5 Сопротивление захватчикам: партизанская борьба в предгорьях

5

Сопротивление захватчикам: партизанская борьба в предгорьях

Впервые вопрос об организации борьбы в тылу противника на Северном Кавказе, в случае его возможного вторжения в регион, встал еще осенью 1941 г., когда войска вермахта впервые захватили Ростов-на-Дону. В автономных республиках и областях подбирался личный состав партизанских отрядов, утверждались места их базирования и районы боевых действий, закладывались продовольственные базы и склады. Но когда угроза оккупации Северного Кавказа миновала, эта работа была свернута. В результате летом 1942 г. подготовку партизанских отрядов и подпольных групп вести пришлось практически заново. К тому же на развитие событий наложило свой отпечаток стремительное продвижение войск вермахта, «сломавшее» планомерный выход отрядов на заранее запланированные места дислокации.

Для общего руководства партизанскими отрядами Северного Кавказа 3 августа 1942 г. Государственный Комитет Обороны СССР принял постановление о создании при Военном совете Северо-Кавказского фронта Южного штаба партизанского движения (далее – ЮШПД). Первым начальником штаба был утвержден полковник Х.-У.Д. Мамсуров, обладавший большим опытом организации диверсионно-разведывательной деятельности⁸⁴⁴. 12 августа 1942 г. он прибыл в Махачкалу во главе комиссии Центрального штаба партизанского движения (далее – ЦШПД) из 8 чел. На следующий день комиссия провела специальное совещание с руководителями автономных республик в г. Орджоникидзе по вопросу организации партизанских отрядов⁸⁴⁵. Но в конце месяца Х.-У.Д. Мамсурова отозвали в Москву, и создание ЮШПД затянулось.

Главные усилия по организации партизанских отрядов на Северном Кавказе предпринимали партийные инстанции и органы НКВД Краснодарского и Ставропольского краев, Кабардино-Балкарии, Северной Осетии, Чечено-Ингушетии, Адыгеи, Карачая и Черкесии, а также военное командование, в полосу ответственности которого входила территория данных автономных республик и областей. При военных советах армий Север о-Кавказского и Закавказского фронтов были созданы оперативные группы, руководившие действиями отрядов на занимаемых ими участках в тылу противника и внесшие немалый вклад в их становление⁸⁴⁶. С другой стороны, армейское командование порой использовало партизанские отряды без учета их возможностей, как боевые части. Нередко партизанские отряды прикрывали эвакуацию населения и отступление частей Красной армии, затем удерживали вместе с ними перевалы через Кавказский хребет. Выполняя несвойственные им функции, партизаны, вооруженные лишь стрелковым оружием, несли большие потери.

Отсутствие единого руководства у партизан Северного Кавказа привело к тому, что возникшие с самого начала очаги сопротивления не имели между собой связи. Начальник 4-го отделения политотдела Северной группы войск Закавказского фронта отмечал: «Основным недостатком в организации и руководстве партизанскими отрядами является отсутствие единого централизованного руководства. Отрядами занимаются обкомы ВКП(б), наркоматы НКВД АССР, Военный совет армии, то есть все понемногу, а постоянного хозяина, который бы руководил всей оперативной, организационной и боевой деятельностью, нет»⁸⁴⁷.

С 1 сентября 1942 г. начальником ЮШПД стал член Военного совета Северо-Кавказского фронта первый секретарь Краснодарского крайкома ВКП(б) П.И. Селезнев. С целью дальнейшей централизации руководства партизанской борьбой оперативные группы при военных советах армий были упразднены. 30 сентября Военный совет Черноморской группы войск Закавказского фронта принял специальное постановление, которым упорядочил систему взаимоотношений между армейским командованием и партизанскими отрядами. Командирам всех воинских подразделений запрещалось использовать партизан в обороне⁸⁴⁸.

Однако ЮШПД, находясь в тылу советских войск, в городе Сочи, не имел прямой связи с партизанскими отрядами, особенно теми, кто действовал в центральной и северо-восточной части Кавказа – на территории Ставрополья, Северо-Осетинской, Кабардино-Балкарской и Чечено-Ингушской АССР. Связь вообще оставалась самым слабым участком в работе ЮШПД ввиду отсутствия радиоаппаратуры в необходимом количестве⁸⁴⁹. Ценные сведения, добытые с риском партизанской разведкой, порой с большим опозданием попадали к советскому командованию.

