Крымская или Великая Восточная война?

Крымская или Великая Восточная война?

Давний пролог 2001 года

Я начинаю понимать влюблённых женщин: любимому мужчине невозможно отказать. П.С. рвётся и ярится – дайте! дайте Крымскую Войну!.. А я тяну, раздумываю, не хочу так, сразу – большое и неровное это явление; безусловно национальное, охватившее всё и всех; последнее слово народов и обществ Императорской России – дальше пойдёт другая, Самодержавно-Собственническая, Самодурственная по определению, не с Императором – с Хозяйчиком Земли Русской во главе (ответ на вопрос о роде занятий в анкете общероссийской переписи населения Николая II – утверждал, что Хозяин); и мне её таковой не жалко, она мне противна, как раздувшийся до гигантских размеров замоскворецкий клоп-эмбрион, а и того хуже, вылощенное учёно-сознательно-подлое евронасекомое, кровопийца, не укрепляющий мощь нации – истощающий…

…ПАВЛА СЕРГЕЕВИЧА УЛЬЯШЁВА больше нет; когда по-явится книга РУССКАЯ ВОЙНА, в составе глав которой почётное место займут главы о ВТОРОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЕ евразийских НАРОДОВ И ОБЩЕСТВ, обломавшей клыки ВТОРОГО ЗАПАДНОГО МИРОВОГО НАБЕГА на Россию – неведомо; её тема чуть расплескалась в рамках одной передачи телепрограммы ИСТОРИОСОФСКИЕ ЭТЮДЫ на СГУ ТВ. Поклон тому, чьей памятью побуждается эта работа….

* * *

О Крымской войне надо писать как о явлении грандиозном, надрациональном, в разных смыслах, во многих аспектах: политическом, военном, нравственном, национально-культурном, национально – легендарном. Это явления генезиса: из Крымской войны вырос Л. Толстой, вырос глас-возмущение Н. Чернышевский, выросла либерально-шкодливая публицистика – генезиса восхождения, генезиса разложения. Крымская война – канун-перекрёсток великого выбора, где рухнула надломленная Николаевская Россия и пошло что-то иное… Вот только как и почему?

И что это за слова такие в политически-смысловой, осязательно-конкретной форме – рухнула? И где – в войне или после? В Севастополе, в Париже, в Петербурге, в Зимнем Дворце? Оставлю всё это в стороне – коснусь того, что самоочевидно, самоговорящее по совокупности обдуманных, а не протараторенных фактов, что надо назвать своим именем и от того пойти; о чём читаю в лекциях лет 8, и что уже воспринимаю общим прописным местом, как даже и для моих студентов, которые удивляются своему преподавателю дважды:

по началу

– А как так, ведь везде написано?..

и по концу

– А почему не так, ведь очевидно?..

В 1996 году в Лондоне происходила научно– историческая конференция, посвящённая 100-летию Парижского конгресса, завершившего Крымскую войну 1853–1855 гг. И вот любопытно – западные участники конгресса НЕ ЗНАЮТ КРЫМСКОЙ ВОЙНЫ – они знают ВЕЛИКУЮ ВОСТОЧНУЮ ВОЙНУ; англичане вообще знают только ДВЕ ВЕЛИКИХ ВОЙНЫ: ВОСТОЧНУЮ (Крымскую) и просто ВЕЛИКУЮ (Первую мировую). А не более ли справедливы оценки наших противников на смысл и характер событий, что развернулись на 3-х континентах, 4-х океанах; заворожили внимание мира от Канады до Австралии… В разгар войны в 1854 году министр иностранных дел Англии лорд Пальмерстон в серии анонимных статей-мечтаний означил пожелания западно-либерального, в продолжение маркиза Астольфа де Кюстин, умозрения по отношении к Российской империи:

– восстановления Польши «от моря до моря», т. е. с Украиной (мерзкое слово) и Белоруссией (святое);

– возрождение Шведско-Балтийской Великодержавности (т. е. с Архангельском-Англобургом и Петербургом – этимологически готов);

– восстановление Вольной Казакии (как бы Дон-Мазепия?), Черкесии (как бы Крымско-Гирейское ханство?) и т. д. и т. п.

