Почему ропщут на военную реформу советские генералы

Почему ропщут на военную реформу советские генералы

В прямом эфире радио КП глава коллегии военных экспертов России, военный советник Ельцина, генерал-майор Александр Владимиров, президент Академии геополитических проблем, генерал-полковник Леонид Ивашов обсуждают с полковниками Виктором Баранцом и Михаилом Тимошенко, как сделать такую мощную армию, которая бы отбивала у противника любые помыслы об агрессии.

В. Баранец: – Сегодня у нас очень любопытная на наш взгляд тема. Мы ее с Михаилом решили назвать по-своему: «Почему советские генералы ропщут на военную реформу Сердюкова».

М. Тимошенко: – Вообще-то я что-то не видел, чтобы по улицам ходили генералы, роптали, кричали, вопили, носили флажки или какие-нибудь транспаранты, как на Болотной.

В. Баранец: – Я объясню, почему. В Министерстве обороны, в Генеральном штабе часто обижаются на «Комсомольскую правду» из-за того, что она якобы предоставляет слово старым военным ретроградам, которые уже ни черта не мыслят в военном деле, которые только могут, извините, готовить армию к вчерашним войнам. И вот такие разговоры идут частенько. И потому, Миша, у меня созрела идея с народом вместе обсудить, действительно ли генералы советского времени, которые сейчас находятся в запасе, в отставке, такие тупые беспроглядно, что не разбираются в нынешних военных реалиях.

М. Тимошенко: – В каких таких нынешних реалиях они не разбираются?

В. Баранец: – В тех реалиях, в которых сейчас находится армия. Почему они постоянно ропщут, ноют, критикуют реформу Сердюкова? Я подумал, что, может быть, я неправ. Может, я тоже заблуждаюсь, хотя я не генерал?

М. Тимошенко: – Я тоже не могу похвастаться, что был в генеральских рядах. Но служил под командой различных генералов, а с некоторыми даже и жил по соседству или в одной квартире достаточно долгое время. Могу тебе сказать следующее: только полный идиот, или девушка с незамутненными мозгами, или метросексуальный мальчик с нашего телевидения могут считать, что генералы тупы, ничего не понимают, что они дураки, и все такое прочее. Витя, они прошли большую школу житейскую, и в противоречие тому идиотскому выражению, что войну начинают генералы, а заканчивают политики, прекрасно знают, что войну начинают политики, а разгребают кровавое дерьмо генералы. И они этой войны не хотят, потому что у них есть опыт боевой. А у нас сейчас, посмотри, кто рулит реформой. Какой у них боевой опыт – у тех, кто рулит реформой? Вот тех последних, кто воевал 08.08.08, их же потихонечку постарались сплавить в реку под откос, чтобы не заикнулись. Поскольку – что ты скажешь тому, кто воевал, в противовес тому, что ты пытаешься провести? Генералы прекрасно знают, что значит бригадная система. В 70-80-х проводился эксперимент по переводу на бригадную структуру. Провалился? Провалился. А теперь мы без всякого эксперимента тупо на нее перешли. Так объясните, зачем вы это сделали, ребята? Те, кто воевал и двигал дивизиями, понимают, что реально это все не так хорошо выглядит. Сейчас мы берем пример с американцев. Но американцы на острове живут. Китайцы к ним на плоту не приплывут, мы на лыжах не прибежим на Аляску.

В. Баранец: – Когда раздаются такие критические замечания, я все время стараюсь их принять, чтобы убедить себя: а может, я не прав? Я танцую от этого. И когда я убеждаюсь, что прав, тогда я только что-то говорю. Михаил, не мне тебе рассказывать, что какими бы заслуженными ни были наши генералы советского времени, перед которыми мы все снимаем шляпу, отдаем им честь, но, может быть, и правда: Сердюков сегодня – это представитель некой новой генерации, представитель некоего нового сословия политиков и военачальников, у которых структура мышления, его основные приоритеты уже не соответствуют тем мозгам советским? И эти генералы, которые сегодня ропщут на реформу, просто не способны оценить ни нынешнее состояние армии, ни новую тактику, ни новую стратегию, ни все эти центрические войны. Потому что армия уже другая.

