Об авторе – Всеволоде Евгеньевиче Егорьеве
Об авторе – Всеволоде Евгеньевиче Егорьеве
Вашему вниманию предлагается книга "Операции Владивостокских крейсеров в русско- японскую войну 1904 – 1905 гг.". Она написана в 20 – 30-е гг. XX в. крупным советским ученым, военно-морским географом и историком В.Е. Егорьевым.
Потомственный моряк, участник трех войн, кавалер более, чем двадцати русских, советских и иностранных орденов, В.Е.Егорьев внес значительный вклад в развитие советской военной науки, опубликовал более ста научных трудов и статей. Одним из наиболее крупных и известных его научных трудов является монография "Операции Владивостокских крейсеров", плод научных изысканий и личных переживаний.
Всеволод Евгеньевич Егорьев родился 23 октября 1883 г. (ст. ст.) во Владивостоке. Его отец, Евгений Романович Егорьев служил в это время офицером в Сибирской флотилии. Воспитанник Морского училища в Санкт-Петербурге, Е.Р. Егорьев много плавал на кораблях Сибирской флотилии – клипере "Абрек", канонерской лодке "Морж", миноноске "Форель". Он был хорошо знаком с условиями плавания в Тихом океане, японском, Желтом, Восточно- и Южно- Китайском морях.
Помимо многих японских и китайских портов, Е.Р. Егорьев побывал в Гонконге и Сан- Франциско. Эрудированный и любознательный, он в дневнике делал заметки о походах. Для воспоминаний тех лет (70 – 80-е гг.) вообще было характерно, что о своем флоте моряки писали, как о чем-то "само собой разумеющемся". Зато в подробностях описывали базары в Шанхае и Гонконге, рикшей (дзинь-рикися), китайскую и японскую кухни и т.п. Офицеры на кораблях обозначались буквами: "лейтенант Ш.", "мичман С.", фотографии в альбомах, как правило, не подписывались ("кто знает, тот найдет"). Сейчас тех, "кто знает", давно нет в живых, и в альбомах осталось множество безымянных фотографий (кстати, весьма неплохого качества).
Во Владивостоке Евгений Романович познакомился и в 1881 г. женился на Анне Яковлевне Аксеновой, воспитаннице иркутской гимназии. В 1882 г. у Егорьевых родилась дочь Александра, в 1883 г. – сын Всеволод.
Через три года Е.Р. Егорьев получил назначение в Балтийский флот, но на этом "сибирская эпопея" не закончилась. Семье Егорьевых предстоял путь по суше через всю Россию. В кибитках, на паромах, кое-где на перекладных (по плохой дороге), а то и пешком "переселенцы" форсировали Сибирский путь.
Представляется странным, почему Морское ведомство не могло перевезти семьи офицеров в Европу морем. Тем более, что для этого имелись подходящие суда. Объяснение одно: пренебрежение к людям (исключая начальников). Такое положение сохраняется до сих пор…
На Балтике Егорьевы поселились в Кронштадте, городе балтийских моряков. Каждое лето Е.Р. Егорьев уходил в плавание на деревянном корвете "Скобелев" (б. "Витязь"), а семья отдыхала на даче, на южном берегу Финского залива. Именно там юный Всеволод впервые познакомился с греблей на шлюпках и с парусом. Учился в Кронштадтской мужской гимназии (1893 – 1896). Радость от успехов была омрачена преждевременной смертью матери (1895 г.). Любовь к морю, в сочетании с необходимостью обучаться в закрытом учебном заведении привели Всеволода (и его отца) в Морской кадетский корпус. В 1896 г. юноша был зачислен кадетом младшей роты корпуса.
Морской кадетский корпус вел свою историю от петровской Навигацкой школы (1701 г.), с 1867 по 1891 г.именовался Морским училищем. Это было старейшее в России и уникальное высшее учебное заведение. В конце XIX в. полный курс обучения составлял шесть лет: первые три года в младших (общих) классах, последующие три года – в старших (специальных) классах. В младших классах кадеты занимались по программам гимназий. В старших классах гардемарины "грызли" морские науки.
