ОФИЦИАЛЬНЫЕ УСЛОВИЯ МИРА

ОФИЦИАЛЬНЫЕ УСЛОВИЯ МИРА

Японские олигархи, принимающие решения, не могли и мечтать о полном поражении России. Они надеялись на раннее окончание военных действий. В сущности, вопрос установления мира был темой дипломатических обсуждений с самого начала войны. Причины тому лежали в состоянии дел двух воюющих сторон. Для Японии долгая война была невозможна из-за недостатка финансовых и военных ресурсов; России же, со своей стороны, угрожало внутреннее революционное движение. Более того, Русско-японская война привлекала интерес всех мировых держав, которые очень интересовались ходом военных действий и пытались использовать их к собственной выгоде. Из-за сложившейся ситуации в июле 1904 года министр иностранных дел Комура инструктировал японских послов в Европе, что дипломатическая политика Японии не подразумевает международных совещаний по урегулированию войны и не примет никакого посредничества третьей стороны, за исключением случая, когда такое посредничество будет лишь вспомогательным для прямых переговоров с Россией.

В то же время Комура осознавал необходимость определить отношение правительства к установлению мира. Поэтому в июле 1904 года он представил премьер-министру Кацуре свое мнение касательно условий мира, утверждая, что:

«Условия мира должны, конечно, зависеть от хода войны. Но вне зависимости от него эти условия должны подразумевать достижение следующих четырех важнейших целей:

1) достижение целей войны: то есть сохранение независимости Кореи и целостности Маньчжурии и установление вечного мира на Дальнем Востоке;

2) развитие национальной силы Японии посредством расширения наших прав и интересов в Маньчжурии, Корее и Приморье;

3) продвижение политики Японии по поводу будущего Китая;

4) расширение сферы влияния Японии в Маньчжурии и Корее в соответствии с послевоенной ситуацией».

Затем Комура перечислял основные мирные требования Японии, взяв за основу предположение, что переговоры начнутся сразу же после падения Порт-Артура и битвы за Ляоян.

Требования Японии к России:

1) выплатить контрибуцию;

2) признать полные права Японии на свободу действий в Корее и обязаться не вмешиваться прямо или косвенно в японские интересы в этом регионе;

3) признать действительными все декларации корейского правительства периода Русско-японской войны;

4) вывести российские войска из Маньчжурии в определенные сроки и вернуть Китаю административные права на оккупированных Россией территориях;

5) обязаться не использовать Трансманьчжурскую железную дорогу в военных целях или для территориальной экспансии, а исключительно в коммерческих целях;

6) передать Японии железную дорогу между Харбином и Порт-Артуром и все ее ветки вместе со всей прилагающейся собственностью и привилегиями;

7) передать Японии арендованный участок Ляодунского полуострова со всей прилагающейся собственностью и привилегиями;

8) признать принцип равноправия всех наций в торговле и производстве на территории Маньчжурии;

9) уступить Сахалин и все близлежащие острова;

10) предоставить Японии полные права на рыболовство близ побережий и рек Приморья;

11) предоставить японским судам право свободной навигации от дельты Амура до Благовещенска;

12) открыть Николаевск, Хабаровск и Благовещенск как торговые порты и разрешить открытие японских консульств в этих городах и во Владивостоке.

Требования Японии к Китаю:

1) обязаться не передавать ни одной части Маньчжурии другому государству;

2) обязаться полностью нести ответственность за поддержание мира и порядка в Маньчжурии;

3) обязаться провести необходимые для несения этой ответственности административные, военные и полицейские реформы;

4) признать передачу Россией Японии железной дороги между Харбином и Порт-Артуром и всех ее веток вместе со всей прилагающейся собственностью и привилегиями;

5) предоставить Японии право строить железные дороги с определенного места вдоль реки Ялухэ до Ляояна и с определенного места вдоль железной дороги между Харбином и Порт-Артуром до Гирина;

6) признать передачу Россией Японии арендованного участка Ляодунского полуострова со всей прилагающейся собственностью и привилегиями;

7) обязаться открыть для иностранной торговой деятельности следующие города: Фэнхуанчэн, Ляоян, Цзылин и Дунцзянцы в провинции Шэнцзин; Кванчэнцзу, Харбин, Гирин, Хуньчжунь и Саньсин в провинциях Гирин и Цицикар, Хайлар и Айгун в провинции Хэйлунцзян;

8) предоставить японским судам право навигации по рекам Ляохэ, Сунгари и Амур и их притокам;

9) предоставить Японии право на лесоразработку и добычу полезных ископаемых вдоль рек Амур и Хань;

10) предоставить Японии полные права на рыболовство вдоль побережья провинции Шэнцзин.