Вот в воинственном азарте воевода Пальмерстон

Разделяет Русь на карте указательным перстом.

Т. е. целью Соединившейся Европы являлась не ближневосточная делёжка, не Турция, не Балканы, не Крым – Россия!

Россия!

Всё верно, и кампания готовится нешуточная – удар по всему периметру русских границ: на Архангельск, Прибалтику, Черноморье, Приамурье, Камчатку, Русскую Америку. В движение приводится 4/5 военного флота мира, до 3/5 армий Европы и все доступные ресурсы планеты, от австралийских баранов до канадских чурбанов; война развертывается на 3-х континентах, на дюжине морей, на Океанах; задействованы все антирусские силы, от Шамиля до польско-венгерских инсургентов, в антирусский союз сползает Швеция и Австрия, и…заколебалась даже Пруссия, когда заголосил уже весь либеральный Германский Союз – А итог?

Отражение неприятеля во всех пунктах по периметру и сохранение целостности границы кроме частных вклинений; и собственный глубокий прорыв в Анатолию. Поражения и неудачи союзников:

– под Соловками;

– под Петропавловском;

– в заливе Де-Кастри (Приморье);

– на Кавказе;

– у Свеаборга и Кронштадта; обращение Севастополя в бойню англо-французских армий – день штурма обходится в 10 тысяч убитых и раненых (поголовно вымирают в госпиталях).

Не это ли обнажили итоги Парижского Мира – тяжелейшая кампания, поставившая на грань финансового банкротства 1-ю и 2-ю державы «цивилизованного мира», обескровившая их армии до того, что войдя на Южную сторону Севастополя они уже не желают Северной – и за что?

– Отказ России от военного флота на Чёрном море – его всё равно нет, а если бы не затопили по военной необходимости, маялись бы с проблемой, что делать с деревянными мастодонтами: бои у Кинбурна и Очакова ознаменовали появление нового флота, паро-броневого… Англо-французы в пару-тройку лет после войны вынуждены будут приступить к слому 160 своих линейных кораблей без какой-либо пользы…

– Уступление 4 уездов в Бессарабии демонстративно минуя союзников Валашскому княжеству – и это из немерянных просторов от Вислы до Юкона?

Это ли потери за 3-х летнее противоборство с 3/4 военнопро-мышленной мощи Европы и с половиной материальных ресурсов мира? БЫЛА ЛИ РАЗБИТА НИКОЛАЕВСКО-ИМПЕРАТОРСКАЯ РОССИЯ Крымской войной и в войне?

Это было соперничество на равных.

На Альму, Инкерман, Чёрную Речку была БАЛАКЛАВА, БАШКАДЫКЛЯР, КАРС; на броненосные плавбатареи, сделавшие невозможным оборону Кинбурна – всплыло молчаливое рогатое морское чудовище, русская противокорабельная мина, сорвавшая атаки на Або, Свеаборг, Кронштадт, Николаев. Нарезные ружья англо-французов с пулей Минье, обеспечивавшие 5-кратное превосходство в дальнобойности над русским гладкоствольным оружием, господствовали на поле боя только летом 1854 г.; в 1855 г. пластунские батальоны русской армии были перевооружены нарезными штуцерами, лучшими для условий выборной стрельбы; егерские полки дивизий получили нарезные капсюльные ружья обр. 1854 г.; линейная пехота оснащалась ружьями-полуштуцерами с конической пулей конструкции капитан-лейтенанта Руднева, наилучшими для средних дистанций и получила тяжёлые оперённые пули-жаканы для сверхдальней стрельбы из старых гладкоствольных ружей. В русской артиллерии вводится станок конструкции капитана Станиславского с большими углами возвышения, обеспечивающий дальность боя на 4 км полевой и на 9 км крепостной и морской артиллерии против 2, 4 км настильного огня основной массы артиллерии противника, не приспособленной к навесному огню.