Цикл обучения включал два зимних семестра (с 1 сентября) с перерывом на Рождественские каникулы, зимние и летние репетиции (экзамены), летнюю плавательную практику и отпуск.
Практику воспитанники проходили на кораблях Учебного отряда Морского корпуса, который плавал под флагом директора.
В бытность В.Е. Егорьева кадетом и гардемарином директором корпуса был контр-адмирал, позднее вице-адмирал А.Х. Кригер. Это был достаточно опытный моряк, командовал кораблями, в корпусе он занялся своей карьерой. Воспитанники видели своего директора в основном на парадных мероприятиях и на практике.
Учебный отряд Морского кадетского корпуса состоял из трех устаревших крейсеров "Князь Пожарский" (1867 г., 4600 т), "Генерал-адмирал" (1873 г., 5300 т), "Рында" (1884 г., 3200 т), учебных судов "Верный", "Воин", "Моряк" и блокшива "Невка". Первые три были совершенно
устаревшими, развивали ход едва 10 узлов и имели совершенно устаревшее вооружение из орудий времен 70 – 80-х гг. XIX в.
Среди "морских" наук, которые изучались в специальных классах, были морская астронавигация, морская практика, морская тактика, военно-морская история, артиллерия, минное дело. Состав преподавателей ("учителей") был разнообразный, зачастую слабый. Но среди них были и такие, как Ю.М. Шокальский, Г.И. Шульгин, Н.О. Эссен.
Вообще в курсе обучения преобладали морская и строевая подготовки. Последняя включала ежедневные ротные учения под барабан (зимой – в столовом зале корпуса). Она строго контролировалась начальством.
Также под строгим контролем было посещение корпусной церкви, куда воспитанников загоняли и закрывали двери. Церковь Павла Исповедника была красива, на ее стенах были мраморные доски с именами выпускников корпуса, погибших за Родину.
Корпус вообще производил сильное впечатление: классическое здание на набережной, музей с моделями кораблей и картинами, огромный столовый зал длиной в 71 м, круглый компасный зал с выложенной из паркета картушкой компаса, прекрасная библиотека, лаборатории и кабинеты с образцами вооружения (к сожалению, зачастую устаревшими). По сравнению с остальной Россией это был другой уровень, но всего на 240, а в начале XX в. – на 600 человек. Наказаниями были "стояние под винтовкой" на румбе компасного зала, лишение увольнения в город (по воскресеньям), лишение отпуска, а потом отчисление из корпуса.
О корпусных годах В.Е. Егорьева сохранилось мало сведений. Приведенные сведения показывают, в каких условиях он жил и учился шесть лет. В.Е. Егорьев учился хорошо и был примерного поведения. Он прилежно изучал в корпусе английский и немецкий языки, французский же он знал с детства.
Первую свою морскую кампанию В.Е. Егорьев совершил на блокшиве "Невка" в 1897 году. В следующем году он плавал на учебном судне "Воин", которым командовал его отец. "Воин" (водоизмещение 1500 т) строился как специальное учебное судно и имел развитое парусное вооружение. На нем Всеволод освоил наведение чистоты, вязание матросских коек, постановку и уборку парусов, съемку с якоря и его уборку. Гребная и парусная (на шлюпках) подготовка доходила до фанатизма.
Это все было хорошо, но без современной техники и нового вооружения. Примерно такое же содержание носила плавательная практика и в последующие кампании.
Шестого мая 1902 г. с отличными оценками на экзаменах, в том числе по трем иностранным языкам, В.Е. Егорьев был произведен в первый офицерский чин – чин мичмана. Мичман получал на берегу жалование от 76 до 106 рублей в месяц, а в заграничном – от 129 до 144.
Много это или мало? Казалось бы, много, а на самом деле – не очень, учитывая обязательные расходы – на морское собрание, на кают-компанию, на форму одежды и т.п.
В.Е. Егорьев, как один из лучших выпускников, может быть, и не без помощи отца, получил назначение младшим штурманским офицером на крейсер I ранга "Богатырь", заканчивавший постройку в Штеттине (Германия). Там же достраивался и транспорт "Океан", которым командовал капитан I ранга Е.Р. Егорьев.
