Приложение 4

История марсианского проекта в зеркале стенной печати ОКБ-1

В нашем 9-м проектном отделе Тихонравова родилась традиция — выпускать к Новому году стенгазету, в которой не было ни заметок, ни подписей, а все основные события истекшего года представлялись в виде карикатур, причем главные персонажи были легко узнаваемыми. Тематика газет не ограничивалась интересами отдела, скорее это был взгляд на события в ОКБ глазами проектантов.

Основной состав редколлегии в 9 и 93 отделах — умеющие рисовать: Г. Алгунова, В. Бугров, Г. Балашова, Л. Горшков, В. Любинский, А. Максименко, А. Саркисьян, Г. Сизенцев, В. Шауров, Б. Шиманский. Участвовали и сотрудники, не отличавшиеся художественными талантами, но хорошо улавливавшие суть происходящего: Б. Адамович, В. Бобков, В. Иванов, Б. Сотников, В. Тимченко, К. Шустин и другие.

Эти газеты выпускались с 1962 по 1974 год, и со временем многие члены редколлегии «расползлись» по всему КБ. В том числе и ваш покорный слуга: был в отряде, потом, став ведущим по Л3, пропадал на Байконуре. Газеты уже не были изданиями проектного отдела, а стали «интернациональными». В коллектив вливались новые люди, но основной костяк редакции в целом сохранялся.

Чтобы очередная газета появилась, я должен был за две недели до Нового года составить общую композицию, подготовить комнату и планшет и «согнать» всех вместе для создания «критической массы». «Согнать» было не просто — не потому, что не хотели, а просто люди были заняты бесконечной текучкой, некоторые стали уже начальниками отделов. Но традиция неизменно сохранялась.

Коллективное творчество всем нравилось. Проводилось своеобразное подведение итогов достаточно осведомленными участниками прошедших за год событий. Честно говоря, в некоторых газетах усматривается склонность к представлению тех событий, ближе к которым оказывался я, но не потому, что они навязывались мной, а из-за того, что маловато добавляли остальные в силу своей занятости.

Собравшись вместе, мы обсуждали общий замысел, добавляли фрагменты, устанавливали масштаб для каждого, распределяли их между нами и отправлялись по своим рабочим местам, где каждый творил по своему усмотрению. Единого стиля не было — у каждого был свой. Моих персонажей, например, можно отличить по обуви — такие ботинки были на карикатурах Бориса Ефимова. Портретного сходства добивались сообща. На куске пергамина кто-то рисовал кружок. Другой, наложив сверху еще пергамин (рисунок не исправляли), добавлял характерный нос. Следующий на своем пергамине — другую деталь и через 2–3 минуты среди десятка рисунков портрет очередного героя становился узнаваемым всеми. Готовые фрагменты после обсуждения передавливались на планшет, обводились тушью и раскрашивались.

За день-два до Нового года очередная газета размером 2 ? 1 м висела в коридоре, и огромная толпа переменного состава часами (увы, в рабочее время) сдержанно гоготала, постепенно вникая в содержание. То, что газеты обходились без слов, представлялось удобным, но иногда в рисунках можно было увидеть второй смысл и услышать неожиданный комментарий. Тут вступали в полемику специально подготовленные нами «толмачи», которые достойно разъясняли, что на самом деле нарисовано и как это нужно «правильно» понимать.

Мы в полной мере пользовались свободой слова, недоступной тогда для обычной прессы (конечно, в рамках, установленных режимом секретности). Напомню, что в те времена громко произнесенное в коридоре слово «ракета» уже могло считаться нарушением режима. Это накладывало определенные условия. За многие годы у нас не было никаких противоречий с руководством. Лишь однажды по моему недосмотру мы слегка «съехали за грань», но вопрос был тут же исчерпан. Об этом эпизоде можно прочитать в Примечании, ознакомившись сначала с газетой за 1965 год.

