Глава седьмая. «Крысиные тропы» разведки
Глава седьмая. «Крысиные тропы» разведки
Белая «Волга» старшего наряда наружного наблюдения с полковником Казаченко на борту расположилась на углу улицы Большая Никитская и Калашного переулка. Отсюда хорошо просматривался и центральный вход в здание ИТАР-ТАСС, и Леонтьевский переулок, куда «ДУБ» имел обыкновение выходить, покидая симпозиум.
С тех пор как Норман сообщил Олегу, что «ДУБ» намерен использовать его в своих целях, забот у сыщиков прибавилось: те же самые бригады «наружки», что опекали разведчика, должны были так же тщательно контролировать и его поведение. Можно было, конечно, приставить к нему дополнительный наряд, но это вызвало бы накладки и путаницу в действиях параллельно работающих бригад.
«Нет! Одни и те же бойцы должны знать и “ДУБА”, и “ЭЛТОНА ДЖОНА”, — приказал Карпов, — при необходимости разделятся, но пусть знают: оба англичанина для меня — единое целое, поэтому спрос за каждого из них в отдельности будет одинаково строгий, вплоть до лишения погон!»
…Место, где находилась штабная машина «наружки», представляло собой идеальную стартовую площадку для маневра. В какую бы сторону объекты, выйдя из здания, ни направили свои стопы или «педали»: вдоль по Леонтьевскому к Тверской или к Большой Никитской — сыщики тут же оказались рядом.
В 10.42. бригадир сыщиков, работавших в холле под видом электромонтеров, дал сигнал, что оба объекта покинули зал заседаний и направились в туалет.
— Что-то задумали наши подопечные, не приспичило же им обоим одновременно взобраться на «толчок»…
Задумчиво произнес старший наряда майор Колесников через пять минут, прошедших после получения сигнала. Будто в ответ, из рации раздался нетерпеливый голос:
— «Первый», я — «Пятый». Может, заглянуть в туалет, узнать, не склещились ли там наши клиенты?
Казаченко, ударившись головой о потолок, перегнулся через переднее сидение и прокричал в микрофон:
— Ни в коем случае, «Пятый»! Дайте объектам спокойно…
Олег не успел закончить фразу, как шум в рации прекратился. Стало ясно, что «Пятый» спешно «спрыгнул с волны» при появлении англичан. В тот же миг Колесников скомандовал бригадам, дежурившим у выходов из здания, приготовиться к приему «груза».
Вновь захрипела штабная рация.
— «Первый»! «ДУБ» двинулся к служебному выходу, «ЭЛТОН» — к центральному… Принимайте!
«ДУБ» не заставил себя ждать и через двадцать секунд появился в Леонтьевском переулке. Неизменный долгополый пиджак «а ля френч», черные брюки-гольф и высокие жёлтые краги, серое в крупную желтую клетку кашне и такой же раскраски кепка. Под мышкой всё тот же холщовый сидор с велосипедом.
Озираясь по сторонам и ежесекундно поправляя очки, сползавшие на нос при каждом повороте головы, англичанин открыл холщовую сумку и, как-то уж очень неуверенно, стал доставать оттуда части велосипеда.
— Какой-то он сегодня несобранный… Озирается, очки поправляет… Что это с ним? Волнуется? Нет, на него не похоже… Стоп! А борсетка? Почему нет борсетки?! Я ж утром «довел» его до входа — она была, точно помню! Уж не в туалете ли он ее оставил?..
Казаченко не успел ответить, что с профессионалами, выходящими на решающую явку, этого случиться не может, как в стеклянных итар-тассовских дверях мелькнул ярко-голубой блейзер и светлые бежевые брюки Нормана. Торопливо он спустился на Тверской бульвар и повернул направо к троллейбусной остановке.
— Еще один сюрприз! Куда ж ты убегаешь, Тери? Мы так не договаривались! — воскликнул Казаченко. — Саша, ну-ка, давай быстро сначала за этим голубым… пиджаком! Мне с ним двумя словами перекинуться надо…
Едва машина свернула с Большой Никитской на Тверской бульвар, Казаченко увидел, как Норман впрыгнул в отходящий троллейбус.
— Обгоняй, Саша! Я войду в троллейбус на следующей остановке, а вы двигайтесь за мной…
Едва «Волга» поравнялась с троллейбусом, как из приёмного устройства, настроенного на частоту «Попутчиков», раздался голос диктора:
«Остановка — театр имени Горького. Следующая остановка — Тверская улица».
Глаза Колесникова были готовы вылезти из орбит.
— Ничего не понимаю… Сейчас сработали «Попутчики», которыми снабжён «ДУБ», но он же в Леонтьевском, а микрофоны действует только в радиусе двадцати метров… Что за чертовщина?!
