичане превосходили своих противников более чем вдвое, но зато германские дредноуты и линейные крейсеры имели преимущество (4:3) в смысле бронирования и защиты.

Подробное перечисление потерь и число попаданий даны в приложениях; ввиду того что британский артиллерийский отчет опубликован не был, содержащиеся в них цифры несколько неточны. Но число попаданий и выстрелов, указанное в германской официальной истории, почти совершенно соответствует действительности. Немцы не преувеличивают числа попаданий в британские корабли, хотя и допустили некоторые ошибки.

Германские корабли добились всего около 120 попаданий тяжелыми снарядами из 3597 выпущенных, что составляет 3,3 %. Англичане добились 100 попаданий из 4598 выпущенных тяжелых снарядов (1239 из них были 381-мм) 2,2 % попаданий. Немцы выпустили 109 торпед, из которых попало 3 (в «Мальборо», «Шарк», «Номад»). Англичане выпустили 74 и добились 5 попаданий (в «Зейдлиц», «Поммерн», «Росток», «Фрауенлоб» и «V 4»).

В этом сражении обращает на себя внимание большое число попаданий в орудийные башни (13 — в башни британских кораблей и 8–9 — в германские), что указывает, насколько важно соответствующее бронирование башен. В некоторых случаях была пробита очень толстая броня. Например, на «Тайгере» 280-мм снаряд пробил 229-мм стальную броню, но, к счастью для корабля, не разорвался. На «Зейдлице» и «Дерфлингере» 381-мм и 343-мм снаряды пробили 250-мм броню башни. Но 356-мм* поясная броня германских кораблей на дистанциях этого боя выдерживала попадания самых тяжелых британских снарядов.

Однако в одном или двух случаях удара снаряда, хотя и не пробившего броню башни, оказалось достаточно, чтобы заклинить башню. Так, снаряд, попавший в башню «Х» на «Малайе», не пробил крышу башни, но замедлил работу 381-мм орудия.

Тонкая броня, как общее правило, плохо защищала корабли от огня крупных орудий и неоднократно пробивалась; но против средних калибров (102-152-мм) тонкая броня легких крейсеров обеспечивала довольно надежную защиту. Крыши башен британских кораблей оказались слишком слабы, чтобы выдерживать удары тяжелых снарядов при больших углах падения, хотя «Тайгер» спасся, вероятно, благодаря прекрасному качеству брони в самом тонком месте крыши башни «Q»; броня вызвала разрыв попавшего на нее снаряда снаружи, предотвратив воспламенение находившихся в башне боевых припасов. Броневые палубы также были пробиты в двух или трех случаях, на «Тайгере» тяжелый снаряд, пробив тонкую бортовую броню, вызвал большой пожар кордита и пробил броневую палубу.

Один из эскадренных миноносцев охранения отряда Худа «Шарк» подвергся жестокому огню германских эскадренных миноносцев и больших кораблей. В него попала торпеда против задней трубы, и он погиб, сражаясь до последней минуты. Его командиру оторвало левую ногу, но он не покидал своего поста и еще находил в себе силы ободрять команду. Когда корабль пошел ко дну, многие из его команды были живы, но, по-видимому, гибель корабля не была своевременно замечена, и помощь пришла только поздно вечером, когда большинство людей уже погибло. Эскадренный миноносец «Экаста» был сильно поврежден, но на следующий день был взят на буксир эскадренным миноносцем «Нонсач» и приведен в порт.

На «Типперери» в ночном бою с головными кораблями германского флота была перебита главная паровая магистраль; корабль окутали густые клубы пара, и на нем вспыхнул пожар; воспламенился кордит, а может быть, нефть в цистернах. Большинство офицеров, находившихся во время боя на мостике, было убито.

Когда «Спитфайр» и «Нассау» таранили друг друга, столкнувшись левыми бортами, на «Спитфайре» вообразили, что атаковали германский легкий крейсер, и никому не приходило в голову, что он столкнулся с дредноутом. 280-мм снаряд пролетел очень низко над мостиком; командир британского корабля кап. — лейт. Трелони присел, и снаряд в буквальном смысле погладил его по голове, почти содрав кожу и причинив мучительную рану. Приходится удивляться, как он вообще остался в живых. «Спитфайр» шел со скоростью 27 узл., а «Нассау» — 15, и сила столкновения была потрясающей*.

