Глава 5. Румыния: четырехдневный разгром

Глава 5. Румыния: четырехдневный разгром

Первой страной, на территорию которой вступила Красная Армия, стала Румыния. Этому событию предшествовала победоносная наступательная Уманско-Ботошанская операция 5 марта – 17 апреля 1944 года. 2-й Украинский фронт под командованием Маршала Советского Союза И.В. Конева, в составе которого были 7 общевойсковых, 3 танковых и одна воздушная армия, общей численностью 691 тысяча человек, 670 танков и самоходных орудий, 8890 орудий и минометов, в первый же день операции прорвал фронт противника. В прорыв пошли 2-я и 5-я гвардейские танковые армии. Потом в бой была брошена 6-я танковая армия. Впервые за время войны фронт наступал сразу тремя танковыми армиями, поставленными на направление главного удара.

Наступающие советские войска с ходу брали города, форсировали крупные реки: Южный Буг, Днестр и Прут. 26 марта 1944 года части Красной Армии вышли к румынской границе на участке протяженностью 85 км севернее молдавского города Унген. Бои перешли на румынскую территорию.

Советское правительство 2 апреля 1944 года сделало заявление о вступлении на территорию Румынии, в котором подчеркивалось, что советские войска преследуют отступающего противника: «Советское правительство доводит до сведения, что наступающие части Красной Армии, преследуя германские армии и союзные с ними румынские войска, перешли на нескольких участках реку Прут и вступили на румынскую территорию. Верховным главнокомандованием Красной Армии дан приказ советским наступающим частям преследовать врага вплоть до его разгрома и капитуляции»[51]. Вскоре после этого заявления, 7 апреля 1944 года, Красная Армия взяла первый крупный румынский город – Ботошани, расположенный на северо-востоке Румынии.

Для немцев это был разгром. Из 22 дивизий 8-й и 6-й немецких армий, входящих в группу армий «Юг», 10 дивизий были разгромлены и потеряли от 50 до 75 % личного состава, почти все тяжелое вооружение и технику. Разбитые немецкие войска бежали в Румынию, попутно грабя местное население. Крестьяне села Фынтынешти Ботошанского уезда потом рассказали, что делали немцы в союзной им стране: «Немцы явились из-за Прута пешком. Они пришли с распухшими ногами, измученные, изорванные, многие шли с Украины босиком. Но отсюда они уехали в наших повозках, на наших лошадях, в нашем белье… Они пустили нас по миру за одну ночь»[52]. Между немецкими и румынскими солдатами участились ссоры и драки, вплоть до применения оружия. Командующий 3-й румынской армией генерал Петру Думитреску приказал сообщать ему лично о таких инцидентах не реже, чем раз в сутки. Отношения между союзниками и раньше были не особенно дружелюбными, поражение резко их обострило. При отступлении немецкие части старались первыми пройти переправы, из-за чего происходили вооруженные стычки с румынами. При отступлении за Днестр 25-й румынский пехотный полк столкнулся с немецкими частями. Чтобы проскочить переправу, немцы стали стрелять по своим союзникам. Тогда командир полка приказал своим солдатам отойти немного в сторону, занять позиции и открыть огонь по союзникам по всем правилам. Бой этот окончился в пользу немцев, поскольку им на помощь пришли танки[53].

Поражение стоило генерал-фельдмаршалу Эриху фон Манштейну поста. 31 марта он был снят с командования группы армий «Юг» и отправлен в отставку. Хотя в румынской армии не было громких отставок, тем не менее последствия Уманско-Ботошанской операции были куда серьзнее. Румыния чуть более чем за месяц утратила все, что приобрела в ходе войне – провинцию Транснистрия. Между немцами и румынами росло и крепло взаимное недоверие, немецкие офицеры проникались мыслью, что румынские войска ненадежные и могут их предать. Хотя, впрочем, война не была закончена. Немецкое командование, прекрасно понимая, что прорыв Красной Армии дальше на запад может лишить их румынской нефти и вообще привести к утрате всех Балкан, стали создавать в Румынии мощную систему укреплений. Главная линия обороны «Траян» имела три линии дотов, выстроенных в шахматном порядке, с промежутками по 200-400 метров по фронту и 50-100 метров в глубину. Доты вооружались пулеметами, противотанковыми пушками, 105-мм и 150-мм пушками, вокруг них строились окопы и проволочные заграждения[54]. Всего было построено 1700 дотов, и эта линия обороны прикрывала 80-км проход между Карпатами и Дунаем, более известный как «Фокшанские ворота» – наиболее удобный путь наступления в глубь Румынии. Общая глубина обороны на Ясском направлении составляла 80 км[55].

Советским войскам противостояла группа армий «Южная Украина» под командованием генерал-полковника Йоханнеса Фриснера, в которой были 6-я и 8-я немецкие армии, 17-й немецкий армейский корпус, 3-я и 4-я румынские армии, всего 25 немецких и 22 румынские дивизии общей численностью 900 тысяч человек при 7600 орудиях и минометах, 400 танков и самоходных орудий.

