3. Рыцари апокалипсиса

3. Рыцари апокалипсиса

Изнемогая от тропического солнца на полпути у Нуй Ба Ден, этой неприступной крепости вьетнамцев, капитан Бо Гритц остановился и поправил пропитанную потом камуфляжную форму, потом оглянулся на своих солдат, которые больше не могли идти вперед. Кроме нескольких «зеленых беретов» в группу из 50 человек были набраны в основном местные — камбоджийцы из специально обученного подразделения «Кам Ту». Их отбирали офицеры «Зеленых беретов» для выполнения одного-единственного задания, после которого они, скорее всего, не останутся в живых. На испытаниях по «силе духа» Гритц давал каждому продержать в руках в течение тридцати секунд ручную гранату с выдернутой чекой. Правда, при этом он не говорил, что боезаряд гранаты был на всякий случай удален...

Гора Нуй Ба Ден, или Черная Дева, была названа так согласно буддийской легенде по девушке, перенесшей в поисках своего утраченного возлюбленного много страданий, отчего и почернела.

Теперь мрачная гранитная скала, в основном покрытая густым лесом, возвышалась, как угрюмый сказочный исполин, над окрестными джунглями, представляя собой главенствующую высоту. Самые отчаянные ребята, собранные со всего Индокитая, готовились умереть здесь, в обители Черной Девы. У каждого на шее болтался талисман в форме маленькой фигурки Будды; камбоджийцы молились, в надежде на безболезненный переход в вечную нирвану... А пока что все они страшно страдали от жажды. Гритц допустил оплошность и не позаботился взять с собой дополнительные запасы воды, и теперь, на полпути к вершине громадной горы, воды было взять негде. В то утро все буквально вылизывали последние капли воды из своих фляжек.

Гритц встал на крутой тропе, швырнул в пыль свой карабин и обернулся к изнуренным коммандос: «Скажите Хай Мою, что он и его люди могут оставаться лежать прямо здесь. Через пару дней дикие свиньи обгладают их кости дочиста так, что они забелеют под этим треклятым солнцем...» Камбоджийцы пристально и безмолвно глядя на него, оставались неподвижны, у в зубах были зажаты черные статуэтки Будды. Гритц даже подумал, что неровен час, они его застрелят, и напомнил камбоджийцам, как все они давали клятву на крови и на костях своих предков, что будут всегда и во всех обстоятельствах подчиняться его приказам, до самой своей могилы.

К Гритцу подошли пятеро «зеленых беретов», пытаясь объяснить, в каком состоянии люди: «...выдохлись... тепловой удар... обезвоживание...», однако его все эти слова ничуть не вдохновляли. «Мне на плечи давит ответственность командира, и груз это печет посильнее, чем это чертово солнце!» — резко ответил Гритц, поднял лицо к небу и стал молиться.

Это был 1965 год, около 15 тысяч американских солдат все еще защищали Южно-Вьетнамскую Республику от коммунистов Хо Ши Мина и дружественных ему партизан. Поклонники ограниченных и эффективных операций силами групп спецназначения, советники Ландсдейл и Ярборо, которых Кеннеди очень ценил, были отодвинуты на второй план, когда после убийства Кеннеди президентом стал Линдон Джонсон; он больше слушал консервативных узколобых экспертов, в результате чего была развернута беспрецедентная эскалация военных действий во Вьетнаме.

Попытавшись несколько раз штурмовать глубокоэшелонированные позиции противника под командованием майора Монга, одного из самых страшных военачальников вьетнамских партизан, 1-й пехотный дивизион армии США, «Большой Красный» занимал позиции под Нуй Ба Ден. После очередной неудачной атаки Гритц со своей группой «Кам Ту» вызвался провести нападение на вьетнамцев с тыла крепости, фронт которой открывался на восток и отлично выдерживал бомбардировки с воздуха. Предложение Гритца было по сути дела заявкой на самоубийство, но ему разрешили попробовать.

