Малая война, партизанская война, народная война…

Малая война, партизанская война, народная война…

С сожалением приходится констатировать, что слишком много мифов у нас придумано и о так называемой «дубине народной войны».

Например, уже много раз цитированный нами П.А. Жилин утверждает, что «партизанское движение явилось ярким выражением народного характера Отечественной войны 1812 года. Вспыхнув после вторжения наполеоновских войск в Литву и Белоруссию, оно с каждым днем ширилось, принимало все более активные формы и вырастало в грозную для врага силу».

А вот мнение еще одного классика, академика Е.В. Тарле:

«Наполеон вторгся в Россию в качестве завоевателя, хищника, беспощадного разорителя и ни в малейшей степени не помышлял об освобождении крестьян от крепостной неволи. Для русского крестьянства защита России от вторгшегося врага была в то же время обороной своей жизни, своей семьи, своего имущества.

Начинается война. Французская армия занимает Литву, занимает Белоруссию. Белорусский крестьянин восстает, надеясь освободиться от панского гнета. Белоруссия была в июле и августе 1812 года прямо охвачена бурными крестьянскими волнениями, переходившими местами в открытые восстания. Помещики в панике бегут в города – в Вильну к герцогу Бассано, в Могилев к маршалу Даву, в Минск к наполеоновскому генералу Домбровскому, в Витебск к самому императору. Они просят вооруженной помощи против крестьян, умоляют о карательных экспедициях, так как вновь учрежденная Наполеоном польская и литовская жандармерия недостаточно сильна, и французское командование с полной готовностью усмиряет крестьян и восстанавливает в неприкосновенности все крепостные порядки. Таким образом, уже действия Наполеона в Литве и Белоруссии, занятых его войсками, показывали, что он не только не собирался помогать крестьянам в их самостоятельной попытке сбросить цепи рабства, но что он будет всей своей мощью поддерживать крепостников-дворян и железной рукой подавлять всякий крестьянский протест против помещиков».

Звучит, конечно, красиво. Но на самом деле в Литве и Белоруссии (подробнее об этом будет сказано ниже) дело обстояло несколько иначе.

* * *

Что же касается коренной России, то на самом деле огромное количество жителей империи, особенно живших в отдаленных от театра военных действий губерниях, ничего ни про какую войну с Наполеоном вообще не знало.

Е. Гречена уверен, что «главная проблема в истории про «дубину народной войны» заключается в том, что до сих пор у историков нет четкого определения, что такое «партизанская война» и что такое «народная война».

В былые времена специалисты четко различали народную войну и партизанскую войну, относя последнюю к «малой войне». Например, как отмечает историк А.И. Попов, в XVIII–XIX веках «это понятие имело расширенное толкование – так назывались все действия войск малыми отрядами, в противоположность действиям крупных соединений и армий». В частности, к «малой войне» относили рекогносцировки, засады, нападения на отдельные колонны, обозы, отряды фуражиров и т. д.

Проще говоря, под термином «малая война» подразумевались второстепенные военные операции, а под термином «партизанские действия» – война «в малом виде». При этом утверждалось, что «народная война» составляет средство вполне самостоятельное, отдельное от «партизанской войны». Считалось, что два эти средства могли находиться рядом, могли взаимодействовать, но они никогда не сливаются.

Позднее взгляды на этот вопрос изменились: к началу XX века под «малой войной» стали понимать только «партизанскую войну». Постепенно эти понятия стали синонимами, а термин «малая война» стал выходить из употребления.

Общеизвестно, что в 1812 году собственно партизанами были временные отряды, составленные из военнослужащих регулярных частей и казаков. Эти армейские отряды специально создавались русским командованием для действий в тылу и на коммуникациях наполеоновской армии.

Российская историография XIX – начала XX века четко разделяла действия партизан (армейских партизан) и стихийно создававшиеся отряды самообороны поселян. Более того, для описания действий последних и был введен термин «народная война». А вот термин «крестьянское партизанское движение» был введен уже советскими историками, трактовавшими Отечественную войну 1812 года как уменьшенную копию Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.