Наши руководители, хотя и становились персонажами многих карикатур, относилось к газетам благосклонно. В них не было злобы, а был здоровый юмор. К. Д. Бушуев, обычно, подходя к газете и разглядывая ее через головы зрителей, спрашивал: «Так, ну, где здесь я?» Однажды, ближе к обеду, к нему в кабинет зашел другой заместитель Королева С. О. Охапкин, которому пришлось в коридоре протискиваться через толпу. Он возмутился: «Константин Давыдович, что у Вас за безобразие — толпы людей стоят в коридоре в рабочее время разглядывают газету, смеются…» Бушуев, взглянув на часы, с улыбкой ответил: «Сергей Осипович, мои с утра уже посмотрели, а это твои смотрят».

Газеты хранились у меня в специально сваренном алюминиевом тубусе. В результате моего длительного пребывания на Байконуре и неоднократных реорганизаций с переездами они исчезли, и я не мог их отыскать долгое время. В середине 80-х их обнаружил Павел Владимирович Цыбин и передал мне. Но двух первых газет не было. Поэтому придется рассказать об их содержании устно.

Первая газета была выпущена в конце 1962 года. Главным его событием, я напомню, было утверждение эскизного проекта по ракете Н1 и в его составе проекта межпланетного комплекса для экспедиции на Марс на ЖРД. В газете был изображен красивый старинный парусник, который символизировал межпланетный корабль, отправлявшийся от Земли или от ОКБ-1 в просторы вселенной. Саша Максименко, рисовавший этот парусник акварелью, теперь на компьютере воспроизвел его условную схему (только Новый год должен быть 1963). На палубе разворачивались события с участием сотрудников нашего отдела. Корабль уверенно шел вперед под парусами против ветра. На парусе по-латыни было написано: «Через тернии к звездам». Этот девиз долгие годы кочевал из газеты в газету вместе с обрывками паруса.

Как-то выйдя в коридор из комнаты, где рисовали газету, я столкнулся с Юрием Гагариным, приехавшим поздравить с Новым годом Михаила Клавдиевича. Пригласив его к нам в комнату, я показал ему газету и попросил пожелать что-нибудь отделу к предстоящему празднику. Прямо во весь парус он написал длинное послание со словами благодарности отделу за корабль «Восток» и пожеланием новому кораблю дальнего счастливого плавания. Видимо, это красивое искреннее обращение к коллективу первого космонавта и стало причиной того, что наша первая, а вместе с ней и вторая газеты находятся по сей день в одной из частных коллекций.

Помню, по соображениям режима, я даже Гагарину не сказал, что это корабль для экспедиции на Марс. Никаких марсианских признаков не было заметно, и зрители воспринимали его как символический корабль. Более того, Максименко, рисовавший парусник 45 лет назад, теперь искренне убеждал меня, что он рисовал тогда «Восток» (он не работал в группе по ТМК) и что было это в 1961 году. Но общий замысел рисовал я, знал о нем и Адамович, бывший тогда редактором ежемесячных стенгазет. Максименко согласился со мной, не найдя объяснений тому, почему обломки этого корабля кочуют из газеты в газету, почему рядом с ними изображены Лавров, Алгунов (занимавшийся ТМК) и НЭК, не имеющий к «Востоку» отношения, и, наконец, что за отчет П-583 торчит из земли около останков корабля в газете 1967 года. Я показал, как сложно было рисовать «совсекретные» события и как легко можно было принять миф за истину, а истину за миф.

Вторая газета за 1963 год отражала противоречия, выявившиеся в отношении военных к мирным замыслам Королева. Их, естественно, больше интересовало развитие боевых ракетных комплексов, а в возможность превратить Н1 в грозное оружие они верили слабо, кстати, как и мы сами. На газете была нарисована передняя часть прошлогоднего парусника, а вместо кормы к ней была добавлена передняя часть броненосца, символизируя единство основы для достижения разных целей и стремление к компромиссам.