...Видя своих людей полностью погруженными в созерцание Всевышнего Просветленного, Гритц неожиданно почувствовал спокойствие, когда подошедший старший офицер камбоджийцев, Дэвид, объявил ему, что люди решили остаться здесь — они не могут идти дальше.

«Послушайте, Дэви, — отвечал Гритц невозмутимо, — у вас есть три варианта. Вы можете свалить всю вашу амуницию прямо здесь в большую кучу, потому что все, что у вас есть, это собственность Дядюшки Сэма. Потом можете делать, что угодно. Далее, вы можете оставаться при оружии и идти вместе со всеми вслед за мной, или же, наконец, вы можете оставить амуницию у себя и стать врагами Соединенных Штатов, когда американцы доберутся до вас. Выбор за вами. У вас на размышление пятнадцать минут».

Гритц тем временем приготовился выполнить свое грозное обещание. Он дал сигнал радисту, тот включил рацию PRC-25. «Смоки, это Ловкий Лис, прием!» — сказал Гритц в микрофон и громко, чтобы слышали все, потребовал пол-эскадрильи штурмовиков F-1.

«Привет, Ловкий Лис, это Смоки! — донеслось в ответ из рации. — Я поднял четыре самолета, из Бьенхуа с горячим грузом для Чарли. Куда лететь?» «Смоки, лови зайчик от моего сигнального зеркала, и сделай над этим местом один холостой облет. Будешь проходить рядом с горой, дай движкам максимальную тягу. У меня тут небольшие проблемы с подчиненным. Если после первого твоего захода у меня ничего не изменится, сделай второй облет, прижимаясь к земле на двадцать миллиметров ниже по склону, и сделай пожарче, понял? И если все-таки мои проблемы не будут решены, заходи на третий круг и сбрасывай свои бомбы прямо сюда...» Вскоре далеко в небе стали видны серебристые иглы четырех истребителей-штурмовиков, а вслед за этим накатилась волна оглушительного грохота — самолеты преодолевали звуковой барьер над горой. От рева дрожала почва под ногами, и воздух замирал в легких. Но уже через пару секунд удаляющиеся самолеты можно было разглядеть только по алому пламени, бьющему из реактивных двигателей и растекающемуся шлейфом дыма позади. Когда самолеты развернулись вверх, от ударной волны снова затряслись горы.

Гритц встретился глазами с Дэвидом, который словно молча умолял его о сострадании. Но между ними ни слова не было сказано. «Смоки» снова прорезался по рации. Гритц повторил свои инструкции: «Валяй по-второму разу. Теперь сделай погорячее».

На сей раз прежде, чем накатился рев моторов, камбоджийцы затряслись от приближающихся взрывов 20-миллиметровых разрывных снарядов и гулкой дроби авиационных круговых пулеметов GAU-8 Гатлинг, выдававших сто выстрелов в секунду... Люди на склоне горы были засыпаны падающими отстрелянными гильзами. Началась паника. Камбоджийцы засуетились, завизжали, принялись подниматься, хватаясь за свою амуницию. Вскоре в этом хаосе раздалась громкая команда, и люди выстроились в две шеренги, готовые идти за Гритцем и другими «зелеными беретами» к вершине горы...

И тут произошло то, что Гритц считает непосредственным результатом своего обращения к Господу: почти сразу же раздался радостный вопль камбоджийца, который обнаружил бьющий из расселины скалы источник чистейшей воды. Все немедленно наполнили свои фляги и были вполне удовлетворены — и приказу подчинились, и жажду утолили.

Не успели Гритц и его бойцы дойти до пика горы, выше уровня низких облаков, и начать штурм крепости с тыла, как их вынудил отступить по крутому склону ущелья плотный автоматный и минометный огонь. Гритц по рации дал сигнал самолетам поддержки нанести напалмовый удар по огневым точкам вьетконговцев, и вскоре появились четыре штурмовика, сбросившие сжиженный газолин; правда, в результате выгорели только кроны огромных 50-метровых деревьев, словно гигантским зонтом прикрывающих землю...