На увеличение армии союзников до 500 тысяч – летом 1855 года до 700 тысяч ополченцев явились самочинно на сборные пункты Центральных губерний «на подмогу» 1, 2 миллионной армии – начальство не нашло ничего лучше как разогнать простодушных патриотов плетьми по домам. Впрочем, и без того численность армии перевалила 2200 тыс. человек…

Подколодная гадина Польша сидела, поджав хвост, залитая войсками, как болото водой; ни одной попытки высадиться на балтийский берег, заслонённый войсковыми монолитами – это ли слабость?

За всю войну ни одной диверсии на Аляску, потому что вопрос, кто кого будет завоёвывать, англичане Русскую Америку, администрация которой – вопреки блудословию Н. Болховитинова – установила наилучшие отношения с местными племенами, или русские американцы Канаду, франко – индейское население которой пребывало в острейшем расколе с англо-саксонским? И не трогать это осиное гнездо иначе разлетевшиеся из него компанейские корабли набросятся на 12 тысяч англо-французских торговых судов Тихоокеанского района всемирной торговли – зажгут его так, небеса взвоют: американец Давид Портер в своём каперстве 1813–1814 гг. на 44 пушки своего фрегата записал 44 утопленных английских «купца».

Увы, эта и многие другие возможности не были использованы; УВЫ, САМИ КРОХОТНЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ «Подвижки» в Париже свидетельствуют, что где-то чуть-чуть не дотянули….Почему лучшие русские военачальники и энергичные администраторы, Муравьёвы (Карский, Амурский), Завойко, Барятинский, Лидерс, Редигер были где угодно, но не на главном театре; почему предприимчивый волевой Липранди был подчинён вялому пораженцу Горчакову; почему не ударили сразу, смело в 1853 году изготовившейся армией, вопреки ожиданий Европы вышедшей к Дунаю не на 6-й, а на 2-м месяце после объявления войны, а ждали там ещё 4, пока союзники не доплывут из Портсмута и Марселя; почему не смели с лица земли Австрийскую Болячку, когда обнаружили что нарывает…ведь в 1853 году вся Венгрия ещё кипела слезами и горем 1849 года, а славянское большинство империи было готово «по первому зову»… Как и Балканы, по признаниям союзников молившиеся за русскую победу.

Сами успехи противника имели какой-то двусмысленный вид: взяли Бомарзунд на Аландских островах и немедленно оставляют по причине невозможности удержать. Входят в оставленный русскими Петропавловск – и вся Англия, от карикатур в прессе до запросов в парламенте, потешается над крупнейшим и колоритнейшим трофеем адмиралов союзных эскадр, чемоданом «предметов женского туалета г-жи Лыткиной».

На каждый затопленный корабль Черноморской эскадры, ушедший под воду без пушек, груза, команд, со снятой оснасткой, союзники потеряли 4, шедшие на дно с вооружением, экипажами, со всем содержимым трюмов: только Синоп и Балаклава обошлись в 38 кораблей, в том числе крупнейший «паровик» мира «Принц»; атака на Кронштадт обошлась в 4 фрегата; самый быстроходный фрегат английского флота «Тигр» стал украшением Одесской набережной…

Капитан-лейтенант А. Попов на своей «Тамани» 4 раза прорывался через блокаду союзного флота в Севастополь; эх не здесь в Черноморской лоханке надо было ему пенить волны – пронестись птицей по Океанам, как на то выпустят в 1864 году и содрогнётся финансовое сердце Сити от взлетевших мечей эскадр Попова и Лесовского.