Назначение на новый корабль давало возможность попасть в заграничное плавание, заработать деньги и месяцы морского ценза (для получения чина лейтенанта требовалось 40 месяцев плавания, включая корпус), изучить самую новую технику.
"Богатырь" представлял собой корабль новейшего типа, при водоизмещении 6675 т (норм.) и скорости хода свыше 23 уз., он был вооружен 24 скорострельными орудиями Канэ – поровну 152-мм и 75-мм. Из 152-мм орудий восемь помещались в башнях и казематах. Экипаж крейсера насчитывал 570 человек, в том числе 23 офицера и им равных. Командовал кораблем капитан I ранга А.Ф. Стемман, один из опытнейших штаб-офицеров флота.
Представившись командиру, мичман Егорьев вскоре получил недельный отпуск, побывал в Берлине, Дрездене, Саксонской Швейцарии. Особенно его поразил Кильский канал.
Успешно окончив приемные испытания, "Богатырь" направился в Либаву, где осенью 1902 г. собиралась большая часть эскадры пополнений контр-адмирала Э.А. Штакельберга – броненосец "Ретвизан" и четыре крейсера. Остальные корабли присоединялись в Средиземном море.
На пути из Либавы отряд посетил Киль, Копенгаген, Портсмут (с экскурсией в Лондон), Виго (Испания). В Атлантике Всеволод ознакомился с большой океанской зыбью, которая раскачивала крейсер, как в шторм. Так непохоже на Балтику! В походе молодой мичман делал заметки о портах и об условиях плавания.
Из Виго пошли в Гибралтар, через который вошли в Средиземное море. Опять новые условия плавания: лазурное море, без длинной зыби, прилив – незначительный, чистое небо с редкими дождями.
В Средиземном море корабли посетили Алжир, которым Егорьев восхищался, б. Суда на о.Крит, Пирей, морские ворота Афин и, наконец, Порт-Саид, морские ворота Суэцкого канала. Десятичасовое плавание по каналу окончилось посещением порта Суэц, где корабли где корабли пополняли запасы воды, а офицеры ездили в Каир и осмотрели пирамиды. Индийский океан встретил тропической жарой, изумрудного цвета водой с умеренной зыбью. Посетив Аден, наши корабли направились на Цейлон, а оттуда – в Сингапур, потом – в Гонконг. Здесь у Егорьева появилась мысль о поступлении в штурманские классы, но таковых тогда еще не было.
После недолгого пребывания в Порт-Артуре (главной базе эскадры Тихого океана) "Богатырь" вместе с крейсерами "Россия" и "Громобой" и минным транспортом "Енисей" под флагом Э.А. Штакельберга пошли во Владивосток. Вместе с бывшим там "Рюриком" они составили Владивостокский отряд крейсеров.
Этот отряд и планы его действий отлично описаны В.Е. Егорьевым в его книге. Но есть два факта, о которых он не знал, или забыл упомянуть. Важной причиной отделения крейсеров во Владивосток, наряду с отвлечением японцев от Порт-Артура, была сложность их базирования в главной базе. Длинные ("Громобой" и "Россия" 146 и 144 м, соответственно) с большой осадкой (свыше 8 м) эти крейсера с трудом помещались на Западном рейде. При выходе эскадры они елозили днищами по дну, утыкались в кромку фарватера и задерживали броненосцы. Несмотря на то, что "Громобой", как более новый и лучше бронированный более подходил на роль флагманского и головного корабля, адмирал поднял флаг на "России". Почему "Россия"? На "России" было обширное и комфортное адмиральское помещение, а также каюты офицеров штаба.
Летом 1903 г. "Богатырь" совершил несколько плаваний в Японском и Охотском морях, где Всеволод познакомился с суровыми и переменчивыми условиями плавания. Здесь закончился богатый впечатлениями его "морской университет" (от Либавы), и предопределилась склонность к географии, гидрометеорологии и морской статистике. Осенью 1903 г. во Владивосток заходил "Океан" под командованием Е.Р. Егорьева. Вскоре он ушел обратно на Балтику. Всеволод встретился с отцом, еще не зная, что они видятся в последний раз.