— И понимать тут нечего… В троллейбусе едет «ДУБ», а не «ЭЛТОН». В туалете они поменялись одеждой — поэтому их так долго и не было… Сейчас сработал тот «Попутчик», что вживлён в борсетку. Второй остался у «ЭЛТОНА» в велосипеде… Так, Саша, вызывай подмогу! Продолжай вести «ДУБА», а меня пусть кто-нибудь срочно подбросит к «ЭЛТОНУ» — я выясню у него, в чём дело! Потом пересечемся где-нибудь — «дуба» давать будем вместе!
Рассмеялись. Про себя же Казаченко со злостью подумал:
«Дались генералу эти Патриаршие пруды! Ну, почему, почему именно там должна состояться явка? Только потому, что вы, Леонтий Алексеевич, логическим путём пришли к этому месту, вычислили дату и время?! А если встреча намечена на Чистых прудах, а не на Патриарших? Тогда что? «Баррикаду» ведь туда в одночасье не переместить, да и место для неё совсем не подходящее! Ладно, — махнул рукой Олег, — генерал, он у нас — инициатор, ему и ответ держать, если что».
— Саша, дай-ка радиотелефон…
Карпов спокойно выслушал эмоциональный доклад Казаченко, в конце невозмутимо заметил:
— Значит, в Сикрет Интеллидженс Сервис кроме велосипедного трюка для нас заготовили ещё и маскарад с переодеванием… Что ж, задумка неплохая! Будем надеяться, что это — последний номер в репертуаре «ДУБА» на московской сцене… А вообще ты как считал, Олег Юрьевич? Выйдет «ДУБ» с симпозиума и сразу заключит в объятия своего агента? Так не бывает! Приготовься к тому, что «крысиная тропа» англичанина будет извилистой, долгой по времени, а для вас ещё и весьма скользкой… Сумеете не «засветиться», значит, состоится явка. Не сумеете — будете довольствоваться лишь той экскурсией по Первопрестольной, которую он вам предложит. Так что наберись терпения и будь готов ближайшие полтора часа кататься по Москве…
— А почему только полтора, а не два? — запальчиво спросил Олег.
— Может, и два. А может, милый мой, и раньше всё закончится, если англичанин обнаружит за собой «хвост»… Ну а если серьёзно, то подчинённые Джона Скарлетта, резидента, сейчас в полном составе высыпали на улицы Белокаменной и на машинах носятся по городу, аки угорелые, силы наши пытаются растащить… Так что, подумай, прикрывают ли они только явку «ДУБА» с «ЛЕСБИЯНЫЧЕМ» или у нашего подопечного из Лондона появилась ещё какая-то, нам неведомая забота! А доктор, кстати, только что заказал таксомотор на 12.30. От его дома до Патриарших двадцать минут езды… На моих сейчас 11.02, поэтому я и выделил вам для прогулки только полтора часа… В 13.00 «ДУБ» должен быть у пруда, но, повторяю, это не значит, что у него отсутствуют другие, промежуточные мероприятия… Ясно?
Под видом таксомотора будет наша машина, так что уже в 12.35 мы окончательно определимся, где состоится встреча, если в последний момент «ДУБ» решит что-то переиграть и сменить Патриаршие пруды на Сандуновские бани… Подождём… «ЛЕСБИЯНЫЧ», сев в машину, сам нам всё сообщит, таксомотор ведь из Службы наружного наблюдения…
Да, вот ещё! За «ДУБОМ» работают ребята, которые имеют опыт бесконтактного единоборства с цэрэушниками, но с анализом поведения объекта наблюдения на маршруте и прогнозированием шпионских сюрпризов у них, как ты знаешь, не очень. Поэтому необходимо по известным тебе признакам вовремя сориентироваться в намерениях англичанина и деликатно подсказать сыщикам, что надо делать, а уж технически они сумеют выполнить всё в наивысшем… В общем, встречайся с «ЭЛТОНОМ» и держи меня в курсе. Удачи!
«Как ловко генерал всю ответственность за результаты наблюдения за “ДУБОМ” возложил на меня! Если объект в 13.00 появится у пруда — все лавры достанутся Карпову: он же ясновидящий, всё просчитал заранее. Если “ДУБ” сойдет с маршрута и не прибудет на явку — виноват Казаченко. К чёрту! Сейчас встречусь с “ЭЛТОНОМ”, и действуйте, ребята, без меня!
А тон, тон-то каков! Ментор чертов! Будто мне из личного опыта проведения таких операций не известно, что “ДУБ” должен в течение нескольких часов проверяться и стараться выяснить, ведется ли за ним слежка. И лишь когда англичанин сделает вывод, что “хвоста” за ним нет, он решится на проведение разведывательной операции — явку с “ЛЕСБИЯНЫЧЕМ».