Новое явление: несоветский тыл

Советские войска после завершения Уманско-Ботошанской операции выдержали оперативную паузу. Дальнейшему продвижению войск мешали отставшие тылы, слабая пропускная способность дорог, потери и усталость войск. Стремительное наступление по Западной Украине шло в условиях распутицы, в грязи вязли танки, грузовики и орудия, так что солдаты вынуждены были нести снаряды и патроны на себе.

Появилась и новая задача. Поскольку советские войска действовали на территории иностранного государства, требовалось их ориентировать по поводу отношения к местному населению. 10 апреля 1944 года ГКО выпустил постановление, в котором подчеркивалось, что Красная Армия не преследует никаких иных целей, «кроме цели разгрома вражеских германских армий и уничтожения господства гитлеровской Германии в порабощенных ею странах»[56]. Это означало, что советское командование не рассматривает население страны, в которую вступили советские войска, как врага и не намеревается устанавливать там оккупационный режим. 14 апреля 1944 года Военный совет 2-го Украинского фронта выпустил воззвание к румынскому населению[57]. В нем говорилось: «Частная собственность граждан остается неприкосновенной и находится под охраной советских военных властей. Все местные органы власти и гражданского самоуправления, существовавшие до прихода Красной Армии, сохраняются». В таком же духе были даны директивы войскам: «К румынскому гражданскому населению относиться с советским достоинством, не допускать никаких самочинных и произвольных действий»[58].

Если сравнивать поведение Красной Армии и Вермахта на занятых иностранных территориях, то сразу видно разительное различие. Немцы вели себя как оккупанты, систематически грабившие и терроризировавшие местное население. Красноармейцы же не относились к мирному населению тех стран, куда армия вступала, как к врагам, даже если вступали на территорию гитлеровского союзника. Это было обусловлено несколькими факторами. Во-первых, Красная Армия воспитывалась в духе интернационализма. В 1944 году, перед вступлением в европейские страны, бойцам и командирам разъяснялось, что основная масса населения европейских стран сильно пострадала от немецких оккупантов и их пособников, задача Красной Армии состоит в их освобождении. Во-вторых, в 1944 году возникла и оформилась идеологическая концепция советского народа, в силу которой каждый красноармеец был представителем всего Советского Союза и всех населяющих его народов. Поэтому командование требовало от солдат и офицеров «советского достоинства». В-третьих, от самочинных действий в отношении местного населения красноармейцев постарались отучить еще на своей территории. Некоторое время это было проблемой, поскольку бывали случаи, когда солдаты чувствовали себя хозяевами и наносили ущерб и без того пострадавшему от войны населению. Например, войска 61-й армии, входившей в состав 2-го Белорусского фронта и воевавшей в Белоруссии, разбирали на дрова и стройматериал жилые и хозяйственные постройки, забирали фураж, скот и птицу. Командование армии несколько месяцев боролось с мародерством. Начальник тыла 61-й армии издал несколько приказов, в которых категорически запретил разборку жилых домов и построек, потребовав докладывать лично о каждом факте разборки жилых домов. Также было издано требование проверить все поголовье скота и лошадей, и весь незаконно приобретенный скот вернуть владельцам[59].

Нет никаких оснований представлять Красную Армию в виде «грабь-армии». Как раз документы говорят о систематической борьбе с мародерством во всех его формах еще до вступления на территорию европейских стран. Собственно, не для того освобождали, чтобы еще раз ограбить.

Решительная борьба с проявлениями мародерства тесно переплеталась с оказанием помощи местному населению, сильно пострадавшему от немецкой оккупации. Например, 3-я ударная армия 2-го Прибалтийского фронта, которая с марта по июль 1944 года находилась в обороне в районе Невеля, занималась помощью населению БССР. 13 марта 1944 года вышло постановление Военного совета этой армии об оказании конкретной помощи в посевной кампании: «Особенно важно не упустить весенний период, чтобы полностью и в срок провести весеннюю посевную кампанию, используя возможности и источники, ибо каждый добавочный гектар засеянной земли увеличивает пищевые ресурсы страны и укрепляет колхозы». Вот так был поставлен вопрос. Армия пойдет вперед, а засеянные поля останутся и обеспечат население зерном.

Весь свободный личный состав и лошади, которые не были заняты на передовой, были отправлены на сельхозработы. На различные армейские тыловые органы были возложены определенные планы по ремонту техники, сельхозинвентаря (например, было изготовлено и отремонтировано более 500 плугов), передачи инструментов, конской упряжи, запчастей. Дорожный отдел должен был вспахать 100 гектаров пашни, а трофейный отдел – вспахать и засеять 150 гектаров. 18-й армейский запасной стрелковый полк занимался также ремонтом и строительством жилых домов, школ, мостов[60].

