Преследование

Преследование

В итоге первых двух дней наступления ударная группировка 1–го Белорусского фронта, в состав которой входила и 61–я армия, прорвала тактическую зону вражеской обороны на всю ее глубину и нанесла поражение оборонявшим ее войскам. Под ударами соединений фронта начался отход немецких войск, прикрываемый арьергардами, на тыловую полосу обороны, проходившую по рубежу Сохачев, Скерневице, Рава–Мазовецка, Томашув. В сложившейся обстановке командующий фронтом основные усилия своих войск направил на завершение разгрома главных сил 9–й армии неприятеля.

Войска 61–й армии вместе со 2–й гвардейской танковой армией должны были содействовать 47–й советской и 1–й армии Войска Польского в освобождении Варшавы.

16 января в 8 часов утра в прорыв была введена 2–я гвардейская танковая армия. К. исходу дня она вышла на рубеж Жирардув, Мщанув, Груйец, Бяла Равска. Войска противника в районе Варшавы оказались под угрозой окружения. Поэтому они начали отходить в северо–западном направлении.

В связи с начавшимся отходом неприятеля 61–я армия значительно увеличила темп своего наступления. Для преследования отходящего противника командующий армией приказал выделить от каждой дивизии передовые подвижные отряды.

На коротком совещании командиров частей командир дивизии полковник Т. Д. Дудоров выделил передовой отряд в составе батальона майора Г. М. Чернышева из 210–го стрелкового полка, двух батарей 1899–го самоходного артиллерийского полка и дивизиона 795–го артиллерийского полка.

Передовой отряд двигался впереди главных сил с учетом обстановки на удалении от 5 до 12 километров. Фланги обеспечивали боковые отряды охранения в составе усиленной стрелковой роты со взводом танков и самоходных установок.

17 января части дивизии заняли несколько населенных пунктов, в том числе Казимекув, Золотагура, Домбрувка, Мщенув, и вышли в район Беднар. В ходе преследования части дивизии уничтожали и рассеивали группы прикрытия противника, захватывая в плен сотни солдат и офицеров.

В связи с этим остро встал вопрос о конвоирах. В подразделениях и без того не хватало людей, а тут ежедневно приходилось выделять солдат и сержантов для сопровождения пленных в армейский тыл. Но другого выхода не было. Выход нашли через несколько дней, когда в районе Беднар освободили из лагеря военнопленных, но об этом расскажем позже.

Дивизия наступала быстрыми темпами — по 30— 35 километров в сутки. Нужно было опережать противника, отрезать его от коммуникаций, не давать ему передышки ни днем, ни ночью. С этой целью уже на третий день наступления вся дивизия стала передвигаться на трофейных грузовых машинах. Личный состав частей спешивался лишь на период боя, а как только противник начинал отходить, бойцы садились на машины и продолжали преследование. Мелкие группы прикрытия противника уничтожались передовым отрядом с ходу. Темп продвижения в отдельные дни достигал 45–50 километров. Соседние соединения справа отстали более чем на 100 километров, соседи слева — на 60–70 километров. Фланги дивизии прикрывались собственными силами. Дивизия оторвалась от штаба 80–го стрелкового корпуса более чем на 130–150 километров, и связь с командиром корпуса прекратилась. Поэтому боевыми действиями 82–й дивизии руководил непосредственно командующий 61–й армией генерал–полковник П. А. Белов, минуя штаб корпуса, а затем дивизия была выведена из состава этого корпуса.

Действуя в отрыве от соседей, ярцевцы показали высокое мастерство, отвагу и находчивость. В таких условиях немаловажную роль играла взаимная выручка, постоянная помощь ветеранов молодым бойцам.

В боях на территории Польши молодые воины–молдаване, составлявшие около 85 процентов личного состава дивизии, заметно возмужали и окрепли, научились бить врага смело и наверняка. Солдат 210–го стрелкового полка Л. Пашник одним из первых ворвался в населенный пункт Мщенув. Заметив гитлеровцев, удиравших на автомашинах, он бросил гранату в переднюю машину, затем метнул еще две гранаты, уничтожив десятерых солдат и двух офицеров. Другую автомашину обстрелял из автомата и забросал гранатами рядовой Г. Габур. Будучи легко ранен, Габур сам сделал перевязку и продолжал вести бой. В районе Грабув–Залесного солдат 250–го стрелкового полка рядовой Т. Епуряну захватил вражеский пулемет и, ведя из него огонь, уничтожил около пятнадцати гитлеровцев и девять захватил в плен. Его друг Ф. Блюк также уничтожил семь гитлеровцев и девять взял в плен. Блюк под сильным огнем противника вынес с поля боя раненого солдата А. Иванова и заставил пленных нести его на пункт медицинской помощи, а сам конвоировал их.