Периодически ЮШПД направлял через линию фронта в партизанские отряды оперативные группы и связных с директивами и инструкциями, но они не справились с поставленными задачами. Так, в сентябре 1942 г. ЮШПД направил в Кабардино-Балкарию, Северную Осетию, Чечено-Ингушетию и в Карачай для руководства партизанскими отрядами четыре оперативные группы, снабженные переносными радиостанциями. Ни одна из них до места назначения так и не добралась⁸⁵⁰. В результате оставшиеся без контроля местные руководители формально относились к организации борьбы в тылу противника. В итоговом отчете ЮШПД отмечалось: «В Чечено-Ингушетии партизанские отряды существовали только на бумаге, в Северной Осетии прикрывались формированием так называемой партизанской бригады и бездействовали»⁸⁵¹.

Лишь в начале декабря 1942 г. из работников ЮШПД была создана специальная группа во главе с майором В.Г. Самохиным при штабе Северной группы войск Закавказского фронта. Во взаимодействии с командованием фронта она осуществляла руководство партизанскими отрядами, действовавшими на территории Ставрополья и республик Северного Кавказа. В конце декабря 1942 г., за несколько дней до начала советского контрнаступления, ЮШПД принял решение создать четыре штаба – оперативные группы по руководству деятельностью партизанских формирований на Северном Кавказе: в Ставропольском крае – в г. Кизляре (руководитель – первый секретарь Ставропольского крайкома ВКП(б) М. Суслов); в Чечено-Ингушской, Северо-Осетинской и Кабардино-Балкарской АССР – в г. Грозном (секретарь Чечено-Ингушского обкома ВКП(б) В. Иванов); в Краснодарском крае – в г. Сочи (начальник Управления НКВД Краснодарского края К. Тимошенков); в Крымской АССР – в г. Геленджике (секретарь Крымского обкома ВКП(б) С. Булатов)⁸⁵². Это решение явно запоздало: буквально через несколько дней немецкие войска оставили территорию автономий Северного Кавказа.

Большинство партизанских отрядов в автономных республиках и областях Северного Кавказа возникло на основе истребительных батальонов районов и городов. Для того чтобы контролировать процесс создания отрядов и руководить их действиями, на Кубани было создано 7 кустов (партизанских объединений). В составе Майкопского и Краснодарского кустов действовали и 8 партизанских отрядов Адыгейской автономной области: Майкопский № 1 «Народные мстители» (157 чел.), Майкопский № 2 (129 чел.), Гиагинский (135 чел.), Кошехабльский (34 чел.), Красногвардейский (57 чел.), Шовгеновский «Советская Адыгея» (75 чел.), Теучежский «Ворошиловец» (45 чел.) и Тахтамукайский «За Родину!» (45 чел.)⁸⁵³. Майкопские, Кошехабльский, Гиагинский и Шовгеновский отряды базировались в Махошевских лесах юго-восточнее Майкопа, Красногвардейский – в Курго-Терновском лесу, Теучежский и Тахтамукайский – в Горячеключевском лесном массиве. Согласно данным, приведенным первым исследователем проблемы В.М. Глуховым, из общей численности отрядов Адыгеи почти в 700 чел. русские составляли 522 чел. (74,6 %), адыгейцы – 148 чел. (21,1 %), украинцы – 25 чел. (3,6 %)⁸⁵⁴. Эти цифры соответствуют национальному составу населения области. Однако в итоговом отчете о боевой и разведывательной деятельности Краснодарского штаба партизанского движения, содержащем сведения о национальном составе отрядов Кубани в целом, приводится другая цифра – 46 адыгейцев⁸⁵⁵.

Определенную роль в становлении партизанских отрядов и организации сопротивления на оккупированной территории Адыгеи сыграли оперативная группа НКВД по ААО под руководством заместителя начальника областного Управления НКВД, старшего лейтенанта госбезопасности И.Н. Арутюнова, а также Адыгейский областной партийный центр, в который вошли секретарь обкома ВКП(б) Н.Ц. Теучеж, председатель облисполкома А.Х. Чамоков, его заместитель П.Ц. Джасте, секретарь Майкопского горкома ВКП(б) А.М. Семкин⁸⁵⁶. В частности, Адыгейский областной партийный центр выпустил несколько номеров газеты «За социалистическую Адыгею» на русском и адыгейском языках.