На Английском кладбище в Севастополе лежат представители всех 167 родов коронного английского дворянства – это свидетельство поражения или доблести противников?

На каждую квадратную милю русской территории, разновременно захватываемую союзниками, русские в 1855 году устойчиво держали 150 миль в Анатолии.

Да, Николаевская Россия вошла в войну косной, малоподвижной, стылой – но это была косность железа.

Многократно оплёванная, политая грязью, приговорённая Русская Армия имела наилучшее в мире соотношение родов войск, и такую организацию корпусов и дивизий, что противник называл её «железной». Русский солдат в долгополой двубортной шинели – вековечный стрелецкий зипун, дошедший до 20-го века под «французским именем», в сапогах на портянку был экипирован лучше своих противников, вынужденных утепляться зимой 1854–1855 гг. одеялами и соломенными матами, обратившись в приснопамятное наполеоновское воинство на Смоленской дороге. Французский и английский солдаты сохраняли автономную боеспособность не более 8 часов, не имея эффективных полевых рационов – русский солдат, имевший в ранце высококалорийные чёрные ржаные сухари и водку, сохранял боеспособность в отрыве от частей до 3-х суток.

Николаевская Армия в целом имела наилучшую в мире начальную боеготовность: полный комплект личного состава полков мирного времени с 15-летним фактическим сроком службы рядового состава позволял ей с момента объявления войны немедленно выступить монолитной боевой силой – поучительный пример для последующих эпох: во всех войнах после Крымской наша армия входила в первый день войны «неготовой» по состоянию и возможностям её воинов. И двинувшись разом, грозно, с нацеленностью и на Турцию и на Австрию, за 4 месяца пока союзники плывут морем она дошла бы и до Стамбула, и Будапешта, и Праги, и куда ещё – Эх, Николай Павлович…

Русская армия в 1853–1855 гг. соревновала со всем миром на военном театре от Балкан до Аляски, от Заполярья до Анатолии, вела его на равных, не уронила знамён, не рассыпалась в пленных, в итоге обесценив не только турецкую, но и английскую военно-политическую репутацию – в 1855 году союзники осознают, что основную тяжесть боёв несёт французская армия, которая поспешила забежать от такой чести под крыло Парижских мирных переговоров, что одновременно привело к крайне неприятному для англичан результату: восстановлению гегемонии Франции в западно-европейской политике в 1860-е годы. Английское общество справедливо оценило КРЫМСКИЕ ПЛОДЫ как «горькие» и вскоре вышвырнет Пальмерстона из премьерского кресла.

Через 22 года «новая», «гуманная», «цивилизованная» русская армия с внутренней организацией по французскому, обмундированием по прусскому, вооружением по австрийскому образцу пойдёт в огонь Русско-Турецкой войны 1877–1878 гг. и… чуть было не потерпит поражения от слабенького противника – странное подтверждение «плохости» до Крымской и «хорошести» после Крымской армии. Вам не знаком этот феномен, когда не сходятся концы и начала – ну и чёрт с ними, важна линия… Если из посылок следует поражение, а налицо ПОБЕДА – плачемся над её ценой; если заявлена победа, а налицо ПОРАЖЕНИЕ – восторгаемся благими намерениями…Крымская война открыла эту аберрацию близорукости, обращающей Камушек в Гору, а Гору в Ничто в самом влиятельном российском сословии – учёном.

За 40 лет до того Наполеон I, т. е. Франция, т. е. ? состава противников 1854 года вторгся в Россию, вошёл вглубь русской территории на 1200 км, взял одну из столиц – и мы заслуженно радуемся победе!

В 1855 году при углублении в 2 раза сильнейшего неприятеля не далее 20–40 км от линии границы, с поражением только 4-х пограничных крепостей (Севастополь, Бомарзунд, Кинбурн, Керчь) и заключением мира из экономии средств на продолжение войны с символическим характером уступок каемся – «вскрыта гнилость Николаевско-Крепостнической России». Что же это такое, для доказательства своей «негнилости» она должна ОПРОКИНУТЬ ВЕСЬ МИР?