Единственный путь через ущелье пролегал через шаткий подвесной мостик. Оставив своих людей прикрывать его огнем, Гритц уже готовился перебраться на ту сторону, как земля вдруг содрогнулась от взрыва пятикилограммовой бомбы, сброшенной с одного из самолетов. В воздух по ту сторону ущелья взметнулось огромное облако, полное грязи, листвы и кусков человеческих тел. «Сандалия», — хладнокровно отметил один из камбоджийцев, указывая на упавшую рядом человеческую ногу в сандалии... Это означало, что позиция вьетконговцев была накрыта прямым попаданием.

Под плотным пулеметным огнем Гритц побежал к мостику, то и дело приникая лицом к узеньким дощечкам мостка, болтающегося на веревках из стороны в сторону... Когда он приподнял голову, то увидел впереди, прямо перед собой, огромный, наполовину ушедший в землю корпус недоразорвавшейся 50-килограммовой бомбы. Расстреляв все тридцать патронов своего карабина, он в два прыжка добрался до края ущелья и спрятался за корпусом этой бомбы.

Там он вставил новый магазин и расстрелял его, прикрывая своих людей, которые короткими перебежками приближались к нему по мостику. Когда все перебрались на другой край, автоматный огонь утих, и вместо него посыпались мины, которые из-за неточной стрельбы взрывались в зарослях джунглей. Раздались вопли — это мина накрыла все-таки одну группу камбоджийцев. Потом солдат-камбоджиец показал на землю и сказал Гритцу: «Мины». Значит, последний этап тыловой обороны майора Монга состоял из минного поля...

Необходимо было быстро сделать проход в минном поле, прежде чем вьетнамцы перегруппируются и перейдут в контратаку. Эту работу предстояло сделать американцам — камбоджийцы панически боялись мин. Пробираясь между разодранных на куски трупов, от которых исходил острый запах крови и взрывчатки, Гритц вместе с сержантом Макнилом ползли вперед. Гритцу удалось различить проводки, ведущие к взрывателям спрятанных бутылочных, кустарных осколочных и более сложных китайских дисковых мин DH -10.

Камбоджийцы присели под прикрытием густых зарослей и стали есть рис, в то время как «зеленые береты» ползали под автоматным огнем по минному полю... Менее чем через полчаса они подорвали достаточно мин для очистки прохода, и, наконец, вдалеке Гритц увидел задние ворота в крепость — настоящая бамбуковая дверь с привязанными к ней дисковыми минами. Шнуры от взрывателей вились по скалам и исчезали где-то в расселинах. Гритц велел Макнилу вернуться и провести остальных, а также побыстрее притащить два М-72 LAW (легкое противотанковое орудие) для подрыва заминированных ворот.

Как только сержант повернулся и пополз, у виска Гритца просвистела пуля, в следующий момент Макнил уже корчился рядом, и откуда-то из его паха брызгал фонтанчик крови...

Громко выкрикивая команды, Гритц сорвал с головы повязку-потник и наспех перевязал ею раненого, наложив нечто вроде турникета на простреленное правое бедро сержанта. Подсунув небольшой камень между повязкой и его телом, удалось немного ослабить ток крови. Гритц снова крикнул, на сей раз радисту, чтобы тот вызвал по рации санитарную службу.

«Скажи, мне там не оторвало все? Мужиком я буду?» — снова и снова спрашивал корчившийся сержант Гритца, и тот уверенно успокаивал раненого, зная, что рана была прямо в месте соединения ноги с туловищем.

Остальная часть атакующих продвигалась вперед. Два оглушительных взрыва означали, что ворота крепости сметены. Врач подобрался наконец поближе и стал заниматься раненым Макнилом, который слабеющей рукой все ощупывал свой пах, проверяя, на месте ли у него детородные органы.