Сводный партизанский отряд Адыгеи во второй половине августа 1942 г. провел две боевые операции. Партизаны убили 24 и ранили 23 немецких солдат, потеряв 1 убитым и 1 раненым⁸⁵⁷. 14 сентября первую боевую операцию провел Кошехабльский партизанский отряд, устроивший засаду между станицами Баракаевской и Губской. Партизаны расстреляли более 60 немецких солдат и офицеров, захватили трофеи, не понеся потерь⁸⁵⁸. Однако не все отряды смогли пережить трудности процесса становления. Так, партизанский отряд Красногвардейского района в сентябре 1942 г. был рассеян немецкой карательной экспедицией. Комиссар, начальник штаба и один боец присоединились к Шовгеновскому партизанскому отряду, остальные бойцы просто разошлись. Потери отряда составили 52 чел., причем в бою пали лишь 6–8 чел., остальные погибли, попав в руки полиции⁸⁵⁹.

Немецкое командование несколько раз пыталось уничтожить партизан, действовавших в непосредственной близости от Майкопа. Самая крупная карательная экспедиция проводилась 13–15 ноября 1942 г. с использованием авиации и бронетехники. В ходе трехдневных боев только отряд «Народные мстители» уничтожил 113 солдат и офицеров противника, но и сам понес значительные потери, был вынужден отойти дальше в лес⁸⁶⁰. С началом зимнего периода активность партизанских отрядов Адыгеи заметно снизилась, однако на завершающем этапе они приняли участие в освобождении Майкопа и собственных районов вместе с частями действующей армии.

Согласно плану организации партизанского движения в Ставропольском крае, его территория разделялась на четыре зоны: Северную, Южную, Восточную и Западную. Местом дислокации Западной группы партизанских отрядов была определена территория Карачая, в основном Учкуланского, Микояновского, Преградненского (сейчас – Урупского) и Зеленчукского районов. Под руководством первых секретарей Карачаевского и Черкесского обкомов ВКП(б) М.Г. Романчука и Г.М. Воробьева были спешно сформированы восемь партизанских отрядов в Карачае – городской и сельский Микоян-Шахаровские, Кардоникский, Зеленчукский, Преградненский, Учкуланский, два Усть-Джегутинских и пять в Черкесии – городской и сельский Черкесские, Кировский, Хабезский, объединенный Кувинско-Икон-Халкский. Отряды имели численность от 40 до 120 чел.

Позже в горы Карачая как наиболее удобный для партизанских действий район были переведены еще четыре отряда Ставропольского края: Ново-Александровский, Изобильненский, Егорлыкский и Труновский. Общая численность партизан Карачая и Черкесии составляла 700 чел., в том числе 100 женщин, всей Западной группы – 834 чел., а с учетом отставших красноармейцев и не успевших эвакуироваться советских активистов борьбу в тылу противника в Карачае вели 1,2 тыс. чел.⁸⁶¹ Начальником штаба Западной группы отрядов стал секретарь крайкома ВКП(б) по пищевой промышленности И.П. Храмков, а общее руководство деятельностью всех партизанских отрядов Ставрополья осуществлял крайком ВКП(б) во главе с первым секретарем М.А. Сусловым.

Большинство отрядов Карачая и Черкесии заняли позиции в Тебердинском, Марухском, Архызском, Лабинском и Урупском ущельях, по которым проходила дорога к перевалам Главного Кавказского хребта. Вступив в бой с хорошо вооруженными и подготовленными частями 49-го горнострелкового корпуса, они, как правило, всего на несколько часов могли задержать наступление противника, чтобы дать возможность отойти отступавшим частям РККА. Поэтому уже к концу августа прекратили свое существование 11 партизанских отрядов: оба Микоян-Шахаровских, Зеленчукский, Хабезский, оба Черкесских отряда и несколько других. Оставшиеся небольшие группы партизан по 5—10 чел. уже не могли вести борьбу с противником и просто скрывались, чтобы сохранить себе жизнь⁸⁶². В результате из 834 чел., находившихся в отрядах Западной группы, 235 чел. (28 %) рассеялись в горах по различным причинам еще до прихода немцев. После первых боев и потерь продовольственных баз перешли за перевал, погибли в боях и пропали без вести 294 чел. (35 %), в горах остались действовать лишь 205 чел. (24,5 %).