Грамотно и находчиво действовал пулеметчик 210–го стрелкового полка рядовой И. Бурлак. При прорыве немецкой обороны он выдвинулся вперед и меткими очередями из пулемета подавил одну за другой три огневые точки противника, а затем расчет пушки. За до–блесть и мужество в бою И. Бурлак был награжден орденом Красной Звезды.

Медаль «За отвагу» получил и агитатор рядовой А. С. Дерма (601–й стрелковый полк). По просьбе командира роты он обратился к бойцам на молдавском языке с призывом смелее бить врага и повел их за собой в стремительную атаку. Дерма первым ворвался во вражескую траншею и гранатами уничтожил пять гитлеровцев.

Смелые, отважные, поистине героические подвиги стали массовым явлением. Недаром лишь за шесть дней наступательных боев 378 солдат–молдаван удостоились правительственных наград[72].

Получая награды, молодые воины делились мыслями о наступлении, первых схватках с врагом. Рядовой Артени сказал:

— Когда старые бойцы рассказывали нам, как они били оккупантов, я слушал и завидовал русским братьям. Думал про себя, сумеем ли так, как ветераны, громить сильного врага. Первые бои научили меня многому. Главное — я перестал бояться. Если на гитлеровцев поднажать, то они убегают. Они храбрые и наглые, если их боятся, а если их смело бьют, то они не выдерживают.

— Мне тоже сперва страшно было, — добавил рядовой Ф. Блюк. — Гитлеровцы у нас в Молдавии творили страшные зверства над людьми. Одно воспоминание об этом заставляло содрогаться сердце. Но в боях я видел, как русские коммунисты, комсомольцы и командиры бесстрашно сражаются с фашистами, и становилось стыдно отставать от них. Теперь страх у меня прошел, а злость у меня на оккупантов стала еще сильнее. Буду и дальше бить гитлеровцев беспощадно.

Присутствовавший на беседе рядовой А. Е. Бабур сказал:

— Командир 601–го стрелкового полка наградил 100 воинов–молдаван. Надо оправдать наши награды новыми успехами в наступательных боях. И вот еще что. Поначалу у нас не было опыта. Командиры личным примером показывали, как надо воевать, первыми шли в атаку и часто погибали. Командиров надо беречь. Теперь не надо нас водить за ручку, как детей. Мы уже научились воевать, и пора самостоятельно выполнять приказы наших командиров[73].

Т. Д. Дудоров

Высокий боевой наступательный дух, рост политической активности и сознательности молодых воинов — результат непрерывной политической работы командиров, политработников, партийных и комсомольских организаций.

Продолжая преследовать отходящие группы противника, части дивизии овладели населенными пунктами Юзефув, Францышкув, Неборув, Мыслакув. На реке Равка противник перешел к обороне и оказал сильное сопротивление, пытаясь задержать дальнейшее наступление. Однако сильный передовой отряд под командованием майора Г. М. Чернышева форсировал реку и во взаимодействии с танковыми подразделениями нанес мощный фланговый удар. В помощь передовому отряду был выделен усиленный батальон майора Д. П. Григорьева из 250–го стрелкового полка.

После трехчасового боя противник был разбит и отошел, оставив на берегу 200 трупов солдат и офицеров.

В районе Беднар разведчики обнаружили фашистский концентрационный лагерь, в котором находилось несколько десятков тысяч военнопленных из разных стран Европы. Чтобы не позволить гитлеровцам эвакуировать военнопленных или уничтожить их, командир дивизии полковник Т. Д. Дудоров усилил передовой отряд танковыми подразделениями и приказал ему глубоким обходом отрезать лагерь с запада, а затем атаковать охранные подразделения. Лагерь был окружен со всех сторон. Свыше ста гитлеровцев были уничтожены и около двухсот взяты в плен. Среди заключенных оказалось более 15 тысяч советских военнопленных и около 10 тысяч польских, английских, американских, французских, бельгийских и солдат других стран[74].

