Война без потерь не бывает

Война без потерь не бывает

Алексей Степанов

Любая война не бывает без потерь личного состава и технических средств борьбы. Убежден, что наиболее реальную картину всех видов потерь и их причин можно получить, анализируя потери в тяжелых многолетних боевых действиях, таких, например. как Великая Отечественная война 1941–1945 гг.

Мне как бывшему кадровому военному, прослужившему в танковых войсках с 1939 по 1976 г. включительно, наиболее близка тема использования различных бронированных машин, поэтому и статья эта посвящена анализу потерь в танковых войсках на основе опубликованных материалов (см. список литературы).

Для начала хотелось бы сделать замечание по поводу иллюзий о «дешевизне» жизни личного состава перед стоимостью сложной военной техники. Это неверно даже в чисто денежном выражении. В 1943–1945 гг. в ходе серийного производства бронетехники на изготовление одного Т-34 затрачивалось в среднем от 15 до 20 минут, те. 0.25- 0,33 часа. И стоил этот танк 180–210 тыс. рублей в ценах тех лет. Цифры, разумеется, средние, затраты времени и себестоимость отличались по различным заводам и по годам. На «изготовление» же одного молодого танкиста с учетом необходимой боевой подготовки нужно от 18 до 20 лет. Если этот срок выразить в часах, то 20 лет составят 175200 ч. На воспитание одного молодого человека с самого рождения до призыва в армию с учетом питания. одежды, учебы, лечения и др. семья среднего достатка затрачивала в различные периоды развития страны 40–50 тыс. рублей. Следовательно, подготовка экипажа танка из четырех человек с учетом затрат на боевые занятия может достигать 200–250 тыс. рублей. что сопоставимо со стоимостью танка типа Т-34. Потерю в бою непосредственно одного танка можно восполнить за 0,5–1.0 ч, а одного члена экипажа — за 18–20 лет. И, конечно же, безвозвратную потерю одного человека, не говоря о потере всего экипажа, нельзя сравнивать с потерей самого танка. Человек дороже любой техники.

Производство и потери танков и САУ

В нашей стране в 1939–1940 гг. было изготовлено 10~22 единицы разнообразной бронетанковой техники За 1940 г. и в первой половине 1941 г. (до начала войны) в армию поступил 1861 танк Т-34 и КВ. Из них в западных военных пограничных округах насчитывалось 967 Т-34 и 508 КВ. Дальнейшее производство БТТ отражено в табл. 1.

Таблица 1 Производство танков и САУ всех типов

Всего за войну — более 98100

Таблица 2 Производство бронетанковой техники для вооруженных сил Германии

Примечание: в числителе показано производство машин непосредственно в самой Германии, в знаменателе — в Германии и на заводах оккупированных стран (в основном во Франции и Чехословакии).

Таблица 3 Безвозвратные потери танков и САУ в различные годы войны

Данные из книги «Гриф секретности снят».

Всего за годы войны наша промышленность выпустила более 98300 танков и САУ Все эти боевые машины шли не на базы хранения, а на формирование частей и соединений действующей армии и на возмещение безвозвратных потерь. К этому количеству необходимо добавить 10716 американских и английских танков, полученных по ленд- лизу. Таким образом, за годы войны наша армия использовала в боевых действиях 109046 новых танков и САУ различных типов. Следует также учесть около 400 тыс. танков и САУ. вышедших из строя по боевым и техническим причинам, но восстановленных ремонтными подразделениями и вновь вступивших в строй.

Из опыта войны известно, что при подготовке к операциям не менее 60 %. а в ходе наступательных операций 85–90 % боевых машин прибывало на пополнение после ремонта, те. восстановленные силами ремонтных подразделений и частей танки и САУ являлись главным и основным источником восполнения потерь в ходе ведения боевых действий. Общие потери бронетанковой техники были существенными и восполнялись как за счет изготовления и поставки новых боевых машин. так и с помощью ремонта поврежденных образцов (или за счет тех и других). Но новые танки и САУ шли в большинстве случаев либо на оснащение частей и соединений, выведенных в тыловые районы на переформирование и пополнение, либо на оснащение новых частей и соединений.