М. Тимошенко: – Витя, хватит бредить, как в американском конгрессе. Это там для тупых конгрессменов проталкивают какую-нибудь идейку военную, чтобы бабки срубить. Задаю пионерский вопрос: зачем России армия?

В. Баранец: – Для обороны и защиты государства.

М. Тимошенко: – Фигня. Ответ первый не засчитан. Армия нужна, чтобы на нас никто не напал. Отражение – это уже потом.

В. Баранец: – Это такая же полная фигня. Это просто твое личное изобретение. Я, например, согласен с нашей Конституцией. Потому что это очень субъективно: чтобы никто не напал. Извините, пожалуйста, у многих армии есть, но на них почему-то нападают. Тимошенко – в угол. Твоя логика – двойка.

М. Тимошенко: – На кого нападают? На Башара Асада? На кого еще напали? Вы свои политдемагогические штучки, товарищ полковник…

В. Баранец: – На Ливию напали? На Афганистан? На Югославию? Но там же были армии, Тимошенко.

М. Тимошенко: – Да. Но какие?

В. Баранец: – А это уже другой вопрос.

М. Тимошенко: – Значит, армии были недостаточными, чтобы предотвратить агрессию.

В. Баранец: – Вот вам теперь двойка, потому что вы не договорили до конца. Надо иметь такую мощную армию, которая бы отбивала у противника любые помыслы об агрессии. Тут я согласен. Все.

М. Тимошенко: – Анатолий Эдуардович и Николай Егорович могут гарантировать, что на Россию не нападут в результате всех их реформаторских изысков с вооруженными силами?

В. Баранец: – Я думаю, они не могут это гарантировать.

М. Тимошенко: – Тогда зачем?

В. Баранец: – Они просто строят такую армию, которая будет отбивать у противника даже мысль о том, что на Россию можно напасть.

М. Тимошенко: – Что ты, в самом деле? Такое впечатление, что тебя в училище учили только истории КПСС, а военную историю не преподавали.

В. Баранец: – Все преподавали. И историю, и тактику, и стратегию. И десятки иных наук. В том числе и историю КПСС, которую и ты наверняка зубрил. А тех, кто брезговал партполитработой, мы называли «сапогами»…

М. Тимошенко: – А они тебе выплачивают зарплату.

В. Баранец: – Есть люди, которые думают головой… У нас в эфире генерал-майор Александр Владимиров, который тоже принадлежит к критикам военной реформы Сердюкова. Я хочу сказать, что это человек, который в свое время был военным советником Ельцина. И сегодня возглавляет коллегию военных экспертов России. А какие у него критические претензии есть к реформе Сердюкова?

A. Владимиров: – Добрый день! Мне так стало любопытно, когда вы о профессионализме заговорили в таких тональностях странных, непрофессиональных. Мне интересно, что же вы можете сказать о моем профессионализме или непрофессионализме?

B. Баранец: – Ваши амбиции, товарищ генерал, зачастую зашкаливают ваши реальные знания. Мы это тоже знаем, потому что вы никого не признаете из любых экспертов. Только Владимиров у нас в мире существует, и больше никого! Все дураки, а вот генерал-майор Владимиров знает, как надо реформировать армию!

A. Владимиров: – Вообще, это недалеко от правды.

B. Баранец: – Ну, вы скромный человек, скромный.

A. Владимиров: – Я имею на это право, поскольку я армии посвятил всю свою жизнь с 10 лет.

B. Баранец: – Было бы хорошо, чтобы так о вас говорили другие. А о себе так говорить – это нескромно.

А. Владимиров: – Я уже давно нескромный человек, и считаю, что это такая вещь: не надо себя никем считать, я горжусь тем, что я профессионал. И таким профессионалом я делал себя всю жизнь. И спасибо Родине, что она дала мне такую возможность. Претензий к реформе быть не может, потому что они сделали то, что сделали. И сейчас говорить, что вы сделали что-то не так, бессмысленно. Сердюков делает то, что он может сделать, и в тех вариантах, которые ему предписаны и не предписаны, и не более того. И то, что он армию сократил и остальное сделал, все я знаю, потому что об этом сказано. В том числе и мною, первым в Советском Союзе 20 с лишним лет назад. Поэтому все эти их идеи были понятны, за исключением одной: если реформа армии должна формировать ее новое качество, то тогда кто определял критерии этого качества? Оказывается, никто.