Еще не утихли пулеметные и автоматные очереди, а заключенные уже ликовали по поводу освобождения. Военнопленные союзных армий горячо приветствовали своих освободителей. Первыми в объятия заключенных попали наши самоходчики и танкисты, которые на своих машинах с ходу ворвались на территорию лагеря, подмяв под гусеницы проволочные заграждения. Американцы, англичане, французы обнимали и целовали советских бойцов и офицеров — освободителей. Среди заключенных, особенно советских и польских военнопленных, было много истощенных до такой степени, что они не в состоянии были подняться на ноги. Гитлеровские палачи за два года уничтожили здесь около 25 тысяч военнопленных.

Одного из таких палачей привели в лагерь польские подростки. Гитлеровский офицер шел под их конвоем со связанными руками. Ребята рассказывали, что во время боя этот офицер прибежал к поляку, бросил свое оружие в колодец и потребовал гражданскую одежду. Дома находилась хозяйка с мальчишкой и его товарищем. Пока хозяйка рылась в тряпках и искала одежду мужа, один мальчик исчез. Он мигом собрал группу своих друзей, они вооружились косами и вилами, пришли в дом и объявили офицера своим пленником. Ни просьбы, ни угрозы гитлеровца не испугали ребят. Ему связали руки и привели в лагерь. Заключенные сразу опознали в нем надзирателя лагеря, который ежедневно и беспощадно избивал их.

На общелагерном митинге бывших заключенных была единогласно принята резолюция, в которой выражалась горячая благодарность Советскому правительству, Советской Армии за освобождение их из гитлеровского лагеря смерти. Бывшие заключенные единодушно дали клятву крепить дружбу между народами союзных стран на вечные времена, призывали всех бывших узников концлагерей принять активное участие в полном разгроме гитлеровской армии[75].

Все больные, истощенные советские военнопленные были эвакуированы на родину. Здесь разрешилась и проблема конвоирования немецких военнопленных, так как из числа бывших советских заключенных нашлись добровольцы, изъявившие желание заняться этим делом. Офицеры отобрали около 5 тысяч наиболее здоровых бойцов и командиров, вооружили их трофейными автоматами, винтовками, и они отдельным отрядом следовали за дивизией. По мере надобности их использовали для конвоирования военнопленных в армейский тыл. Конвоиры настойчиво просили командование разрешить им принять участие в боях с гитлеровцами. Спустя некоторое время, когда бывшие военнопленные физически окрепли, около 2 тысяч человек ушли на пополнение боевых подразделений. Все они храбро сражались, и многие за боевые подвиги удостоились правительственных наград. Десятки бывших военнопленных советских бойцов работали в ремонтных мастерских слесарями, токарями. За короткое время они отремонтировали несколько автомашин, три трофейные бронемашины и две вездеходки.

А части дивизии, продолжая наступление, освобождали один населенный пункт за другим.

Покидая пределы дружественной Польши, наши воины с любовью говорили о тружениках освобожденной страны, которые встречали наши части по старому обычаю — хлебом–солью, с большой радостью приглашали бойцов к себе в гости, угощали их прямо на улице, кто чем мог. Многие мужчины и девушки просили зачислить их в ряды Советской Армии. Им объясняли, что в составе 1–го Белорусского фронта наступает 1–я польская армия, и советовали вступать в ее ряды.

В Кутно польские товарищи сообщили, что за два часа до нашего прихода гитлеровцы угнали на запад несколько больших колонн военнопленных. Командир дивизии приказал головному отряду на предельной скорости догнать колонны военнопленных и спасти людей. Приказ был выполнен: 6768 советских и около 1000 польских, французских и бельгийских военнопленных обрели свободу. 28 января в районе Романскув, Чарникау 82–я стрелковая дивизия пересекла польско–германскую границу и вышла в район Ной–Дорф, Рунау. В районе Рунау головной отряд освободил из гитлеровского лагеря свыше 30 тысяч советских и польских граждан, среди которых преобладали женщины. Для госпитализации больных и эвакуации здоровых людей в лагере была оставлена группа офицеров, медработников и бойцов.

В ходе наступления перед советскими офицерами возникли и другие задачи, которые порой не легко было решить с ходу. Вот один такой пример.