Иными словами, Красную Армию еще в боях на советской территории приучали не брать у населения, а, наоборот, отдавать. Конечно, красноармейцы помогали местному населению и в порядке личной, низовой инициативы, во время стоянок, отдыха. Когда они видели выжженные дотла деревни, оборванных и голодных женщин, стариков и детей, встречающих на обочинах дорог армейские колонны, они не могли им не сочувствовать и использовали всякую возможность для посильной помощи. Советский солдат в этом смысле в корне отличался от немецкого. Однако, и это важно подчеркнуть, такого же мнения было и командование. Оно приказывало помогать местному населению, используя для этого относительно спокойные моменты и стояние в обороне, чем воспитывало именно освободительную армию. В целом к началу освобождения европейских стран советские солдаты и офицеры в массе своей разделяли убеждение, что их долг помочь освобожденному населению.

Конечно, со вступлением на территорию Румынии, забот у тылов только добавилось. Помимо своих прямых обязанностей по снабжению войск, им теперь предстояло выстраивать отношения с местными властями и местным населением. Здесь были свои многочисленные трудности, начиная от нехватки военнослужащих, знающих соответствующие языки, до учета капиталистических отношений, наличия частной собственности и торговли. В частности, тыловым органам пришлось серьезно заниматься финансами.

В занятых населенных пунктах создавались военные комендатуры, в функции которых входили и взаимоотношения с местными органами власти, в том числе связанные со снабжением советских войск. Как правило, для них закупалось продовольствие и некоторые промышленные товары широкого потребления по существующим ценам. В Румынии советское командование было вынуждено силами военных комендатур создать такие местные органы власти, поскольку прежние чиновники бежали вместе с отступающими войсками, и впервые прибегло к выпуску военных денег для расчета с местным населением.

Вообще предполагалось, что с переходом советской границы Красная Армия не будет использовать советские рубли. Денежное довольствие начислялось на специальные расчетные книжки, а часть его выдавалась на руки в местной валюте. Однако быстрое продвижение советских войск не позволило вовремя ввести эту систему, да и иностранной валюты было немного. Потому на территории Румынии, занятой частями Красной Армии, наряду с леями в обращении появились советские рубли, которые местное население охотно принимало. Вскоре советское командование выпустило военные леи, которые ходили наряду с рублями с апреля по сентябрь 1944 года. Впоследствии, уже после завершения боев в Румынии, советское командование целиком выкупило имеющиеся у населения рубли и военные леи на национальную валюту[61].

То, что Красная Армия в апреле 1944 года заняла сравнительно небольшую часть северо-восточной Румынии, было весьма позитивным фактором. Тыловые органы получили возможность лучше изучить новую для них обстановку несоветского тыла, подготовиться к решению возникающих проблем и даже в чем-то поэкспериментировать.

Четырехдневный разгром

Война продолжалась, 2-й и 3-й Украинские фронты готовились к наступательной операции – Ясско-Кишиневской, которой было суждено резко изменить весь характер войны в Юго-Восточной Европе и на Балканах.

Немцы спешно строили укрепления, рассчитывая удержать Красную Армию в северо-восточной Румынии. Укрепления строили и войска 2-го Украинского фронта. За три месяца оперативной паузы была проведена колоссальная строительная программа: выкопано 7200 км траншей и ходов сообщений, построено 50 тысяч блиндажей, оборудовано 6700 командных пунктов, наведены десятки переправ, многие из которых были подводными и не вскрывались воздушной разведкой противника[62].

Но фронты не собирались обороняться. Эти укрепления предназначались для того, чтобы сконцентрировать силы на двух направлениях, в районе Ясс и в районе Тирасполя. Удары должны были прийтись на фланги, которые занимали румынские войска (4-я румынская армия – на северном фланге, 3-я – на южном). На этих флангах фронты сосредоточили по 240 орудий калибром 76 мм и выше и 30-50 танков на километр прорыва. Причем участки прорыва были разделены между собой расстоянием 200 км по фронту. Это не позволяло немцам перебрасывать подкрепления и сосредоточить силы для контрудара. Укрепления прикрывали фланги наступающих сил двух фронтов.

Немцы повторили ту же самую ошибку, что в Сталинградской битве, поставив на фланги союзные войска, которые сами же считали ненадежными, которые были хуже вооружены и экипированы, нежели немецкие. С учетом недовольства войной в Румынии и напряженных отношений между союзниками, дезертирства и даже торговли среди румынских солдат советскими листовками-пропусками в плен, это была очень серьезная ошибка генерала Фриснера, которая предопределила его скоротечное поражение. Так что он напрасно всю вину за свое поражение пытался свалить на предательство румын.

Однако нужно отметить, что в румынской армии накануне решающей битвы зрел заговор. 14 июня 1944 года был образован Военный комитет в составе генерала резерва Г. Михаила, корпусного генерала К. Василиу-Рышкану и начальника штаба Бухарестского гарнизона, полковника Д. Дэмэчану. У них было около 7 тысяч сторонников в войсках и 50 ударных групп численностью около 300 человек[63]. Но это не сыграло в поражении группы армий «Южная Украина» практически никакой роли, поскольку заговорщики понимали, что не могут открыто выступить против многочисленных и хорошо вооруженных немецких войск в Румынии и что надо дождаться, пока Красная Армия их разобьет.