В заключение своего доклада Комура утверждал: «Масштаб этих требований не угрожает интересам ведущих держав. В свете целей войны и огромных жертв, которые мы принесли на ее алтарь, наши вышеперечисленные требования не являются чрезмерными. Поскольку мы вряд ли сможем одержать в этой войне полную победу, Россия вряд ли примет даже столь разумные требования. Однако, помня о тех целях, ради которых мы рисковали судьбой своей страны, и в свете того факта, что природа приближающегося мира будет иметь тяжелые последствия для безопасности и дальнейшей политики нашей империи, мы должны предпринять все усилия в полной решимости достичь целей войны».

Премьер-министр Кацура также сформулировал свои личные мирные условия в августе 1904 года, перед битвой за Ляоян. На основе четырех крупнейших целей, почти идентичных выдвинутым Комурой, Кацура выдвинул следующие мирные требования:

1) заставить Россию признать свободу действий Японии в Корее и таким образом устранить причину для будущих конфликтов;

2) с целью устранить в будущем любую возможную угрозу со стороны России для северного побережья Кореи заставить Россию вывести войска из Маньчжурии, обязать ее использовать Трансманьчжурскую железную дорогу исключительно в коммерческих целях и передать Японии железную дорогу между Харбином и Порт-Артуром и арендованную часть полуострова Ляодун;

3) в качестве необязательных, но желательных в случае благоприятных обстоятельств условий:

а) заставить Россию выплатить контрибуцию;

б) заставить Россию передать Сахалин Японии;

в) заставить Россию предоставить Японии полные права на рыбную ловлю вдоль берегов Приморья.

Очевидно, что Кацура, с его ограниченными требованиями, был более реалистично настроен, чем Комура. Так, например, выплата контрибуции находится во главе списка требований Комуры, а в списке Кацуры она является лишь желательным требованием. Однако, комментируя второе из четырех важнейших требований — расширения прав и интересов Японии, — и Кацура, и Комура подчеркивали, что «поскольку мы не можем ожидать выплаты удовлетворительной контрибуции, то мы должны уделить внимание расширению наших прав и интересов».

Кацура и Комура с нетерпением ожидали мирных переговоров, основой которых послужили бы эти требования. Однако Россия так легко уступить не могла. В марте 1905 года Комура предоставил Кацуре еще один доклад с условиями мира, на этот раз основанный на предположении, что мирные переговоры начнутся сразу же после битвы при Мукдене. Они более или менее совпадали с его июльским (1904 года) мнением, за исключением следующих изменений: во-первых, из списка важнейших целей пропало развитие политики Японии в отношении будущего Китая; во-вторых, выплата контрибуции переместилась с первого места на седьмое, а пункты восемь (равные возможности торговли в Маньчжурии), одиннадцать (право навигации по реке Амур) и двенадцать (открытие торговых портов и организация японских консульств) были убраны; в-третьих, в требованиях к Китаю вместо открытия различных городов появился пункт «открытие Маньчжурии».

Тогда Кодама начал предпринимать активные шаги в сторону мира. После его усиленных убеждений лидеров правительства, гэнро и имперского штаба 8 апреля 1905 года состоялось собрание кабинета, на котором на основе доклада Комуры от марта 1904 года было принято решение, что, поскольку конца военных действий не предвидится, Япония должна приготовиться к затяжной войне. В то же время кабинет постановил:

1. Что касается военных операций, Япония должна строго держать выгодные позиции, которые она заняла, и бороться, насколько это возможно, за получение еще более выгодных позиций.

2. Что касается дипломатии, в сложившихся обстоятельствах Япония должна принять правильные меры для достижения удовлетворяющего ее мира так быстро, как только позволят обстоятельства, в то же время стараясь добиться своих целей в войне. Япония должна добиться более тесных отношений с мировыми державами и их понимания, особенно это касается дружественно настроенных по отношению к Японии держав, с целью предотвращения создания международного союза против Японии и даже стараться заполучить их помощь в достижении целей войны.

Также в постановлении кабинета перечислялись и «насущные вопросы»:

1) ограничить военный флот России на Дальнем Востоке;

2) разоружить Владивосток и сделать его торговым портом;

3) добиться, чтобы все российские военные корабли, которые нашли убежище в нейтральных портах, были выданы Японии;

4) добиться взаимного соглашения об установлении демилитаризованной зоны вдоль русско-корейской границы в низовьях реки Тюмень.