Из пограничных районов заблаговременно бежали в Германию немецкие помещики и бароны, оставляя на попечение своих батраков и рабочих огромное количество скота и имущества. Батраки были настолько запуганы хозяевами, что буквально голодали, боясь взять что?либо из оставшегося хозяйского добра. Они говорили нашим офицерам, что хозяин приказал ничего не трогать до его возвращения и хорошо ухаживать за скотом. Спрашивали, как им поступить теперь, каким образом вести хозяйство помещика. Наши офицеры посоветовали им выбрать из трех — пяти человек временный комитет хозяйства, строго учесть все оставшееся имущество, беречь его, а рабочих кормить нормально. Рабочие и батраки благодарили представителей Советской Армии за помощь и братский совет.

В районе Ной–Дорфа 82–я дивизия догнала передовые части 2–й гвардейской танковой армии, которой командовал генерал С. И. Богданов. Несколько дней дивизия наступала во взаимодействии с танковыми частями. Затем танковая армия повернула на север, а дивизия продолжала продвигаться строго на запад. На этом участке ее части начали встречать более крупные и организованные группы противника. Разведка установила, что в районе города Штиглиц новые части гитлеровцев успели занять оборону. Командование считало, что следует немедленно атаковать с разных направлений, чтобы не дать противнику возможности закрепиться на новом рубеже.

29 января под командованием подполковника С. Я. Новака 250–й стрелковый полк во взаимодействии с танковыми подразделениями совершил обходный маневр и стремительно атаковал противника с юго–запада. 210–й стрелковый полк полковника М. П. Дудинцева одновременно атаковал врага с севера, а 601–й стрелковый полк, которым командовал полковник И. М. Пазухин, нанес удар с востока.

Противник, оказавшись в полукольце, после двухчасового боя начал отступать, неся потери. В этом бою дивизия захватила в плен более 350 солдат и офицеров[76].

В тот же день части дивизии с боями заняли населенные пункты Зельхов, Герниц, Годрензин. Пленные показали: они прибыли из Берлина в составе 274–й немецкой пехотной дивизии «фольксштурма», из района Берлина перебрасываются крупные соединения с танками, чтобы не допустить выхода советских войск к реке Одер. К этому времени положение дивизии значительно осложнилось. Базы снабжения отстали на несколько сот километров. Ввиду отсутствия горючего почти вся артиллерия и даже часть штабных автомашин тоже оказались в пути. Несмотря на эти трудности, темп наступления следовало увеличить, чтобы упредить противника в занятии им новых рубежей обороны.

В ночь на 30 января передовой отряд 210–го стрелкового полка под командованием майора Г. М. Чернышева после ожесточенного ночного боя занял город Вольденберг. При этом были захвачены большие трофеи — продовольственные и вещевые склады и много боевой техники. Наступление дивизии было настолько стремительным, что появление наших частей в глубоком тылу противника оказалось для него полной неожиданностью и вызвало большой переполох. При вступлении наших войск в город там продолжали работать электростанция, междугородная телефонная станция. На пути движения части настигали и захватывали вражеские автомашины, мотоциклы, обозы и пленных. В то же время на флангах дивизии оставались группы вражеских солдат, внезапно нападавшие на наших бойцов.

Так, в ночь на 30 января капитан Е. Перерва, старший лейтенант А. Горовчук и старший сержант А. Глухов, направлявшиеся в 210–й стрелковый полк, по ошибке отклонились от маршрута и встретились с одной такой группой. Их спасла бдительность и постоянная готовность к рукопашной схватке. Наши товарищи уничтожили нескольких гитлеровцев и двух взяли в плен. На допросе пленные показали, что в лесу бродит много разрозненных групп — остатки разбитых частей. Специально выделенный подвижной отряд под командованием майора Д. П. Григорьева разгромил эти группы и захватил много пленных.

Продолжая продвигаться в глубь немецкой земли, передовой отряд дивизии с приданными танковыми подразделениями после скоротечного боя утром 30 января занял крупный населенный пункт Кельцих. Пехотная рота, оборонявшая его, была разбита; спаслись лишь одиночки, укрывшиеся в подвалах. Одновременно части дивизии очищали лесные массивы от разрозненных групп противника.