Представляют интерес данные по количеству танков и других объектов бронетанковой техники немецкой армии перед нападением на СССР и в ходе войны. В 1939–1940 it. для германской армии было произведено 3470 единиц бронетанковой техники, к середине 1941 г. германская армия располагала 2026 лучшими по тому времени танками. Из них 1440 составляли танки Pz III и 586- Pz IV. В табл. 2 приведены данные о производстве бронетанковой техники для вооруженных сил Германии в 1940–1945 гг. Отдельно представлены САУ (по нашей классификации) — истребители танков и штурмовые орудия.

Видно, что соотношение между двумя группами бронированных машин (танками и САУ) составляло:

— в 1940 г. 8.75;

— в 1941 г. 4.26;

— в 1942 г. 1.35;

— в 1943 г. 1.009;

— в 1944 г. 0.79;

— в 1945 г. 0.34.

В табл. 3 приведены цифры по безвозвратным потерям наших танков и САУ по годам войны. Эти потери в 1941 ив 1942 г. представляют собой сумму уничтоженных противником в боях наших танков и САУ и вышедших из строя по техническим причинам (поломки, заводской брак, застревания) машин, оставленных на территории. занятой противником, ведь эвакуация подбитых и аварийных машин с поля боя на сборные пункты ремонтных подразделений при отступлении. как правило, невозможна. Этим объясняется очень большой процент безвозвратных потерь в 1941–1942 гг. К этому необходимо добавить, что в начальный период войны в частях и соединениях действующей армии находилось 14.2 тыс. танков всех типов, но из них 29 % нуждалось в капитальном ремонте и 44 % в среднем. Так что полностью боеготовых танков насчитывалось 3.83 тыс. единиц. В последующие годы войны потери среди наших танков и САУ также были существенными Из табл. 3 следует, что в 1941 г. за шесть месяцев войны наша армия потеряла безвозвратно 20.5 тыс. танков различных типов. Но в основном эти потери приходились на все типы легких танков (Т-26. БТ-5, БТ-7 и др.). Из общей суммы всех безвозвратных потерь потери легких танков составили 84.4 % средних танков Т-34 — 11.21 % и тяжелых танков — 4.39 %. В последующие годы войны процентные соотношения безвозвратных потерь среди различных типов танков изменились. Безвозвратные потери среди легких танков с каждым годом уменьшались (в 1942 г- 48 %, в 1943 г. — 28.6 %. в 1444 г. — 13.6 % и в 1945 г. — 3.45 %). а потери среди средних танков увеличивались и достигали в 1942 г. 44 %, в 1943 г. — 65.6 %. в 1944 г. — 81.65 % и в 1945 г. — 86,2 %. Безвозвратные потери среди тяжелых танков также изменились и составляли в 1942 г. 8%. в 1943 г. — 5.8 %, в 1944 г. — 5.32 % и в 1945 г.-10.34 %.

Безвозвратные потери среди САУ различных типов начиная с 1942 г. также постепенно возрастали и составляли среди легких САУ от 30 до 72 %. среди средних САУ — от 10 до 20 %, и среди тяжелых САУ они уменьшались от 30 в 1942 г. до 13–18 % в 1944–1945 гг. В среднем за каждый год войны наши вооруженные силы безвозвратно теряли около 20 % количества танков и САУ.

Генерал армии профессор А.И. Радзиевский (с марта 1944 г. по июль 1944 г. и с января 1945 г. до конца войны — начальник штаба, а с конца июля 1944 г. по январь 1945 г. — командующий 2-й гвардейской танковой армии) в 1977 г. опубликовал работу «Танковый удар». Для нашей темы представляет огромный интерес раздел этой работы, посвященный действиям танковых армий ограниченными силами в условиях значительных потерь в личном составе, танках и САУ. Диализ потерь танковых армий в 11 наступательных операциях позволил А.И. Радзиевскому сделать определенные выводы, которые не потеряли своей актуальности и в настоящее время. Они сводятся к следующему.