Между тем 30 марта Ямагата, Кодама, Тэраути и Нагаока обсуждали будущие операции Маньчжурской армии и приняли решение о следующих действиях: 1) Маньчжурская армия должна захватить Харбин; 2) армия в Северной Корее должна двигаться на север как можно быстрее и искоренить вражеский элемент в Корее и 3) Сахалин должен быть срочно захвачен. 13 апреля императорский штаб отдал Ояме эти приказы с предписанием: «Впредь военные операции должны быть тесно связаны с дипломатической политикой. Следовательно, Маньчжурская армия должна действовать в соответствии с ходом дипломатии».

Постановление кабинета министров от 8 апреля имело двойной смысл: 1) военные операции Японии должны быть тщательно скоординированными с ее международной политикой и 2) Япония приветственно отнесется к попыткам третьей стороны послужить посредником в прямых переговорах воюющих сторон. Несмотря на это, общий тон постановления сводился к идее «подождать, посмотреть», поскольку оно не содержало позитивных и конкретных рекомендаций о начале мирных переговоров. В письме от 21 апреля к Ояме Кодама указывал, что основной причиной этой нерешительности был «недостаток согласия между Ито и Ямагатой, с одной стороны, и Кацурой и Комурой — с другой, по вопросу дипломатических мер по обеспечению мира». Письмо Кодамы не проясняет природы несогласия между гэнро и министрами. Мы знаем, что 29 марта Ито уже сказал императору, что победитель может предложить мир. Следовательно, это может означать, что гэнро предлагали, чтобы Япония формально запросила третью сторону о посредничестве. В то же время кабинет министров продолжал настаивать на том, что первые шаги к установлению мира должны быть предприняты побежденной страной, и, соответственно, со стороны Японии инициировать мир было бы неправильно.

В любом случае, в результате почти недельного посредничества Кодамы между гэнро и министрами 17 апреля прошло совещание гэнро. На собрании было принято решение о том, что «Япония, используя Соединенные Штаты в качестве посредника, инициирует мирные переговоры». Нет необходимости говорить о том, что план начала мирных переговоров при посредничестве президента Рузвельта и был тем, о чем Ито думал с самого начала войны. После того как решение было принято, японское правительство стало более активно прорабатывать идею мирных переговоров. 21 апреля на собрании кабинета были установлены несколько мирных требований, которые санкционировал император.

Абсолютно необходимые условия:

1. Признание Россией права Японии на полную свободу действий в Корее, отсутствие чего было наибольшим препятствием для мира на Дальнем Востоке.

2. Вывод российских войск из Маньчжурии в оговоренные сроки, в соответствии с доктриной безопасности Маньчжурии, на которой настаивает наша империя. Япония, естественно, выведет свои войска в те же сроки, что и Россия.

3. Контроль над Порт-Артуром и Дайреном, а также харбинским ответвлением Китайско-Восточной железной дороги послужил инструментом агрессии России, позволяя ей оказывать огромное влияние на Южную Маньчжурию и угрожать корейской границе. Следовательно, чтобы устранить причины дальнейших проблем, Япония должна обезопасить арендованную часть полуострова Ляодун и вышеупомянутой ветки железной дороги.

Условия не абсолютно необходимые, но желаемые по возможности:

1. Оплата Россией военных расходов Японии.

2. Передача Японии всех военных кораблей России, укрывшихся в нейтральных портах.

3. Передача Россией Японии Сахалина и всех окрестных островов.

4. Предоставление Россией Японии прав на рыбную ловлю вдоль побережья Приморья.

Выплата контрибуции, стоявшая первой в списке требований Комуры от июля 1904 года и активно требуемая японской общественностью[31], была в конце концов удалена из списка абсолютно необходимых условий. Такое решение показывает, что у кабинета было мало уверенности, что Россия выполнит хотя бы эти умеренные требования: «Поскольку мы, несмотря на наши неоднократные победы, не нанесли России последнего удара, следует ожидать огромных трудностей на пути достижения договоренности с Россией о мире даже на таких условиях».