В декабре 1903 г. во Владивостоке почувствовали "военную грозу", корабли спускали нижние реи и перекрашивались в "боевой цвет" (чернеть по белому).
В ночь с 26 на 27 января 1904 г. внезапным нападением японцев на Порт-Артур началась война.
Владивостокский отряд немедленно начал действовать.
Первый поход четырех крейсеров в январе 1904 г. не дал больших результатов, зато обогатил наших моряков опытом борьбы со стихией (небывалый шторм, форсирование льдов в Амурском заливе). В феврале 1904 г. В.Е. Егорьев на "Богатыре" в составе отряда совершил второй боевой поход, а вскоре был назначен младшим флаг-офицером к новому командующему отрядом контрадмиралу К. П. Иессену.
В середине апреля на "России" (флагман) Всеволод участвовал в третьем боевом походе, а в начале мая сопровождал К.П. Иессена в походе в Амурский залив на "Богатыре". В этом походе в густом тумане "Богатырь" выскочил на камни у м.Брюса. В.Е. Егорьев вместе с адмиралом участвовал в спасательных работах по свозу на берег команды и в числе последних сам покинул его. Шторм разбивал корпус и, хотя вскоре "Богатырь" удалось снять с камней, крейсер вышел из строя. Во Владивостоке Всеволод испытал всю "прелесть" насмешек над штабными и прозвища "самотопы".
Настроение несколько поднял успешный июньский поход в Корейский пролив под флагом болезненного вице-адмирала П.И. Безобразова (командующий эскадрой, К.П. Иессен остался заниматься "Богатырем"). Крейсера потопили три больших судна, одно повредили и одно захватили.
Наконец, во второй половине июля отряд совершил поход в Тихий океан, который вызвал большой политический резонанс. Отряд успешно вернулся в базу.
К этому времени В.Е. Егорьев был награжден орденами св. Анны 4-й ст. с надписью "За храбрость" и Станислава 3-й степени с мечами и бантом.
30 июля отряд вышел в поход в Корейский пролив для встречи прорывающейся из Порт- Артура эскадры.
Поход был авантюрой, задуманной Скрыдловым и Безобразовым без точных данных об обстановке. Эскадра вернулась в Артур, но даже если бы этого не случилось, курс Иессена вел его точно в лапы Камимуры.
Камимура Хиконодзо находился в проливе с четырьмя броненосными и двумя легкими крейсерами. Его броненосные крейсера имели по четыре 203-мм орудия в башнях и по 12-14 152- мм орудий в казематах, были хорошо бронированы и развивали ход до 21 узла.
Наши крейсера – "Россия", "Громобой" и "Рюрик" (всего 12 203-мм, 48 152-мм, 6 120-мм) были слабо бронированы, артиллерия – неудачного размещения и без защиты, ход 17-19 узлов.
Предстоял неравный бой, и он состоялся 1 августа 1904 г. В.Е. Егорьев в бою обходил палубы, передавал приказания адмирала. Бой был жесток и долог – более пяти часов. В бою "Рюрик" погиб, "Россия" и "Громобой" понесли тяжелые потери в людях и артиллерии.
Прекращение японцами погони объяснялось не только расходом снарядов и усталостью команд). Камимура понял, что потопить наши крейсера, ведущие редкий огонь, будет не просто: величина и штиль спасали их от гибели.
За этот бой В.Е. Егорьев, не достигший еще совершеннолетия (21 год), получил чин лейтенанта.
Дальнейшая деятельность отряда выразилась в длительном ремонте, испытаниях артиллерии и редких одиночных выходах в море.
После Цусимского сражения 14-15 мая 1905 г., в котором вместе с полутора сотнями других офицеров погиб командир "Авроры" Е.Р. Егорьев, судьба войны была предрешена.
Вскоре после подписания мира Иессен повел уцелевшие корабли отряда в Кронштадт, куда они прибыли весной 1906 г.