Пропагандистско-политическая подоплека тут видна невооруженным глазом. При этом совершенно непонятно, кого же, собственно, следует называть партизанами 1812 года: отдельные части регулярных войск или же представителей народа, действовавших по своей инициативе, на свой страх и риск?

К сожалению, неразбериха в терминологии привела к тому, что понятия «партизанская война» и «народная война» стали отождествляться. В результате, как отмечает Е. Гречена, «армейские партизаны, в том числе и офицеры с подходящими (русскими) фамилиями, оказались в числе героев «народной войны».

При этом фантазии советских историков можно было только позавидовать. Например, Н.Ф. Гарнич уверял, что «едва враг переступил границу, как в Литве, Белоруссии и на Украине возникла народная, партизанская война». Полковник П.А. Жилин добавил к этому, что будто бы «в районе Витебска, Орши, Могилева отряды крестьян-партизан совершали частые дневные и ночные налеты на обозы противника, уничтожали его фуражиров, брали в плен французских солдат».

Ну, а Е.В. Тарле в своей знаменитой книге «Нашествие Наполеона на Россию» процитировал известное письмо М.А. Волковой к В.И. Ланской от 30 сентября 1812 года. В нем Мария Аполлоновна Волкова пишет:

«Мы живем против рекрутского присутствия, каждое утро нас будят тысячи крестьян: они плачут, пока им не забреют лба, а сделавшись рекрутами, начинают петь и плясать, говоря, что не о чем горевать, что такова воля Божья. Чем ближе я знакомлюсь с нашим народом, тем более убеждаюсь, что не существует лучшего».

Для любого мало-мальски знакомого с русской деревней очевидно, что здесь описана обычная реакция мужиков, когда выбор за них сделан и остается лишь покориться судьбе. Каков же комментарий Е.В. Тарле? Он пишет: «Мы знаем, как вели себя под Смоленском, при Бородине, под Малоярославцем те рекруты, которые «пели и плясали» от радости, когда их брали в солдаты».

Подтасовка тут очевидна, ибо у нас есть и другие примеры того, как «пели и плясали» русские люди. Например, весьма характерный случай рассказывает ростовский купец М.И. Маракуев, оказавшийся в то время в Москве. В его дневнике есть следующая запись от 12 июля 1812 года:

«Император Александр приехал в Кремль, собралось огромное количество народа, и вдруг распространился слух о том, что прикажут запереть все ворота и брать каждого силой в солдаты. Едва эта молва промчалась, как чернь ринулась вон, и в несколько минут Кремль опустел. Из Кремля разнеслось эхо по всей Москве, и множество черного народа из нее разбежалось».

Но советские историки шли и еще дальше. Например, тот же Е.В. Тарле для «научного обоснования» мифа о народной войне не постеснялся приводить легенды типа истории про некую «партизанку» Прасковью, крестьянку деревни Соколово Смоленской губернии, которая якобы с одними вилами напала на шестерых французов, убила вилами трех из них (в том числе полковника), изранила и обратила в бегство трех других, но так и осталась для потомства без фамилии.

А.И. Тургенев, А.Ф. Воейков и Н.И. Греч, располагавшие собственным печатным органом «Сын Отечества» и руководимые самыми благими намерениями поднятия патриотического духа, публиковали сочиненные ими рассказы о якобы имевших место подвигах крестьян. Так, например, появились сюжеты о «русском Сцеволе», отрубившем себе руку, чтобы не служить Наполеону, или о казаке, с одной нагайкой захватившем французскую пушку… Эти сюжеты потом были растиражированы в виде «народных картинок» художником И.И. Тербеневым.

И.И. Тербенев. Русский Сцевола (офорт начала XIX века)

На самом же деле отношение русских крестьян к солдатам Наполеона было вполне лояльным, пока те относились к ним хорошо, платили деньги за ночлег и продукты и не прибегали к неоправданному насилию. Кстати сказать, имеется немало свидетельств того, что крестьяне приветствовали Наполеона и установленную им власть как своих избавителей от помещиков, что они грабили помещичьи имения и т. д. Подробнее об этом мы расскажем ниже.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.