Потери англичан были тяжелее когда-либо понесенных британским флотом. У Трафальгара они потеряли всего 1 690 чел. Потери в Ютландском бою были так велики потому, что погибло много кораблей, но ни на одном из уцелевших кораблей, даже сильно пострадавшем, не было более 200 жертв. Если бы 5 взорвавшихся британских кораблей были в состоянии выдержать атаку противника и сохранить плавучесть, как «Лютцов», «Зейдлиц» и «Дерфлингер», то вместо 6 784 чел. погибших и раненых их, вероятно, было бы около 2 700. Поэтому нет никаких оснований предполагать, что погибшие британские корабли потерпели от огня противника сильнее, чем 3 упомянутых германских корабля, если не считать проникновения пламени в погреба.

Ютландский бой окончательно доказал, насколько в морской войне двадцатого века необходима хорошая броневая защита кораблей, особенно для флота, чьи надводные корабли могут быть вынуждены по стратегическим соображениям атаковать при неблагоприятном для них освещении. Если бы опыт первых боев войны до Ютландского боя был подробно изучен Адмиралтейством, и если бы до этого сражения были приняты меры против проникновения пламени в погреба, как это было сделано после боя, то, вероятно, атака британских линейных крейсеров привела бы к совершенно другим результатам. Конечно, всегда легко быть крепким задним умом, но в данном случае в течение всей войны имелись доказательства того, что британские снаряды не обладают должной силой и что британские огнеприпасы чересчур легко воспламеняются.

Особого внимания заслуживает еще один факт. Главные силы британского флота почти не вступали в бой, на них было только 7 пострадавших (5 — на «Колоссусе» и 2 — на «Мальборо»). Из линейных крейсеров, которые вели тяжелый бой, на трех («Нью Зиленд», «Индомитебл» и «Инфлексибл») потерь не было совсем. Из 60 000 чел., участвовавших в сражении, англичане потеряли 11 %, немцы из 45 000 — 6,8 %.

Обе стороны объявили сражение своей победой*, но, конечно, это был не решительный бой; ввиду того что немцы располагали гораздо более слабыми силами, справедливость требует признать, что это хотя и не был триумф, но успех «по очкам» был на стороне германского флота.

Наиболее здравая из германских оценок — в. — адм. Гальстера**.

На нейтральные страны сражение также не произвело большого впечатления. В то время как британские потери были опубликованы почти сейчас же, по истечении только промежутка времени, необходимого для предупреждения родственников убитых и раненых, гибель «Лютцова» и «Ростока» была скрыта***. Это отрицательно отозвалось на общественном мнении нейтральных и вызвало их недоверие к германским заявлениям, хотя все согласятся с тем, что на войне сокрытие таких важных фактов иногда бывает очень полезно. Британские сообщения сильно преувеличили потери немцев, хотя это преувеличение было основано на добросовестном заблуждении, так как в дыму и мгле каждой стороне казалось, что она потопила больше неприятельских кораблей, чем на самом деле.

Но хотя сражение не дало решительных результатов, вернее — именно потому, что оно их не дало, — и потому, что германский флот ушел от такого могущественного противника, как главные силы британского флота, это сражение оказало серьезнейшее влияние на дальнейший ход войны. Если бы Флот Открытого Моря был уничтожен или хотя бы понес потери вдвое большие, а не вдвое меньшие, чем британский флот, англичанам было бы легче открыть доступ в Балтику и оказать поддержку России. Моральный эффект большого морского поражения на германский народ, в совокупности с неудачей под Верденом и колоссальными потерями в сражении на Сомме, был бы таков, что мог бы привести к поражению Германии еще в 1916 г.* Кроме того, если бы в Ютландском бою германский флот был уничтожен, то потеря значительного числа опытных офицеров и рядовых предотвратила бы подводную войну, и англичанам было бы легко минами запереть немцев в Гельголандской бухте. Оглядываясь назад и зная то, что нам известно в настоящее время, можно с уверенностью сказать, что «Флот Открытого Моря был бастионом, за которым вырастала угроза подводной войны»**. Уничтожение или решительное поражение германского флота освободило бы большое число британских легких кораблей, которые приходилось держать в Скапа или Росайте в готовности выйти в море вместе с Гранд Флитом на тот случай, если бы германский флот вышел в море и дал сражение. Правда, крупный германский авторитет в. — адм. Гальстер утверждает, что Флот Открытого Моря не оказал большого влияния на подводную войну, но он совершенно не объясняет, откуда были бы набраны офицеры и команды для подводных лодок, если бы Флот Открытого Моря был уничтожен.