1. Потери танков и САУ в боевых операциях на разных фронтах и в разные годы войны небыли постоянными. Они зависели от многих причин и факторов. и в первую очередь от характера боевых действий, интенсивности операций. насыщенности обороны противника противотанковыми средствами. подготовленности экипажей, их боевого опыта и т. д. Например, потери в танковых частях и соединениях при вводе их в составе танковых армий в подготовленный прорыв были одни, а потери в этих же частях и соединениях, используемых в качестве танков непосредственной поддержки пехоты (танки НПП). были другими и по видам потерь, и по их численности.

Наивысшие потери имели место при ведении боевых действий в городах. Например, 3-я танковая армия при подходе к Харькову в январе 1943 т. имела в своем составе 378 танков, а вышла из боя в городе, располагая всего 98 машинами. т. е. потери в танках составили 74 %. Велики были потери и среди танкистов. и особенно среди личного состава мотострелковых частей.

2. Безвозвратные потери танковых армий в наступательных операциях продолжительностью в среднем 15–20 суток достигали порядка 25 % от первоначального количества танков и САУ, а общие потери — около 82 %. Среднесуточные потери составляли несколько более 5 %, первоначального количества машин, в том числе машин, требующих капитального ремонта, было 0.6 %. а среднего и текущего ремонта — 3 %.

3. Боевые машины (танки и САУ), подлежащие эвакуации и восстановлению, составляли до 70 % общих потерь, причем около 70 % таких танков и САУ вышли из строя из-за боевых повреждений и около 30 % из-за технических неисправностей.

Боевые потери от артиллерийского огня противника составляли от 58.8 до 94.8 %, от ударов авиации — от 0,5 до 17,7 %. от подрыва на противотанковых минах — от 2 до 14 % и от фаустпатронов — до 24 %. Причем если в наступательных операциях, проведенных до 1944 г… безвозвратные потери от огня артиллерии составляли 16 % всех подбитых машин, то начиная со второй половины 1944 г. потери от кумулятивных артиллерийских снарядов и фаустпатронов увеличились до 30–80 %…

Боевые потери среди различных типов машин были примерно следующими: танков — до 45 % от общих потерь, при этом наибольшие безвозвратные потери фиксировались среди средних танков (до 39 %). Среди тяжелых танков эти потери оказались несколько меньше (до 31 %), и еще меньшими были потери среди САУ (до 20 %). Среди танков и САУ, вышедших из строя по техническим причинам, выход вследствие технического износа доходил до 67 %. из- за плохой технической эксплуатации — до 35 %, по вине промышленности (заводов-изготовителей) — до 25 %.

Если выход из строя машин вследствие боевых повреждений почти во всех случаях относился к действиям противника. то выход из строя по техническим причинам во многом определялся заводскими дефектами и слабой подготовкой меха ников-водителей. В некоторых операциях процент выхода машин из строя по техническим причинам доходил (например, в 6-й гвардейской танковой армии в Маньчжурской операции 1945 г.) до 63,8 %. Правда, такой большой процент во многом объяснялся сложной горной местностью и плохими погодными условиями на маршрутах движения этой армии.

Следует отметить, что потери танковых и механизированных соединений немецкой армии на Восточном фронте также были весьма существенными За все годы войны на Восточном фронте было потеряно 42 % тыс. танков и штурмовых орудий, экипажи которых также понесли большие безвозвратные потери. По другим данным (требующим уточнения), немецкие бронетанковые части потеряли на Восточном фронте почти 50 тыс. танков и других бронированных машин — истребителей танков, штурмовых орудий и др. Обе эти цифры ориентировочные. поскольку на практике трудно точно определить количество уничтоженных машин, особенно если они остаются на территории, занятой противником.

Суммарные потерн нашей армии в танках и САУ различных типов за эти же годы войны составили 96.5 тыс. единиц. Соотношение наших и немецких потерь оказывается 2.27:1, т. е… несмотря на превосходство наших танков Т-34 и КВ над немецкими в первые годы войны, мы теряли на поле боя в два раза больше машин. Почему же потери наших войск оказались больше, чем немецких? Этот вопрос задавали себе тысячи наших граждан и во время войны, и в послевоенные годы. Правдивый и объективный ответ может быть только один — почти полное отсутствие хорошо подготовленных квалифицированных командных кадров в танковых войсках (и не только в них) в начальный период войны.