На Балтике "Богатырь" был включен в Особый отряд для постоянного осенне-десятки портов, по мередиану – от о. Мадейра дозимнего плавания с гардемаринами. За время плавания отряд посетил десятки портов, по меридиану – от о.Мадейра до Александровска в Кольском заливе (В.Е.Егорьев впервые побывал в Заполярье).
В 1907-1908 гг. он учился в Артиллерийском офицерском классе. В октябре 1908 г. был назначен артиллерийским офицером линейного корабля "Император Павел I". К этому времени он был уже женат, его женой стала учительница Августа Ивановна Трусова.
В 1912 г. В.Е. Егорьев был переведен в Морской генеральный штаб, которым руководил контр-адмирал (вскоре вице-адмирал) А.А. Ливен.
За годы с 1906 по 1911 Всеволод Евгеньевич участвовал в работе военно-морского кружка, работал во многих комиссиях и участвовал в написании справочника "Российский Императорский флот" (издан в 1913 г.).
В Генморе В.Е. Егорьев, благодаря знанию языков, оказался незаменим при поездках наших делегаций за границу. Встречал он и иностранные делегации. В.Е. Егорьев начал службу в Генморе в отделении русской статистики по Балтийскому театру, перед войной он был уже заведующим иностранным отделом и одновременно офицером Генмора по внешним связям. В короткие сроки он составил военно-географическое описание Балтийского театра (театр и силы), ставшее образцом для других.
В дни февральской революции 1917 г. он был назначен помощником начальника Главного Морского штаба с исполнением обязанностей. Во время штурма Зимнего ему удалось предотвратить погром здания Главного адмиралтейства.
17 ноября 1917 г. нарком П.Е. Дыбенко приказал арестовать В.Е. Егорьева якобы за непризнание власти Совнаркома, но на практике все ограничилось увольнением от службы. После восьми дней пребывания в отставке В.Е. Егорьев опять был принят на службу с назначением штатным преподавателем Морской академии.
Начальником академии был бывший генерал-майор флота профессор Н.Л. Кладо, известный теоретик и историк, автор многих научных трудов. Под его руководством В.Е. Егорьев работал над новыми учебными планами и пособиями, и многому у него научился. Первого апреля 1919 г. академия возобновила учебные занятия.
С этого времени преподавательская и научная деятельность В.Е. Егорьева до увольнения с военной службы в 1948 г. была связана с Военно-морской академией, где он прошел путь от преподавателя до начальника кафедры, контр-адмирала. В числе прочих он поставил курсы военно-морской статистики и военно-морской географии, добился создания кафедры иностранных языков и поставил на ней дело обучения (одно время по совместительству был ее начальником). Накануне 1941 г. В.Е. Егорьев возглавлял кафедру военно-морской географии, во время войны был назначен начальником кафедры истории военно-морского искусства. Его везде отличали точность и аккуратность в работе, огромная работоспособность и эрудиция.
Одновременно с работой в академии В.Е. Егорьев в разное время был главным редактором "Морского сборника", начальником Редакционно-издательского отдела МС РККА, морским экспертом советской делегации на Женевской конференции (1928 – 29 гг.), консультантом ГМШ.
В начале 30-х гг. вышел его фундаментальный труд "Методы и приемы военно-морского географического исследования театров (районов). В этой монографии автор изложил основы нового направления географической науки – военно-морской географии, которую вскоре стал преподавать в академии.
В научной работе В.Е. Егорьев пользовался как собственной, так и другими библиотеками, а также своими уникальными записями по географии и составу иностранных флотов. Среди фундаментальных трудов В.Е. Егорьева "Балтийское море" (1927 г.), "Военно-морской географический справочник по Дальневосточному морскому театру" (совместно с И.С. Исаковым и В. А. Белли) и многие другие, а также статьи в "Морском сборнике", включая статьи по вопросам международного морского права и разоружения. Многие его работы носили практический характер.
Он принимал участие в создании первой советской "Военной энциклопедии" (вышли два тома) и "Морского атласа", работе Географического общества и Дома ученых им. М.Горького. В.Е. Егорьев сохранил научную активность, потом долго болел, скончался в 1967 г. и был похоронен на Серафимовском кладбище в Ленинграде.
