7-VIII-20

7-VIII-20

Из Константинополя сообщают, что генерал Врангель на территории, им занятой, осуществляет земельную реформу; главные основания которой изложены были в сообщении Струве «Probl?mes paysans»[136] (30-VI-20 «Temps»). Propri?taires fonci?rs[137] и государственные, захваченные крестьянами, обращаются в их собственность. Особая комиссия, выбранная из крестьян, занимается этим делом. Уступка земель за вознаграждение.

1-VII-20 я высказался по поводу этой аграрной реформы Струве отрицательно. Опыт, производимый в настоящее время на небольшой площади Таврической губернии, ничего положительного для аграрной реформы в России, где землевладения находятся в иных и более сложных условиях, дать не может.

Как эта реформа пройдет, неизвестно и надо обождать ее последствия. Решение не мудреное, но вопрос в том, соответственно ли оно. Принцип, на котором покоится решение, т. е. узаконить то, что захвачено незаконно, – не принцип, а насилие.

Если оно будет отвечать общему благу, тогда с этим можно было бы и примириться. Но мы не знаем, что в основе этого решения: общее благо или потворство ради личных и политических целей. Похоже, что последнее, и мне жаль, что Врангель стал по незнанию этих дел на такой путь и дал себя обморочить своим помощникам.

Наступление большевиков произвело большой переполох. Если управление русскими войсками было бы в моих руках, я дальше линии восточнее Нарева не пошел и на этой линии выдвинул передовые группы Кольно-Ломжа-Червонный Бор-Соколов-Межиречье-Холм-Грубешов, не пошел и устроил бы войска в этом районе.

Я считаю, что польские войска не так расстроены. Но если они были бы в расстройстве, а наши в порядке, и тыл наш функционировал удовлетворительно, тогда [есть] и другие решения.

Но спрашивается, почему наш тыл в порядке, когда железные дороги расстроены и местами разрушены, когда обозы не достаточны и служба пополнения хромает.

Наступлению к западу мешает Врангель. Пока существует он, распространение в условиях средств для ведения борьбы с поляками к западу к Висле или за Вислу – невозможно.

Большевики понимают, вероятно, что Врангель опаснее им, чем поляки, и потому требуют от союзников полной его капитуляции. Если высшее военное управление не отдаст себе отчета в условиях борьбы настоящего дня и поддастся необоснованным требованиям из Москвы, до сих пор руководствовавшихся началами пропаганды и революционных эффектов, то они совершат преступление по отношении своей армии и России. Я больше рассчитываю на Лебедева, чем на Каменева, ибо первого знаю и считаю его серьезным и вдумчивым военным работником. Чтобы устроиться, нам нужны 2–3 недели. За это время польская армия, если она расстроена, вконец не возродится, тем более что решение стать прочно на Восточном Нареве и Западном Буге нисколько не исключает частных действий передовых частей к западу от этой линии. Но привести русские войска в порядок, устроить их согласно новому их положению необходимо, чтобы затем оперировать дальше.

Но спрашивается, чего мы желаем? Завоевать Польшу или заключить мир, предоставив Польше ее этнографические границы.

Я не исключаю организации в Варшаве Совета. Если это цель, то русская армия и ее начальники, обманутые Москвой, делали не русское, а какое-то другое дело.

Более того, если они умирали и страдали, подвигаясь к Варшаве для насаждения большевизма в Польше, то мне представляется, что дисциплинированная Красная русская армия, назовем ее так, думается, погибнет в этом дурмане. С этим положением не справятся и ловкачи в Москве, и тогда заговорит врангелевская группа, а внутри загогочут мужики. Qui trop embrasse mal ?treint[138].

Данный текст является ознакомительным фрагментом.