Во-первых, это являлось следствием репрессивных мер 1937–1938 гг. среди командных кадров Красной Армии. Были арестованы 9579 человек и уволены по различным причинам из вооруженных сил 36898 человек командного состава. Подверглась репрессиям одна пятая часть высшего командного состава (командиры полков, дивизий, корпусов, командующие военными округами и флотами). Во-вторых, на смену погибшим, арестованным и уволенным пришли молодые командные кадры, многие из которых просто не имели необходимых знаний и опыта на новых должностях. Массовые репрессии создали тяжелую моральную обстановку и в стране, и в армии, что отрицательно повлияло на человеческие и боевые качества военных кадров. Насколько поспешными и необоснованными были эти репрессивные меры, говорит тот факт, что перед самой войной и вес начальный период более четверти всех репрессированных (12-461 чел.) были реабилитированы, возвращены в армию и на флот и активно участвовали в боевых действиях. Но многие из них были морально сломлены и запуганы, что, естественно, сказывалось на их поведении в боевых условиях, сковывало столь необходимую инициативу.

С другой стороны, снижению боевой эффективности танковых частей способствовала слабая и поспешная подготовка личного состава в предвоенное и военное время, особенно командиров танков н механиков-водителей. Конечно. в первые месяцы войны сказывалось и отсутствие боевого опыта, и ряд других факторов. Командные кадры и личный состав учились грамотно и эффективно использовать свои боевые машины уже в боях, а не перед ними. Такая школа обернулась большой кровью и неоправданными потерями в экипажах и боевых машинах. Опыт войны ясно показал, что необученный или недоученный военнослужащий погибнет гораздо быстрее, чем человек. хорошо подготовленный к ведению боевых действий.

Объективности ради следует отметить хорошую подготовку к ведению боевых действий немецких войск. Г.К. Жуков в одном интервью в канун 25-летия Победы отметил, что боеспособность немецких солдат и офицеров, их подготовка к боям и выучка были высокими, но особенно хорошо оказались подготовлены к войне танковые и авиационные части. Он также отметил, что немецкая армия к лету 1941 г была намного лучше оснащена, отмобилизована и имела в активе успешный опыт боевых действий в Европе.

От ошибок на войне никто не застрахован. Но на разных командных и технических уровнях они приводят к несопоставимым по своим последствиям результатам. Ошибочная оценка намерений противника и. как следствие, принятие командиром взвода, роты, батальона решения, не соответствующего реальной обстановке, конечно, может привести и приводит к поражению в бою и к потерям в личном составе н вооружении. Но если ошибочные решения принимаются в масштабах армии или фронта, то их последствия приводят к резким изменениям в оперативно-стратегической обстановке, во многих случаях — к поражению армии или фронта, даже разгрому с громадными потерями территорий, личного состава, вооружения и т. д.

В этой связи хотелось бы сделать одно предположение. Представим себе, что войска наших пограничных военных округов в 1941 г. были такими же. как в начале сражения в 1943 г. на Курской дуге и по уровню подготовки командного состава, и имеющемуся боевому опыту, и по технической оснащенности. Однозначно можно утверждать. что война в этом случае имела бы другое начало и продолжение. И не было таких потерь в армии, населении, в промышленности и сельском хозяйстве. И трагедия смерти и разрушений затронула бы куда меньшую часть жителей страны.

Потери в личном составе

Попытаемся рассмолреть общие потери в личном составе Вооруженных сил страны при ведении боевых действий в период 1941–1945 п. Опубликованные в последние годы в открытой печати данные показывают, что в 1941–1942 гг. учет всех видов потерь среди личного состава Вооруженных сил не выдерживает никакой критики. Поэтому существующая статистика потерь базируется не на официальных данных. а на сведениях, полученных расчетным путем, которые нельзя считать достоверными.