Если же ему удастся обнаружить слежку, то он откажется от мероприятия и, возможно, попытается провести его позднее, скажем, в день отъезда. Но это, Леонтий Алексеевич, не укладывается в вашу схему! Вы уверены, что встреча состоится только сегодня и только у Патриаршего пруда! Так зачем же тогда мне и асам наружного наблюдения кружить полтора часа по столице?!
Я понимаю, если бы вы вменили мне в обязанность по различным признакам в поведении “ДУБА” на маршруте, известным только профессионалу, которому самому неоднократно приходилось проводить подобные операции, догадаться, действительно ли он намерен появиться в районе Патриарших прудов и заранее предупредить об этом других сыщиков, приготовившихся проводить захват! Но, во-первых, у вас нет никаких сомнений в отношении места, где произойдёт встреча, а во-вторых, проведение захвата вы успели уже отменить, достаточно веско аргументировав это своё решение…»
«Стоп, стоп, Казаченко! — одёрнул себя Олег. — Вчера “ДУБ” до позднего вечера пробыл в своём посольстве. Что там делать столько времени прибывшему в служебную командировку разведчику? Известное дело — общаться с коллегами и “резаком” — резидентом — Джоном Скарлеттом, получать от него инструкции. Инструкции по поводу встречи с “ЛЕСБИЯНЫЧЕМ”? Вряд ли! Этот вопрос уже обсосали и обкатали в штаб-квартирах ЦРУ и СИС… Значит, за последние сутки у “ДУБА” к основной заботе — встрече с “ЛЕСБИЯНЫЧЕМ” — прибавились ещё и дополнительные хлопоты, которые в его московскую программу заранее включены не были, и сейчас, в связи с возникновением экстренных обстоятельств, англичане решили срочно задействовать оказавшегося под рукой блуждающего форварда — Эндрю Вуда! Говорит же Карпов, что вся английская резидентура с утра “стоит на ушах”, все её сотрудники участвуют в отвлекающих мероприятиях по растаскиванию сил нашей контрразведки…
Почему бы не привлечь для решения чрезвычайных проблем “ДУБА”, когда другого выбора нет? Он, по мнению английского резидента, в отличие от “МАКСИМАЛИСТА”, “ПАРЛАМЕНТЁРА” и иже с ними — “чистый”, то есть вне подозрений, и поэтому его не будет опекать контрразведка. Почему бы не поручить ему, провести две встречи кряду? Что ж, вполне логично! Но, как бы там ни было, у меня сейчас своя забота — надо срочно встретиться с “ЭЛТОНОМ!”»
…Из «шестерки», подъехавшей на замену «Волги», Казаченко по рации связался с бригадой, наблюдавшей за Норманом. К своему удивлению, он узнал, что англичанин, отказавшись от попыток собрать велосипед (что-то не заладилось с креплением), направился к телефонной будке и в данный момент ведет с кем-то переговоры.
«Неужели “ЭЛТОН” решил позвонить “ДЯГИЛЕВУ”?! — было первой мыслью Олега. — Вряд ли. После пережитого кошмара на даче и в милицейской камере англичанин за милю будет обходить предавшего его любовника. Стоп! А не со мной ли он пытается связаться?! Очень даже может быть, я же для него — якорь спасения, и у него есть номер телефона дежурного по Службе…»
— Алло, дежурный? Это — полковник Казаченко… Меня никто не разыскивал?
— Да, товарищ полковник, только что вам некий Норман звонил… Сказал, что попал в затруднительное положение… Сейчас находится у греческого посольства, будет ждать вас в течение пятнадцати минут, затем отправляется в гостиницу…
— Спасибо…
— Живо к греческому посольству, — скомандовал Казаченко.
Водитель ехидно спросил:
— Вам очень быстро надо туда попасть, товарищ полковник?
— Немедленно!
— Будет исполнено, товарищ полковник! — отчеканил сыщик, выворачивая руль, и через секунду добавил:
— Приехали! Посольство — за углом… Мы ж с вами в Шведском тупике находимся…
«А, чёрт! Хоровод последних событий заставил меня утратить не только чувство времени, но и ощущение пространства, — подумал Олег, — ну, ничего! Зато звонок Нормана дежурному снял все вопросы, которые могли у него возникнуть, появись я перед ним, как рояль из катапульты… Интересно, как бы я выкручивался, что бы мог ему сказать, не позвони он дежурному? Молодец, Тери, вовремя ты проявил инициативу!»