Гритц со своими людьми ринулся на штурм неприступной крепости майора Монга, камбоджийцы оглушительно выкрикивали «Тай Йо», заменявшее им «ура!», автоматные очереди поливали ворота крепости, через ограду внутрь летели ручные гранаты.

Вьетнамцы занимали выгодные боевые позиции за огромными валунами, откуда хорошо простреливалось открытое пространство вплоть до подошвы горы. Рисовые делянки были нашпигованы минами и ямами-западнями. Наверху огромный лес, с древесными кронами на уровне 50 метров, служил для крепости зонтиком от напалмовых атак с воздуха, ниже деревья задерживали артиллерийские снаряды и кассетные бомбы. Но майор Монг не ожидал атаки с тыла силами 50 человек, сумевшими напасть на него сверху, с горного пика над крепостью.

Не нуждаясь более в командах «зеленых беретов», камбоджийцы яростно пробивались вперед, делая то, что они умели делать лучше всего — убивать вьетнамцев. Они очень быстро заставили вьетнамцев покинуть бункеры и отойти назад.

Внезапно Гритц услышал позади себя клацанье, причем звук явно производился очень нервной рукой. Круто повернувшись, он встретился взглядом с вьетнамцем в черной униформе, который остервенело и безрезультатно нажимал на спусковой крючок своего китайского автомата. Капитан уложил его несколькими выстрелами из карабина, и изрешеченное пулями тело упало обратно, в прикрытую побегами бамбука яму, где тот раньше прятался. Если бы автомат нападавшего не заклинило, Гритц был бы уже на том свете. Он вытер ладонью пот с лица. «В тот день Бог не оставлял меня...» «Ну что ты там, Гритц? Все в порядке? Ну, я же знаю, что ты крутой! Только хилые дермецы позволяют уложить себя на койку после пустяковой царапины вроде ранения в висок. Вытаскивай эту шпильку из плеча и смываемся отсюда поскорее. У нас с тобой еще масса заданий во втором корпусе», — говорил Бо Гритцу его новый командир, майор Чарльз Беквит из проекта «Дельта», навестивший капитана в госпитале. Беквит, огромный, медведеобразный мужчина, с грубым акцентом южанина и хитроватым выражением глаз, был способен прикрикнуть на генерала. Пройдя курс подготовки в британской САС, — он являлся одним из самых классных специалистов в спецсилах. На сей раз Гритцу повезло гораздо меньше, чем при штурме вьетнамской цитадели, и пуля попала ему в скулу, когда он попытался взять в плен несколько вьетнамцев у самой камбоджийской границы. И вот теперь «Грубый Чарли» заехал к нему в госпиталь и решил прервать {или ускорить) процесс выздоровления. Не обращая внимания на протесты страшней медсестры, Беквит сам вытащил иглу капельницы из руки Гритца, приговаривая: «Поскорее выбирайся отсюда, дружище. Под окнами нас ждет мой джип...» Когда Беквит впервые увидел базу, на которой ему предлагали командовать группой разведки, подразделением «Дельта», то он не обнаружил там ни единого человека. Он поехал в близлежащий городок, Ньятранг, где и нашел своих офицеров, сидящих в баре при дешевом отеле с голенькими вьетнамочками на коленях. «Ну и ну, ребята! — изумленно заметил Беквит. — Неужели за такими победами вы притащились в этакую даль?» Во всем мире шестидесятые годы считались эпохой сексуальной терпимости и свободной любви, однако Беквит ничего об этом не слышал, и моментально сократил свое подразделение с сорока до тридцати трех, переведя их в другое, не престижное подразделение, которому поручено было охранять пост наблюдения на захваченной высоте Нуй Ба Ден. «Дельте» теперь предстояло заново набирать штат, и по всей армии США во Вьетнаме полетели гонцы с призывными плакатами: «Требуются добровольцы для проекта «Дельта». Это гарантирует вам медаль или почетные похороны, или и то, и другое».