На территории Преградненского (в настоящее время – Урупского) района до 22 ноября 1942 г. продолжали действовать позже вступившие в борьбу Кировский, Преградненский и Ново-Александровский отряды. Сводный партизанский отряд под руководством И.П. Храмкова 22 ноября напал на гарнизон в селе Псемен, выбил оттуда противника и затем ушел через перевал с большими потерями. К началу декабря 1942 г. на территории Карачаевской и Черкесской автономных областей не осталось больше ни одного боеспособного отряда⁸⁶³. Всего, согласно данным итогового отчета, партизанские отряды Западной группы провели 36 боев, в ходе которых уничтожили 1,7 тыс. солдат и офицеров противника, 11 танкеток и бронемашин, 22 автомашины, 17 мостов⁸⁶⁴.

После освобождения региона заведующий военным отделом Черкесского обкома Кисляков составил справку о движении личного состава партизанских отрядов Черкесии. Согласно данному документу, 109 из 230 партизан (46,3 %) Черкесской автономной области самовольно ушли из отрядов, 87 (37 %) отправились в тыл врага по заданию. С учетом 16 чел. пропавших без вести получается, что подавляющее большинство (90 %) партизан Черкесской автономной области просто разошлись, кто самовольно, а кто с разрешения командиров. Остальные 31 чел. (13 %) были убиты в боях, 2 чел. умерли от голода, 3 чел. замерзли в отряде. Всего потери составили 36 чел. (15,6 %). После освобождения территории области в ряды РККА были призваны 9 чел. (13,85 %). Примерно таким же образом сложилась судьба партизанских отрядов Карачаевской автономной области. Большинство партизан разошлось по домам, а незначительная часть пряталась в лесах Карачая, а затем, после освобождения области от оккупации, присоединилась к частям РККА⁸⁶⁵.

В Кабардино-Балкарии в июле – августе 1942 г. было организовано восемь отрядов с численностью более 996 чел., подобраны коммунисты и комсомольцы для подпольной работы. Нальчикский комитет обороны утвердил командиров отрядов, а для координации их действий 17 октября был создан подпольный обком ВКП(б). Его возглавил А.Г. Фокичев, заместителями стали Х.Х. Кациев и М.И. Белов. Были также созданы Баксанский, Нальчикский, Прохладненский, Терский и Эльбрусский подпольные райкомы партии, их секретарями утверждены А.Т. Бигоев, М.Х. Хачетлов, Д.И. Литенков, Ахмедов, К.К. Уянаев⁸⁶⁶. Кабардино-Балкарский подпольный обком ВКП(б) издавал газету-листовку «За Советскую Кабардино-Балкарию» на трех языках. Всего вышло 9 номеров газеты на русском, 4 – на кабардинском, 6 – на балкарском языках, тиражом в 15 тыс. экземпляров каждый⁸⁶⁷.

С началом боевых действий на территории Кабардино-Балкарии партизаны республики выполняли задания командования 9-й и 37-й армий по разведке сил и дислокации противника в прифронтовой полосе. При этом они нередко вступали в боевые действия с противником. Об успешном начале боевой деятельности партизан Кабардино-Балкарии говорилось в донесении политотдела 9-й армии в Политуправление Закавказского фронта 3 сентября 1942 г.: «В настоящее время по Кабардино-Балкарской АССР 5 партизанских отрядов находятся и действуют в тылу противника. Эльбрусский партизанский отряд совместно с тремя отрядами войскового подразделения 37-й армии ведет борьбу с десантом противника, который был выброшен в Заюково 31 августа сего года с целью отрезать Баксанское ущелье»⁸⁶⁸. Кроме того, партизаны Баксанского, Нагорно-Зольского, Эльбрусского и Прохладненского отрядов спасли от захвата врагом на летних Нагорных и Зольских пастбищах около 70 тыс. голов колхозного скота⁸⁶⁹.

Первым крупным боевым успехом партизан Кабардино-Балкарии стало нападение 21 сентября 1942 г. на село Каменномостское, в котором находился штаб румынской пехотной дивизии. Операцию провел Баксанский отряд под командованием И.А. Абазова совместно с Кисловодским партизанским отрядом и подразделениями 2-й гвардейской стрелковой дивизии. Ночью партизаны и красноармейцы с нескольких сторон ворвались в село и завязали бой с противником, в ходе которого уничтожили свыше 100 солдат и офицеров, взорвали цистерну с горючим, 2 автомашины и кухню, уничтожили 2 пулеметных расчета, 1 орудие, разрушили казармы и вещевой склад, захватили важные штабные документы⁸⁷⁰. Из состава Баксанского отряда погибли секретарь Кубинского райкома ВКП(б) Кодзов и партизан Малкаров. Об успешном бое, проведенном партизанами Кабардино-Балкарии, сообщила сводка Совинформбюро⁸⁷¹.