Кстати, сколько наполеоновски маршалов погибло в России? – НИ ОДНОГО!

А в КРЫМСКОЙ ВОЙНЕ? – ЧЕТЫРЕ ГЛАВОКОМАНДУЮЩИХ (Французской армии – маршал Сент-Арно; Английской – фельдмаршал Раглан; Турецкой – мундшир/маршал Февзи-паша; Сардинской – генерал Чиотта)! Военная история не знает такой бойни Главнокомандующих…

Да, скверно и мерзко обращать людей в рабов, если не подразумевать под рабством общественного служения. Но это событие вскрывает только гнилость мозгов того слоя, что явственно по-лез в учителя нации – Россия с 1/7 промышленного производства Англии и соревнующая на равных с Англо-Французским союзом, это феномен силы иного не кувшинно-рыльного свойства; феномен, который тем и страшен лизунам «западных ценностей», что разрушает мифологию торгашеского исчисления однородностей, сводящую ситцы и зерно, Тициана и жертвенную доблесть под одно сальдо; невыносимый тем, что приходится признавать куриными мозгами:

Умом России не понять,

Аршином общим не измерить,

не в декларации или хихиканье – в реальности факта…

А последующие «цивилизованные подходы» поведут только к Плевнам, Мукденам, Цусимам и Танненбергам.

Если исходить из того, что Армии существуют для охранения границ и остановления неприятеля около них, а не для хождения на поджигание неприятельских столиц, русская армия 1853 года была лучше не только армий 1877, 1904, 1914 годов, но и 1812, и 1941-го.

Россия могла восстановить флот на Чёрном море – если в него так упёрлись – уже в 1861 году с началом Австро-Прусской войны, не стало денег у «новой», суконно-либеральной – но причём здесь Крымская война, нигде не опалившая страны? Трудности —…кхе, кхе… – реформ? Но тогда назовём их тем, чем они являются – погромом традиций, методов и приёмов, национально-приемлемых форм преобразования; нечто, осуществляемое вне устремлений и ценностных ориентаций общества – первая «перестройка» ещё устойчивой к словоблудию нации. Меры возвышающие страну – Реформы; Меры унижающие её – Погром!

Покорённая, располосованная, полуоккупированная Пруссия восстановила и возвысила свою мощь за 4–5 месяцев не после, а в процессе изгнания французских войск с национальной территории в 1813 году – я вижу наличие реформ Штейна Гарденберга-Шарнгорста; в 1858 году впервые в истории русского флота линейный корабль «Лефорт», построенный «реформированным» военно-морским ведомством «великого либерала» и великого князя Константина Николаевича переворачивается и гибнет со всей командой на испытании – я понимаю, что практическая часть русского судостроения развалена; на ревизии 1882 года состояния флота, который по отпущенным деньгам – 25 миллионов золотых рублей ежегодно с 1860 года – должен был иметь в строю 100 броненосцев по ценам продаж английских и французских верфей, налицо же 1 – я понимаю, что ВЕЛИКИЙ РЕФОРМАТОР – ВОР, так сказать ЧУБАЙС—1882.

Да, взгляд у Николая Павловича был свинцовый, но под этим взглядом поднимались не только посредственности, но и такие военачальники и офицеры, как Тотлебен, Хрущёв, Мельников; из николаевского пажеского корпуса вышел М.Д.Скобелев…А блестящая военно-морская плеяда 1830–1850 годов: Лазарев, Корнилов, Нахимов, Истомин, Унковский, Бутаков, Попов – ведь после 1853 года, Синопа, русский флот НЕ ВЫИГРАЛ НИ ОДНОГО СРАЖЕНИЯ полным составом эскадр. Значит, было что-то в деятельности императора-«ретрограда», что отличало её от поносимой гнили и мертвечины его царствования, чем-то он выходил за привычную череду оценок… Скажу, скажу – не сейчас!