— Так, ставь на крышу «мигалку» — мы с тобой из МВД! — приказал Олег водителю. — В отношении маршрута сейчас определимся, но сначала выслушаем этого бедолагу. Кое-кто хотел сделать из него козла отпущения, но пока не получилось… В общем, в пробках не стоять, при необходимости включай сирену!
— Привет, Тери, — выпрыгнув из машины, Казаченко призывно помахал рукой. — Мне передали, что ты звонил. Твоё счастье, что я проезжал поблизости… Какие проблемы?
— Откровенно говоря, я не надеялся, что вы приедете, господин Казаков… Как вам удалось так быстро найти меня?
«Растерянность на лице “ЭЛТОНА” — лучшее свидетельство его искренности», — подумал Казаченко.
— Тери, это что за маскарад? Вместо симпозиума ты снимаешься в кино? Шарф, кепи… Ба, да ты усы успел отрастить и волосы перекрасить! — не давая опомниться англичанину, ринулся в атаку Казаченко, следуя истине: «если не хочешь отвечать на вопросы — задавай их первым». — Что происходит? У тебя опять проблемы?
Заметив, что англичанин сжимает в руке очки, Олег нанес ещё один удар:
— Я вижу, московский климат плохо действует и на твое зрение…
Поняв, что своими разоблачениями достаточно подавил психику незадачливого подмастерья «ДУБА», Олег скомандовал:
— Ну-ка, садись в машину, поговорим! А ты, Николай, — поворот головы в сторону водителя, — погуляй пяток минут… Да! Радиоприемник выключи, чтоб не мешал нам беседовать…
Чтобы не слышал англичанин, Казаченко губами беззвучно проартикулировал: «М а г н и т о ф о н включи!»
Норман, стаскивая с головы парик и, отрывая наклеенные усы, покорно забрался в салон.
— Рассказывай как на духу, Тери, иначе мне трудно будет тебе помочь! — приказал Олег.
Предлагая англичанину излить душу, Казаченко не рассчитывал узнать нечто принципиально новое, что раскрывало бы планы и намерения «ДУБА».
Услышанное Олегом явилось ещё одним подтверждением, что СИС использует Нормана «втёмную». Марш-бросок на Котляковское кладбище, который он должен был совершить, приняв обличие разведчика, явился бы всего лишь отвлекающим манёвром, призванным дезориентировать нашу контрразведку. Велосипедная прогулка Нормана через весь город должна была отвлечь значительные силы «наружки» и, таким образом, помочь «ДУБУ» выполнить с в о ё задание.
— Я должен стоять в течение пятнадцати минут у входа на погост и ждать человека с венком в руках.
— Как бы ты его узнал?
— На траурной ленте будет надпись: «Безвременно ушедшему Константину Григорьевичу Баранову от скорбящих заграничных коллег».
Казаченко, обратив внимание на инициалы усопшего, молча оценил мрачный юмор «ДУБА».
«Рано ты нас похоронил, Эндрю Аллен Вуд! И скоро ты сам в этом убедишься! Хотя, считай, что я оценил твоё чувство юмора…»
— Этот человек должен тебе что-то сказать или передать?
— Мистер Вуд пояснил, что незнакомец будет действовать по обстоятельствам…
— Тери, мистер Вуд сыграл с тобой грязную шутку… Посетителя с таким венком не то, что в течение пятнадцати минут, — пятнадцати лет ты бы не дождался. «Константин Григорьевич Баранов» — это Комитет Государственной Безопасности… Во всяком случае, начальные буквы у этих слов одинаковые… Ну, хорошо! А как ты объясняешь для себя такой переход: сначала тебе мистер Вуд рассказывает святочную сказку о внебрачной дочери и её грозном отчиме, генерале КГБ, а вслед за этим ты должен оказаться на кладбище? Прости, не в буквальном смысле оказаться, а встретить там человека…
— Переодев меня в свой костюм, он пустит филеров, которых приставил к нему генерал, по ложному следу. А сам в это время повидается с дочерью…
Казаченко заулыбался, услышав давно забытое слово «филер».
«Нет сомнений, что Норман учил русский язык с бабушкой. Это — из её лексикона. Сейчас говорят проще: “хвост”, “семерка”, “наружка”. Н-да»…
Вмиг посерьёзнев, продолжил опрос.
— Не понимаю, почему мистер Вуд остановил свой выбор на тебе, почему он решил вовлечь тебя в свои шпионские игры… Может, ты мне объяснишь? — голосом невинного младенца задал вопрос Казаченко.
Тери молчал и отрешённо смотрел на собеседника.
— Знаешь, Тери, ты мне очень симпатичен, и если бы не это…
Казаченко умолк, выдерживая многозначительную паузу.