В ночь на 31 января завязался ожесточенный бой на окраине города Карцих. Гитлеровцы оказали упорное сопротивление. Тогда по приказанию начальника штаба дивизии полковника А. М. Захарова на помощь передовому отряду направился 210–й стрелковый полк. К рассвету город был взят. В поисках укрывшихся гитлеровцев группа наших солдат зашла в дом одного крупного помещика. Тот спросонья принял вошедших за своих батраков и начал кричать: «Как вы посмели меня разбудить? Вон из моей спальни немедленно!» Затем, поняв ситуацию, помещик вскочил с постели и, протирая глаза, заикаясь, заохал: «Уже русские солдаты Здесь. Откуда вы взялись?» Быстро перестроившись, он стал твердить: «Гитлер капут! Гитлер капут!» Наши солдаты, осмотрев все закоулки, вышли на улицу, оставив в покое хозяина.

Овладев городом Карцих, передовой отряд дивизии устремился к городу Зольдин. Разведкой было установлено, что его обороняет немецкий полк, имеющий 1000 активных штыков. Передовой отряд, совершив обходный маневр, нанес удар с запада уже в сумерках. Два батальона 210–го стрелкового полка атаковали с юга и востока. Штурм города для противника оказался настолько неожиданным, что гарнизон Зольдина не в состоянии был оказать организованного сопротивления. Быстро очищая квартал за кварталом, бойцы и офицеры 210–го стрелкового полка уничтожили свыше 300 и взяли в плен около 450 гитлеровцев, остальные разбежались.

На железнодорожной станции стояли подготовленные к отправке в Берлин десять воинских эшелонов с боеприпасами, оружием, продовольствием, военным обмундированием и шанцевым инструментом. Когда наши бойцы в темноте стали запирать стрелочные переводы, чтобы не выпустить воинские эшелоны, дежурный по станции, не зная, кто это делает, стал кричать на немецком языке: «Что вы делаете, Берлин приказал немедленно отправить эшелоны». Затем, узнав, что станцию заняли советские войска, он поднял руки вверх и завопил: «Гитлер капут, аллес капут», точь–в-точь как вышеупомянутый помещик.

Телефонная связь с Берлином на станции работала нормально, слышимость была отличной. Дежурный по станции сообщил, что скоро прибывает воинский эшелон, и спросил, что ему делать. Командир полка приказал принять эшелон на свободный путь. На станцию срочно были стянуты подразделения передового отряда майора Г. М. Чернышева с самоходной артиллерией. Когда эшелон подошел и остановился, артиллеристы дали несколько выстрелов. Этого было достаточно: гитлеровцы сдались в плен.

Старший сержант А. Глухов взял в плен и привел в штаб двух немцев. Один из них оказался подполковником медицинской службы, по специальности стоматолог, а другой — зубным техником. На допросе подполковник заявил, что он не фашист, и просил предоставить ему работу, а также оставить при нем зубного техника. Он сказал, что имеет хорошее оборудование для зубного кабинета, инструменты и материалы для протезирования. В дивизии не было зубного врача, а нуждающиеся в лечении имелись. Командование решило удовлетворить просьбу врача. За 30–40 минут он развернул зубоврачебный кабинет, снял военный мундир, облачился в гражданский костюм и занялся лечением остронуждающихся советских бойцов и офицеров. Несколько дней их с техником водили под конвоем, а затем командир медсанбата снял охрану, и немцы стали работать и жить вместе с нашими врачами. По отзывам руководства медсанбата, они работали добросовестно и охотно.

В ночь на 1 февраля 601–й стрелковый полк с приданными частями усиления стремительно атаковал гарнизон Литине, разгромил его и овладел городом. Одновременно 250–й стрелковый полк разгромил гитлеровские части на подступах к городу Штаффельде и занял его.

В эти дни в войска пришел приказ командующего фронтом Маршала Советского Союза Г. К. Жукова, в котором ставилась задача быстрее уничтожать и отбрасывать гитлеровские войска за Одер, при возможности занимать плацдармы на западном берегу реки, затем переходить к обороне.

Гитлеровцы, получая пополнение людьми и боевой техникой из Берлина, оказывали все возрастающее сопротивление и часто переходили в контратаки значительными силами.

Дивизия продолжала наступать. Между тем армейские базы и тылы находились на удалении 700 километров, дивизия частично обеспечивалась за счет трофеев, но горючего не хватало, поэтому штаб и командиры частей не могли подтянуть отставшую артиллерию и подвезти боеприпасы. Это затрудняло боевые действия, в какой?то мере сдерживало темпы наступления. Но командиры делали все для того, чтобы выполнить приказ командующего войсками фронта.

