Подполье и восстания в небольших гетто Белоруссии и Литвы

Подполье и восстания в небольших гетто Белоруссии и Литвы

В малых гетто, где находилось от нескольких сотен до нескольких тысяч жителей, идея вооруженной борьбы возникла, как и в крупных, в связи с акциями уничтожения и осознанием реальности гибели. Большинство небольших гетто находилось вблизи лесов, поэтому подпольщики предпочитали уходить в леса, а не поднимать восстания. Ограниченность территории гетто и их застройка деревянными одноэтажными домами, не позволявшими укрыться, также делали эти гетто непригодными для борьбы. Только в случае проведения акции уничтожения раньше, чем люди успеют уйти в леса, восстание могло дать некоторым шанс спастись. Таким гетто подходил единственный способ сопротивления: поджог деревянных построек и массовое бегство в создавшейся сумятице. Подобным образом евреи действовали в десятках малых гетто во время их ликвидации.

Подготовка к сопротивлению или к выходу в леса началась в небольшой части малых гетто уже в последние месяцы 1941 г., однако основная деятельность усилилась весной 1942 г., одновременно с акциями массового уничтожения в Западной Белоруссии и Западной Украине. Тогда же в лесах начали формироваться вооруженные группы, однако, как правило, они не были связаны с советскими партизанами[118]. Как и в больших гетто, количество добытого оружия влияло на размеры противостояния и на его результаты.

Нелегальная группа в Несвижском гетто (на востоке от Барановичей) возникла после акции уничтожения подавляющего большинства евреев 30 октября 1941 г., после которой в гетто осталось 600 узников. Как и во многих малых гетто, здесь организация подполья происходила не в виде слияния политических течений или движений, а на основе личного знакомства и готовности бороться. Подпольщики планировали уход в леса, и им удалось добыть немного оружия. В середине июля 1942 г. стало известно о ликвидации гетто в соседнем местечке Городзея. Подпольщики решили поджечь гетто и вместе со всеми евреями прорваться в лес. Они довели свой план до сведения обитателей гетто. 20 июля в местечко прибыла рота литовских полицейских, и стало ясно, что пришел конец. На рассвете следующего дня подпольщики заняли оборонительную позицию, и жители гетто подготовились к побегу, а некоторые спрятались в укрытиях. Немецкое начальство гетто сообщило юденрату, что намерено оставить 30 наиболее полезных работников и юденрат должен содействовать их отбору. После того как юденрат отказался выполнить это требование, полиция открыла огонь. Подпольщики ответили стрельбой, гетто было подожжено, и началось массовое бегство через ворота и ограду гетто. Ишай Майзин, один из беглецов, писал:

Вдруг кто-то из первого ряда крикнул: «Евреи, за мной, сломаем ворота!»… В это время взорвались гранаты, брошенные с другой стороны гетто. <…> Упали убитые и раненые в первых рядах, прорывавшихся через ворота, и те, кто стоял близко к ним. <…> Гетто отвечало поджогом домов. Дома из сухого дерева были обрызганы бензином. <…> Убийцы растерялись. <…> Всe гетто было охвачено пламенем. <…> За окнами в направлении польской улицы мы видели христиан, выносивших вещи из своих домов в поля, поскольку языки пламени уже охватывали их дома [Штокфиш 1976: 419; см. также: Холявский 1982: 186–191].

В момент начала стрельбы уже не было общего руководства, и каждый пытался спастись собственными силами. Прорывавшиеся через ворота и ограду были убиты на месте, многие укрывшиеся в убежищах сгорели заживо или задохнулись в дыму. Те, кому удалось бежать, погибли по пути в леса от рук полицейских или были выданы местными жителями. Только нескольким десяткам евреев удалось достигнуть Копыльских лесов вблизи Несвижа. Во время восстания было ранено несколько полицейских.

На следующий день, 22 июля 1942 г., было ликвидировано гетто в соседнем Клецке, где было менее 2 тыс. жителей, оставшихся там после акции 31 октября 1941 г., когда 4 тыс. евреев были расстреляны. В Клецке евреи тоже подожгли гетто, взломали ограждения и пытались бежать. Там также было убито подавляющее большинство, только нескольким десяткам человек удалось добраться до леса к партизанам [Холявский 2001: 271–272; Цукерман, Басок 1954: 478–480].