— В общем, если бы не это обстоятельство, я не стал бы вмешиваться в ваши с мистером Вудом взаимоотношения… Мне бы очень хотелось ошибиться, но, по-моему, в состав делегации ты был включен лишь по одной причине…
— Надеюсь, господин Казаков, вы откроете мне эту тайную причину…
— По причине одинаковых с мистером Вудом размеров одежды и обуви! Ну а внешнее сходство он решил дополнить, захватив с собой парик, усы и очки…
— Вы хотите сказать, что мистер Вуд всё заранее спланировал ещё дома, в Англии?!
— Трудно сказать, была ли это его личная инициатива…
— Тогда чья же?
— Тех, на кого он работает!
— Но он работает вместе со мной на корпорацию «Бритиш эйруйз»!
— Боюсь разочаровать вас, господин Норман, — в голосе Олега зазвучали официальные нотки, — но допускаю, что его работа в компании — это такой же парик, который вы только что стащили со своей головы…
— Невероятно!.. Вообще-то вы, русские, очень подозрительны по природе, ну, может, так исторически сложилось… Не знаю, я не силен в этих вопросах, но… Может быть, то, что вы мне сейчас говорите о мистере Вуде и есть проявление вашей национальной генетической подозрительности?..
Олег громко рассмеялся.
— Я не навязываю вам своих умозаключений, господин Норман, я просто рассуждаю вслух, — Казаченко посмотрел на часы, — тратя, кстати, своё рабочее время… Боюсь, вы согласитесь с моими доводами в отношении мистера Вуда, когда будет уже поздно…
— Что вы имеете в виду?
— Рассказав сегодня Вуду о вашей несостоявшейся поездке на кладбище, вы попадёте к нему в немилость… А расправиться с вами ему труда не составит, ведь в корпорации он ведает кадровыми вопросами, то есть, по-вашему, вопросами персонала, не так ли? Вот, когда вы окажетесь за воротами «Бритиш эйруйз», тогда вы вспомните мои слова… Впрочем, я должен ехать, прощайте, господин Норман!
— Господин Казаков, я позвонил вам, чтобы получить помощь… помощь в виде совета, а вы оставляете меня наедине с моими проблемами… Собственно, разве это только мои проблемы? Не кто иной, как вы просили меня сообщить о времени, когда мистер Вуд будет встречаться со своей незаконнорожденной дочерью, не так ли, господин Казаков?! Я сделал то, о чём просили вы… и даже больше!
«Магнитофонную запись Карпов оценит не ниже видеофильма с Норманом в главной роли, — отметил про себя Казаченко, — будем считать, что начальный этап вербовочного процесса прошёл успешно. Но мне надо ехать, малыш!»
— Господин Норман, договоримся так: вы сейчас езжайте в гостиницу… Кстати, в котором часу вы должны быть у ворот кладбища?
— Ровно в тринадцать часов…
— Значит, раньше трёх вы не можете оказаться в гостинице… Знаете, я на вашем месте всё-таки съездил на кладбище, мало ли какие каверзы замыслил мистер Вуд, вдруг да через кого-то он сумеет проверить, находились ли вы действительно у ворот кладбища в обусловленное время!
— Я потерял один крепёжный болт и не могу ехать туда на велосипеде…
— Очень, очень хорошо! Считайте, что одну проверку вашей готовности исполнить любое поручение мистера Вуда вы уже прошли: проявили находчивость и обязательность — взяли таксомотор и добрались до кладбища, невзирая на трудности…
— Он поручил мне по пути сделать пару телефонных звонков, но из разных таксофонов…
— Интересное поручение, где номера и что надо сказать абонентам?
— Надо передать привет от Вульфа Лейбовича…
Казаченко подал Норману трубку радиотелефона.
— Звоните!
Оказалось, что абоненты, указанные в записке Вуда, давно не проживают в адресах в связи с выездом за границу на ПМЖ.
— Ну вот, Тери. Вы успешно сдали ещё один экзамен и можете рассчитывать на благосклонность мистера Вуда…
— И когда она последует?
— Тот же час, как вы доложите ему о выполнении его заданий… Обязательно посетуйте на то, что он дал вам номера телефонов, принадлежащих выбывшим из адреса абонентам, договорились?
— Разумеется, господин Казаков… А сейчас, что мне делать?
— Сейчас берите такси и езжайте на кладбище, а вечером, скажем, в девять часов изыщите возможность выйти на прогулку на Тверскую… Двигайтесь в сторону Пушкинской площади по четной стороне улицы. Встретимся где-то у памятника Юрию Долгорукому…
— И передадите мне ту злополучную кассету?