Книга В.Е. Егорьева "Операции Владивостокских крейсеров в русско-японскую войну 1904-1905 гг." занимает совершенно особое место среди его трудов (в основном географическая и связанная с ней тематика). Это научное исследование, которое опирается на документы, воспоминания, иностранные источники и личные впечатления участника событий. Перечень литературы и архивных материалов включает 77 наименований при общим объеме книги 180 стр. Она имеет строгую и обоснованную структуру: От автора, Введение, 13 глав и заключение.
Идея такой книги зародилась еще до Первой мировой войны. Вскоре после окончания войны с Японией при Морском генеральном штабе была создана Историческая комиссия по описанию действий флота в войну 1904-1905 гг., в которой работали флотские офицеры. Среди них был будущий лидер нашей военно-морской теории М.А. Петров. Каждый получил свой участок работы, результатом которой должна была быть книга (том).
В.Е. Егорьев в состав Комиссии не входил, но живо интересовался ее работой. Раздел о Владивостокских крейсерах был поручен А.А. Щербатову. В 1910 г. он представил рукопись "Действия отряда Владивостокских крейсеров 1904 г.". Рукопись оказалась весьма несовершенной, она требовала серьезной доработки, может быть, даже переделки. Началась Первая мировая война, работу Комиссии стали свертывать, она успела издать шесть томов без Владивостокских крейсеров, а рукопись А.А. Щербатова осела в архиве.
Сознавая этот пробел, действиями Владивостокских крейсеров в 30-е годы стал серьезно заниматься В.Е. Егорьев. Книга вышла в 1939 г. в Военмориздате на волне повышения интереса высшего руководства к истории флота.
В маленьком предисловии "От автора" В.Е. Егорьев сделал краткий анализ историографии.
Введение носит характер самостоятельной главы: "Крейсерская доктрина" русского флота и Владивостокские крейсеры". Егорьев показывает, что крейсера, начиная с 1878 г. строятся против Англии на основе "крейсерской доктрины", и постепенно растут в размерах. В конце 80-х гг. Морское ведомство заказывает на Балтийском заводе крейсер "Рюрик", особо больших размеров – самый большой крейсер в мире. За ним последовали "Россия" и "Громобой". Егорьев упоминает слабость их броневой защиты. Необходимо также отметить, что все три корабля имели неудачное расположение артиллерии и множество лишних мелких пушек. В таблице приведено проектное водоизмещение, в действительности нормальное водоизмещение "Рюрика" составляло 11600 т, "России" – 13600 т и "Громобоя" – 13200 т.
Японские броненосные крейсера строились для боя и имели сильную артиллерию и броню до 178 мм. Они уступали нашим только в мореходности и дальности плавания.
Владивосток был слабо оборудован как база, хотя имел большой сухой док. Выделение отдельного отряда крейсеров было решено сравнительно незадолго до войны (план контр- адмирала В.К. Витгефта). Тогда же были сформулированы его задачи, которые отличались некоторой неопределенностью и излишним оптимизмом в расчете на то, что сильного противодействия японцев не будет.
Глава I книги описывает Дальневосточный морской театр как поле деятельности Владивостокских крейсеров и морские перевозки. Автором эти вопросы описаны весьма подробно с большим количеством статистического материала. Наряду с японскими портами и дислокацией их дивизий, В.Е. Егорьев исследует морские и океанские пути мироного и военного времени, дает климатическую характеристику района. Совершенно очевидно, что для перехвата транспортов были наиболее выгодными районы напротив юго-западных японских портов. Однако дальности плавания крейсеров хватало только на два – четыре дня пребывания в районе. Расход же угля был колоссальный.
Совершенно очевидно, что в океане должны были действовать крейсера Добровольного флота, принимавшие до 10000 тонн угля. Владивостокские крейсера рисковали ради морального эффекта, потому что Морское ведомство не озаботилось своевременной высылкой "добровольцев". Что касается погоды, то война, действительно, проходила во мгле и тумане.
