Прощание с императорским флотом

Прощание с императорским флотом

Композиционно разделённый на две части, труд контр–адмирала Г. К. Графа «На «Новике»», оказался столь насыщен историческими событиями, описываемыми автором, что вполне мог бы претендовать на многотомное исследование о событиях Первой мировой, или Великой войны на Балтийском море. В первом и втором издании обе части составили один, не очень объёмный том, объединённые общим замыслом запечатлеть инволюцию русского флота: от успехов на внешнем фронте до самоубийственной бездеятельности власти в период февральского переворота и последовавших за ним лет гражданской смуты.

С учётом возросшего в последнее десятилетие читательского интереса к событиям, послужившим к распаду могущественной империи, обстоятельства крушения командования армией и чудовищные по последствиям действия правительства в отношении боеспособных флотов, описанные Графом во второй части, представилось целесообразным выделить в отдельную книгу. Это разгрузило изобилующий фактологический материал первой части, и дало возможность провести своеобразный водораздел между двумя равноценно важными историческими вехами, не нарушая изначальный авторский замысел проследить пик славы и времена упадка Императорского флота.

Главной особенностью представленного Г. К. Графом материала является впервые (на момент выхода книги) вынесенные на суд общественности хроники разгрома русских военно–морских баз, проходившие в разгар войны — в начале марта 1917 года. Ценность описанных событий несомненна в силу того, что и сам автор застал начало разрушительных процессов на флоте. На страницах книги он дал ёмкие характеристики внезапных перемен не только в среде матросов, но и среди офицерства, часть которого, беззастенчиво политиканствуя, пыталась завоевать приязнь матросского дна, сделаться своим среди пропагандистов и разного рода комиссаров и уполномоченных от Временного правительства и Советов.

Политическое «брожение умов» явилось бы ещё половиной беды, однако, как по команде, наделённые неимоверной властью матросские комитеты и их вожди вплотную приступили к арестам и казням морских офицеров, чиновников морского ведомства, должностных лиц стратегических портов империи — Кронштадта и Гельсингфорса. Эти действия сопровождались грабежами военного имущества, поджогами складов, срывом плановых инициатив по ремонту кораблей, проводившихся в зимнее время на этих крупных морских базах русского флота.

Лишь на первый взгляд в разразившихся беспорядках казалась некая бессистемность, похожая на пронёсшуюся «бурю народного гнева», но вызывает сомнение тот факт, что действовала эта буря весьма избирательно, уничтожая в первую очередь ключевые фигуры русской военно–морской силы. Погибли адмиралы — Вирен и Непенин, Курош, Бутаков и Рейн… Офицеры арестовывались без причин, порой по указке агитаторов, призывавших к неповиновению. Бунты команд, всеобщая растерянность, случаи дезертирства, царящая вседозволенность — идеальная среда для сведения прежних счётов — такой была атмосфера переходного периода от монархии к республике.

Как следствие переворота — перемены не только в командном составе Минной дивизии, где служил автор, но и в командовании флотом вообще, не заставили себя ждать. Начальник дивизии контр–адмирал М. А. Кедров был вызван Временным правительством в Петроград и занял пост товарища морского министра. На место Кедрова встал один из наиболее талантливых офицеров — капитан 1–го ранга А. В. Развозов. Несмотря на массовые расправы, прокатившиеся по русским морским базам, кадровый состав флота был ещё довольно полон и блестяще подготовлен для замены выбывших из строя начальников, что было вообще характерно для условий военного времени, где сменяемость командиров было, по обыкновению, обычным делом.

Наследство, доставшееся произведённому в контр–адмиралы А. В. Развозову, оказалось нелёгким. С началом зимней кампании 1917 года постепенное разложение дисциплины в матросской среде грозило обернуться потерей боеспособности флотских экипажей, и лишь благодаря кипучей энергии Развозова, первое время опасные тенденции удавалось сдерживать путём усиления дисциплины и направленными на это последовательными мерами.

В целом, автор даёт полномасштабную картину тревожного времени в политической жизни России, отражавшуюся на моральном состоянии её войск и флота. Царящая разруха в головах членов Временного правительства, противоречивые и порой предательские приказы, спускаемые флоту из Петрограда, постепенно отразились и на состоянии плавсредств. Неготовность матросов, как прежде, неукоснительно соблюдать команды офицеров, их небрежное и наплевательское отношение к казённому имуществу, а порой и готовность обсуждать приказы о выходе в море, дали свои плоды. В короткий промежуток погибли три подводные лодки, причём одной из них командовал единственный сын покойного адмирала Эссена — молодой офицер–подводник, обладавший хорошим опытом подводного плавания, именуемого сослуживцами настоящим «искусством». Подлинные причины этого происшествия с «АГ-14» на момент написания книги так и не были раскрыты. Две другие подлодки стали жертвами неприятеля, однако и в этом случае отрицать человеческий фактор автор не стал: неизвестно, смогли бы они избежать гибели, оставайся дисциплина экипажей на прежнем, «дореволюционном» уровне.