За шесть месяцев и девять дней боевых действий 1941 г. суммарные безвозвратные и санитарные потери составили 4 млн. 47 3 тыс. 820 чел. Из них убиты и умерли в процессе санитарной эвакуации 465,4 тыс. человек или 10.4 % от общих потерь, пропали без вести и попали в плен 2 млн. 335,5 тыс. чел. или 52.2 %. умерли от ран в госпиталях 101.5 тыс. чел. или 2.268 %. умерли от болезней, погибли в результате различных происшествий и по другим причинам 2.35.3 тыс. чел. или 5.259 %. ранены и контужены 1 млн. 256.4 тыс. чел. или 28,08 %. заболели 66.1 тыс. чел. или 1.477 %. обморожены 13,6 тыс. чел. или 0,303 % Обращает на себя внимание очень высокий процент от общих потерь (52.2 %) попавших в плен и пропавших без вести. Приведенные цифры свидетельствуют, с одной стороны, о высочайшей напряженности героической и трагической борьбы наших войск с противником и, с другой стороны. о превосходстве немецких войск над нашими в тактике и стратегии ведения боевых действий в начальный период войны.

Плохо организованный учет потерь, а очень часто отсутствие возможностей доносить о них в вышестоящие штабы из-за окружений и нарушений связи не позволяли командованию в первые месяцы войны объективно оценивать обстановку и состояние войск. Части и соединения, попавшие в окружение, информацию о своем положении не представляли. Многие убитые на поле боя считались пропавшими без вести или совсем не учитывались. В дальнейшем после некоторой стабилизации положения на фронте число пропавших без вести и пленных существенно сократилось и к первому кварталу 1942 г. достигло менее 10 %, Затем последовало несколько неудачных оборонительных и наступательных операций наших войск, что привело к росту пропавших без вести и пленных до 35 % всех потерь. К концу 1942 г. положение снова стабилизировалось, и этот показатель аил не более 9 %. В дальнейшие годы войны (1943–1945 гг.) эти потери продолжали уменьшаться и не превышали 2.3–4.6 %.

Показательным и шокирующим является и то. что за 28 месяцев 1943–1945 гг. потери наших войск составили 10 млн. 859 тыс. чел. Из них 4 млн. 28 тыс. чел. относят к безвозвратным потерям и 12 млн. 831 тыс. чел. — к санитарным. Если эти потери принять за 100 %.. то потери стрелковых частей составляют 86,6 %, бронетанковых — 6 %, артиллерии РГК — 2.2 %, авиации — 0,29 % и тд

Теперь о потерях в личном составе танковых соединений и армий. При проведении наступательных операций по тери в личном составе армий колебались от 7,2 до 24.9 % от численности личного состава в начале наступления. Примерно 90 всех потерь состанляли потери личного состава мотострелковых частей, входящих в состав танковых и механизированных корпусов, причем до 70 % этих потерь относилось к безвозвратным (убитые, пропавшие без вести, попавшие в плен) и 30 % — к санитарным (раненые, заболевшие н тд). Следует также отмстить зависимость потерь от вида боевых действий и времени их ведения. В операциях 1943 г. потери составляли 20-.30 % н более от первоначальной численности личного состав. В операциях 1944–1945 гг. эти потери были уже равны 10–14 %, т. е. уменьшились почти в два раза. Уменьшение боевых потерь в последние годы войны характерно не только для танковых, но и для других родов войск.

Выход из строя танков и САУ из-за боевых повреждений всегда (почти в 100 %..случаев) сопровождался потерями среди экипажей машин. При безвозвратных потерях танков процент безвозвратных потерь среди экипажей был существенно выше, чем при более легких боевых повреждениях танков, особенно среди экипажей легких танков и САУ.

Безвозвратные потери личного состава в танковых армиях в общей сумме всех потерь составляли от 10 до 31.8 %. а в среднем по учтенным наступательным операциям около 23–24 %. В целом безвозвратные потери в личном составе танковых армий по опыту войны составляли до 1/3 общих потерь, остальные 2/3 потерь были санитарными. Раненые после окончания лечения возвращались в свои части для пополнения экипажей боевых машин или мотострелковых подразделений.

Из анализа потерь в 11 крупных наступательных операциях следует, что ранения по тяжести распределялись следующим образом:

— тяжелые ранения в среднем составляли 23 %:

— ранения средней тяжести — 37 %;

— легкие ранения — около 40 %.