— Не исключено, — пытаясь подавить улыбку, ответил Олег. — И храни вас Господь! Так, наверно, говорила ваша бабушка?
* * *
«ДУБ» носился по Москве, как кот, нанюхавшийся валерьянки…
Казаченко занял место в штабной «Волге» рядом с сидевшим за рулём старшим наряда, когда англичанин, выйдя из станции метро «Новокузнецкая», сел в трамвай и поехал в сторону Яузских ворот.
Колесников и Казаченко опередили его на автомашине и, проскочив Устьинский мост, встали у Библиотеки иностранной литературы, ожидая, что будет делать дальше «ДУБ».
Когда следовавший с «ДУБОМ» в трамвае сотрудник наружного наблюдения подал сигнал, что тот собирается выходить, Казаченко предложил старшему сработать на опережение и вызвался занять позицию в библиотеке на тот случай, если англичанин направится туда.
Расчет оказался верным: выйдя из трамвая, англичанин действительно направился в библиотеку, ожидая, что за ним последует кто-то из ехавших с ним в трамвае людей или он заметит другого наблюдателя, пересекающего пустынную площадь.
Но никто за ним не последовал, площадь не пересек, и «ДУБ», беззаботно насвистывая, потянул на себя ручку тяжёлой дубовой двери. Когда он вошел в вестибюль, Казаченко, изображая иностранца, попавшего в незнакомый город, оживленно разговаривал по-французски с сотрудницей библиотеки.
«ДУБ» поболтался в вестибюле, ожидая, что за ним кто-то войдет. На удачу Олега, вслед за объектом в библиотеку в течение нескольких минут вообще никто не входил, даже случайные посетители, которых англичанин мог бы принять за висящих у него на «хвосте» сыщиков наружного наблюдения. Судя по всему, это окончательно его успокоило. Он постоял в вестибюле, почитал объявления, затем вышел из библиотеки и направился в сторону Таганской площади.
Увидев в окно, как «ДУБ» скрылся за углом, Казаченко, забыв о том, что он заезжий парижанин, на чистейшем руском сказал библиотекарю: «Извините, мне пора!» и бросился к подъехавшей к входу «Волге».
«ДУБ» еще несколько раз спускался в метро, в последний момент бросался в отходящие от остановки троллейбусы и автобусы и снова нырял в метро. Иногда он подолгу простаивал у магазинов, аптек и прочих заведений, имеющих зеркальные витрины…
Впрочем, внешне всё выглядело так, будто немолодой холостяк решил прогуляться погожим майским днём по любимому городу.
А город он знал! Вернее, не город — маршрут. И быть может, ему как профессионалу высочайшего класса удалось бы обнаружить слежку, но уж больно не равны были силы: против него работали — шутка ли сказать! — более десятка машин, то есть свыше полусотни сыщиков. Поэтому все попытки «ДУБА» выявить за собой наблюдение во время поездок в метро или наземном транспорте не давали результатов. Всякий раз какая-нибудь бригада обязательно успевала сработать на опережение и встретить разведчика сразу при выходе из метро или на троллейбусной остановке, в то время как он полагал, что сыщики будут висеть у него на «хвосте».
В общей сложности англичанин проболтался по Москве более часа и, по всем признакам, так и не обнаружил слежки за собой.
Выйдя из магазина издательства «Прогресс», «ДУБ» направился в сторону станции метро «Парк культуры-кольцевая».
— Полтинник, полтинник! — раздался в динамике сигнал, означавший, что объект наблюдения решил воспользоваться метро.
Колесников завел мотор и стал ждать второго сигнала, в какую сторону кольца поедет объект.
Но иностранец не спустился к поездам, а по подземному переходу перешел на станцию «Парк культуры-радиальная», где вышел на улицу Остоженка и, пройдя 200 метров, нырнул в парикмахерскую.
Казаченко и майор Колесников припарковали «Волгу» на углу Померанцева переулка и Остоженки, откуда отлично просматривался вход в парикмахерскую и окно, у которого расположился англичанин.
— Чего он там сидит? — через десять минут поинтересовался Колесников.
— Я думаю, выжидает, — раскуривая очередную сигарету, пояснил Казаченко. — Где-то поблизости у него должен состояться контакт, но он прибыл несколько раньше и теперь выжидает время.
Олег посмотрел на часы и добавил:
— Судя по тому, что в тринадцать он проводит ещё одну явку, контакт состоится с минуты на минуту…
— Здоровый лось! Я думал, такие физические нагрузки только мы да американцы способны переносить… А тут какой-то англичанин, и, на тебе, две явки кряду! — оживился Колесников. — А вообще, товарищ полковник, какую операцию, исходя из имеющегося в его распоряжении времени, он может сейчас провести? — В майоре проснулся азарт охотника.
