Вместо эпилога
Вместо эпилога
В конце 1916 года Первая мировая война на всех фронтах зашла в позиционный тупик. Но каждый новый день войны ослаблял Германию, Австро-Венгрию и Турцию, усиливая позиции их противников. Победа Антанты становится уже неизбежной. И тогда в войну на стороне Антанты «решаются» вступить США!!! Среди будущих победителей начинает остро обсуждаться вопрос послевоенного передела мира. Делятся германские колонии. Рассматривается передел европейской карты. Англия и Франция выступают противником усиления России.
США решают на основе этих разногласий выстроить свою игру, цель которой – продление войны и максимальное ослабление Европы. Во всех странах Антанты усиливаются оппозиционные правительству движения, «неизвестными» источниками финансируются оппозиционные партии. В результате вопрос о власти в каждой конкретной стране Антанты становится более актуальным, чем вопрос о положении на фронте.
Особенно сильна оппозиция официальной власти в Российской империи. Военные под бременем боевых неудач не верили Верховному главнокомандующему императору Николаю II. Произошли перемены в правительстве, Государственная дума не поддерживала мероприятия правительства, пытаясь проводить свою политику. Большую помощь из-за рубежа получили польские, финляндские, грузинские сепаратисты, а также почти все партии, оппозиционные власти. Максимально активизировались масоны. В политическом отношении страна начала раскалываться, назревала революция.
Корниловцы в Галлиполи.
Почему-то издавна революции были цветными. Революционные силы выбирали цвет, резко отличавшийся от цвета власти. Если русский царь иногда называл себя «белым», то революционеры стали называть себя «красными». События февраля 1917 года произошли уже под красными знаменами. Но в результате этих событий победила русская «демократия» и было сформировано многопартийное Временное правительство, целью которого было довести страну до Учредительного собрания. Это собрание могло поставить точку в российских беспорядках.
Гробовщиком Временного правительства были назначены большевики, численность которых к апрелю 1917 года достигала 100 тысяч человек, а их лидеры давно уже проживали за границей и находились в поле зрения и контактов с иностранными разведками. 16 апреля 1917 года из эмиграции возвращается В. И. Ленин с группой товарищей, проехав в запломбированном вагоне через территорию враждебной России Германии.
После этого в России резко активизировалось революционное движение, направленное на свержение Временного правительства и прекращение войны. В итоге было сорвано очередное крупное наступление русской армии на германо-австрийском фронте, а в столице произошли крупные беспорядки с привлечением запасных частей столичного гарнизона и моряков Балтийского флота. Захват власти большевиками в июле не удался. И в августе 1917 года В. И. Ленин бросился за советами в Германию, затем встретился с крупнейшими европейскими банкирами в Швейцарии (официально позже было заявлено, что в это время он скрывался в Разливе).
В августе А. Ф. Керенский решил навести порядок в России путем установления военной диктатуры. Но в последний момент он сам испугался своего плана и объявил вне закона назначенного в диктаторы генерала Л. Г. Корнилова. Большевики и другие «революционные» партии помогли подавить выступление мятежного генерала. Так личность Л. Г. Корнилова впервые крупным мазком вошла в историю России.
Новая попытка захвата власти большевиками произошла в октябре 1917 года. И вновь в качестве первых противников этой власти выступили генералы А. М. Каледин, М. В. Алексеев и конечно же Л. Г. Корнилов. Созданная ими Добровольческая армия вступила в боевые действия с отрядами Красной гвардии и зарождающейся Красной Армии. Началась Гражданская война.
Таким образом, Гражданская война и иностранная военная интервенция в Россию стали логическим продолжением Первой мировой войны, в которой происходило острое соперничество ведущих мировых держав за передел мира. Ослабление России в любом случае вписывалось в эту политику.
В то же время Октябрьская революция и последовавшая за ней Гражданская война стали средством передела власти в России, за которым скрывался факт перехода имущества из одних рук в другие. Накопления царской семьи, крупных капиталистов, помещиков, банкиров, купцов давно уже не давали покоя той части русской интеллигенции, которая не успела войти в элиту имущих и поэтому считала себя незаконно обиженной. Но для того, чтобы получить в свое пользование все эти средства, нужно было поменять их собственника, что было под силу только новой государственной власти. Но замена одного хозяина другим неизбежно породила бы тысячи вопросов к новому хозяину, на большинство из которых не было ответов. Поэтому было решено на словах передать власть массам (Советам), реально сосредоточив ее в руках избранных. По сути, высшая государственная власть в России как принадлежала правительству в лице Совета министров и Временного правительства, так и осталась в руках Совета народных комиссаров. Миф об участии в управлении страной Советов широких народных масс всегда оставался только мифом.