В. Баранец: – Мы не идем в какую-то демагогическую область?

A. Владимиров: – Нет, если мы никогда не будем говорить: много танков или мало танков, или плохие солдаты, эти бесконечные разговоры о дедовщине – они всегда превращают сущность дела в то, что никто не понимает, в чем дело. А дело вот в чем: армии сейчас как боеспособной организации не существует в принципе. И это не какая-то ошибка Сердюкова, это политическое направление, это курс. И, с точки зрения структуры, нашу армию можно рассматривать как готовящийся составной элемент военной организации НАТО. Поскольку организация, структура, управление, возможности и прочее и прочее все ближе и ближе к тем компонентам НАТО, к ее национальным частям без Америки, которые ничего сами не сделают с точки зрения военного дела.

B. Баранец: – Вот вы возглавляете военный экспертный совет Российской Федерации. Я всегда считал, в том числе и во время военной службе в Генштабе, меня так старые генералы учили: военная аналитика заканчивается, умирает сразу, как только в ней появляется хотя бы один микрон эмоций. Вот в данном случае, Александр Иванович, я вижу у вас дикий перебор эмоций. Вот вы только что заявили, что армии как боевой единицы не существует. То есть у нас сегодня нет на боевом дежурстве ракетных войск стратегического назначения?

A. Владимиров: – Это такая оценка. Иметь на боевом дежурстве ракеты, иметь возможность начать и закончить ракетно-ядерную войну – никакой пользы от этого нет. Поскольку армия должна наступать, обороняться.

B. Баранец: – А вот это и называют старым мышлением: наступать – обороняться. Вот это, говорят, надо уже на помойку выбрасывать. Уже надо готовиться к сетецентрическим войнам.

A. Владимиров: – Дорогой товарищ, безумное количество людей, которые говорят о сетецентрических войнах, не понимают, что это такое. Эти войны ведет государство, а не армия, она в ней только участвует. Именно потому, что все говорят слова, не понимая их существа, мы делаем главную ошибку, которая нам никогда не позволит создать армию.

М. Тимошенко: – Вы сейчас сказали, что у нас нет армии. Я с этим категорически не согласен.

B. Баранец: – Ну что, у нас нет ракет на боевом дежурстве, Тимошенко?

A. Владимиров: – Послушайте профессионала, ребятки. Вы меня спросили, я говорю: мы не можем вести ни одного вида боевых действий.

B. Баранец: – Тоже чепуха, считаю. Это чистая демагогия.

A. Владимиров: – Что хочешь там говори, чепуха – не чепуха. Ты же не знаешь этого, Витя. Потому что у нас сейчас вся тактика оперативного искусства и стратегия свелась до уровня – оборонять деревню или наступать на деревню.

B. Баранец: – Откуда вы это знаете? Если есть стратегические игры Генерального штаба?

A. Владимиров: – Потому что бригада как главное звено воюет батальонами. А батальон таких задач не имеет.

B. Баранец: – А зачем же тогда стратегические игры с целыми бригадами?

М. Тимошенко: – А это для того, чтобы показать верховному главнокомандующему, что мы тут понаделали.

А. Владимиров: – Все это исправимо за исключением одного: если мы сейчас упустим подготовку офицеров, мы вообще никогда армию не соберем. Сейчас самое страшное, что делается не в бригадах, не в батальонах. Даже не в боевой подготовке и не в ВПК, потому что если мы даже вооружим армию самым новым оружием по плану к 25 году, то у нас к тому времени может не стать офицеров, которые могли бы управлять этим всем. И Родина остается без защиты. Почему? Потому что, согласно основному критерию, о котором сказала госпожа Приезжева на обсуждении в Общественной палате, главным критерием подготовки офицера является подготовка специалиста, способного владеть высокотехнологичным оружием. То есть мы готовим специалистов по применению насилия, то есть кнопки нажимать, а не по управлению насилием. То есть некому будет управлять.

В. Баранец: – Что-то мы в какие-то кусты заходим.

A. Владимиров: – Если мы не будем заходить именно в эти кусты…

B. Баранец: – Я согласен с вами в одном – что армии нужны высоко подготовленные офицеры. Это детские истины, Александр Иванович.