В местечке Дятлово на юго-западе от Новогрудка организация подполья началась в конце 1941 г. Инициатором и руководителем организации стал председатель юденрата адвокат Альтер Дворецкий. Он внедрил в полицию гетто десять подпольщиков, составивших треть всех полицейских. Подполье из 60 человек, организованных в маленькие ячейки, стремилось подготовить восстание в момент ликвидации гетто, для чего на деньги юденрата приобрело несколько единиц оружия. Весной 1942 г. в гетто дошли известия о партизанских группах, находящихся в лесах неподалеку, и Дворецкий решил начать готовить уход в лес. В середине апреля по доносу предателя одного из подпольщиков схватили во время попытки приобрести оружие. Немцам стало также известно о подполье и об участии в нем Дворецкого, и тот с группой подпольщиков бежали в лес. Немцы потребовали от юденрата выдать Дворецкого и назначили награду тому, кто поможет его найти живым или мертвым. 30 апреля гетто было окружено, 1 200 евреев было расстреляно [Герлинг 1968: 52–59; Гефен и др. 1958: 274–380; Холявский 2001: 118, 122–124, 135–137]. Тогда началось массовое уничтожение евреев Западной Белоруссии, и эта акция могла оказаться его частью, но возможно, что обнаружение подполья и побег Дворецкого ускорили ее осуществление.

В лесу Дворецкий и его товарищи установили связь с вооруженной нееврейской группой в Липичанской пуще. 11 мая 1942 г., после одной из встреч с членами этой группы или во время совместных действий Дворецкий и нескольких его товарищей были убиты ими по неизвестным причинам – вероятно, чтобы забрать оружие. После этого несколько еврейских беглецов вернулось в гетто. Убийство Дворецкого людьми, которых считали советскими партизанами, стало моральным ударом для подпольщиков, но они не прекратили своей деятельности. 6–8 августа 1942 г. во время акции ликвидации Дятловского гетто в лес сумели бежать приблизительно 600 человек [Гефен и др. 1958: 380–382; Холявский 2001: 137, 216].

В Швенчёнисском гетто, на северо-востоке от Вильнюса, вооруженное подполье возникло в феврале 1942 г. В гетто находилось примерно 500 человек, оставшихся после уничтожения в начале октября 1941 г. около 2 500 евреев местечка. Подполье состояло из молодых людей 16–19 лет, которые бежали из гетто во время расстрелов, а потом вернулись. Группа, поставившая целью выход в лес к партизанам, составляла около 20 человек. Активными членами ее были Борис Иохай, Ицхак Рудницкий и другие. Участникам группы, работавшим на оружейном складе, удалось изъять оттуда и пронести в гетто около десятка винтовок-обрезов, а также добыть несколько пистолетов. 13 апреля 1942 г. во время чистки заряженного пистолета пуля ранила Гершона Бака. Литовская полиция арестовала его и еще одного подпольщика, Г. Мядзиольского. Из-за опасения, что арестованные не выдержат пыток и выдадут членов группы, подпольщики решили бежать той же ночью. С наступлением темноты с оружием в руках они подошли к ограде гетто. Сотни жителей гетто, наблюдавшие за происходящим, столпились вокруг них и потребовали остаться, утверждая, что если немцы явятся их арестовать и не найдут, то уничтожат всё гетто. Члены группы оказались перед трагическим выбором: отказ от бегства означал почти верную смерть, а побег мог стоить жизни всем обитателям гетто. В конце концов они решили остаться. Но Бак и Мядзиольский выдержали пытки и не выдали товарищей; их казнили 16 апреля. Подпольщики продолжали действовать в гетто и приобретать оружие. Во второй половине марта 1943 г. группа в составе 22 юношей и девушек покинула гетто и ушла в Адутишкисский лес [Арад 1977: 57–75, 76–85; Холявский 2001: 117, 123, 131, 144, 152, 248; Шутан 1971: 25–26, 38–41, 45–46].

В начале апреля 1943 г. было уничтожено Швенчёнисское и несколько других гетто на востоке генералкомиссариата Литва. Подавляющие большинство их жителей было расстреляно в Понарах.

В местечке Куренец под Вилейкой уже в первые месяцы оккупации 12 юношей создали подпольную группу. Подпольщики начали помогать советским военнопленным, содержавшимся в лагере возле местечка, передавая им продовольствие и помогая некоторым из них бежать, а также собирали оружие, чтобы уйти в лес. Члены группы Нахум Альперович и Иосиф Норман, работавшие в немецкой типографии, тайно печатали листовки, призывавшие жителей сопротивляться немцам и вредить им. Эти листовки распространялись в конце августа 1941 г. и были первыми в этом регионе.

Подпольщики установили связь с нееврейской подпольной группой и в феврале г. провели совместную операцию, подорвав в районе два моста. В сентябре 1942 г., накануне ликвидации гетто, большинство подпольщиков ушло в Бродинский лес и в конце 1942 г. присоединилось к партизанам. Во время ликвидации гетто 300 евреев из Куренца бежали в леса, большинство – под Котловцы и Малькевичи [Калхайм 1991: 20–21, 131–146; Холявский 1965: 63–70].