То обстоятельство, что англичанам не удалось уничтожить германский флот, было большим несчастьем для союзников и, вероятно, наряду с французским «Планом № 17» явилось одной из главных причин гибельной затяжки войны. Ошибка британского командования заключалась в недостаточной энергии и недооценке значения времени. В британском уставе полевой службы 1909 г. говорится, что во встречном бою величайшее значение имеет «быстрота действий». В соответствии с этим принципом, который подтверждается всем опытом войны на море и который постоянно внушался такими людьми, как Наполеон и Нельсон*, действовал отряд британских линейных крейсеров. Несмотря на неблагоприятное освещение, плохое качество британских снарядов и недостаточную защиту погребов, он все же смог навести германский флот на британский линейный флот в таком состоянии и положении, при которых победа англичан была весьма вероятна. Выжидая точных сведений о положении германского флота, командующий Гранд Флитом дал возможность немцам оправиться от внезапности, в то время как быстрое развертывание и стремительная атака открывали перед британским флотом большие перспективы. Наполеон подчеркивал, что в сражении, от которого зависят исход войны и судьба нации, полководец должен обладать исключительной решимостью; несомненно, что в Ютландском бою британского командующего связывала громадная моральная ответственность. Положение затруднялось опасностью от мин, торпед и подводных лодок (которые считались вездесущими). Чтобы обеспечить успех на войне, величайшие решения при самых тяжелых условиях должны приниматься с молниеносной быстротой, в то время как у каждого командующего возникает естественное желание выждать выяснения обстановки. Когда же было принято определенное решение, то неудовлетворительная тактика Гранд Флита трижды дала противнику возможность успешно выйти из чрезвычайно тяжелого положения.

Германская официальная история не осуждает строго развертывания англичан влево; что же касается вызвавших оживленные споры отворотов от атак эскадренных миноносцев, то эти отвороты были, по-видимому, тактическим приемом, признанным в обоих флотах и во всех соединениях, входивших в состав обоих флотов.

Но британские корабли очень медленно выполняли повороты на прежний курс и, ввиду неумения поворачивать «все вдруг», как германские линейные корабли, оказались неспособными поддержать соприкосновение с противником во время боя с кораблями Шеера.

Несчастные последствия имело оставление торпедных флотилий без ориентировки в положении германского флота и отсутствие распоряжения использовать каждую возможность для атаки противника крупными силами. Флагманы торпедных соединений могли думать и, вероятно, думали, что их силы сохраняются для нового боя, которого все ожидали на следующее утро, и при таких условиях были совершенно правы, что воздержались от действий по собственной инициативе и не стали без соответствующих распоряжений сосредоточивать всю энергию на атаке германских больших кораблей. Озабоченное обеспечением обороны британское командование затупило мощное торпедное оружие и помешало эскадренным миноносцам использовать возможности атаковать противника, представлявшиеся им несколько раз в течение ночи.

Крайнюю осторожность англичан иногда стараются объяснить отсутствием у Гранд Флита каких бы то ни было резервов. На самом же деле у англичан не участвовали в Ютландском бою 8 больших кораблей, уже почти готовых, против 4 германских кораблей того же класса. У англичан это были следующие корабли с 381-мм артиллерией: «Ризолюшн», «Рояйл Соверен», «Ринаун», «Рипалс» и «Куин Элизабет» и более старые «Эмперор оф Индиа», «Дредноут» и «Острелиа».

Германский резерв составляли вооруженные 381-мм артиллерией линейные корабли: «Баден» и «Байерн», новый линейный крейсер «Гинденбург» и более старый линейный корабль «Кёниг Альберт». Таким образом, англичане располагали значительным резервом, а дальнейшим резервом являлись еще 7 французских линейных кораблей.

Из поврежденных в бою кораблей англичанам пришлось 1 июня оставить крейсер «Уорриор», который немедленно вслед за тем затонул. «Уорспайт» и «Мальборо» были атакованы подводными лодками: первый — лодками «U 51» и «U 63», второй — «U 46», но обе атаки не удались. Ни главные силы Гранд Флита, ни линейные крейсеры нападению подводных лодок противника ни разу не подверглись.

Ютландский бой был последним серьезным боевым столкновением между надводными кораблями. Правда, германский флот менее чем через 3 месяца опять вышел в море, хотя и не проявил готовности принять бой, но попытки «лихих» набегов на побережье Великобритании прекратились, вероятно потому, что большинство офицеров и команд сознавало, что их благополучный уход в Ютландском бою был в значительной степени результатом счастливой случайности.