По решению Кабардино-Балкарского обкома ВКП(б) от 15 октября 1942 г. с целью усиления командного и политического руководства партизанским движением Баксанский, Нагорно-Зольский и Прохладненский отряды были объединены. 85 % бойцов и командиров объединенного Кабардино-Балкарского партизанского отряда составляли коммунисты. Командиром отряда стал Г.М. Царяпин, его заместителем по политической части – Ч.К. Кудаев, заместителем по разведке – М.М. Куашев⁸⁷². 1 ноября 1942 г. объединенный партизанский отряд совершил налет на вражеский гарнизон селения Хабаз, насчитывавший около 100 чел. В момент боя противник подбросил дополнительные резервы на двух автомашинах и станковый пулемет. Партизанский отряд оказался в исключительно тяжелой обстановке, «только решительные действия, стремительность налета, большой порыв атаки и личный героизм бойцов дали блестящий результат». В результате Хабазской операции был разгромлен гарнизон оккупантов, уничтожен штаб, убито свыше 80 солдат и офицеров противника, разбиты 3 станковых пулемета и 1 миномет, взято несколько пленных⁸⁷³. Об успехе кабардино-балкарских партизан 18 ноября 1942 г. вновь сообщила сводка Совинформбюро⁸⁷⁴.

После боя в Хабазе Кабардино-Балкарский объединенный партизанский отряд находился в районе Лескенского фанерного завода, откуда наносил удары по врагу.

В ночь на 28 ноября 1942 г. партизаны совместно с военнослужащими 37-й армии совершили налет на селение Верхняя Жемтала, уничтожив в бою около 40 солдат противника, 3 пулеметные точки с расчетами, 1 миномет, автомашину и цистерну с горючим⁸⁷⁵.

4—5 декабря 1942 г. партизаны Кабардино-Балкарского объединенного отряда вместе с подразделениями 37-й армии участвовали в нападении на гарнизон противника в селении Лескен-I. В бою погибли 15 партизан⁸⁷⁶. Но и противнику был нанесен значительный урон – уничтожено до 200 солдат и офицеров, 3 автомашины, захвачены пулеметы, автоматы, винтовки⁸⁷⁷. Внесли свой вклад в борьбу с захватчиками действовавшие самостоятельно партизаны Хуламо-Безенгиевского, Эльбрусского и Терско-Курпского отрядов. Хуламо-Безенгиевский отряд (командир Х.К. Бозиев) оборонял Черекское и Хуламо-Безенгиевское ущелья и неоднократно вступал в бой с превосходящими силами противника и наносил ему потери.

К 18 декабря 1942 г. в Кабардино-Балкарии осталось действовать четыре отряда с общей численностью в 202 чел., остальные бойцы были влиты в местный истребительный батальон⁸⁷⁸. Объединенный отряд, состоявший из 110 чел. под командованием Царянина, действовал в горно-лесной полосе в районе фанерного завода и Ташлы-Тала. Хуламо-Безенгиевский отряд (32 чел., командир Чеченов) располагался в Хуламском ущелье, Курпский отряд (40 чел., командир Гуважоков) – в Курпском районе, Эльбрусский (20 чел.) переместился из своего района к фанерному заводу⁸⁷⁹. В отчете обкома ВКП(б) и Наркомата внутренних дел КБАССР, составленном 22 декабря 1942 г., отмечалось: «Морально-политическое состояние личного состава партизанских отрядов хорошее, бойцы горят желанием, не щадя своей жизни, быстрей разгромить немецко-фашистских оккупантов»⁸⁸⁰.

В конце декабря 1942 г. партизаны Кабардино-Балкарии приняли активное участие в освобождении республики. 25 декабря они совместно с воинами 2-й гвардейской стрелковой дивизии нанесли новый удар по противнику в селении Верхняя Жемтала, уничтожив до 150 солдат и офицеров. 4 января 1943 г. Кабардино-Балкарский партизанский отряд, совместно с воинами 37-й армии, участвовал в освобождении столицы республики г. Нальчика. За боевые отличия 145 партизан Кабардино-Балкарии в 1942–1943 гг. были награждены орденами и медалями СССР⁸⁸¹.