Пулевые ранения у пехотинцев отмечались примерно у 32 % всех раненых, осколочные — почти в два раза больше (62 %). Среди танковых экипажей пу левые ранения составляли только 6–7% всех потерь, но осколочных ранений было несколько больше, чем у пехотинцев. особенно в результате отколов брони от внутренних поверхностей корпусов и башен, даже если броня не была пробита. У 20 % танкистов имелись сильные ушибы, контузии и ожоги различной тяжести. Причем контузии и ожоги требовали длительного лечения.

В нашей военной, мемуарной и технической литературе я не нашел сведений о количестве людей, которые начали войну 22 июня 1941 т. и закончили ее 9 мая 1945 г. Такие люди, конечно, есть, но, видимо, их не так уж много, особенно среди солдат, сержантов и младших офицеров. По существу, в 1941–1942 гг. наша довоенная кадровая армия, дислоцированная до качала войны в западных и прилегающих к ним регионах страны, а также в республиках Кавказа и Средней Азии, перестала существовать. Вместо кадровых военнослужащих в армии стали доминировать призванные из запаса солдаты, сержанты и офицеры, добровольцы и ополченцы. По свидетельству маршала Конева, к началу 1945 г. в соединениях и армиях его фронта почти все командиры батальонов являлись офицерами военного времени. Они выросли до этих должностей из солдат и сержантов, возвратившихся после ранений па фронт. Все они участвовали во многих боях и обладали серьезным боевым опытом. Примерно такая же кадровая обстановка была и в соединениях других фронтов, за исключением Забайкальского и Дальневосточного, в частях которых было много военнослужащих (солдат, сержантов и офицеров), призванных в армию в довоенные годы.

Опыт войны и современные проблемы

Пока продолжаются войны и сохраняется возможность их возникновения. следует подумал о том. как уменьшить потери наших военнослужащих. Война не бывает без потерь, но их необходимо минимизировать, особенно среди членов экипажей танков и боевых машин пехоты. Это один из самых эффективных путей сохранения высокой боеготовности танковых подразделений, так как в этом случае поддерживается достаточно высокий процент членов экипажей, получивших очень важный опыт боевых действий, который они могут успешно передавать новым членам экипажей.

Приведенные выше данные показывают. что потери среди личного состава танковых войск могут быть весьма существенными, а при современном вооружении как в крупных военных конфликтах, так и в локальных потерн танкистов и мотострелков могут быть гораздо выше, чем в годы ВОВ. Поэтому нужно создавать новые танки и боевые машины пехоты. которые позволяли бы свести к минимуму потери личного состава. Сделать это, видимо, можно за счет целого комплекса различных мероприятий, определяющих технический облик бронированных машин будущего (танков и тяжелых боевых машин пехоты). Это касается не только систем вооружения и бронирования, но и специальных систем, которые не допускают до машин летящие к ним боеприпасы. Это следует делать, поскольку в извечном споре между снарядами и броней победа пока остается за снарядами. И нельзя бесконечно увеличивать толщину брони и ее структуру, не ухудшая другие свойства танков и тяжелых боевых машин пехоты (ТБМП). Следовательно, если мы хотим уменьшить безвозвратные потери бронетехники, их экипажей и десантников, то в первую очередь должны быть созданы условия для эффективного использования как вооружения танков, так и ТБМП и воюющих на них мотострелков. Но. на мой взгляд, есть еще и другие аспекты решения вышеобозначенных проблем.

Во-первых, нужно переходить к другим штатным схемам танковых взводов и рот. Они должны иметь в своем составе как танки, так и ТБМП. Например, танковый взвод должен включать два танка и две ТБМП. Новая штатная структура позволит обеспечить более тесное взаимодействие танков и ТБМП с рациональным распределением боевых задач между ними. Необходимо также помнить, что наибольшие потери в ВОВ несли мотострелковые подразделения и части, действовавшие в спешенных порядках и не имевшие никакой защиты. В современных условиях есть возможность укрыть «матушку пехоту» броней ТБМП и помогать ей эффективным вооружением этих машин. Эго позволит существенно уменьшить потери среди мотострелков.