Крымская война была аттестацией России со всех сторон, в том числе и «сверху» – они её не выдержали, но где-то вне данности войны; на войне они состоялись.

В августе 1855 года великий европеец Фридрих Энгельс в военном обзоре приходит к выводу: война для союзников зашла в тупик; русские вытеснили союзный флот из балтийских шхер, сняв угрозу Петербургу и Кронштадту; взятие Карса и выход Русских армий на прямые пути к Стамбулу и Смирне подвешивает союзников в Крыму на Верёвку Воли Русского Командующего; полное уничтожение турецких армий в Анатолии открывает русскому захождению весь Ближний Восток вплоть до Египта… Налицо военно-политический пат.

А за пределами его умозрений день и ночь воют пилы и топоры в Архангельске – лихорадочно оснащаются 20 фрегатов каперских эскадр Новосильцева и Колокольцева к летней кампании 1856 года ЖЕЧЬ ОКЕАНЫ; утробно надуваются печи Урала – отливают чудовищные стволы 20 и 22-х дюймовых пушек новой русской береговой артиллерии, против 400-кг. снаряды бессильна любая современная им броня; правление РАК испрашивает разрешения начать каперство в американских и китайских водах и вплоть до Австралии, и произвести вторжение в Канаду, коли дела так плохи, как пишут газеты…

Крымская война: редчайшая находка археологов, европейская пуля столкнулась в воздухе с русской – нашла пуля на пулю…

Известия об этих приготовлениях вызвали панику на финансовых рынках Парижа и Лондона – ГОСПОДИН КУПОН ЗАОРАЛ – ХВАТИТ!

На этом остановлюсь, не хочу мелочить слишком большой темы, к которой давно задумал обратиться.

Но завершаю это, скажем так, вытянутое предуведомление к обстоятельной работе не тютчевскими строками надежды, предупреждением-опасением. Во многих хороших и славных людях замечал я в последнее время наряду с отчаянием, какую-то отчаянную храбрость, наряду с опусканием рук какое-то шапкозакидательство.

Не помрачайтесь головой. Не теряйте ее ни от страха, ни от бесстрашия:

– оба эти состояния ненормальны. Мы не та Россия, 1853–1855 годов, и не та, что сжималась в пружину летом 1941 года – Мы Россия 1904 и 1914 годов, Россия, где дрянь мечтает о поражении собственного отечества, быдло просит не беспокоить, лучшие не желают гибнуть за тварь. Чечня – хороший знак, но это знак частный. Я замечаю, что под его покровом протягивается нечто иное;

– перенос мерок полицейской операции на военное соперничество с первоклассными военными машинами – но это несопоставимо и открывается не тем ключом.

Особенность политики России в том, что, будучи политикой самой «открытой» в прямом географическом смысле слова без естественных рубежей страны мира, она может существовать только как оформление и выражение силы, силовая в целом – в то же время это значит, что и сама силовая сторона приобретает особый, политический характер. Я же замечаю играние в войну без политики – это опасное заблуждение: надо помнить, что силовое противоборство неизбежно, неискоренимо для России; надо помнить, что оно та ноша, что и поднимает носильщика, бугрит его мышцы, оттачивает движения, волю, инстинкт – но нельзя играться в войну, пока она драка, не политика. В первый раз взял Берлин Захар Чернышев, но не зная, что с ним делать, оставил через неделю; второй раз Георгий Жуков и Иван Конев – не сумели удержать даже в сфере влияния, потому что факт владения определял политику, а не политика реализовывалась в факт; третье занятие Берлина должно быть только следствием политики.