1 февраля в результате ожесточенных боев наши полки овладели несколькими населенными пунктами и вышли на восточный берег реки Одер. Части заняли оборону в районах: 601–й стрелковый полк — Грюнеберг, 210–й стрелковый полк — Цэкерик, 250–й стрелковый полк — Ной и Альт–Блессин.

Утром 2 февраля батальон майора Д. П. Григорьева из 250–го стрелкового полка форсировал Одер и в районе Ной–Блессина занял плацдарм шириной до 10 километров[77].

Командир дивизии полковник Т. Д. Дудоров, переезжая на новый командный пункт в сопровождении роты разведки и стрелковой роты 250–го стрелкового полка, обнаружил в огромном лесном массиве большой аэродром. Его оборонял батальон гитлеровцев. Стремительной атакой двух рот под командованием полковника Дудорова значительная часть батальона была уничтожена, а остальные разбежались по лесу. На аэродроме оказалось 36 военных самолетов, в огромных подземных железобетонных резервуарах — тысячи тонн авиационного бензина. Из допроса пленных стало известно, что на этом аэродроме ранее базировалось более тысячи самолетов воздушной эскадры Геринга. За последнее время количество самолетов здесь уменьшилось, но все же до его захвата отсюда вылетало до сотни машин.

В ходе новых боев аэродром использовала наша фронтовая авиация. Трофейный авиационный бензин в смеси с керосином пошел на заправку автомашин, и благодаря этому удалось подтянуть отставшую в пути артиллерию дивизии и боеприпасы.

После выхода к реке Одер фланги 82–й дивизии по-прежнему оставались открытыми, и гитлеровцы тревожили их, а с фронта они непрерывно атаковали наш батальон, оборонявший плацдарм на западном берегу Одера, угрожая сбросить его в реку. Противник наращивал силы, ежедневно подтягивая свежие резервы из района Берлина. Сначала прибыли части дивизии фольксштурма, Щетинская бригада морской пехоты. Пьяные матросы осатанело шли в атаку, не обращая внимания на большие потери. Ожесточенные бои часто переходили в рукопашные схватки.

В частях 82–й дивизии ощущался острый недостаток боеприпасов даже для стрелкового оружия, а машины, посланные за боеприпасами, находились еще где?то в пути.

Гитлеровская авиация наносила бомбовые удары и безнаказанно обстреливала наши позиции из пулеметов, так как средств противовоздушной обороны на участке 82–й дивизии не имелось. Целыми днями маячили над расположением наших частей по 25–30 самолетов противника. Наиболее тяжелые бои дивизия вела с 1 по 5 февраля.

В эти трудные дни одновременно были ранены командир дивизии полковник Т. Д. Дудоров и начальник политотдела полковник И. Ф. Аврамов. Еще ранее выбыл из строя из?за тяжелого ранения начальник штаба дивизии полковник А. М. Захаров. Правда, недолечившись, он вскоре возвратился в штаб, но работать в полную силу не мог. До улучшения обстановки никто из руководящего состава дивизии не захотел эвакуироваться в госпиталь, и все в меру сил продолжали исполнять свои обязанности.

В течение 3 и 4 февраля противник подтягивал крупные силы пехоты и танков в районы Врехова и Цедена, где стоял 601–й стрелковый полк, и в район железнодорожной станции Цэкерик— против 210–го и 250–го стрелковых полков. Одновременно он наносил мощные артиллерийские и минометные огневые удары по нашему плацдарму.

Захваченные разведкой пленные на допросе сообщили, что их командование к 5 февраля готовится нанести удар по 82–й дивизии. К счастью, 4 февраля в полки прибыло несколько автомашин с боеприпасами. Поскольку артиллерийских снарядов не хватало, частям выдали большое количество трофейных фаустпатронов. Эта ручная «артиллерия» являлась эффективным средством для борьбы с танками и самоходной артиллерией.

На рассвете 5 февраля противник силами до двух батальонов пехоты и группы танков атаковал 601–й стрелковый полк. Наших пехотинцев хорошо поддержали артиллеристы и самоходчики, наносившие меткие удары по атакующим цепям.

Одновременно горячие бои развернулись на участках 210–го и 250–го стрелковых полков, атакованных со стороны железнодорожной станции Цэкерик. Командир дивизии не располагал резервами для оказания помощи частям, поэтому они могли рассчитывать только на собственные силы и средства. И полки мужественно отражали атаки врага.