— Вероятнее всего, моментальную передачу. Хотя возможно и изъятие тайника. Но для этого он должен сначала «снять» сигнал о его закладке, а вот на это у «ДУБА» времени уже нет, так что готовься к первому варианту, Саша. Кстати, этот микрорайон очень удобен для моментальных контактов… Я в своё время вон ту «бурсу» окончил, — Казаченко махнул рукой в сторону здания института иностранных языков им. Мориса Тореза. — Поэтому знаю, сколько здесь проходных дворов и, что важнее, проходных подъездов…
— Хорошо, будем ориентироваться на моментальную передачу! — Колесников включил рацию и подал команду.
— Внимание всем. Объект будет проводить «моменталку». За ним работают «второй», «пятый» и «одиннадцатый». Остальным спешиться и рассредоточиться в пределах квартала. Всё внимание на проходные дворы и подъезды. Главная задача — скрытно захватить партнера! Повторяю: партнера брать только в отсутствие объекта!
Команда означала, что где-то поблизости, буквально в радиусе тридцати — пятидесяти метров, «ДУБ» должен встретиться с агентом и принять от него или передать нечто в малогабаритной упаковке, причём это будет сделано «в одно касание» — в течение одной секунды.
Не успел Колесников переключить переговорное устройство на приём, как тут же из динамика раздался голос:
— «Первый»! С Кропоткинского переулка во двор школы вошел высокий мужчина в сером плаще, серой шляпе, брюки — черные, воротник плаща поднят… Направляется в сторону Померанцева переулка…
Этих мгновений было достаточно, чтобы Казаченко и Колесников выпустили из поля зрения окно парикмахерской, за которым находился «ДУБ». Олег пришёл в себя, когда перед лобовым стеклом «Волги» промелькнул ярко-голубой пиджак и «ДУБ» оказался у двери четвёртого подъезда дома номер три Померанцева переулка.
— Черт! Это ж проходной подъезд, у меня там любимая девушка жила…
Глаза контрразведчиков встретились. По взгляду Колесникова Олег всё понял: сыщик не может, не имеет права вверить пульт даже старшему по званию и должности…
В следующую секунду Казаченко уже был в подъезде. Прислушался. В полумраке, на противоположной стороне дома на какой-то миг появилась полоска яркого света, хлопнула дверь: «ДУБ» вышел из подъезда во внутренний двор.
В три прыжка Казаченко преодолел коридор и, приоткрыв дверь, увидел, как объект поворачивает направо, за угол дома. Щурясь от слепящего солнечного света, Олег поискал глазами второго. Есть! Высокий мужчина в плаще и шляпе — «партнер», — удаляясь от места встречи, уже успел добежать до подъезда соседнего дома.
Промчавшись мимо лавочки, на которой вели неторопливую беседу старушки, Казаченко рванул на себя ручку двери, за которой секундой раньше скрылся незнакомец.
Из залитого солнцем двора Олег окунулся в мрак подъезда и… сразу рухнул вниз.
Это произошло так внезапно, что он не успел не то что сгруппироваться, но даже понять, что же произошло. Удар при «посадке» был страшный, Олег тужился вдохнуть и не мог — отбил грудь. Ожидая удара по голове, он инстинктивно прикрыл её руками. От резкой боли в левом плече лицо покрылось испариной. Кровь набатом стучала в висках.
«Жив и сознания не потерял — это главное!» — пронеслось в голове. Чиркнул зажигалкой и осмотрелся.
Он лежал на дне бывшей котельной, на куче строительного мусора. Вокруг торчали арматурные прутья. Рядом валялась смятая серая шляпа. Откуда-то сверху на лицо упали капли чего-то тёплого и липкого. С трудом приподняв голову, Олег заметил вверху, прямо над собой, стёртые подошвы башмаков, по которым струилась густая черная кровь. Конвульсивно подёргиваясь, ноги в башмаках разбрасывали её вокруг.
«“Партнер”! — догадался Казаченко. — Черт, я ведь мог оказаться рядом с ним… Значит — не судьба!»
Где-то в вышине открылась дверь, появившееся светлое пятно исчезло — это у края ямы сгрудились люди.
— Ой, батюшки святы! — раздался женский голос. — Вон он висит! Прямо из головы штырь торчит! А кровищи-то, жуть! А где ж второй? Их двое было!
— Так, граждане, посторонились! Милиция!