Еще 1 августа 1942 г. решением Орджоникидзевского комитета обороны на территории СОАССР был утвержден состав командно-политических работников для руководства партизанским движением. Командиром объединенных партизанских отрядов был назначен заместитель наркома внутренних дел СОАССР Дзобаев (с 20 сентября 1942 г., в связи с его переводом на другую работу, – второй секретарь обкома ВКП(б) А.П. Газзаев), комиссаром – секретарь обкома ВКП(б) А.С. Мамсуров.

С началом оккупации территории Северной Осетии 31 октября 1942 г. Орджоникидзевский комитет обороны принял решение «ввести в действие» партизанские отряды Кировского, Махческого, Дигорского, Ирафского и Садонского районов. Для организации партизанских действий на участках Ахсарисара, Дур-Дура, Чиколы, Дигорского и Урсдонского ущелий в Садонский и Махческий районы через Згидский перевал был направлен А.С. Мамсуров, а А.П. Газзаеву поручено организовать отряды из партизан Правобережного, Орджоникидзевского, Дарг-Кохского, Алагирского, Гизельдонского и Ардонского районов, которые также должны были перейти к активным действиям.

Партизанские отряды Северной Осетии начали действовать с 1 ноября 1942 г. К этому времени в сельских районах СОАССР было создано девять отрядов общей численностью в 338 чел.: Кировский (41 чел.), Гизельдонский (31 чел.), Алагирский (40 чел.), Дигорский (50 чел.), Ардонский (29 чел.), Орджоникидзевский (27 чел.), Ирафский (46 чел.), Даргкохский (40 чел.), Махческий (34 чел.)⁸⁸². Первоначально они занимались разведкой, выясняли места расположения штабов и пути подвоза снарядов.

23 ноября 1942 г. на основании решения ЦШПД Орджоникидзевский комитет обороны начал формирование Кавказской бригады партизанского движения на базе североосетинских отрядов. Командиром был утвержден майор Гусов, начальником штаба – капитан Кадиев, заместителем по политической части – А.С. Мамсуров⁸⁸³.

3 декабря 1942 г. все партизанские отряды Северной Осетии были включены в состав Северо-Осетинской бригады партизанского движения. В ночь на 7 декабря 1942 г. партизаны Дигорского и Кировского районов в районе Хусфарака напали на немецкую заставу и нанесли ей немалый урон. Однако в дальнейшем отряды Северной Осетии не проявляли активности. Только накануне освобождения республики, 31 декабря 1942 г., постановлением бюро Северо-Осетинского обкома ВКП(б) был создан штаб партизанского движения в СОАССР, куда вошли все первые лица республики: первый секретарь обкома ВКП(б) Н.П. Мазин, председатель СНК СОАССР К.Д. Кулов, второй секретарь обкома ВКП(б) А.П. Газзаев, нарком внутренних дел СОАССР В.И. Текаев. Во взаимодействии с частями 37-й армии партизаны участвовали в освобождении ряда населенных пунктов республики.

Всего за время оккупации на территории СОАССР действовало десять партизанских отрядов с общим количеством в 614 чел. С 1 ноября 1942 г. по 1 января 1943 г. партизанские отряды Северной Осетии уничтожили 158 солдат и 8 офицеров противника, взорвали 3 автомашины, 26 бричек с боеприпасами, 2 моста, захватили 2 тыс. голов рогатого скота, 600 ящиков со снарядами, более 25 тыс. патронов, несколько автоматов, винтовок, пулеметов, мотоциклов и другое военное имущество. Особенно отличились отряды Алагирского (командир Бтемиров), Дарг-Кохского (командир Кучиев) и Орджоникидзевского (командир Мулухов) районов. Более 30 участников партизанской борьбы и подполья Северной Осетии за доблесть и мужество, проявленные в борьбе с захватчиками в годы войны, получили правительственные награды.

В Чечено-Ингушской АССР на случай ее оккупации 2 сентября 1942 г. был образован подпольный обком партии во главе со вторым секретарем обкома партии Х.У. Исаевым. В его состав вошли секретарь обкома партии М.Г. Гайрбеков и председатель Президиума Верховного Совета ЧИАССР Ю.Д. Тамбиев. Был образован также подпольный обком ВЛКСМ во главе с первым секретарем обкома комсомола В. Даниловым. Для руководства подпольной работой на местах были утверждены 16 подпольных райкомов партии⁸⁸⁴. Буквально через два дня, 4 сентября, данные вопросы рассматривались на заседании бюро Чечено-Ингушского обкома ВКП(б). В ходе обсуждения отмечалось: «В результате несерьезного отношения партийных и советских руководителей некоторых районов (Агалукского, Назрановского, Талашкинского, Ножай-Юртовского, Салсановского и др.) формирование партизанских отрядов и создание баз недопустимо затянулось. Некоторые районы (Назрановский, Агалукский, Пседахский) допустили серьезные ошибки в подборе партизанских бойцов, выражавшиеся в игнорировании коренных национальностей»⁸⁸⁵.