Гэнро полностью согласились с кабинетом в том, что военное и финансовое положение Японии делает невозможным требование менее скромных условий мира. Например, перед битвой в Японском море Ито, внимательно изучив информацию с различных сторон, сделал вывод о том, что «война будет все больше и больше расширяться и в ближайшем будущем не закончится». Указывая на борьбу группировок в российском правительстве, он утверждал, что условия мира окажут большое воздействие на позиции и миролюбивой, и провоенной фракций. Исходя из того, что долгая война определенно невыгодна Японии, последняя не должна совершать ошибки затягивания войны путем выдвижения чрезмерных требований и, таким образом, усиления позиций провоенной группировки в российском правительстве.

Военные лидеры, жаждавшие мира, конечно, не возражали против умеренных мирных требований. Министры же, напротив, казались слишком оптимистически настроенными. Говорят, что Кодама, обнаружив среди мирных условий требование возмещения военных расходов, воскликнул: «Этот дурак Кацура все еще рвется за контрибуцией!» Как уже было отмечено, хотя Кацура и серьезно сомневался, что Япония получит от России контрибуцию, не потребовать ее вообще было для Японии недопустимо.

Достигнув общего соглашения об условиях мира, японские властители решили обратиться к президенту Рузвельту, который, в рамках политики поддержания баланса сил между Японией и Россией на Дальнем Востоке, ранее уже заявлял о своей готовности предоставить посреднические услуги, в случае когда они понадобятся. Однако в это время российский Балтийский флот находился на пути на Дальний Восток, пройдя в апреле 1905 года Сингапур. За его перемещением следил весь мир. Царь, уверенный в превосходстве России на море, ожидал, что действия многочисленного флота полностью изменят ситуацию в войне, и, следовательно, не стал бы слушать предложений о мирных переговорах. Следовательно, предложения Рузвельта были отложены до того момента, когда стали известными результаты битвы в Японском море. Морская победа Японии 27 и 28 мая предоставила долгожданную возможность начать переговоры о мире. Новости о полном поражении России породили всплеск требований о прекращении войны по всему миру. Николай II, шокированный поражением, был склонен начать переговоры.

Реакция президента Рузвельта на победу Японии выразилась в словах, которые он сказал Канэко Кэнтаро сразу же после битвы:

«Мои искренние поздравления японскому флоту с выдающейся победой. Это величайший феномен, который когда-либо видел мир. Даже Трафальгарская битва с этим не сравнится. Я сам не поверил, когда получил первый доклад об этом. Однако, когда поступили второй и третий доклады, я разволновался так, как будто сам был японцем, и никак не мог приступить к делам. Я провел весь день, общаясь с посетителями о битве в Японском море, потому что я считаю, что эта битва решила судьбу Японской империи».

Японское правительство, нетерпеливо ожидавшее шанса начать мирные переговоры, не могло упустить такую возможность.

30 мая премьер-министр Кацура обратился к Ито и получил его согласие на то, чтобы просить президента Рузвельта выступить в роли посредника. На следующий день Кацура давал японскому послу в Вашингтоне Такахире Когоро указания обратиться к президенту с официальной просьбой «найти способ напрямую и полностью по собственной воле и инициативе пригласить обе воюющих стороны на встречу с целью провести прямые переговоры». Дальше Такахире нужно было сказать, что «если президент согласится исполнить эту просьбу, то японское правительство оставляет за ним свободу определять ход процедуры и то, с какой державой или державами необходимо проконсультироваться по вопросу предполагаемого приглашения». Также Кацура послал письмо Ямагате, в котором информировал его о «прямом действии», которое предприняло правительство[32].

Такахира встретился с президентом Рузвельтом 1 июня и передал ему просьбу. Президент охотно согласился[33] и немедленно начал со свойственной ему прямотой уговаривать царя согласиться на мирные переговоры. Получив согласие царя, Рузвельт официально предложил свои посреднические услуги воюющим сторонам. 9 июня 1905 года он послал обеим странам одинаковые предложения, уговаривая их «не только ради себя, но и в интересах всего цивилизованного мира открыть прямые переговоры друг с другом о заключении мира».

8 и 9 июня премьер-министр Кацура, военный министр Тэраути и несколько высших финансовых чиновников обсуждали возможность повышения доходов, необходимого для продолжения войны. Министры и гэнро встретились 9 июня, чтобы обсудить приглашение Рузвельта, и мнение армии было доложено императору 9 и 10 июня. Японское правительство дало свое согласие 10 июня, а российское — 12-го.

Так был открыт путь к мирным переговорам. После двухмесячного обсуждения местом конференции был выбран Портсмут, Нью-Гэмпшир. Министр иностранных дел Комура и посол Такахира были назначены представителями от Японии, а со стороны России выступали Витте и Розен.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.