До конца лета 1917 года и падения Риги под напором германских войск атмосфера на Балтике оставалась довольно спокойной. К моменту, когда германский флот и сухопутные

силы начали активные действия на этом участке фронта, командование всеми морскими силами уже перешло к контр–адмиралу М. К. Бахиреву, человеку больших способностей, сумевшему мобилизовать силы для организации отпора противнику.

Повествование автора не только простирается на знаменитые морские операции данного периода, но и ярко рисует образы современников — талантливых и не очень, сильных и посредственных морских военачальников, оказавшихся во главе флота в самую трудную его пору.

Оборона позиций Рижского залива окончилась для русских вооружённых сил драматически: под напором противника пришлось отступить, теряя корабли и людей, перечёркивая былые тактические достижения минувших кампаний. До роковых октябрьских событий 1917–го оставалось совсем немного времени. Последовавшие перед тем сдача батарей на Сворбэ, гибель «Грома», бой на рейде Кувайст, гибель «Славы» и уход русских из Моонзунда, стали звеньями одной цепи продолжившегося разрушения флота.

В книге Графа читатель найдёт множество характеристик, данных ни сколько самой эпохе, столько поступкам сослуживцев, решениям командиров кораблей и командования флотом в целом. С сожалением пишет он о предательстве в офицерской среде, бесчестии адмиралов А. С. Максимова, А. В. Немитца, Е. А. Беренса, перешедших на сторону «революции».

Данью глубокого уважения проникнуты те страницы книги, где автор повествует о подвиге адмирала Щастного, и о «благодарности» Троцкого за спасение русских военных кораблей, уведённых адмиралом из?под носа германцев и союзников — из Гельсингфорса на петроградский рейд, выразившейся в скороспелом процессе и последующем расстреле адмирала. Казнь, обоснованная карой «за измену», по существу, последовала за лишение возможности Троцкого получить от британских союзников весомой суммы за каждый взорванный русский корабль, оставленный на рейде Гельсингфорса.

Вопросы исторического осмысления событий предшествуют у Графа нравственной оценке поступков людей, оказавшихся в непростой ситуации, потребовавшей ясного определения собственного места в борьбе России и геополитических противников. Автор тем самым оказал неоценимую услугу будущим историкам, снабдив их ценным материалом в части отдельных, пусть даже разрозненных фактов по истории великой смуты, запечатлённых на страницах книги.

Вышедшая в начале 1920–х годов, книга Графа оказалась очень популярной, и её тираж быстро разошёлся в Германии, среди большого количества русских читателей в эмиграции, а также часть книг была вывезена в СССР, где с ними знакомились специалисты по военно-морской науке — многие из числа бывших сослуживцев автора. О переиздании книги на родине автора в то время не могло идти и речи: многие факты, отражённые автором, рисовали нелицеприятные картины разрушительной роли большевистской партии в тяжёлое для страны время мировой войны. По иной причине книга Г. К. Графа не дождалась своего переиздания и в эмиграции: решающим фактором для этого в ряде случаев являлась неплатёжеспособность самого автора.

Между тем выпущенные экземпляры читались, и читались весьма охотно. Об этом можно судить по состоянию немногих из них, сохранившихся до наших дней. Одну из таких книг автор предисловия привёз из поездки во Францию. На ней в верхнем правом углу потускневшими синими чернилами Гаральд Карлович Граф оставил посвящение одному из известных читателей–современников: «Великому князю Дмитрию Павловичу подносит автор свой труд. Сен–Бриак, апрель 1935 г.» Этот подарочный экземпляр так и остался в почти идеальном состоянии, ибо великий князь любовью к чтению морской литературы не отличался.

В наши дни, с волной массовых переизданий эмигрантской литературы, петербургские издатели выпустили первую в современной России переизданную книгу «На «Новике»» в 1997 году, небольшим тиражом, и с тех пор она не переиздавалась.

Второе издание на родине автора призвано сделать этот, без сомнения, ценный труд достоянием более широкой части читающей аудитории и тем самым восполнить имеющуюся потребность в изучении Балтийского флота в один из критических периодов его истории.

О. Г. Гончаренко 20 сентября 2011 г.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.