Истинным героем дня стал командир взвода 601–го стрелкового полка старший лейтенант Н. П. Котомин. Ведя огонь прямой наводкой, он уничтожил пять танков, затем осколочными снарядами и шрапнелью накрыл вражескую пехоту. Во время боя Котомину оторвало кисть руки, но он не оставил своих артиллеристов. Перевязав руку, он продолжал командовать и выпустил еще около 400 снарядов, уничтожив несколько огневых точек и десятки вражеских солдат.

В эти напряженные минуты каждый воин держал равнение на лучших, стремясь внести свой вклад в общее дело. Когда группа гитлеровцев со станковым пулеметом ворвалась в первую траншею, бойцы 2–й роты этого полка забросали их гранатами, уничтожив пулеметный расчет и до 20 гитлеровцев, а 17 предпочли поднять руки и сдаться в плен.

На другом участке обороны младший лейтенант М. В. Минаков со своим взводом, посаженным на самоходные установки, выскочил навстречу противнику и в упор подбил два танка. Пулеметчики метким огнем уничтожали атакующих вражеских пехотинцев, а тех, кто поднимал руки, брали в плен. Умело действовал П. Н. Бондарь, из противотанкового ружья он подбил танк и подавил две огневые точки.

Хорошим, зрелым офицером показал себя командир 601–го стрелкового полка полковник И. М. Пазухин. За пять часов напряженного боя полк уничтожил около 300 вражеских солдат и офицеров. Затем воины во главе с полковником пошли в контратаку, отбросили противника на 7 км, захватив в плен свыше 150 гитлеровцев и трофеи[78].

Тяжелая обстановка сложилась на участке 210–го стрелкового полка. Противник обрушил на его подразделения шквал артиллерийских и минометных снарядов со стороны железнодорожной станции Цэкерик. Одновременно с трех направлений двинулись пехота, танки и самоходные установки. Пьяные гитлеровцы шли в психическую атаку, не считаясь с большими потерями.

— Стоять насмерть! — призывал воинов парторг 1–го стрелкового батальона 210–го стрелкового полка капитан И. И. Выборнов, возглавлявший боевое охранение. Рота, находившаяся в боевом охранении, встретила противника сильным огнем. Капитан Выборнов трофейными фаустпатронами уничтожил три танка, две самоходные установки и боевые расчеты двух станковых пулеметов.

Рота боевого охранения, ведя неравный ожесточенный бой, сдерживала более часа атаки гитлеровцев и уничтожила свыше 150 солдат и офицеров. Боеприпасы уже были на исходе, и по приказу командира полка рота организованно отошла в основной район обороны полка. Отход боевого охранения прикрывал парторг батальона капитан И. И. Выборнов вместе с боевым расчетом станкового пулемета старшего сержанта В. Н. Мироненко. Пулеметчик, подпустив атакующие цепи на близкое расстояние, дал несколько метких очередей из «максима», уничтожив свыше 50 вражеских солдат.

Подвижная группа саперов 123–го отдельного саперного батальона подорвала на минах четыре танка, две самоходные установки и три бронетранспортера. Старший сержант Е. А. Казачков подбил еще две машины. На минах, заложенных этой группой саперов, подорвались около 20 гитлеровцев[79].

На другом участке после ожесточенного боя с превосходящими силами противника, неоднократно переходившего в рукопашную схватку, гитлеровцам удалось оттеснить наши подразделения и ворваться на северную окраину местечка Цэкерик, которое было занято нашими подразделениями.

Начался длительный кровопролитный уличный бой за каждый квартал, за каждый дом. Свыше четырех часов продолжался этот бой с переменным успехом, но развить первоначальный успех врагу не удалось. Тогда командир 210–го стрелкового полка подполковник М. П. Дуденцов принял рискованное решение: он вывел из боя сильный батальон майора Г. М. Чернышева и приказал совместно с экипажами 15 самоходных установок нанести внезапный удар во фланг и тыл противника. Батальон и самоходные установки, сделав обходный маневр, неожиданно для противника стремительно атаковали его с фланга и тыла. Гитлеровцы, охваченные паникой, поспешно отступили, оставив на поле боя около 350 трупов своих солдат и офицеров, 13 разбитых танков, 9 самоходных установок, 7 бронетранспортеров; в плен сдались 127 солдат и офицеров[80].