К удивлению Беквита, записалось гораздо больше добровольцев, чем он мог принять. Это были «зеленые береты», воздушные десантники, начинающие прибывать во Вьетнам из Штатов, солдаты из обычных родов войск, жаждущие «экзотики». Чарли Беквит множество раз выслушивал возмущенных командиров, заявлявших, что он забирает у них лучших бойцов. Именно эти слова доставляли Чарли наибольшее наслаждение, и он каждый раз со злорадством повторял в ответ: «Нет-нет, не уговаривайте меня, во мне нет никакой жалости».

Новобранцы Беквита прошли испытательный курс, аналогичный тому, который применялся в САС, для этого Беквит выбрал один пустынный остров. «Это было нешуточное испытание. Когда мы привезли их туда, прежде всего заставили передвигаться c места на место с максимальной скоростью. Там не было высоких деревьев, зато местность была не то что пересечена, а просто вся изрезана буераками, добавляло трудностей и то, что люди не могли отдохнуть и спрятаться от зноя и тени листвы — деревьев тут не имелось. И многие в конечном счете свалились в изнеможении, чего я и добивался. Они были отосланы назад.

С того времени как Беквит провел несколько лет на стажировке в САС, его самым заветным желанием было иметь в подчинении элитную боеспособную группу. Когда он увидел там коммандос, которые, даже оказавшись в ледяной воде, до последней минуты старались оставаться в намокших, тяжелых и начинающих обледеневать мундирах, которыми гордились, Чарли подумал про себя: «Бог мой, вот это люди, такие-то и нужны нашей армии».

Будучи офицером, который не пожалеет свободной минуты лишний раз начистить себе ботинки, Беквит сперва немного оторопел от той неформальной обстановки, которую он встретил в британской САС. Здесь солдатам позволяли носить длинные волосы, содержать казармы в полном беспорядке, да и другие обычные для армии законы были необязательны. Вскоре, однако, Беквит привык к уюту и дружеским отношениям в полку, когда по субботам офицеры собирались и вместе попивали пиво до полуночи, а казарма превращалась в некое подобие клуба. Получение своего «серого берета» САС стало для Беквита событием, поскольку произошло лишь после трехдневного морского курса, в результате которого Беквит пришел в довольно жалкое состояние, а ноги его были стерты так, что кровоточили. «Ребята, вы свои береты, гляжу, заслужили! — заявил он. — Мне-то «зеленый берет» просто выдали, когда я контракт подписывал».

В составе САС Беквит попал на совместные учения с французским 11-м ударным парашютным батальоном, на Корсике, где они отрабатывали штурм средневековой крепости, выход оттуда и рассредоточение по окрестностям холмам. После этого Беквит взяли на учебную операцию в джунгли Малайи, где проводился тренинг в непосредственных акциях с расходованием «неприкосновенного запаса». «Это было просто здорово, такого в Штатах я никогда не делал!» — говорил Беквит. Он был восхищен тем, как их группа почти на инстинктивном уровне выполняла любую задачу. Если нужно было сделать плоты для переправы через реку, то часть людей принималась рубить бамбук, а другие собирали ротанг, которым нужно было связывать пучки бамбука вместе. «Никто не давал никаких приказов, каждый чисто автоматически делал свою часть работы».

«Сперва Чарли очумело таращился, когда мы смеялись и шутили, стоя по горло в потоках грязной воды, несущейся по Джунглям, — вспоминает Лофти Вайзмэн. — А ведь тут оставалось только смеяться, чтобы не расплакаться. Но Чарли быстро научился юморить в такие минуты вместе с нами».

