«Пробоины наоборот»

«Пробоины наоборот»

К 1977 году подводных лодок проекта 667Б (по классификации НАТО - Мурена; DELTA-1) у нас в стране было построено восемнадцать единиц. По тем временам они были самым грозным и современным ракетно-ядерным оружием: оснащены 12 пусковыми установками комплекса Д-9, твердотопливными ракетами «РСМ-40». Космическая навигационная система «Циклон-Б2», два реактора, два главных турбозубчатых агрегата мощностью 52000 лошадиных сил. Скорость - 26 узлов, глубина погружения - 500 метров.

Головной лодкой была «К-279», с начала ее постройки командовал капитан I ранга Виктор Павлович Фролов. В марте 1976 года эта субмарина ушла на завод для производства докового осмотра перед боевой службой.

Рано утром, часа в четыре Фролов вдруг звонит мне из Полярного домой в Гремиху, и докладывает:

- Стали в док, носовая часть лодки с правого и левого борта в районе цистерны главного балласта No 3 разорвана и рваный металл торчит наружу.

Я спрашиваю у Виктора Павловича;

- Опять столкнулись?

Мы недавно столкнулись с надводным кораблем. Видно, он так волновался, что ответил:

- Нет, здесь пробоины наоборот!. «Пробоины наоборот» для меня означали, что цистерну продували с закрытыми кингстонами, а блокировка не сработала, и произошел воздушный взрыв! Размеры повреждений были настолько велики, что в эти дырки можно въехать на автомобиле!

Командующий флотилией уже не спал, я доложил ему свои соображения и с рассветом улетел в Полярный, благо, рядом базировались вертолетчики и выручили.

Осмотрел лодку в доке. Объем работ предстоял громадный.

Оба борта цистерны главного балласта были полностью разрушены, выведен из строя гидроакустический комплекс «Керчь». Особенно были изуродованы приемные устройства «Керчи». Ремонтировать их вновь - дело крайне сложное, в этом районе легкий корпус, словно слоеный пирог.

Часам к двенадцати в Полярный прибыл командующий Северным флотом адмирал Георгий Михайлович Егоров. Вывод из строя современного подводного ракетоносца требовал доклада на самые верха, и прежде Егоров хотел взглянуть на «предмет» доклада. Мы с директором судоремонтного завода капитаном I ранга Чуриковым к прибытию комфлота приготовили график восстановления корабля. Получалось, меньше чем за полгода не управиться.

Адмирал подробности не спрашивал, молча осмотрел снаружи повреждения. Потом взял наш график и красным карандашом «отсек» большую часть времени на графике. Под куцым остатком Егоров расписался. Он давал нам два месяца?!

Подавленные, все молчали. Командующий ушел на катере, а мы сели на телефоны. К вечеру приехала комиссия для разбирательства, в том числе, от Первого института ВМФ и ЦКБ «Рубин».

Мне, конечно, было ясно, что цистерну на «К-279» раздавили раньше, а факт аварии скрыли: сталь на разрывах успела уже заржаветь. И почему скрыли, тоже догадаться несложно — нарушили эксплуатационные инструкции. Но чтобы как-то спасти положение перед промышленностью и наукой, ставлю комиссии вопрос: «Почему кингстоны расположены внутри цистерны, и их тарелки закрываются „на прижим“? Вы же изобрели горшок с ручкой внутри! Если бы конструкция была исполнена правильно, как в старину, - вышел бы из строя только кингстон».

С этим недостатком конструкции члены комиссии согласились, записали его в акте расследования и разъехались. А завод и личный состав проштрафившейся «К-279» за два с половиной месяца восстановили повреждения, откорректировали инструкции, и, как водится, получили «фитили» по служебной части.

Через пару лет злосчастную цистерну No 3 снова раздавили. Правда, случилось это уже на другом флоте.