Вскоре обстановка для дивизии изменилась в лучшую сторону: стали подходить автомашины с боеприпасами, по указанию командующего фронтом для прикрытия частей дивизии с воздуха прибыл зенитный артиллерийский полк. На соседний аэродром прилетел истребительный авиационный полк под командованием подполковника В. Н. Воронова, и ожидалось прибытие еще двух таких полков. На западном берегу Одера появилась 230–я стрелковая дивизия 5–й ударной армии. На подходе к реке Одер находились соединения 47–й армии.

За 20 дней наступления от Вислы до Одера 82–я дивизия прошла около 800 километров. За это время дивизия освободила от оккупантов около 1700 населенных пунктов, в том числе в Польше: Груец, Мщенов, Жиравуц, Руда Грузовска, Вислпнки, Болимув, Неборув, Мыслакув, Лович, Стругенице, Пшезвиска, Кутно, Кросневице, Избище, Петркув, Крушвитд, Яникова; в Германии: Корнфельде, Кайзер–Фельде, Гонсава, Эльзена, Будзин, Крушево, Штиглиц, Зельхов, Зельховхамер, Вольденберг, Альт–Блессин, Морин, Цэкерик. Части дивизии освободили из гитлеровских лагерей смерти свыше 25 тысяч советских, польских, американских, английских, французских, югославских и других военнопленных, а также сотни тысяч советских, польских и других граждан, угнанных в немецкое рабство.

За время наступательных боев от Вислы до Одера дивизия и приданные части усиления уничтожили около 6 тысяч и взяли в плен 9441 вражеского солдата и офицера. Дивизия захватила следующие трофеи: самолетов разных — 38, танков—13, бронетранспортеров — 8, самоходных орудий — 6, тракторов и тягачей-—12, полевых орудии разных калибров — 42, зенитных орудий —29, минометов— 19, станковых и ручных пулеметов—165, автоматов—190, винтовок — 620, грузовых автомашин — 498, велосипедов—1160, мотоциклов-—67, паровозов — 36, вагонов — 480, лошадей — 879, интендантских, продовольственных и других складов — 27[81].

Таким образом, дивизия успешно выполнила боевую задачу, поставленную ей командованием 61–й армии и 1–го Белорусского фронта в наступательной операции от Вислы до Одера.

82–я дивизия, выйдя на Одер, вошла в состав 9–го стрелкового корпуса 5–й ударной армии. Подтянув свою артиллерию, отставшую в пути в связи с недостатком бензина, и пополнившись боеприпасами, дивизия занялась укреплением своего плацдарма на западном берегу Одера. Одновременно части прочесывали лесные массивы и вылавливали там разрозненные группы противника.

15 февраля, улучшая свои позиции на флангах, наши полки в результате ожесточенного боя захватили Альт-Рюднитц, железнодорожную станцию Цэкерик и железнодорожный мост через Одер, взорванный противником перед отступлением.

Первой ворвалась в Альт–Рюднитц рота 210–го стрелкового полка под командованием старшего лейтенанта Д. Я. Калгана. В уличных боях рота уничтожила десятки гитлеровских солдат и офицеров и взяла в плен 48 человек. Рядовой Ю. Ю. Бучинкас гранатами уничтожил ручной пулемет, четырех гитлеровцев, а троих взял в плен.

В тот день отличился взвод 1–го батальона 210–го стрелкового полка во главе с коммунистом младшим лейтенантом Н. В. Иванцовым. Взвод, прикрывая фланг батальона, отбил три контратаки, уничтожил около двадцати солдат и офицеров противника.

В уличных боях в городе Альт–Рюднитц солдаты Иванцова пустили в ход гранаты и подавили в подвалах домов три огневые точки.

Старшего сержанта 210–го стрелкового полка А. И. Глухова командир полка направил на железнодорожную станцию Цэкерик для выяснения обстановки во 2–м стрелковом батальоне. Старший сержант прибыл туда в момент контратаки гитлеровцев. На левом фланге они вплотную приблизились к батальону, и Глухов пошел туда. Здесь по своей инициативе он заменил выбывшего из строя командира взвода. А враг наседал. Под руководством Глухова бойцы отразили натиск неприятеля и подбили два танка. Противник с потерями откатился назад. До вечера взвод под командованием Глухова отбил еще две контратаки и уничтожил около сорока гитлеровских солдат и офицеров.

Бои за улучшение занимаемых позиций на флангах закончились. Более месяца дивизия активно оборонялась на занимаемом рубеже и в то же время готовилась к новому наступлению.