В борьбе за власть все строилось не на реальных программах, а на лозунгах. «Белые» ратовали за неделимую Россию и учредительное собрание, большевики брали популистскими лозунгами о мире, земле, демократии, равенстве, братстве. Термин «демократия» положительно действовал на людей со времен древнего Рима, термины «равенство и братство» – со времен Великой французской революции. Новым и наиболее популярным для данного момента был лозунг о мире, и большевики решили выполнить это обещание любой ценой, не считаясь ни с какими национальными потерями и понимая, что именно он создаст наиболее благоприятные условия для слома старой государственной системы.
В. И. Ленин заблаговременно четко присчитал распределение сил в предстоящей гражданской войне за власть, сделав ставку на неимущий пролетариат. Именно пролетарий, живя в крупных городах и наблюдая преимущества цивилизации, больше всего страдал от невозможности пользоваться ими из-за недостатка средств. Он с готовностью по призыву власти пошел громить и грабить имущество зажиточной части населения, став ядром начавшейся гражданской войны. И Совнарком в обращении к донецким рабочим от 5 марта 1918 года требовал: «…Средства берите у капиталистов, пользуйтесь самым широким правом реквизиции… Вводите трудовую повинность… Контрреволюционеров арестовывайте, при сопротивлении расстреливайте».
Другое дело крестьянин или казак. Оторванные от своего хозяйства и одетые в солдатскую шинель, они были тем же пролетарием, готовым громить и грабить. Но вернувшись домой, к своему хозяйству, они превращались в собственника, более всего опасавшегося грабежа и погрома. Крестьянин и казак был сторонником спокойной и размеренной жизни, при которой он имел возможность засеять поле, собрать урожай и по своему усмотрению распорядиться его излишками. Большевики были противниками такого спокойствия и размеренности, и «пролетарская» война против имущих классов также превращалась и в войну против крестьянства и казачества. Так, уже 10 мая 1918 года в письме А. Д. Цюрюпе В. И. Ленин писал: «Если лучшие питерские рабочие не создадут по отбору надежной рабочей армии в 200 000 человек для дисциплинированного и беспощадного похода на деревенскую буржуазию…, то голод и гибель революции неизбежны». Под термином «деревенская буржуазия» имелись ввиду не только помещики и кулаки, но и все крепкие крестьяне-середняки, а также казаки, способные «дать» молодой Советской республике продукты.
Таким образом, начав с массового, поголовного грабежа имущества более зажиточной части населения, большевики в очень короткое время восстановили против себя достаточно большое количество людей, до этого совершенно далеких от политики.
Вестник первопроходника 1968 г.
Знак Корниловского полка.
Борьба шла за передел собственности, причем в качестве рычагов власти большевикам, ранее ничего не имевшим в России, нужно было очень много, а бывшим владельцам собственности не обещали никакой компенсации. Более того, записав этих людей в разряд эксплуататоров и контрреволюционеров, их всячески морально и физически притесняли, вплоть до уничтожения. Такая политика в рамках гражданской войны привела как к резкой конфронтации сторон (образование фронтов), так и к массовым выступлениям на занятой большевиками территории (партизанские действия).
Теперь о личности самого Л. Г. Корнилова. Ни у кого не вызывает сомнений, что это был умный человек, очень настойчивый в достижении своих целей. Он, сын простого казака, очень рано понял, что путь к успеху лежит только через большой труд, и долгие годы достойно шел по этому пути, не считаясь с риском и опасностями. Он привык быть первым, и на всех этапах жизни стремился к этому.
Большим испытанием для Л. Г. Корнилова стал плен. В те годы пленение генерала, командира дивизии считалось большой редкостью. И даже не сам факт пленения угнетал генерала, а то, что он на длительное время оторван от войск и никак не может влиять на ход продолжавшейся битвы. Я лично думаю, что всякие предположения о том, что Л. Г. Корнилов, находясь в плену, пошел на соглашения о сотрудничестве с противником, под собой не имеют оснований. Я больше верю в его побег, несмотря на то что подробности этого побега имеют ряд неточностей. Корнилов, желая скорее вернуться на родину, упорно шел к намеченной цели, не считаясь ни с какими потерями.
Но вернувшись в ряды армии, Л. Г. Корнилов нашел ее совсем не той, которую оставил весной 1915 года. Верховным главнокомандующим стал император Николай II, который не обладал для этого ни волей, ни способностями. Повсюду говорили о предательстве интересов России немцами, окружавшими трон. Над троном витала зловещая тень Распутина. Окрепла оппозиция на уровне Государственной думы. И за всем этим – незавершенное наступление Юго-Западного фронта, частные неудачи на других фронтах. Самолюбивый, амбициозный Л. Г. Корнилов не мог найти себя в этой атмосфере всеобщего неудовольствия и напряженности.