Во-вторых, вооружение ТБМП должно быть разнообразным и обеспечивать защиту танков и самих ТБМП от нападения наземных и воздушных носителей противотанковых средств.

В-третьих, нужно обеспечить экипажам танков и ТБМП. а также мотострелкам ТБМП возможность быстро и надежно оставлять поврежденную машину. если нельзя продолжать бой с нее.

В-четвертых, следует отказаться от принципа «спасение утопающих — дело рук самих утопающих», т. е. нельзя оставлять без помощи покинувших машины членов экипажей. Надо брать пример с авиационных частей, которые делают все возможное для спасения экипажей подбитых самолетов и вертолетов. На ближайших аэродромах в полной боевой готовности дежурят специальные спасательные подразделения в составе вертолетов ПСС с подвижнодесантными группами на борту и штурмовиков прикрытия, готовых к вылету на спасение. Вся техника спасения и поддержки службы ПСС была отработана еще в Афганистане. Такой же порядок существует и в других армиях (США Германии и др.).

Необходимо подумать о насыщении танковых войск в должных пропорциях низкопрофильными бронированными санитарно-Эвакуационными машинами, конструкция которых соответствует особенностям эвакуации экипажей танков и ТБМП с поля боя. а оборудование включает все необходимое для оказания первой медицинской помощи.

Для отработки предлагаемых путей уменьшения потерь среди личного состава представляется целесообразным создавать специальные экспериментальные подразделения и части либо выделять для этого какие-то линейные подразделения. Но это должны быть не разные части, назначаемые руководством. а постоянные, так как в любом деле нужно обладать определенным опытом для достижения успеха и выполнения поставленных задач.

Минимизации потерь могут способствовать изменения в организации танковых и механизированных частей и соединений и тактикс действий.

Создание больших по численности запасных парков танков и ТБМП нецелесообразно, так как требует много средств как на производство самих машин и поддержание их боеготовности, так и на проведение через определенное время дорогих капитальных ремонтов. Лучше, как мне представляется, эти средства использовать для создания в боевых частях вторых (запасных) экипажей. Во-первых, мгновенно решаются вопросы пополнения экипажей. когда в этом появляется необходимость. Во-вторых, открывается возможность организовать отдых сменных экипажей и увеличить темпы технического обслуживания бронетехники из-за привлечения к этому большего числа личного состава. В-третьих, уменьшается необходимость отвода частей и соединений в тыловые районы для отдыха, переформирования и пополнения личным составом и техникой.

Нельзя допускать 70–80 %-ные потери среди них, как это было в годы войны. Ведь при этом страна теряет свой лучший генофонд, что неизбежно сказывается на ее развитии в последующие ГОДЫ.

Закончить статью я хотел словами скорбной памяти о всех военнослужащих. мужчинах и женщинах, которые погибли в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг., защищая народы нашей страны и будущее их детей. Давайте будем с благодарностью помнил» о павших в боях, умерших от ран в госпиталях и в плену Вечная память всем им — солдатам, матросам, сержантам, офицерам и генералам. Но особой памяти. на мой взгляд, заслуживают те солдаты, офицеры и генералы, которые погибли в тяжелейших оборонительных боях 1941–1942 гг. Это они готовили наши победы в 1943–1945 гг.

Литература

1. Радзиевский А.И. Танковый удар (танковая армия в наступательной операции фронта по опыту Великой Отечественной войны). М… Воениздат, 1977.

2. Гриф секретности снят. Потери Вооруженных сил СССР в войнах, боевых действиях и военных конфликтах. Статистическое исследование. Под общей редакцией генерал-полковника Г.Ф. Кривошеева. М… Воениздат, 1993.

3. Урланис Б.Ц. История военных потерь. Войны и народонаселение Европы. Людские потери вооруженных сил европейских стран в войнах XVII–XX вв. (историко-статистическое исследование). СПб… Полигон, 1994.

4. Костенко Ю.П. Танки (тактика, техника, экономика). Научно-технический центр «Информтехника». М., 1992.