A. Владимиров: – Это так. Когда советская власть решила, что мы танками должны задавить всю Европу…

B. Баранец: – Давайте говорить про сегодняшний день.

A. Владимиров: – Мы ошибаемся в основных критериях того, как мы делаем армию. А ошибки в критериях не прощаются никогда.

B. Баранец: – Фундамент – офицерский корпус.

A. Владимиров: – Все остальное просто. Надо сохранить старую школу, академическую школу. Сейчас создалась ситуация, когда офицер не может получить образования высшего профессионального, и получить его будет негде. Поскольку эти самые бакалавры и магистры, которые у нас внедрены в ткань военной мысли национальной, не дают образования. Поскольку магистром можно стать только по окончании академии или университета, но академический курс, академия как структура высшей учебной школы, военной школы, в новом законе об образовании отсутствует.

B. Баранец: – Вот тут я с вами согласен, потому что сегодня военным образованием рулит бабка из детсада. На сто процентов согласен. И Академия Генштаба тому пример.

A. Владимиров: – Академии Генштаба уже не существует. И моя академия им. Фрунзе просто перешла на курсовую подготовку, ее не существует как академии. Что еще очень важно – умерла военная мысль национальная. Ни кто ни о чем не думает, все перепевают какие-то песни…

B. Баранец: – Александр Иванович, я вас всегда уважал, но как это – никто ни о чем не думает? Кое-кто думает…

A. Владимиров: – Я говорю не о том, какие танки делать или самолеты, а о том, что никто не развивает фундаментальную военную науку. И поэтому нам обучать нечему. Наших офицеров нечему обучать. И некому обучать. Поскольку те, кто должны и могут что-то делать (бой в городе организовать и т. д.), они сейчас или на пенсии в запасе, или в Чечне в этих бригадах. А те преподаватели, которые находятся в училищах, просто ничего не знают.

B. Баранец: – Я тоже этому учился. Бой в городе с уплотненной застройкой. Когда не было высокоточного оружия, то, естественно, вы понимаете, была разведка, были налеты авиации. Сейчас никто в город не будет заходить, как это мы видели в Белграде. Вы согласны?

A. Владимиров: – Да нет, конечно.

B. Баранец: – 15 ракет иногда достаточно, чтобы город выбросил белый флаг. А вы хотите, чтобы мы квартал за кварталом брали, шли на вражеские пулеметы. Но надо же уже другую подготовку проходить?

A. Владимиров: – Дорогой товарищ, армия существует для того, чтобы выполнять целый ряд типовых задач, и более ничего.

B. Баранец: – Но есть новые типовые задачи. Города будут брать с помощью высокоточного оружия, а не с помощью стада солдат, брошенных на вражеских пулеметы.

A. Владимиров: – Это такая глупость.

B. Баранец: – А что, мы не будем высокоточным оружием бить по городу?

А. Владимиров: – Это просто фраза такая расхожая.

М. Тимошенко: – Это журналистская метафора, Александр Иванович.

A. Владимиров: – Как брался Багдад, ты мне скажи?

B. Баранец: – Сначала били высокоточным оружием.

A. Владимиров: – А потом все равно туда пришел солдат.

B. Баранец: – А вы хотите, как Ворошилов, кавалерийскими атаками брать города, у меня такое впечатление?

A. Владимиров: – Ты не знаешь, как это делается, а я знаю.

B. Баранец: – Я вам говорю, что сейчас брать города будут по-другому.

М. Тимошенко: – Александр Иванович, как вы считаете, нынешняя структура Вооруженных Сил соответствует тем задачам, которые стоят перед страной для обеспечения обороноспособности?

A. Владимиров: – Нет, конечно. Самая главная ошибка реформы в том, что она была поручена Министерству обороны. Это должно было сделать правительство, Совет Безопасности, Президент.

B. Баранец: – И Владимиров должен был возглавлять эту структуру?

А. Владимиров: – Мы выпустили главное звено, которое готовит генералитет, тот высший командный состав, что может заниматься не на уровне танков, а выходить на уровень оперативного искусства.