Если направление политически исчерпано, его надо закрывать – мы бились в Черноморские проливы и упустили Гавайские острова (прошение Камеамеа II о подданстве России в 1816 году); мы соревновали с Японией за Корею вслед за Маньчжурией, в то время как Монголия, Синьцзян и Тибет просились под Белого Царя…

Мы слишком велики, чтобы нам что-то простили; мы потенциально виноваты во всем, что докучает; любое наше движение рождает коалицию тюремщиков – подождем своего срока, он придет. Рухнул «всемирный социализм», но пополз и скрепляемый им как скобой и «всемирный капитализм» – вслед за «социалистической овчарней» стала разбегаться и «капиталистическая псарня». В Европе начались любопытные процессы, она, пока единая против нас, начинает надкалываться изнутри, по «германскому шву» – это зарождение Германской великодержавности, разнимающей атлантизм, как-то наблюдалось и в 1850–1860 гг. в германских землях. До какого-то момента наши интересы совпадают – не упустим, но и не забежим! Любопытно, что внутригерманские токи идут с Юга на Север, как в начале 20 века, приобретают эсхаталогические формы, как в 20-х годах – тут многое для размышлений…

Я завершаю эту эскиз-работу художественной реминисценцией через призму Крымской войны, уже в свободе ассоциаций вольного слова.

Опять война (ноябрь 1999 г.)

Вот они

– Снова на нас собрались,

Строятся под барабан

Английский дрист!

Французский свист!

Оклахомский хам!

И пол – Германией заковылял

Старый приятель —

Дранг!

Что же – припомним 19 век?

54-й год?

Когда дырявили их борты

Кронштадт и Свеаборг,

Когда Петропавловск скулы дробил,

Пускали на дно Соловки,

Когда севастопольские штыки

Рвали их сюртуки?

Но где Севастополь —

На русской земле

Железный ее исполин?

Какие земли стережет Свеаборг

Гранитом своих твердынь?

Кто Нахимов?

Где Муравьев?

Карский? Амурский? —

Один?

Кто поднимет боевую хоругвь

– Свердловский Пьяный Свин?

Шлюхи Петербургские

Станут корпию рвать?

Жирная Жаба

Мас-Ква

Отправит холеных своих

сыновей

На Малахов курган?

Бросьте играться

в слова – псы,

Вы, ползающие черви,

От породившей вас

Голубой Чумы

Побежавшие под Желтую.

Вы,

Ополоумевшие хорьки,

Крысы, выродившиеся в мышей,

Вы только можете,

что визжать,

Когда пламя полощет.

Нет!

Не ваши ответит Русь!

Не здесь её меч лязгнет!

Не отсюда её полки потекут

Сметая Западные и Восточные

Казни!

А ты,

пропившийся Народ-бурьян,

Предавший 25 миллионов братьев,

Что ты верещишь,

как будто живой,

Как будто воин

– а не голь перекатная.

Слушай – тварный!

Грызи – мразь!

Правда твоя – Солженицын,

Борька Ельцин – твой князь,

Лебедь – рожа,

Ковалев – задница.

Тебе долго везло на вождей

Петра – плотника,

Катю – умницу,

Ленина – мыслью полировал,

Сталина – сталью множил.

Вот и привык ты

По их делам —

– На себя чваниться,

– Схоронив героев —

– Их носить ордена,

– Напиваться за Победы —

– Не тобой одержанные

Ну-ка,

Опомнись —

Пьяный шалман!

Я тебя видел не раз,

Как ты в Ташкенте

Перед шпаной бежал,

Перед чеченом дрожал —

Теперь, ударенный в башку мочой

Вдруг скакуном заржал!?

Тебе слово – свист в ушах,

Тебе дума – муть!

Ну-ка,

Прикинь,

Как в танке гореть,

В подводной лодке тонуть?

А ну-ка,

Подожми хвост —

Это не хоккей – дебош!

А ты, одинокий товарищ мой

Это не наш бой!

Готовь оружие,

Смыкайся в строй

На их войну —

– Нашей войной!

Данный текст является ознакомительным фрагментом.