Первые три похода крейсера совершили без особого результата, за исключением последнего, когда был потоплен японский пароход с войсками. В первых двух походах отрядом командовал капитан I ранга Н.К. Рейценштейн, в третьем – контр-адмирал К.П. Иессен. Н.К. Рейценштейн (воспитанник Морского училища 1871 г.) впервые стал командиром корабля в 1889 г., перед войной командовал крейсером "Аскольд" и был назначен во Владивосток взамен заболевшего Э.А. Штакельберга. Однако, приехавший в Артур 24 февраля С.О. Макаров, посчитал, что на отряде необходим адмирал, и Николай Карлович был отозван.
Карл Петрович Иессен (воспитанник Морского училища 1869 г.), с 1890 г. уже командовал миноносцем, в 1898-1902 гг. крейсером "Громобой", стал флагманом в 1904 г. Отличался независимым характером. Его Макаров и послал командовать во Владивосток.
Каждое описание В.Е. Егорьев сопровождает подробным анализом, определяет воздействие погоды на операцию, сопоставляет двусторонние сведения.
В третий поход (без "Рюрика") тремя крейсерами были впервые взяты миноносцы №205 и №206. В Гензане и рядом русские потопили два небольших парохода 12 апреля (25 н.ст.) не зная, что в порту совсем недавно побывала целая эскадра японцев. Командир 2-й эскадры японского Соединенного флота вице-адмирал Камимура Хиконодзо привел сюда в числе прочих пять броненосных крейсеров, которые ничего не знали о присутствии русских.
13 апреля (26 н.ст.) крейсера потопили недалеко от Гензана большой военный транспорт "Кинсю Мару", на котором перевозилась 9-я рота 37-го пехотного полка (121 рядовой). Егорьев тщательно отслеживает все действия обеих сторон и показывает, что успех был обеспечен радиомолчанием русских, радиоболтовней Камимуры и его упущениями в охране транспорта, сильным туманом и достаточно оперативными действиями наших крейсеров, которые благополучно пошли во Владивосток. А японский адмирал, ветеран Ялу и Вей-Хай-Вея, все продолжал поиски транспорта.
К этому можно добавить только случайность. Такие совпадения (эскадры, пароход и т.п.) бывают крайне редко. Однако нередким стало появление Камимуры в больших силах в Японском море. 23 февраля (6 марта н.ст.) они появились в первый раз и бомбардировали Владивосток. Это было грозное предостережение нашим крейсерам.
15-16 апреля Камимура вновь появился под Владивостоком и поставил мины, которые были обнаружены только в июне.
Между тем, 2 мая Владивостокский отряд понес тяжелую потерю: крейсер "Богатырь" вылетел на камни у м. Брюса в Амурском заливе. В.Е. Егорьев, как флаг-офицер, оказался участником этого печального происшествия. Виновниками его были адмирал и командир, которые отчасти пренебрегли туманом. Самый новый и быстроходный крейсер был спасен, но выведен из строя до конца боевых действий.
В первый поход к Корейскому проливу три крейсера повел вице-адмирал П.И. Безобразов, а К.П. Иессена рассерженный Н.И. Скрыдлов оставил заниматься спасением "Богатыря".
2 июня отряд был на параллели Фузана и вскоре оказались в треугольнике между островами Цусима, Окиносима и Икисима он потопил два и повредил один японский военный транспорт. Это был крупный успех. Камимура опять был рядом, но не успел перехватить русских, хотя их видели его разведчики.
В этой главе впервые в нашей историографии Егорьев делает попытку сопоставить действия сухопутных и морских сил, в частности, влияние их операций друг на друга. И ему удается найти взаимосвязь. Здесь же приводятся комментарии иностранной прессы.
Второй поход в Корейский пролив был совмещен с набегом миноносцев и крейсеров на Гензан. В.Е. Егорьев и здесь анализирует оперативные планы – предписания Скрыдлова, основанные на активизации эскадры в Порт-Артуре. Планы составлял начальник военно-морского отдела штаба командующего флотом капитан II ранга H.JI. Кладо, которому Скрыдлов безусловно доверял. Планы не опирались на достоверную информацию об обстановке и страдали излишним оптимизмом.