М. Тимошенко: – Вы командовали дивизией и сейчас переживаете за то, где будут выращиваться наши генералы? Речь сейчас идет не о подготовке генералов, а о структуре Вооруженных Сил в целом, в том числе – о бригадной структуре. Соответствует ли она задачам, стоящим перед Вооруженными Силами России?

А. Владимиров: – Задачи, стоящие перед ВСР, сформулированы в нашей доктрине. И там есть, конечно, ведение всяких локальных и прочих вещей пограничных. Но дело в том, что бригада – это всего четыре или пять батальонов. Куда ты ее не ставь.

М. Тимошенко: – Она в полосе 20 километров должна обороняться, как написал наш Генеральный штаб.

А. Владимиров: – Это тот самый детский сад, о котором все говорят, будто он и есть главное дело. Макаров в бывшей академии имени Фрунзе где-то год назад начал рассказывать, как должна обороняться бригада, тогда еще уставы переписывались с полков и дивизий на бригаду. И показывали сами схемы. Схемы эти мы обсуждали. Получается интересная вещь – бригада как бы была после дислокации, а потом куда-то ушла в какой-то район. А потом она появилась в центре вклинения противника, который был пропущен на нашей стороне до 500 километров.

М. Тимошенко: – То есть он доехал до Москвы.

А. Владимиров: – Если это на Дальнем Востоке, то на здоровье, пусть идет – там вечная мерзлота. Но мы остаемся без железной дороги, без БАМа и т. д. А если эти 500 километров на Западе, то это практически Москва. Как там появилась бригада, которая начинает операцию в 120-километровой полосе? Это детский сад.

М. Тимошенко: – Я хотел бы понять: Николай Егорович отбиться от вопросов не сумел?

А. Владимиров: – Ни один генерал, который когда-то имел храбрость вступить в прямую очную полемику, ничего объяснить не может. На прямой вопрос: «Почему это так?», ответ: «Потому».

М. Тимошенко: – А эти люди, получается, тоже старой советской школы, и ничего объяснить не могут. Если они не могут ничего объяснить вам или другим, кто похлебал этой ложкой горячего, то почему же получается, что Верховный принимает их доводы?

А. Владимиров: – Верховный, на мой взгляд, тоже недостаточно компетентен. Их никто никогда этому не учил нормально. Пытались научить, скажем, Сердюкова, когда он стал министром. Стал министром гражданский человек. Приезжает в Академию Генерального штаба, ему обязаны лекционный курс читать. Первая стратегическая наступательная операция на континентальном ТВД. Это как я, когда командовал дивизией в Германии или армией в Белоруссии, на 25 день войны должен был выйти на Винберг. А он говорит: «Зачем? Мы что, пойдем туда, что ли?». Тогда в чем стратегия? И все закончилось. И он понимает: ему эти военные объяснить не могут, зачем они, что нужно делать с армией и т. д. И это ему так до сих пор никто и не сказал.

М. Тимошенко: – Ему никто не сказал, что он должен делать на посту министра обороны?

А. Владимиров: – Ему поставили задачу: сокращай, убирай, улучшай. И он честно это дело делает. Он сокращает, убирает. Деньги есть, зарплата.

М. Тимошенко: – Мы опять возвращаемся к вопросу критериев: неизвестно, лучше ли стало от того, что сделали, сэкономив деньги, и сэкономили ли их?

A. Владимиров: – Я хочу сказать то, что они сделали лучше. Они точно сделали то, что никогда до Сердюкова не делали никакая советская власть и никакой министр обороны. Ни один не разгребал эти конюшни. Он начал первым, и делает это, как умеет. Вот с того момента, когда он сказал, что сделал, нужно новое дыхание придать реформе уже с точных, научных, современных подходов.

М. Тимошенко: – Для меня осталось неясным одно: что же сделано не так?

B. Баранец: – Продолжим разговор с новым нашим собеседником, президентом Академии геополитических проблем генерал-полковником Леонидом Григорьевичем Ивашовым. Вы хоть краем уха слышали наши споры?

Л. Ивашов: – К сожалению, нет.

В. Баранец: – Здесь разыгрываются баталии, связанные якобы с тем, что генерация так называемых старых советских генералов ропщет на реформы Сердюкова, потому что они не понимают какой-то глубинной сути этих революционных реформ. Что многое он делает правильно. Да, ломает болезненно, но генералы – это люди, которые хотят снова готовить армию к старым войнам или к войнам вчерашнего дня. У меня один вопрос: какие претензии лично у вас есть к реформам Сердюкова?