Рано утром 20 августа 1944 года с хорошо знакомого немцам рева реактивных установок началась мощная артподготовка. С этим же ревом вступали в артподготовку артиллеристы, которые не имели связи со своими командирами. Солнечный день быстро превратился в сумрачный от пороховой гари и пыли. В 7.40 войска под прикрытием двойного огневого вала пошли в атаку. По узлам обороны наносила удары штурмовая авиация. Артиллерийский удар смял и разрушил вражескую оборону. Очевидец событий описывал прорыв так: «Когда мы двинулись вперед, то на глубину примерно десять километров местность была черной. Оборона противника практически была уничтожена. Вражеские траншеи, вырытые в полный рост, превратились в мелкие канавы глубиной не более чем по колено. Блиндажи были разрушены. Иногда попадались чудом уцелевшие блиндажи, но находившиеся в них солдаты противника были мертвы, хотя не видно было следов ранений. Смерть наступала от высокого давления воздуха после разрывов снарядов и удушья»[64].

Атака удалась. На северном фланге с ходу были прорваны первая и вторая полосы обороны. Уже вечером 20 августа 1944 года в прорыв вошла 6-я танковая армия. В течение 21 августа 1944 года была прорвана третья линия обороны на хребте Маре и в районе города Тыргу-Фрумос. Прорыв был 65 км по фронту и 40 км в глубину. На южном фланге наступавшие советские войска расчленили боевой порядок противника, оторвали 3-ю румынскую армию от 6-й немецкой армии, прижали ее к морю.

24 августа кольцо вокруг Кишиневской группировки было замкнуто. В нем оказалось 18 немецких дивизий. Всего за четыре дня боев почти миллионная группировка немецко-румынских войск была разбита, окружена и частью обращена в бегство. Немецкие войска, успевшие перейти Прут, в беспорядке отступали в западную часть Румынии, в Карпаты и дальше в Венгрию. Это было самое тяжелое поражение немецких войск со времени Сталинграда. В плен попало 208 тысяч солдат и офицеров, в том числе 25 генералов, уничтожено 490 и захвачено 390 танков, уничтожено 1500 и захвачено 2000 орудий, уничтожено 15 тысяч и захвачено 18 тысяч автомобилей. Немцы были вынуждены потопить весь свой флот на Черном море и Дунае – 70 единиц, включая подводные лодки, транспорты и баржи[65].

Для Румынии это был конец войны на стороне Германии. Поражение заставило заговорщиков действовать. Первоначально они запланировали выступление на 26 августа, но события разворачивались очень быстро, и вечером 23 августа 1944 года Ион Антонеску, прибывший для доклада к королю Михаю I о положении на фронте, был арестован и отрешен от власти. Антигитлеровский патриотический фронт и король уже договорились о смене правительства. Вместо арестованного Антонеску король назначил на пост премьер-министра генерала Константина Сэнэтеску, а боевые группы и сторонники заговорщиков захватили государственные учреждения, телеграфную и телефонную станции, отключили связь с Германией.

Собственно, война уже была проиграна, и дальше не имело никакого практического смысла держаться за союз с Германией. Тут не надо забывать, что именно Германия в 1940 году принудила Румынию к очень значительным территориальным уступкам. Северная Трансильвания была передана Венгрии. Венгерская граница входила клином на территорию Румынии, почти разделяя страну на две части. Были нарушены транспортные и экономические связи, потеряна значительная часть промышленности. Немцы пообещали румынам компенсировать уступки новыми территориями на востоке и действительно передали им Транснистрию. Однако после поражения весной – летом 1944 года ничего у Румынии от этого не осталось. Красная Армия за три дня проломила оборонительную линию «Траян», ворвавшись в центральную часть Румынии, две лучшие армии были блокированы: 4-я армия на севере в предгорьях Карпат, а 3-я армия прижата к Черному морю. Возможности для дальнейшего сопротивления уже не было.

Союзники еще 13 мая 1944 года предложили румынскому правительству порвать с Германией. В качестве веского аргумента приводилось то, что будет обеспечен возврат Северной Трансильвании. Эта тема поднималась не только на высоком политическом уровне, но и в повседневной пропаганде. Генерал Фриснер в своих мемуарах вспоминает о том, что в дни подготовки к решающей битве радио союзников каждый день обещало румынам возврат переданной Венгрии территории. Поражение в войне сделало переход на сторону антигитлеровской коалиции делом безальтернативным: Германия уже не могла ни оборонять Румынию, ни компенсировать ей территориальные потери, а полное поражение и захват всей территории страны Красной Армией был делом весьма недалекого будущего.

Так что, в сущности, смещение Антонеску 23 августа 1944 года – это признание поражения Румынии в войне.

Новое командование румынских вооруженных сил отдало приказ армиям с 24 августа 1944 года прекратить сопротивление Красной Армии, выйти из подчинения немецкого командования, а при попытке разоружения со стороны немцев оказывать им сопротивление. Не до всех командиров и частей дошел этот приказ, так что еще несколько дней некоторые румынские части вели бои с частями Красной Армии. Но это уже не меняло положения.