10 октября 1942 г. начальник Центрального штаба партизанского движения П.К. Пономаренко писал секретарю Чечено-Ингушского обкома ВКП(б) В.А. Иванову: «Все вопросы и мероприятия по организации и руководству партизанским движением, проводимые Вами на территории области, прошу увязывать с представителем ЦШПД т. Селезневым, находящимся на Закавказском фронте»⁸⁸⁶. Была проведена экстренная работа по организации партизанских отрядов, создан штаб по руководству партизанским движением в Чечено-Ингушетии, специальные группы для ведения разведки в тылу. В сентябре-октябре 1942 г. в ЧИАССР насчитывалось двадцать восемь партизанских отрядов численностью в 1081 чел. При этом 791 партизан (72,7 %) являлся членом и кандидатом в члены ВКП(б), 92 чел. (8,4 %) – членами ВЛКСМ, 204 чел. (18,9 %) – беспартийными. Чеченцы составляли 292 чел. (26,8 %), ингуши – 107 чел. (9,8 %), представители других национальностей (преимущественно русские) – 688 чел. (63,4 %). В отряде Пригородного района из 56 чел. было 39 ингушей. Малгобекский отряд (63 чел.) составили преимущественно рабочие нефтехимического треста «Малгобекнефть». В Сунженском отряде из 56 чел. насчитывалось 46 терских казаков. В Гудермесском из 40 чел. 9 чел. являлись чеченцами и ингушами. В Грозненском сельском отряде из 37 чел. русские составляли 23 чел. Указанные отряды к тому времени участвовали в боевых действиях. В процессе формирования продолжали находиться Назрановский отряд в 40 чел. (в том числе 16 ингушей), Урус-Мартановский в 32 чел. (19 чеченцев), Ачхой-Мартановский в 81 чел. (53 чеченца, 6 ингушей)⁸⁸⁷.

В Дагестане к ноябрю 1942 г. на случай вторжения войск вермахта было организовано десять партизанских отрядов из 49 боевых групп с общей численностью в 513 чел., а также подпольная сеть, объединявшая до 600 чел. и включавшая четыре подпольных куста, в которые вошли 24 подпольных райкома (в каждом от 3 до 5 ячеек, 3–5 коммунистов-одиночек) и один подпольный горком ВКП(б)⁸⁸⁸. Но, поскольку территория Дагестанской АССР не была оккупирована, партизанам и подпольщикам Дагестана не пришлось вести боевых действий с противником.

Таким образом, развитие сопротивления на Северном Кавказе имело свою специфику. Значительную часть территории данного региона составляет степь, малопригодная для действий крупных партизанских отрядов и соединений. Поэтому основная масса партизанских отрядов сконцентрировалась в предгорных и высокогорных районах. Осенняя распутица и зимняя стужа вызвали серьезные затруднения для боевых действий в горах, требуя не только специальной подготовки, но и специального снаряжения. Многие партизаны – горожане и жители степных сельских районов – оказались к этому не готовы.

Район боевых действий партизан Северного Кавказа располагался вблизи линии фронта. Их деятельность осложняли повышенная концентрация войск противника, трудности перехода линии фронта, проблемы со связью и снабжением. Развитие событий в период отступления советских войск привело к спешному отходу заранее подготовленных партизанских отрядов и подпольных групп, их использованию в оборонительных боях вместе с частями действующей армии. В дальнейшем часть отрядов дислоцировалась в тылу советских войск, совершая периодические рейды на оккупированную территорию.

Причинами неудач и провалов в развитии партизанского движения на Северном Кавказе стали недостатки в подготовке, подборе личного состава отрядов, отсутствии между ними связи и в ряде случаев в отсутствии поддержки со стороны населения. Часть партизанских руководителей оказалась просто не подготовленной к ведению партизанской борьбы. Командир Зеленчукского отряда «при первом же выстреле растерялся, впал в панику, бросил управление отрядом и своим поведением внушил отряду безнадежность дальнейшего сопротивления немцам. Как результат, Зеленчукский отряд разбрелся по лесам и прекратил свое существование». Комиссар Черкесского городского отряда «на второй день после занятия немецкими войсками Архызского ущелья бросил отряд на произвол судьбы и позорно сбежал за перевал». Свою роль сыграло и предательство: на сторону противника перешел комиссар Изобильненского отряда. В результате отряд был разгромлен, командир убит⁸⁸⁹. В ночь с 10 на 11 ноября 1942 г. из лагеря Урванского отряда в Кабардино-Балкарии к противнику перешли несколько человек, которые выдали его местонахождение. Отряд был окружен и разгромлен, уйти удалось немногим партизанам⁸⁹⁰.

