ГОРЦЫ И ВОСТОЧНАЯ ВОЙНА

ГОРЦЫ И ВОСТОЧНАЯ ВОЙНА

Взятие Карса русскими войсками вызвало переполох в стане союзников. В английском парламенте по этому поводу произошли бурные дискуссии. Оппозиция (партия консерваторов — тори) утверждала, что сдача Карса, «угрожающая безопасности азиатских провинций Турции, была в значительной степени обусловлена недостатком дальновидности и энергии у правительства Ее Величества». Тори говорили, что «подлинное значение падения Карса выражается в скорбном итоге: русская звезда на Востоке затмила английскую». Правительство либерала (вига) Г. Пальмерстона оправдывалось: оно доказывало, что сделало все возможное для спасения Карса, а его падение стало следствием коррупции турецких военных и чиновников и позиции Франции, не придававшей никакого значения Кавказу…

Падение Карса оказало огромное влияние на народы Кавказа Необходимо отметить, что, начиная войну с Россией, союзники, особенно англичане и, разумеется, турки, рассчитывали на мощную поддержку со стороны «пятой колонны» (если использовать терминологию XX столетия) внутри российских владений Речь идет о некоторых народах Северного Кавказа.

1816 или 1817 годом современные российские учебники датируют начало Кавказской войны. На деле эта война началась еще в 60-е гг. XVIII в. (точнее — с 1763 г., когда по указу Екатерины на землях Кабарды была основана крепость Кизляр). Именно тогда началось сопротивление горцев политике закрепления России на Северном Кавказе, начались их столкновения (что не исключало периодические союзнические отношения) с русскими войсками.

К 1825 г., благодаря, прежде всего, политике российского наместника на Кавказе А.П. Ермолова, удалось прочно утвердить российскую власть в Кабарде и других районах, расположенных в центре северокавказского региона. Это было особенно важно из-за того, что в течение многих веков именно Кабарда и ее правители считались наиболее авторитетной силой на Северном Кавказе.

Однако вскоре на первый план выдвинулись два очага сопротивления установлению российской власти. На востоке Северного Кавказа им стал знаменитый имамат, во главе которого встал аварец Шамиль, который с 1834 г. возглавил борьбу Дагестана и Чечни против России. На западе региона таким центром стала Черкессия (этим термином западные политики обозначали весь Северный Кавказ). В Черкессии не сложилось прочного объединения, подобного шамилевскому имамату, однако сопротивление русским войскам здесь оказывали не менее серьезное.

Расцвет имамата Шамиля пришелся на середину 40-х гг. XIX в., когда были одержаны впечатляющие победы над гяурами (немусульманами, т.е. русскими). Но к началу Крымской войны имамат вступил в полосу своего кризиса. Недовольные авторитарной политикой Шамиля, его насилиями над населением, налогами и поборами, растущим социальным неравенством, а также стремясь к мирной жизни, многие горские общества все больше склонялись к примирению с русскими властями. Тем более что те предоставляли лояльным горцам немалые поблажки. Подобные же процессы происходили на Северо-западном Кавказе.

Английские и турецкие власти в течение нескольких десятилетий вели интенсивную антироссийскую пропаганду среди горцев, поддерживали их материально. Правда, горцы довольно скептически воспринимали эту пропаганду, а помощь оружием, снаряжением, порохом, всем прочим оказалась малоэффективной благодаря действиям русского Черноморского флота.

Тем не менее коалиционные силы считали горцев своими союзниками, планируя координировать с ними боевые действия против русских войск, особенно на Кавказе. И действительно, с началом Крымской войны Шамиль и горцы Черкессии активизировали свои действия. Шамиль совершал набеги на Грузию, участились нападения на всех участках противостояния между горцами и русскими войсками. Правда, эти набеги, как правило, успешно отражались.

Шамиль посылал своих послов к командованию союзных войск. В 1855 г. отряды горцев поддерживали действия союзного флота против русских укрепленных пунктов на восточном берегу Черного моря в районе Таманского полуострова

Однако существенной роли помощь горцев союзникам не сыграла Мало того. Русские военные с некоторым даже недоумением заметили недоверчивость и даже враждебность между горцами, с одной стороны, и союзниками, включая турок, — с другой. Так, в мае 1855 г., после оставления русскими войсками Анапы, союзники направили туда «князя черкесов» Сефер-бея — знатного представителя горских народов, бежавшего некогда в Турцию и ставшего там офицером. Сефер-бей создал отряд из горцев, который занял развалины Анапы, оставшиеся после ухода оттуда русского гарнизона Однако позже, когда из Турции Сефер-бею поступил приказ впустить в Анапу англичан, он отказался это сделать. Точно так же действовали другие руководители горских отрядов. Все попытки организовать согласованные действия сил внешних и внутренних врагов России на Кавказе, как правило, не удавались. Так, во время нахождения войск Муравьева под Карсом Шамиль практически не предпринимал никаких активных действий, чем, разумеется, способствовал падению Карса

Конечно, свою роль сыграло то, что силы горцев к тому времени были уже надломлены русской армией в ходе многолетней ожесточенной Кавказской войны.

Но главное заключалось в ином. Шамиль и другие вожди горских повстанцев своим практическим умом очень скоро поняли, что реальной помощи, помимо широковещательных деклараций, от союзников они по-прежнему не получат.

Кроме того, активная проповедь вражды к иноверцам, на основе которой сплачивались кавказские племена в борьбе с Россией, вызывала у них ненависть ко всем гяурам, в том числе жителям европейских стран, желавшим «освободить» Кавказ от гнета русского царя.

Горцы также наблюдали полную зависимость турок от англо-французов, наглядно увидели то презрение, с которым относились «просвещенные» европейцы к «диким» турецким воинам Это оказалось для свободолюбивых народов Кавказа наглядным примером того, что станет с ними, если они начнут, подобно туркам, помогать англичанам и французам в их борьбе с Россией. На этом фоне более уважительное отношение русских властей к горцам иногда оказывалось для них гораздо приемлемее, чем высокомерное «покровительство» западноевропейцев.

Вот как писал об этом Н.Н. Муравьев: «При большей опытности и лучшем знании народов, с коими союзники вступили в сношения, они должны были бы рассудить, что горцам, воюющим с нами за независимость, равно противно было всякое иго и что введение порядков, которых они могли ожидать от наших врагов, столько же было бы для них тягостно, как и наше владычество… Шамиль, руководствуясь, быть может, подобными же мыслями, имел к соперникам нового рода едва ли еще не большее отвращение, ибо он мог ожидать, что мнимые благотворители-союзники, хотя б то были единоверные ему турки, потребуют от него покорности».

Взятие русскими войсками Карса, как небезосновательно говорили английские парламентарии-оппозиционеры, действительно оказалось для народов Кавказа знаковым событием. Россия продемонстрировала свое неоспоримое могущество, которое больше всего ценят эти народы.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.