Зато практически сразу румыны стали воевать с немцами. Уже 24 августа 1944 года немецкая авиация по личному приказу Гитлера совершила налет и бомбардировку Бухареста. Немецкий гарнизон в столице был блокирован верными новому правительству румынскими частями, начались вооруженные стычки, поскольку немецкое командование предприняло попытку подавить выступление. В этот же день новое правительство Румынии объявило войну Германии. Ситуация развивалась так быстро и динамично, что союзникам не пришлось дожидаться, пока румынское правительство изменит ориентацию и вступит в войну с Германией. Советское правительство 25 августа 1944 года сделало специальное заявление, что если румынские войска вступят в борьбу с немецкой армией, то они не будут разоружены. Это склонило симпатии военных на советскую сторону, и вскоре после этого заявления некоторые части румынской армии перешли на сторону Красной Армии.

Уже 29-30 августа 1944 года части Красной Армии и румынской армии сражались вместе в районе Плоешти, где нефтепромыслы и нефтеперерабатывающие заводы охраняли около 25 тысяч немецких солдат. Совместными действиями советских 6-й танковой армии, 5-го гвардейского танкового корпуса, 3-й гвардейской воздушно-десантной дивизии, а также румынских 18-й дивизии и 5-го территориального корпуса немцы были разбиты, и центр нефтедобычи перешел в руки Красной Армии[66].

В Бухаресте и вокруг столицы шли бои румын с немцами. С 24 по 29 августа 1944 года румынские войска потеряли 8,5 тысячи человек ранеными и убитыми, но уничтожили около 5 тысяч немецких солдат и взяли в плен около 7 тысяч, включая семь генералов. 29 августа бои кончились, через Бухарест прошла 46-я армия, двигавшаяся в Джурджу. 31 августа в столицу Румынии вступили части советской 53-й армии и 1-й румынской добровольческой дивизии им. Тудора Владимирэску.

Румынский патриотический подъем

Вскоре после вступления советских войск в Бухарест прибыли представители союзного командования, которые учредили Союзную контрольную комиссию под председательством Маршала Советского Союза Р.Я. Малиновского. По условиям перемирия Румыния обязалась выполнить следующие условия:

– разоружить и интернировать немецкие и венгерские войска на своей территории;

– передать союзникам в качестве военных трофеев вражеское вооружение и имущество;

– освободить советских и союзных военнопленных и интернированных лиц;

– вернуть имущество, вывезенное из СССР, и возместить товарами нанесенный Советскому Союзу ущерб в размере 300 млн долларов[67].

Советские требования были весьма умеренными, поскольку была затребована компенсация в размере пятой части от всего ущерба, оцениваемого в 1,5 млрд долларов, нанесенного румынскими войсками на советской территории.

Советское руководство больше интересовало немедленное вовлечение Румынии в войну против Германии. Хотя румынская армия потерпела поражение и понесла тяжелые потери, оставшиеся части и соединения могли быстро, в считаные дни, составить весомое пополнение частям Красной Армии на фронте. По условиям перемирия Румыния обязалась выставить на войну не менее 12 дивизий, но фактически 7 сентября 1944 года в оперативное подчинение 2-го Украинского фронта перешла 4-я румынская армия в составе 11 дивизий и 1-я армия в составе 5 дивизий.

Можно представить себе скоротечность событий в Румынии. Всего две с половиной недели прошло от начала Ясско-Кишиневской операции и до того момента, когда румынские войска были подчинены советскому командованию. За это время румыны сменили командование, союзников и цели войны. Теперь война для них стала не захватнической, а освободительной, за возврат Северной Трансильвании.

Конечно, подобный переворот создал для румынских солдат и офицеров немалые трудности, связанные и с политической позицией (не так-то просто в столь короткий срок перейти от войны против коммунистов к войне за коммунистов), и со снабжением армии, и с управлением войсками. Румынская армия была весьма плохо вооружена. В 20 румынских дивизиях, отправленных в сентябре 1944 года на фронт, было 138 тысяч человек, но при этом только 611 орудий, 1809 минометов и 10 танков[68]. Имелся некомплект стрелкового оружия. Так, в 4-м румынском армейском корпусе, оперативно подчиненном 75-му стрелковому корпусу 46-й армии, было 30 % положенной по штату артиллерии, а 25 % его личного состава не было вооружено.

Румыны, как правило, были оснащены вооружением немецкого образца, и время от времени советское командование помогало румынским частям из трофейных запасов. Также румынское командование попросило прислать советские уставы, поскольку своих уставов армия не имела, а воевала по немецким уставам.

Все эти трудности существенно понижали боеспособность румынских частей. Но вот в отличие от немцев советское командование никогда не жаловалось на то, что румыны якобы были плохими солдатами и ненадежными войсками. Несмотря на нехватку оружия, они показали себя в бою храбрыми и стойкими солдатами. Уже 23 сентября 1944 года командующий 53-й армией, вместе с которой воевала 1-я румынская армия, отметил в своем приказе боевые достижения румынских войск. Причем надо отметить, что это была далеко не лучшая часть прежней румынской армии, далеко не самая обученная и опытная. Лучшая ее часть полегла в степях под Сталинградом, в Крыму и под Одессой.