Казаченко понял, что это — свои. Попытался крикнуть, но изо рта вырвался только булькающий стон. Он поднатужился и замычал. В ту же секунду в глаза ударил поток света…
— Олег Юрьевич, да как же так? — с трудом выговорил Колесников, когда сыщики усадили Олега на заднем сидении. — И волосы в штукатурке — вон, на висках… Щас мы вас быстренько в поликлинику, на Варсонофьевский…
Кроме ушибов и порезов на лице Казаченко сломал пяточную кость левой ноги. А на висках была не штукатурка — обильно проступила седина…
«Проклятие! — прошептал Олег. — Мне же сегодня вечером с “ЭЛТОНОМ” встречаться. Не на костылях же ковылять по Тверской… Без паники, Казаченко! — приказал себе Олег. — Значит так: прошу машину у Карпова с его водителем Сашей, подруливаю минут без пяти девять к входу в гостиницу и жду появления англичанина. Потом усаживаю его в машину, предварительно отправив Сашу прогуляться, и спокойно беседую с объектом. Вот и вся недолга!»
* * *
«ЭЛТОН ДЖОН» вышел из гостиницы без двух минут девять. Казаченко приоткрыл дверь машины и призывно помахал рукой. Как только англичанин уселся на заднее сидение, Олег вручил ему видеокассету.
Психологически выверенный жест: собеседник после того, как исполнена его просьба, должен быть покладистым, и не сможет отказать своему «спасителю» в выполнении тех маленьких просьб, с которыми Казаченко намеревался к нему обратиться.
— Господин Норман, по поручению своего начальства я должен, прежде всего, поблагодарить вас за помощь, которую вы нам сегодня оказали, — с ходу взял быка за рога Олег.
Заметив, что иностранец собирается что-то возразить, Казаченко, повысив голос, продолжил:
— Надеюсь, что и впредь, если к вам от моего имени обратятся мои коллеги, вы пойдёте им навстречу и не откажитесь выполнить их просьбы. Разумеется, в меру ваших сил и возможностей…
— Но я не знаю, когда состоится мой следующий приезд в Россию…
— Господин Норман, возможно, мои коллеги обратятся к вам за помощью не в Советском Союзе, а в Англии…
— И в чём будет заключаться моя помощь?
— Думаю, об этом они сами скажут… Я лишь хотел бы заручиться вашим принципиальным согласием… Ну, так «да», или «нет»?
Норман ответил уклончиво.
— Всё зависит от того, с какими просьбами обратятся ко мне ваши коллеги, господин Казаков, и в моей ли компетенции будет решение их проблем… Я ведь в компании «Бритиш Эйруэйз» занимаю довольно скромную должность…
— Надеюсь, господин Норман, что после успешного выполнения сегоднешнего поручения господина Вуда перед вами откроются широкие перспективы служебного роста…
Казаченко заметил, как при этих словах англичанин съёжился, нет, буквально вжался в сидение. В салоне на какой-то миг установилась прямо-таки гнетущая тишина. Однако уже через секунду Норман, взяв себя в руки, задал Олегу вопрос, которого тот ждал с самого начала встречи:
— Скажите, господин Казаков, мистер Вуд шпион, а вы вошли со мной в контакт, чтобы его разоблачить?
— Господин Норман, вы производите впечатление умного человека, способного без посторонней помощи добраться до истины… Давайте оставим всё на уровне ваших догадок… Впрочем, нет! Забудьте обо всём, что вам пришлось сегодня делать… Не ошибусь, если скажу, что с аналогичной просьбой к вам обратится и господин Вуд, и будет прав… Как и я… Вы, кстати, не ответили на мой вопрос — как поведёте себя ВЫ, когда к вам обратятся мои коллеги?
— Если вам, господин Казаков, это так важно знать, то я говорю своё твёрдое «да». Для ваших коллег я сделаю всё, что будет в моих силах… Если их просьбы не будут вступать в противоречие с законами Великобритании… Вас устраивает такой ответ, вы удовлетворены?
— Вполне!
— Спасибо вам за плёнку и за то, что вы помогли мне разобраться в поведении некоторых людей, и скрытых пружинах, которые ими движут… А теперь прощайте, господин Казаков, я должен до десяти вернуться в гостиницу — мистер Вуд будет проводить совещание…
Норман крепко пожал руку Казаченко и вручил ему свою визитную карточку, предварительно начертав на обратной стороне свой домашний адрес.
* * *
— Игра сделана, Леонтий Алексеевич! — опираясь на трость, с порога объявил Казаченко.
Выслушав доклад Олега и, повертев в руках визитную карточку Нормана, Карпов коротко заметил:
— Ну что ж, поздравляю! Ступай, составляй депешу в Первый Дом… Думаю, они найдут применение «ЭЛТОНУ ДЖОНУ»… И оригинал видеоплёнки, где он заснят, не забудь приложить…
— Обижаете, товарищ генерал…
Данный текст является ознакомительным фрагментом.