В гетто местечка Мир на юго-востоке от Новогрудка после уничтожения 9 ноября 1941 г. около 1 500 евреев среди оставшихся 850 жителей гетто возникло вооруженное подполье под руководством Шломо Херхеса и Берла Резника. В местном штабе немецкой полиции переводчиком на немецкий язык служил Йозеф Освальд, по документам фольксдойче (местный житель немецкого происхождения), но в действительности еврей Шмуэль Руфайзен, член сионистского молодежного движения, бежавший в Вильнюс из польской Силезии. Подпольщики установили с ним связь, и он помог им достать оружие. Руфайзен убедил подпольщиков, что нет смысла бороться в гетто, а следует организовать массовый побег в леса. В начале августа 1942 г. он сообщил, что на близкие сроки намечается акция уничтожения, но ночью 10 августа полицейские выйдут из местечка на операцию против партизан и можно будет воспользоваться их отсутствием для массового побега. Обитатели гетто много колебались по этому поводу. Достоверно ли сообщение об акции? Если да, то как осуществить побег с женщинами, детьми и стариками? И как можно бросить их на произвол судьбы? Ночью 10 августа из 850 обитателей гетто бежали только 180. Большинство полагало, что их ожидает смерть как в гетто, так и в лесу, а поэтому лучше оставаться с семьями и разделить с ними их судьбу. 13 августа 1942 г. евреев Мира уничтожили [Холявский 1982: 118, 134, 154, 178, 218–220; Цукерман, Басок 1954: 480–486][119].

Город Глубокое на северо-западе Белоруссии был захвачен в конце июня 1941 г. 23 октября 1941 г. более 5 тыс. евреев города были заперты в гетто. В гетто попали и евреи из других ликвидированных гетто. 19 июня 1942 г. было уничтожено около половины евреев города. Нелегальная деятельность и уход молодежи в леса в Глубоком начались во второй половине 1942 г. Подпольщики связались с партизанами, и было принято решение о совместных действиях при восстании в гетто и массовом побеге. В соответствии с планом, разработанным в августе 1943 г., партизаны должны были атаковать военный гарнизон местечка одновременно с началом восстания в гетто. Но ликвидация гетто опередила намеченную операцию. За день-два до ликвидации полиция известила юденрат о предстоящем переводе жителей гетто в лагеря Польши. Юденрат передал это известие подпольщикам, и евреи стали готовиться к сопротивлению и побегу. Когда на рассвете 20 августа в гетто вошли полицейские, чтобы приступить к выселению, их встретили стрельбой. Гебитскомиссар Глубокого Пауль Рахман докладывал генерал-комиссару Белоруссии 30 августа 1943 г.:

В пятницу 20 августа в 5 часов утра было слышно множество выстрелов. Сидя в своей квартире, я быстро понял, что выстрелы доносятся со стороны гетто. После немедленного личного выяснения на месте мне стало известно, что мы намереваемся эвакуировать гетто Глубокое и перевести евреев в концентрационные лагеря генерал-губернаторства Польша. <…> Во время перестрелки в нескольких домах гетто вдруг вспыхнуло пламя, и пожары быстро распространились [в домах], построенных из дерева и с соломенными крышами. Сильный ветер, дувший 20 августа, усиливал всеобщий пожар. <…> Немедленные действия пожарных не предотвратили распространение огня. <…> Только взрывы [домов] инженерными частями полиции сделали впоследствии возможным предотвращение распространения пожара. <…> По моему мнению, в этих обстоятельствах нам повезло, что 17 августа, в день восстания подразделений Дружины [Druzhina Verbandes] в Докшицах, гетто не стало источником серьезной опасности в Глубоком, где [немецкие] силы безопасности были очень немногочисленны[120].

Бой в гетто продолжался несколько часов, немцы переходили от дома к дому, стреляли и бросали гранаты. Сотни евреев бежали под покровом огня и дыма сражения. Около 200 человек из Глубокого, частью раненые, достигли Козянских и Нарочских лесов [Гефен и др. 1958: 180–182; Цукерман, Басок 1954: 492].

8 июля 1941 г. на востоке Полесья немцы оккупировали местечко Лахва, в котором проживало 2 500 евреев. В гетто, созданном 1 апреля 1942 г., возникла подпольная группа из 30 человек, большей частью членов сионистских движений. Центральной фигурой подполья Лахвы был Ицхак Рохчин, тесно связанный с руководителем юденрата Довом Лопатиным. Известия о ликвидациях гетто в районе пришли в середине августа 1942 г. 2 сентября стало слышно, что копают рвы возле местечка и охрана вокруг гетто усилена. Рохчин предложил Лопатину в ту же ночь напасть на охрану и организовать массовый побег, но Лопатин предпочел подождать утра, чтобы выяснить намерения немцев. Утром, когда в местечко вошли дополнительные силы немцев, стало ясно, что гетто настал конец. Лопатин распорядился поджечь дома и открыть огонь, несколько охранников было ранено. Около тысячи человек вырвались из гетто, многие из них были схвачены и убиты, лишь около 120 достигли лесов на Припятских болотах [Холявский 1982: 193–198; Цукерман, Басок 1954: 477–478].