В чем же была разница? Разница была в характере войны. До сентября 1944 года румынские солдаты, набранные из крестьян, чья нищета поражала даже повидавших всякого людей, воевали за интересы правящей верхушки, которая свой народ ни во что не ставила. Потому и воевали без особого энтузиазма. Старались отличиться некоторые идейные сторонники Антонеску вроде «железногвардейцев», да еще некоторые солдаты и унтер-офицеры надеялись на трофеи и на землю за Днестром. Теперь же речь шла об освобождении части Румынии от оккупантов.

Патриотический подъем был весьма и весьма ощутим. Румыния к концу сентября 1944 года выставила на фронт 28 дивизий, гораздо больше, чем обязалась вначале. Румынские части отчаянно сражались против прекрасно вооруженных и превосходящих их числом немецких и венгерских войск. Например, 4-я румынская армия в начале сентября обороняла важные карпатские перевалы – Предял и Брашов, через которые немцы хотели отступить в Венгрию. 9-я румынская кавалерийская дивизия с 6 по 20 сентября бороняла город Тимишоара на западе Румынии. Этот город находился на дороге, по которой немецкие войска выходили из Югославии в Венгрию.

В сражении за Трансильванию иногда принимали участие простые крестьяне. Жители села Салва, уезда Нэсэуд, разоружили стоявших в селе немцев, захватили пулеметы, минометы и противотанковые пушки и открыли из них огонь по немецкой колонне, двигавшейся к их селу. Немцы отступили, решив, что деревня уже захвачена советскими войсками[69].

Сражение за Румынию было кровопролитным. Красная Армия потеряла в боях 286 тысяч человек, в том числе 69 тысяч человек убитыми, а румынские войска – 58,3 тысячи убитыми и ранеными[70]. Степень ожесточенности боев показывают потери техники. Красная Армия потеряла 2249 танков и самоходных орудий, 2083 орудия и миномета, 528 самолетов. 25 октября 1944 года вся Румыния была освобождена.

Неудавшийся путч

Однако, после того как война переместилась на территорию Венгрии, пыл румынского командования стал заметно угасать. Если солдаты и офицеры румынской армии по-прежнему сражались хорошо и нареканий не вызывали, то вот Верховное командование стало чинить препятствия.

Тут надо подчеркнуть, что немцы старались всеми силами разложить румын и снова перетянуть их на свою сторону. Велись пропагандистские передачи, десятками тысяч забрасывались агенты, диверсанты и шпионы, которые старались задействовать тех, кто еще симпатизировал Германии. За остаток 1944 года органы военной контрразведки задержали 13,3 тысячи человек[71].

Завершение освобождения Румынии и постоянная немецкая агитация изменили политическую обстановку в стране. 7 декабря 1944 года, король назначил премьер-министром генерала Николае Рэдеску, который до этого с сентября 1944 года занимал пост начальника Генерального штаба румынской армии. Рэдеску был до войны главой организации «Крестовый поход Румынизма», отколовшейся от «Железной гвардии», был антикоммунистом по мировоззрению. Очевидно, его назначение было вызвано тем, что политическое руководство Румынии сочло, что с освобождением страны сотрудничество с союзниками, и коммунистами в первую очередь, должно быть сведено к минимуму. Также этим назначением приближенные короля старались подавить рост влияния Компартии Румынии, которая в ноябре 1944 года начала чистку армии и низовых административных органов от фашистов и сторонников Германии. Делалось это так. В Галаце 28 октября 1944 года коммунисты собрали большую демонстрацию. Местная администрация в панике бежала, а коммунисты назначили новую администрацию. Начинание нашло широкий отклик, и уже к концу ноября в половине уездов Румынии местная власть сменилась.

Рэдеску стал готовиться к путчу и препятствовать участию румынской армии в войне с Германией. На фронт просто перестали отправлять пополнения. В частях из-за потерь рос некомплект личного состава, который достиг к 1 января 1945 года 51,8 тысячи человек, или 30 % всей численности войск, а к 10 февраля – 88,4 тысячи человек. На фронте было 120 тысяч солдат и офицеров.

Зато в одном Бухаресте Рэдеску сосредоточил 40 тысяч солдат и еще 12-15 тысяч человек в вооруженных командах. В столице находился 2-й танковый полк, в котором было 100 танков, тогда как на фронте имелось всего 8 исправных танков. Всего в тылу было 320 тысяч солдат и офицеров, которые намеренно не отправлялись на фронт.

Накапливалось оружие, чтобы можно было вооружить сторонников путча. Винтовки получил пожарный корпус, а ряд тыловых частей получили оружия и боеприпасов много сверх потребностей. Так, 4-й авторемонтный батальон, находившийся в Бухаресте, имел 732 человека личного состава, но при этом у него было 3216 винтовок, 15 ручных пулеметов, 6 минометов, 1016 пистолетов, 229,5 тысячи патронов. Более того, на ряде домов устанавливались пулеметные точки.