Л. Ивашов: – Во-первых, генералы, каковы они ни есть, но это профессионалы в своей отрасли. И причем среди генералов есть геополитики, и спорят там, в основном, доктора военных наук и т. д. И спорим мы не потому, что там танков мало или еще чего-то. А мы спорим и говорим о том, что мы не понимаем сущности военной реформы, которую господин Сердюков, Макаров и иже с ними проводят.

М. Тимошенко: – Так что, она настолько сложна, и замысел ее непостижим?

Л. Ивашов: – Нет, для нас он непостижим, потому что сущность каждой военной реформы придать новое качество Вооруженным Силам. Не облик, а новое качество.

М. Тимошенко: – А оно не появилось.

Л. Ивашов: – Качество, которое бы отвечало и угрозам вчерашнего дня, так как они сохраняются на определенных стратегических направлениях, в определенных областях, но главное – дать ответ на угрозы новые. И мы видим, что война сегодня приобретает новый характер – характер геополитических операций. Сегодня Пентагон усиленно вербует со всего мира и, прежде всего, из России этих кибер-киллеров и т. д. На Востоке сохраняется потенциальная угроза старых войн с применением новых элементов и т. д. И нам бы хотелось понять, что предлагается новой реформой?

М. Тимошенко: – Так, а что же предлагается?

Л. Ивашов: – Предлагается сплошное предательство и измена. Да, я жестко заявляю и готов отвечать и доказывать, что совершается предательство. Потому что все прежнее уничтожается, разрушается, а нового ничего не предлагается. А новое может быть предложено только военной наукой, которую, в первую очередь, нужно переводить на новый современный уровень военным образованием. А что мы получили сегодня? Военная наука развалена и разрушена. И господин Макаров признал, что военная наука отстала на 20 лет. Тогда, уважаемые господа, на базе чего вы анализируете?

М. Тимошенко: – И куда вы 20 лет смотрели, когда наука гибла?

Л. Ивашов: – На основе каких выводов, чьих выводов вы предлагаете реформы, новый облик армии, если военная наука разрушена?

М. Тимошенко: – Ну, как же? На основе выводов топлес-менеджеров Минобороны.

Л. Ивашов: – Второй момент: военное образование. Его сегодня нет. Вы понимаете, я с уважением отношусь ко всем профессиям. Но когда эти профессионалы занимаются своим делом. Но когда специалист по акцизам алкогольной продукции возглавляет военное образование и военно-образовательную науку, мне это непонятно.

М. Тимошенко: – И на вещевое управление поставить девушку из стриптиз-клуба.

Л. Ивашов: – Мы видим, что и жильем занимаются дамы, конкурирующие между собой. Следующий элемент: военная наука, военное образование, система управления Вооруженными Силами. Я бы господину Макарову задал один вопрос. Вот те изъятые пакеты управления Вооруженными Силами, приказы о приведении в боевую готовность – они восстановлены или нет? В 2008 году в Грузии мы видели, что создалась ситуация, когда потребовалось, как раньше было, вскрыть пакет, где есть приказ. Этого нет. Перевели сегодня на новые оргструктуры войска Вооруженных Сил, а системы управлений ими вообще не существует.

М. Тимошенко: – А неоткуда срисовать было. В налоговой инспекции нет системы боевой готовности.

Л. Ивашов: – И что мы имеем в результате реформ? Нет военной науки, нет военной разведки, нет военного образования, нет системы управления.

М. Тимошенко: – То есть нет армии?

Л. Ивашов: – Во всяком случае, это уже не вооруженные силы, это не военная организация. Это нечто беспорядочное, хаотичное. А дальше – частности. Я имею возможность читать некоторые материалы Прокуратуры и Счетной палаты. В любую сферу, куда ни вторгнется Счетная палата, выявляется, что эта система аутсорсинга кормит… Сердюков затаскивает туда свои приближенные структуры. И Счетная палата говорит, что кормят солдат отравленными продуктами, что эта тыловая система, гражданская, жалуются командиры, что выходят на учения, а солдаты голодные или жуют сухари.

