Не святая троица
Не святая троица
Пока в 20-х годах репутация Адольфа Гитлера как публичного оратора росла как на дрожжах к нему потянулись разного рода «одинокие, потерянные души», которые уверовали в то, что сама судьба послала им человека, который вернет Германии ее былую славу. Рудольф Гесс и Мартин Борман были типичными представителями группы поддержки, которой Гитлер себя окружил. Но в самое ближайшее его окружение, эдакий круг избранных, который решал, кому жить, а кому умереть, входили только три человека: Гиммлер, Геринг и Геббельс.
Первым в этой «не святой троице» был человек, которого его же последователи прозвали «ядовитым гномом». Йозеф Геббельс. Впервые он встретился с Гитлером во время партийных дебатов в Бамберге и был настолько поражен аргументами и доводами своего оппонента, что немедленно признал свое поражение, выразил восхищение и поклялся в вечной преданности своему лидеру. Это был первый и последний раз, когда будущий министр дезинформации признал свое поражение на публике.
«Ядовитый гном»: Йозеф Геббельс был главой приближенного круга и легко распоряжался жизнью и смертью людей
Геббельс был мастером пропаганды нацистского режима, а кроме того, как оказалось, он обладал еще и даром предвидения. Однажды, правда, только один-единственный раз, он предвидел свою первую судьбоносную встречу со своим будущим фюрером. Видение оказалось до невозможности точным и практически во всех деталях совпало с той сценой, которая произошла в скором будущем. Стояло лето 1918 года. Геббельс был студентом Фрайбургского университета. Свое предсказание он выразил в написанном им романе под названием «Майкл». Суть романа заключается в том, что некий молодой герой с идеалистическими взглядами, отчаявшись избавить родину от еврейского засилья и влияния, встречает «спасителя», чье ораторское искусство пробуждает народ от безразличия и поднимает на борьбу. Можно себе представить, что автор этого романа всецело разделял эмоции своего молодого героя, когда впервые услышал выступление Гитлера.
«…так неожиданно… плавный поток его речи идеален. Я в восторге. Я поражен. Честь! Труд! Стяг! Остались ли еще благородные качества в том народе, от которого Господь отвернул свой любящий взгляд…»
«Публика просто светится. Серые от усталости лица озарены ярким светом надежды. Кто-то сжимает кулаки. Кто-то стирает пот со лба. Пожилой офицер всхлипывает, как малое дитя. Меня бросает то в жар, то в холод. Я не знаю, что со мной происходит… А человек на трибуне продолжает говорить, и все мысли и чувства, которые бурлили во мне, начинают обретать ясность и форму. Чудо! Люди вокруг меня больше не незнакомцы. Они теперь мои братья. Я подхожу к трибуне и смотрю в лицо оратора.
Нет, он не оратор! Он пророк! Пот катится по его лицу. На бледном лице неистовым огнем горят глаза. Его кулаки крепко сжаты. Его речь, слово за словом, фраза за фразой, обрушиваются на публику, подобно грому.
Я не знаю, что мне делать. Я в замешательстве. Я начинаю скандировать, но никто не удивлен. На секунду он бросает на меня взгляд. Его синие глаза обжигают меня, как огонь. Это команда.
Я чувствую, как будто заново родился. Теперь я знаю, какая дорога мне уготована. Дорога моей судьбы. Мне кажется, что из меня вытянули весь яд, который скоп инея за многие годы. Все, что я помню, это его рука, сжимающая мою руку. Я дал клятву. И я знал, что это клятва на всю жизнь, когда повстречался глазами с двумя голубыми звездами…»
Спустя много лет Геббельс написал о своих первых впечатлениях о человеке, которому он посвятил свою жизнь и всю свою деятельность:
«Я благодарю судьбу, что на моем пути повстречался такой человек!.. Он идеальный инструмент в руках судьбы. Я стою рядом с ним и чувствую глубочайшее потрясение… Вот что происходит со мной… На уровне подсознания я признаю его своим лидером… В нем чувствуется непередаваемая глубинa и загадочность. Он знает, как рассказать об истине… Он похож на древнего пророка. И кажется, что на самом небе белые облака приобретают форму свастики. Возможно, это знак свыше? Насколько больше в этом человеке внутренней силы по сравнению со всеми остальными! Но превыше всего этого его удивительная, поражающая воображение личность… Когда такой человек рядом, можно завоевать целый мир. Я чувствую глубокую привязанность к нему. Когда он рядом, исчезают все мои сомнения… Я не могу вынести даже самой мысли о малейшем сомнении в нем. Германия будет жить.»