Когда Беквит задумал искупаться в тропическом ручье, коммандос из САС пробовали его остановить: «Тебе придется всему обмазаться грязью, чтобы тебя не съели москиты!» Но Беквит все-таки пошел купаться. Его водные развлечения в джунглях закончились тяжелейшим лептоспирозом, который приводит и к летальному исходу. Впрочем, Беквит отделался несколькими неделями госпитализации с инъекциями пенициллина каждые три часа.

Беквит вернулся в родной Форт Брагг, полный новыми идеями о том, как использовать «концепцию САС» для создания аналогичного подразделения в армии Соединенных Штатов. Он был уверен, что спецсилы США чересчур быстро разрастались в годы президентства Кеннеди, а значит, в их ряды было принято слишком много непригодных людей, просто чтобы заполнить штатные единицы. «По мне лучше иметь десяток настоящих крутых бойцов, чем целую сотню долгошлепов», — говорил Беквит. Так, например, тот же капитан Бо Гритц стал «зеленым беретом» сразу же при вступлении в армию, что для САС было невообразимо — требовалась предварительная спецподготовка.

Однако было похоже, что Беквита никто особо не слушал. И ему было приказано вернуться в военную школу и закончить свое образование. Даже генерал Ярборо, честный и компетентный директор Специального военного центра имени Джона Кеннеди, заявил Беквиту, что тот слишком много берет на себя, воображая, что в его отчете содержится нечто, о чем в армии США не знают и не думают уже давно, причем самым серьезным образом, чтобы принять решение в нужное время, и не будет ли Беквит так любезен заткнуться и выполнять свои задачи.

Тогда Беквит принялся писать письма конгрессменам и чиновникам Пентагона через голову своих непосредственных начальников, и очень скоро дела стали так плохи, что в один из своих приездов в Форт Брагг командир САС Джон Вудхауз отозвал Беквита в сторонку и сказал ему: «Остынь. Ты славный парень, но здесь тебе жить, а не мне, понимаешь? Я хочу сказать, старина, что надо бы со своими мыслями маленько выждать. И потом учти, что на мед можно поймать больше мух, чем на мухобойку, понимаешь?» Потом грянула вьетнамская война.

Так вот теперь, хотя Беквит думал, что Гритца не допустят в спецсилы, все же надеялся послать его на камбоджийскую границу для противодействия просачиванию людей из двух полков Северовьетнамской армии (САВ), которые вели осаду лагеря «зеленых беретов» в Плей Ме. Беквит планировал прорваться со своей группой к осажденному лагерю, тогда как Гритцу думал поручить проведение с помощью десанта «воздушной кавалерии» связать силы вьетнамцев и блокировать их отступление к лагерю. Гритца коротко ознакомили с его задачами перед тем, как он очутился на вертолете в составе своей команды, состоящей их двух «зеленых беретов» и трех китайских наемников из соединения «Нунг».

Как только они приземлились, команда Гритца принялась наносить на карту стратегические пункты вьетнамских сил, включая полевой госпиталь с шестьюстами ранеными. Гритц сообщил полученные сведения в штаб, вызвавшись подготовить неожиданную атаку с воздуха. Через двадцать четыре часа Беквит приказал по рации: «Будь готов к немедленной эвакуации с вашей диспозиции». Гритцу возражал, считая, что парни из «Воздушной кавалерии» впервые попали во Вьетнам, и если их бросить на позиции вьетнамцев без необходимого сопровождения опытных людей» потери будут слишком велики. Но Беквит был непоколебим: «Делай, как тебе велено, и будь готов к немедленной эвакуации».