М. Тимошенко: – Или им «Доширак» покупают офицеры.

Л. Ивашов: – Ни походных кухонь, ничего. А гражданские не едут туда. Причем такое происходит в мирное время. И я даже читал документ, когда, оказывается, приватизировали все эти банно-прачечные комбинаты, то цены на стирку белья солдату выросли в два-три раза по сравнению с прежними.

М. Тимошенко: – А как же вы хотели? Чтобы тот, кто сегодня владеет комбинатом, остался без прибыли, что ли?

Л. Ивашов: – Нет, но прибыль на чем делается? Как мы помним, Путин в одной из своих предвыборных статей сказал, что коррупция в оборонной сфере приравнивается к измене Родине. А если главный военный прокурор Сергей Фридинский заявляет, что 25 процентов поступающих бюджетных назначений тут же разворовывается… А когда мы дискутировали с Путиным, он говорит: «Но это же не половина…». А я говорю: «Но прокуроры говорят только о выявленных фактах». Поэтому можно смело говорить, что вот эта шайка во главе с Сердюковым – преступники, пришедшие разграбить, развалить Вооруженные Силы. Вот такую оценку я даю и господину Макарову, и Сердюкову, и всем другим участникам их дел.

В. Баранец: – А где вы видите выход из положения?

Л. Ивашов: – Выход из положения есть. Первое: убрать вот эту шайку, которая стоит сегодня во главе Вооруженных Сил. Иначе они все 23 триллиона рублей, которые Владимир Владимирович обещает выделить, распилят и растащат. Насадят в Вооруженные Силы старых танков, самолетов, чтобы сымитировать деятельность. Закупят что-то за рубежом. Но армия останется не боеготовой. Далее. Убрать и назначить нормальных людей. Но начинать надо с того, что Президент и Верховный Главнокомандующий должен потребовать принести ему научно-обоснованную концепцию развития Вооруженных Сил до 2050 года. Следующее. Восстановить немедленно – Верховный должен дать команду – систему боевого управления Вооруженными Силами. То, что при Ельцине изъяли. Далее. Сегодня Россия не имеет своего геополитического проекта. А Вооруженные Силы не имеют плана применения Вооруженных Сил в случае военных действий. Вот с этого нужно начинать. А потом нужно восстанавливать принцип не работы за соответствующие деньги, а принцип служения Отечеству. Восстанавливать систему морального или боевого духа армии и т. д. А восстановить его можно на принципах святости.

М. Тимошенко: – Я вот все время то же говорю Баран-цу, а он мне отвечает: ты ретроград.

В. Баранец: – Леонид Григорьевич, вы правы. У меня один вопрос: вы прекрасно знаете наш кадровый состав. Вы на данный момент сторонник чего – чтобы у нас гражданский или военный министр все-таки был в этой ситуации?

Л. Ивашов: – Виктор Николаевич, мне два принципа нравятся: если уж мода на гражданского, пусть идет гражданский. Но нигде в мире нет такой ситуации, как у нас. У наших северных соседей у кого – король, у кого – президент. И он Верховный главнокомандующий. Но у него есть штаб, и во всех северных странах во главе его – двухзвездный генерал. Он называется адъютантом Верховного главнокомандующего, который управляет вооруженными силами через этот штаб. А приходит политическая партия, формирует правительство, но они все равно выставляют министра обороны как административное лицо. Там министр обороны, в Швеции, например, замечательный человек. Он имеет государственный опыт, политический опыт, и он представитель партии. Партия за него несет ответственность. Мне нравится южно-корейский вариант: американцы нажали на них там, чтобы поставили министра гражданского. Уходит главком или председатель комитета начальников штабов или главком вида, – он, как правило, профессор или работает в какой-то структуре, а потом становится министром обороны. А Сердюков непонятно, к какой партии принадлежит, с каким опытом и т. д. Он поставлен, чтобы добить, разрушить Вооруженные Силы.

М. Тимошенко: – Вот до чего доводит образование: заклевали Анатолия Эдуардовича и Николая Егоровича прямо.

В. Баранец: – Мне даже жалко стало Сердюкова…

02.08.2012

Данный текст является ознакомительным фрагментом.