В этом походе, который был задуман как глубокий рейд в Желтое море. 14 июня у о.Цусима была обнаружена эскадра Камимуры. И вовремя! Еще бы 12 часов похода, и японцы преградили бы путь домой. Здесь они только немного постреляли и послали миноносцы в безрезультатную атаку.
Нашим крейсерам, развивая предельный ход, удалось оторваться от японских крейсеров, бывших вначале у нас на левой раковине. Возможно, пишет Егорьев, японцы одно время не могли развить полного хода. Захватив английский пароход "Чельтехем", крейсера П.И. Безобразова пришли во Владивосток. Это было еще одно грозное предупреждение.
Июльское крейсерство 1904 г. – это первый и единственный выход крейсеров в океан. В.Е. Егорьев тщательно описывает подготовку к походу, возможные объекты действия крейсеров. Он подробно описывает форсирование пролива Цугару (Сангарского) и особое внимание уделяет условиям плавания: океанская зыбь, сулои, сильные течения и туманы. Автор описывает влияние отсутствия разведки и потерю времени отрядом.
Тем не менее, крейсера основную, задачу решили, они прошли до входа в Токийский залив, потопили и захватили несколько пароходов и шхун, и благополучно вернулись, пройдя 3078 миль при расходе топлива на "России" -2133 т и "Громобое" – 2150 т. Приводимые В.Е. Егорьевым сведения очень важны для верной оценки дальности их плавания.
Материальный ущерб от крейсерства был сравнительно невелик, зато моральнопсихологический – высок, как и общественный резонанс. Адмирал Камимура, который совершенно правильно сохранил позицию на стыке Желтого и Японского морей (не дать русским соединиться) поплатился. Возмущенные обыватели сожгли его дом (по Егорьеву), по другим сведениям – забросали камнями. Выводы Егорьева актуальны и сейчас.
Бой 1 августа в Корейском проливе (на параллели Фузана) – славная и печальная страница в истории Отряда. Неудача похода была предопределена с самого начала: "Цель посылки вверенного Вам отряда состоит в следовании на соединение и на помощь эскадре адмирала Витгефта, по присоединении к которой имеете поступить под его команду" (с. 197). Это часть инструкции Н.И. Скрыдлова, которую он дал Иессену в соответствии с приказанием наместника. И в этой же инструкции говорится о неизвестности намерений и времени выхода адмирала Витгефта.
На самом деле отряд вышел в море 30 июля 1904 г., когда В.К. Витгефт был уже убит, а большая часть эскадры укрылась в Порт-Артуре.
Чего и следовало ожидать, К.П. Иессен нашел на параллели Фузана не В.К. Витгефта, а Камимуру с его четырьмя броненосными крейсерами. Последующий неравный бой у В.Е. Егорьева хорошо описан.
Хотелось бы сделать несколько ремарок. Японские корабли выпустили 958 203-мм (около 75% боекомплекта) и 5994 152-мм и 76-мм снарядов. При этом они добились не менее 135 попаданий (около 1,7%), в "Россию" попало не менее 30 снарядов. Наши моряки выпустили более 4000 снарядов, из них попал 1%.
Причины "проседания" наших 152-мм орудий заключались в слабых подпалубных подкреплениях, которые вибрировали во время выстрела. Шестерни Кане здесь ни при чем, они в таких условиях работать не могли.
Личный состав отряда потерял 1011 человек убитыми, ранеными и пленными. На "России" было 48 убитых и умерших от ран и 165 раненых. Командовал крейсером капитан I ранга А.П. Андреев, старшим офицером был капитан II ранга Б.И. Берлинский, убитый в начале боя.
Далее В.Е. Егорьев со знанием дела анализирует недостатки материальной части российского флота: состояние артиллерии, снарядов, боевых рубок. Он приводит много примеров испытаний и пренебрежения руководством Морского ведомства мировым опытом.
В последней главе он описывает деятельность Отряда после боя 1 августа. Это были ремонты с усилением артиллерии и редкие выходы в "ближнее" море. Японцы вовсю захватывали пароходы с нашими грузами".
В заключении Егорьев подводит итоги крейсерско-набеговых операций Владивостокского отряда.