После сражения на британских кораблях был введен ряд усовершенствований, и погреба были обеспечены от проникновения пламени*, они были защищены добавочной броней против попадания снарядов через броневые палубы; бортовая броня в наиболее уязвимых местах и крыши башен были усилены. В сущности были приняты те же меры, которые были приняты в германском флоте после боя на Доггер-банке.

Тогда же в британском флоте обратили внимание на боевые припасы; были введены новые типы снарядов** (хотя они были готовы только в 1918 г.), которые вдвое увеличили мощность британских тяжелых орудий. Поступили на вооружение торпеды с дальностью 95 каб. Для защиты от страшных ожогов лица и рук орудийные расчеты были снабжены масками и перчатками из огнестойкого материала. Можно сказать без преувеличения, что живучесть и огневая мощь больших британских кораблей возросли на 50 %. Были введены более сильные дальномеры и более быстрые приемы пристрелки, так что для перехода на поражение требовался вдвое меньший срок, чем прежде.

Несмотря на неудачные результаты, которые дала в бою британская тактика, она осталась, по существу, неизменной: «Подходить возможно ближе к противнику параллельными кильватерными колоннами (линия кильватерных колонн дивизий) и развертываться в последнюю минуту в боевой порядок, длина, неудобоуправляемость и негибкость которого затрудняют охват или преследование противника». На этот способ отрицательно смотрели многие офицеры флота, и, пока он оставался в силе, было мало надежды принудить к решительному бою противника с такой маневренностью, какой обладал флот Шеера, и той возможностью уклониться от решительного боя, какую дают торпедные атаки и применение дымовых завес. Не было также предпринято никаких шагов к развитию инициативы у командиров эскадр.

По возвращении из этого нерешительного сражения англичан постигло большое несчастье. 6 июня в 19 ч 35 мин броненосный крейсер «Хемпшир», на котором шел лорд Китченер, следовавший из Скапа Флоу в Россию, наскочил на мину около Броф оф Бирсей, западнее главного острова Оркнейского архипелага, и при сильном волнении на море через 15 мин затонул. При этой катастрофе погибли лорд Китченер, его штаб, все офицеры и команда крейсера, спаслось только 12 чел. В связи с этой катастрофой долго циркулировали самые дикие слухи об измене, но факты исключают такую возможность. Минное заграждение из 22 мин, на котором погиб «Хемпшир», было поставлено 29 мая подводной лодкой «U 75» (Бейтцен)* в протраленном фарватере к западу от Оркнейских островов; эта постановка была частью операции, задуманной Шеером и приведшей к Ютландскому бою. В день отплытия Китченера был сильнейший шторм с крупной волной от NО, Китченер сам настаивал на немедленном отправлении, и Джеллико лишь неохотно подчинился его желанию. Вначале предполагалось, что «Хемпшир» пойдет от Скапа Флоу восточным проходом, но так как из-за шторма нельзя было тралить фарватер с этой стороны и эскадренные миноносцы не могли бы сопровождать крейсер, было решено послать его западным проходом, где он был бы лучше защищен. Но и в этом случае было два возможных пути: один мимо Сьюл Скерри — уединенного маяка в 30 милях к западу от Оркнейских островов, стоящего среди бушующего моря, и второй вплотную под берегами Оркнейских островов. Был избран второй путь, так как он был более защищен, находился под постоянным наблюдением и им часто пользовались вспомогательные суда. В 17 ч 30 мин «Хемпшир» вышел из Скапа в сопровождении эскадренных миноносцев «Юнити» и «Виктор». Вскоре после того как он вышел, ветер переменился на сильный шторм от NW, и эскадренные миноносцы не могли поспевать за «Хемпширом» из-за волны. Впрочем, даже если бы они присутствовали при катастрофе, то в этот шторм при чрезвычайно низкой температуре воды они мало чем могли бы помочь. Дисциплина поддерживалась на «Хемпшире» до последней минуты, хотя из-за шторма нельзя было даже спустить шлюпок. Только 12 чел. достигли гранитных берегов острова. Китченера видели на палубе сосредоточенным и спокойным.

Гибель Китченера и 700 чел. личного состава корабля была вызвана двумя случайностями: штормом, который помешал идти обычным путем, и переменой ветра, из-за которой эскадренные миноносцы не смогли сопровождать крейсер. Если предполагать предательство, то никто не мог бы рассчитывать на эти неудачи.