Последняя газета вышла к 1974-му году. В 1972 году газета не выпускалась (я так и не смог выбраться перед Новым годом с Байконура). Выпускать газету за 1974 год у меня не поднимались руки. После того как сменивший Мишина Глушко запретил дальнейшие работы по Н1 и по всем проектам, построенным на ее основе, не нужно было иметь большого воображения, чтобы представить, что мы могли нарисовать про чужого человека, пришедшего на фирму, чтобы разрушить все, что мы огромным трудом создавали целых 15 лет. Независимо от наличия у Глушко чувства юмора, рисковать и ставить под удар нашу команду не хотелось. Ни я, ни кто другой не проявили инициативы, и газеты больше не выпускались.

В первый рабочий день нового 1966 года меня пригласил зайти Константин Давыдович Бушуев. В его кабинете были С. С. Крюков, И. С. Прудников, К. П. Феоктистов и секретарь партбюро. Перед ними у стены на стуле стояла наша новогодняя газета. Исключительно вежливо Бушуев сказал: «Владимир Евграфович, вот мы тут рассматриваем вашу газету, и некоторые фрагменты вызывают у нас вопросы. Вы можете нам пояснить?» Первым начал Крюков: «Вот вы елку (Н1) изобразили лежа, Сергей Павлович увидит — решит, что у нас все развалилось, а мы уточненные данные на доработку уже подготовили…» Бушуев посетовал по поводу эпизода свадьбы корабля с «Протоном», сказав, что приезжали «челомеевцы» и обиделись на то, что неверно отражены отношения между нашими фирмами. Феоктистов по поводу его битвы со Змеем Горынычем, на туловище которого я в последний момент увидел и попросил убрать номер почтового ящика фирмы Н. А. Пилюгина, вопросов задавать не стал — этот сюжет рисовали его подчиненные. На мой взгляд, он был самым ехидным. А вот третий вопрос просто отправил меня в «нокдаун». Дело в том, что в газете показано внедрение сетевых методов управления, которые начало насаждать министерство. Нарисовали фигуру Королева, как он затягивает все предприятие в сеть. Не получалось похожим лицо. Мне пришлось пройти к Королеву со «срочным» производственным вопросом. Во время визита он 30 секунд говорил по телефону, удачно повернувшись ко мне в профиль. Вернувшись, я быстро нарисовал профиль, который сочли похожим на СП. Стали прилаживать фигуру в сюжет и сообразили, что этими делами больше занимается Мишин. Нескладно нарисовали его фигуру без лица. Кто-то предложил поместить и Королева — раз уж сделали — жалко выбрасывать. А куда поместить? Ну, вот как будто он ходит и всеми руководит. Где ходит и кем руководит? Словом, всем захотелось поместить в газете дружеский шарж на главного конструктора. Я понимал, что делаем что-то не то, был бы сюжет с его участием — другое дело. Но согласился — всем хотелось. Когда газета уже висела, я увидел несуразный замкнутый кружок следов от его ног (так творчески воплотили идею — «ходит и руководит»). Сказал, чтобы стерли, но, видимо, не успели. Похоже, что именно этот бездумный и бессмысленный сюжет и возбудил наших руководителей: «А что СП подумает, когда увидит». Вопросы были очень простые: «А что означают эти следы перед фигурой Сергея Павловича — Главный топчется на месте или круг замкнулся?» Я не стал объясняться — что тут скажешь. Вместо отрезанного куска с подозрительными фрагментами, нарисовали красивую елку.

Иногда мы делали в газете некий прогноз развития событий. Через 10 дней 12 января 1966 года ребята остановили меня, когда я порывался изорвать отрезанный кусок газеты. Уж больно зловещим оказался прогноз: круг действительно замкнулся. А провиси газета с этим сюжетом до 12-го — ее бы всю изорвали.

Пролистав газеты, я вдруг обнаружил, что они удивительным образом действительно рассказывают о судьбе марсианского проекта. Не могла же вся редколлегия 40 лет назад, создавая эти газеты, предполагать, что события сегодняшнего дня потребуют доказательств существования проекта Королева экспедиции человека на Марс?! Может быть, теперь, вместе с тетрадями и газетами любители мифов поймут, что их жалкие выдумки не вычеркнут из нашего прошлого эти славные и дорогие нам страницы.