Отдельные действия партизан противоречили интересам местных жителей, партизаны порой не считались с судьбой местных жителей, если могли нанести урон врагу. Все это осложняло в дальнейшем их деятельность, снижало эффективность. Напротив, наиболее успешной борьба в тылу противника была там, где партизаны могли опереться на поддержку населения.

В оккупации Северного Кавказа отразились как общие принципы нацистской оккупационной политики, так и ее особенности, связанные с экономическими возможностями данного региона, сроком оккупации, военно-стратегической ситуацией 1942–1943 гг. и некоторыми другими факторами. Управление захваченной территорией Северного Кавказа практически не отличалось от организации власти в других оккупированных областях РСФСР. В центре всей системы управления находились немецкие комендатуры, особые полномочия имели военно-хозяйственные, полицейские и карательные органы. В политике-правовой сфере оккупационный режим изначально формировался как режим чрезвычайной, военно-полицейской власти. Местная администрация и вспомогательная полиция занимали подчиненное положение, а их задачи сводились преимущественно к выполнению немецких распоряжений. Однако документы свидетельствуют о том, что местная администрация все же пыталась наладить работу предприятий и учреждений, школ и больниц.

Главные задачи экономической политики оккупантов в регионе сводились к обеспечению продовольствием и сырьем германской армии и промышленности. В то же время существенное значение отводилось восстановлению промышленного и сельскохозяйственного производства, денежного обращения и финансовой системы, торговли и транспорта. Решение данных вопросов отвечало интересам самих оккупантов, но затруднялось как обстоятельствами объективного порядка, связанными с общим состоянием хозяйства региона, так и противоречивостью и непоследовательностью действий оккупационной администрации.

На захваченной территории Северного Кавказа оккупанты использовали широкий круг методов и средств управления. Особое место отводилось пропаганде и террору. Пропаганда носила дифференцированный характер, важное внимание придавалось критике советского режима. Поощрялись национальные и религиозные чувства, пропагандировалось возрождение старых порядков, использовались дезинформация и фальсификации. Однако пропагандистские мероприятия вступали в противоречие с развитием террора на оккупированной территории края. Размах насилия был связан прежде всего с факторами идеологического характера. Постепенно «выборочный» террор сменился массовым, организованные репрессии сопровождались развитием «неорганизованного» насилия. Правовой хаос, обесценивание человеческой жизни дестабилизировали систему управления в целом.

При проведении социальной политики оккупанты руководствовались хозяйственными и политическими задачами. Местные власти предпринимали определенные меры по организации снабжения работавших граждан, а также раскулаченных и репрессированных лиц. Но в целом в период оккупации существенно ухудшилось продовольственное и материальное снабжение жителей, сократились расходы на социальное обеспечение, медицинское обслуживание и образование.

Сотрудничество жителей захваченных районов с оккупантами оказалось сложным и неоднозначным явлением, мотивы которого объяснялись различными обстоятельствами бытового, психологического и идейно-мировоззренческого характера. Многие жители испытывали недовольство советской властью, были и те, кто хотел добиться для себя определенных привилегий в новых условиях. Немало коллаборационистов пошло на сотрудничество с оккупационными властями под воздействием тяжелых условий жизни и оказалось их ненадежным союзником. Сама оккупационная политика отталкивала многих противников советской власти и не позволила создать прочной социальной опоры оккупационному режиму.

Сопротивление противнику стало одним из главных факторов, дестабилизировавших оккупационный режим в целом. Оно порождало ситуацию постоянного конфликта между оккупантами и населением, провоцировало и усиливало обоюдное неприятие. Партизаны и подпольщики уничтожали военнослужащих вермахта и коллаборационистов, служивших в органах управления или в вооруженных формированиях. Нанося постоянный урон оккупантам, действия партизанских отрядов и подпольных групп демонстрировали их неспособность справиться с ситуацией. Внутренняя логика эволюции оккупационного режима порождала глубокие противоречия.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.