Коммунисты и их сторонники требовали отставки Рэдеску. 24 февраля 1945 года в Бухаресте, Брашове, Каракале и других городах прошли массовые демонстрации. Особенно многочисленной она была в столице – вышло 600 тысяч человек. По демонстрантам был открыт огонь. Момент был острым. Представители Союзной контрольной комиссии потребовали немедленного прекращения расстрелов демонстраций.

Из-за быстрого вмешательства союзников Рэдеску не решился на немедленный путч. Кроме того, его же собственная армия отказалась ему подчиняться. После прибытия в Бухарест заместителя наркома иностранных дел СССР А.Я. Вышинского 27 февраля Союзная контрольная комиссия выдвинула ультиматум с требованиями немедленного снятия огневых точек с домов, прекращения мобилизации без согласования с комиссией, а также разоружения части бухарестского гарнизона. Эти условия были выполнены.

Правительство Рэдеску пало. 6 марта 1945 года король Михай I назначил новое правительство во главе с доктором Петру Гроза. Несмотря на то что новый премьер-министр был помещиком и имел буржуазный вид, тем не менее он возглавлял крупнейшую крестьянскую организацию «Союз земледельцев» и симпатизировал коммунистическим идеям. За антифашистскую деятельность в 1942-1944 годах сидел в тюрьме.

При нем дела сразу сдвинулись с мертвой точки. На фронт незамедлительно пошло пополнение. С 6 по 28 марта 1945 года было отправлено 37 тысяч человек, что резко снизило некомплект личного состава[72]. Вопрос о дальнейшем участии румынской армии в боях отпал. Теперь румынская армия воевала наравне с Красной Армией и принимала участие в боях в Венгрии и Чехословакии. В пополнении фронтовых частей ему помог и ГКО. В апреле 1945 года была сформирована 2-я румынская добровольческая пехотная дивизия им. Хория, Клошки и Кришана, в которой было 20 тысяч человек. На их вооружение было передано 10,5 тысячи винтовок и карабинов, 4,9 тысячи автоматов, 1220 пулеметов, 540 орудий и минометов[73]. На формирование двух румынских дивизий было направлено имущества на сумму 12,2 млн рублей, а в апреле – мае румынским войскам было передано имущество на сумму 41,8 млн рублей[74].

Это, пожалуй, одно из наиболее удивительных событий во всей Второй мировой войне, когда армия целой страны за считаные недели превратилась из захватнической в освободительную. Об этом ревизионисты, выискивающие «преступления Красной Армии», предпочитают совершенно умолчать, словно бы Румынии вообще в этой войне не было. Но дело даже не только в изменении политической позиции, такое в истории Румынии случалось не раз. Наиболее интересно то, что румынская армия, став освободительной, быстро избавилась от клейма «второсортной армии», которым ее наградили немцы. Румынские солдаты и офицеры воевали наравне с красноармейцами в самых жестоких боях и не вызывали упреков. Во всей обширной литературе нельзя найти ни одного случая, когда бы освободительную румынскую армию называли нестойкой и ненадежной, хотя она воевала с некомплектом личного состава, весьма плохо вооруженная и с нехваткой боеприпасов.

Вот этот интересный факт ярко освещает влияние, которое Красная Армия оказывала на освобожденные европейские страны. Румыны воспряли духом. Например, об отношении к красноармейцам мирного населения говорит тот факт, что за сентябрь – декабрь 1944 года в Румынии, по данным советских военных комендатур, было совершено 47 преступлений против советских военнослужащих[75]. При этом один только 2-й Украинский фронт в ходе Бухарестско-Арадской операции имел 681,5 тысячи человек. Это показывает, что Красная Армия в Румынии после свержения Антонеску не встретила к себе враждебного отношения. Совершенно не встретила. Кто еще будет после этого сочинять сказки о «армии насильников»?

Хозяйственная помощь

Красная Армия, помимо разгрома немецких и венгерских войск, освобождения всей территории Румынии, провернула огромную работу по восстановлению нормальной жизни. В Бухаресте сильных боев не было, и потому уже 5 сентября 1944 года начальник политотдела 53-й армии полковник Г. Мартынов сообщал: «В городе восстановилась нормальная жизнь. Улицы полны народа. Работают учреждения, магазины, столовые, рестораны. Выходят газеты. Нормально работают все культурно-бытовые предприятия и учреждения, водопроводная и электрическая сеть, трамваи…»[76]

В одном из бухарестских театров при большом стечении народа состоялся концерт красноармейской художественной самодеятельности. Политуправление 2-го Украинского фронта издавало и распространяло 13 раз в месяц тиражом 30 тысяч экземпляров газету «Грайул ноу» («Новый голос»). Советские газеты пользовались огромной популярностью, поскольку в них печатали сведения о мировом положении, о ходе войны, о союзнических соглашениях, о которых раньше практически ничего не говорилось. Конечно, огромное впечатление на румын произвели длинные колонны советских танков, самоходок, пушек, грузовиков и автомобилей – зримое выражение мощи Красной Армии.