И тут наступает самый интересный момент – связь генерала Л. Г. Корнилова с организаторами Февральской революции 1917 года. Ни в одном источнике о ней не говорится прямо, но она несомненно была. Может быть, Лавр Георгиевич почувствовал себя Наполеоном 18 брюмера 1799 года? Может, ему кто-то внушил эту мысль. Не вызывает сомнений, что он примкнул к оппозиции власти по нескольким причинам. Во-первых, он был сторонником порядка и хотел поскорее вернуть сильную Россию. Во-вторых, в смене власти он видел новые возможности для своей карьеры и не хотел упускать эти шансы.
Об этом свидетельствует и служба генерала Л. Г. Корнилова Временному правительству. Он служил ему не только честно, но и отчаянно, не побоявшись вызвать гнев монархистов актом ареста императорской семьи. И Временное правительство шло навстречу его карьерным амбициям, назначив командующим армией, командующим фронтом и, наконец, Верховным главнокомандующим. И, как видно, именно в последней должности Лавр Георгиевич наконец-то почувствовал себя равным Наполеону…
Но А. Ф. Кренский и его ближайшее окружение также хорошо помнили, чем завершился спор Наполеона с «Советом пятисот», а в его готовности применить силу ради власти никто не сомневался. Поэтому, словно спохватившись, Керенский стал одним из главных разоблачителей диктаторских замашек генерала. Корнилов же, прервавший свой бег на взлете в момент отрыва от земли, стал в оппозицию к Временному правительству так же жестко, как и в марте 1917 года стал противником семьи Романовых. Он не признавал полумер и никогда не шел на компромиссы.
Оттолкнувшись от монархии, не найдя для себя достойного пути в демократии Временного правительства, генерал Л. Г. Корнилов оставался безусловным рабом своих погон и сторонником жесткого порядка. Он не мог принять Октябрьскую революцию с ее толпами разнузданных солдат и пьяных матросов. Он пошел на Дон, как тысячи других россиян, веривших в возврат старых порядков. Но в отличие от других Конилов шел на Дон с чувством того, что должен возглавить этот процесс. В нем все еще жил дух Наполеона, и было не важно, откуда он начнет свое восхождение, с Египта, с Дона или даже если путь проляжет через Кубань. И генерал Л. Г. Корнилов, не задумываясь, повел своих сторонников в Ледяной поход, погубив при этом многих. Он, как истинный солдат, и сам сложил голову, но не в битве за столицу России, а под далеким от нее Екатеринодаром…
Таким образом, в личности Л. Г. Корнилова Россия получила неординарного человека, которых не так уж много в ее многовековой истории. До него в открытую конфронтацию с властями с 1613 года на столь высоком уровне вступали только Емельян Пугачев, декабристы и, как ни странно, генерал Михаил Скобелев. Все остальные были значительно ниже по рангу, почему и именовались презрительно «бунтарями». Уже поэтому личность Лавра Георгиевича Корнилова заслуживает особого уважения.
После самоубийства А. М. Кал едина и гибели Л. Г. Корнилова в командование Добровольческой армией вступил генерал А. И. Деникин. На тот момент крупнейшим идеологом и организатором белого дела на юге России еще оставался М. В. Алексеев. Базой Добровольческой армии стала Кубань. «Мы уходим в степи, – писал генерал Алексеев. – Можем вернуться только, если будет милость Божья. Но нужно зажечь светоч, чтобы была хоть одна светлая точка среди охватившей Россию тьмы».
Вскоре Добровольческая армия действительно вернулась на Дон. Летом того же года начался так называемый второй Кубанский поход. Он завершился захватом «белыми» почти всего Северного Кавказа.
18 августа 1918 года генерал М. В. Алексеев принял звание Верховного руководителя Добровольческой армией, генерал А. И. Деникин – главнокомандующего Добровольческой армией. Для Михаила Васильевича это были, по сути дела, последние дни его активной деятельности как руководителя вооруженной борьбы белого движения на юге России. В то время он уже сильно болел и для лечения вместе с сыном, которому недавно исполнилось десять лет, выехал в Екатеринодар, только что захваченный конницей генерала Эрдели. Там Михаила Васильевича поместили в военный госпиталь. Но и будучи больным, Алексеев сохранял за собой функции руководителя администрацией Добровольческой армии.
Смерть М. В. Алексеева.
Утром 25 сентября (8 октября) командующий Добровольческой армией генерал А. И. Деникин получил записку от своего заместителя генерала А. М. Драгомирова: «У Михаила Васильевича началась агония. Конец может наступить ежеминутно». К вечеру М. В. Алексеев скончался. Ушел из жизни последний вождь первой волны белого движения. Пожар Гражданской войны в России разгорался все сильнее, а на ее арену выходили новые люди…
Данный текст является ознакомительным фрагментом.