Но зато в тех районах, где развернулись основные бои, Красная Армия проделала огромный объем работы. Командование 40-й армии 25 октября 1944 года сообщило Военному совету 2-го Украинского фронта после освобождения города Сату-Маре на самом северо-западе Румынии, что саперы армии восстановили 658 мостов, построили 1414 км дорог в горах, расчистили 1300 км дорог, сняли 31 тысячу фугасов, расчистили 9396 лесных завалов[77].

Экономическое положение в Румынии было крайне тяжелым. Война в корне подорвала хозяйство страны. Неотложные нужды восстановления заставили советское командование направить не участвовавшие в боях части Красной Армии на хозяйственные работы.

Первым делом – сев. Осенью 1944 года красноармейцы обработали 19 тысяч гектаров под озимые культуры. Весной 1945 года в Румынии началась земельная реформа и передел земли. 20 марта 1945 года Петру Гроза подписал закон о реформе, в соответствии с которым у помещиков было конфисковано 1,4 млн гектаров земли, из которых 1,1 млн гектаров было распределено между 918 тысячами хозяйств безземельных и малоземельных крестьян. Остальная земля была обращена в государственную собственность[78]. Советское командование выделило зерно и картофель для посева.

Но урожай в тот год был очень плохим из-за засухи. Румыния собрала всего 1,3 млн тонн зерновых при среднегодовом урожае в 3-4 млн тонн[79]. Мелкое крестьянское хозяйство имело серьезные проблемы с агротехникой, потому часть посевов просто не всходила. Эта проблема была очень серьезной. В 1949 году, уже в ходе выполнения первого годового плана, пришлось засеять 1,1 млн гектаров сверх плана из-за того, что часть озимых и яровых посевов не взошла[80].

В 1945 году у румынских крестьян не было возможности для таких трудовых подвигов. Потому советское командование выделило 150 тысяч тонн пшеницы и 150 тысяч тонн кукурузы, что позволило избежать голода. Вплоть до самого момента проведения коллективизации в 1949 году в Румынии не хватало продовольствия, и Советский Союз оказывал помощь: в 1946 году – 100 тысяч тонн, в 1947 году – 80 тысяч тонн зерна. Большую часть из этих зерновых займов Румыния не вернула.

Огромный вклад был сделан в восстановление промышленности и транспорта. После войны Плоешти превратился в груду развалин, его бомбила и советская, и американская авиация. В сентябре 1944 года на промыслах с большим трудом добывали около 1200 тонн нефти. С участием советских специалистов нефтепромыслы стали восстанавливаться, и в мае 1945 года добыча выросла до 4680 тонн[81]. Этого было мало, но начало было положено. Нефтепродукты были нужны и Красной Армии, и румынскому хозяйству. 8 мая 1945 года между СССР и Румынией было заключено соглашение об экономическом сотрудничестве, в котором важное место уделялось восстановлению нефтедобычи. Советский Союз предоставлял новейшее оборудование и технологии для геологоразведки, обучал румынских нефтяников, геологов и геофизиков.

17 июля 1945 года Румыния и СССР заключили соглашение об организации акционерного общества «Совромпетроль», которое занялось восстановлением и эксплуатацией нефтепромыслов. Дело сразу пошло в гору, и в 1945 году, по итогам года, было добыто 4,6 млн тонн нефти. Правда, в последующие годы добыча сокращалась: в 1946 году – 4,2 млн тонн, в 1947 году – 3,8 млн тонн[82]. Однако в это время советские геологи искали новые месторождения и бурили более 100 геологических структур. В 1949 году были открыты новые месторождения в районе Тырговиште и Мойнешти.

Немецкая армия бросила в Румынии огромное количество всякого имущества. Оно считалось трофейным и было советской собственностью. Однако на практике часть этого трофейного имущества, которое не могло использоваться в СССР, оставлялось и передавалось местным властям. Так, из этих трофеев Румынии было передано 23 торговых судна, 115 паровозов, 23 тысячи вагонов, 2 тысячи автомобилей и 2 тысячи тракторов[83]. За счет этой советской щедрости Румыния смогла быстро восстановить транспорт и существенно поднять механизацию в сельском хозяйстве. Две тысячи тракторов – это очень много. Для сравнения, в 1949 году в 102 машинно-тракторных станциях в Румынии насчитывалось 4850 тракторов и еще 2390 тракторов в государственных хозяйствах[84].

Без этой неотложной хозяйственной помощи, которую начала оказывать Красная Армия сразу же после завершения боев, Румынию ожидали бы голод и длительное разорение.

Вообще Советский Союз необычайно мягко отнесся к Румынии, несмотря на то что эта страна вступила в войну на стороне Германии, оккупировала часть советской территории, нанесла значительный ущерб и так далее и так далее. После свержения прогерманского правительства румынская армия воевала в одном строю с Красной Армией, Румынии была оказана разнообразная неотложная хозяйственная помощь. Даже репарационные платежи, первоначально установленные в размере одной пятой от реальной суммы ущерба, не были особенно тяжелы, а в 1945 году были вполовину сокращены из-за засухи и тяжелого хозяйственного положения. Лозунг о том, что Красная Армия не воюет с народом, в Румынии был выполнен точно и полностью.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.