На обратном пути вертолету, где находилась команда Гритца, был дан приказ с земли повернуть в сторону Плей Ме, где Беквиту удалось обойти маневром глубокоэшелонированную оборону вьетнамцев. Вертолет опустился посреди разрывов мин, и Гритц увидел Беквита, стоящего в густых клубах дыма, под летящими осколками, с заряженными гранатометом на плече, попыхивающего сигарой. Сопротивление вьетнамских сил, окруживших лагерь, оказалось столь яростным, что контратака, которую Беквит провел двумя группами своих людей, была отбита. В ходе этой вылазки были найдены вьетнамские пулеметчики, прикованные цепями к своим пулеметам... Но и четыре американских истребителя-штурмовика и два вертолета, осуществляющие поддержку с воздуха были подбиты. Беквит хотел, чтобы Гритц взял на борт своего вертолета как можно больше тел убитых. Стоял совершенно нестерпимый запах. Трупы лежали в ряд, завернутые в парашютную материю; разложившись на жаре, они распухли до чудовищных размеров. «А я-то обещал им почетные похороны!..» — мрачно проронил Беквит, выплюнул окурок сигары и исчез в клубах дыма, направляясь в сторону передовой.

Когда Гритц возвратился в центр тактических операций 1-го дивизиона «Воздушной кавалерии» для дачи полного рапорта, то спросил у старшего офицера, почему его группе «Дельта» не позволили действовать в качестве разведчиков-проводников. «Неужто вы думаете, что я мог доверить жизни моих людей какому-то капитану спецсил? — отвечал офицер. — Наша стандартная операция десантирования предусматривает обязательную предварительную часовую бомбардировку зоны высадки с воздуха и получасовую артподготовку, перед тем как будут заброшены первые группы! Вы это понимаете? Так что ваши парни нам только помешали бы».

Позже Гритц узнал, что в результате артподготовки был разрушен госпиталь вьетнамцев, который он наносил на карту. Это Породило незаслуженные обвинения в том, что Гритц направил огонь на больницу с ранеными. А «Воздушная кавалерия» с многосотенными потерями завершила эту одну их самых кровавых и продолжительных битв во всей вьетнамской войне.

«Воздушная бомбардировка всего лишь предупредила вьетнамцев о предстоящей атаке на них, — замечал Гритц, — и таким образом дала им массу времени для перехода на скрытые, замаскированные позиции в джунглях, откуда они могли совершать успешные налеты на плохо обученных людей из «Воздушной кавалерии».

Идея создания так называемой «Воздушной кавалерии», или пехоты, погруженной на вертолеты, было еще одним детищем администрации Кеннеди, которая готовила армию к ведению высокомобильных боевых действий против повстанцев. Когда в первом же серьезном бою им утерли нос, внутри «Воздушной кавалерии» решили создать собственные спецгруппы рейнджеров для перехода линии фронта и разведки. 75-й полк рейнджеров, основанный на базе 5307-го полка времен второй мировой войны и сохранивший букву «М» («Мародеры») в качестве нашивки на рукаве, был обучен и задействован во Вьетнаме.

В одной операции группа из пяти рейнджеров была направлена для наблюдения за районами джунглей, где подозревали наличие базы вьетконговцев. Вертолет, высадив десант, сделал еще два ложных захода на посадку, чтобы сбить с толку возможных наблюдателей противника, а тем временем сержант Макконнелл со своими людьми стал продвигаться сквозь густые бамбуковые заросли, где деревья достигали в высоту пятнадцати метров при том, что росли на расстоянии всего трех-четырех метров друг от друга. К ночи удалось обнаружить недавно использованный бункер и занять там засадную позицию для наблюдения за бункерами и тропами.

В темноте командир группы заметил три фонарика, и вскоре показались темные силуэты двенадцати человек, приближающихся к бункеру. Когда вьтконговский вожак приблизился шагов на пять, Макконнелл выстрелом из своей винтовки М-16 сразил его наповал. Почти в ту же секунду специалисты «класса-4» Лисберг и Бэрч застрелили еще двоих. Вьетнамцы бросились назад, в сторону ручья, рейнджеры стреляли им вдогонку, а затем осторожно пошли следом. Они сделали несколько выстрелов из гранатометов и винтовок, так что у противника создалось впечатление, что они столкнулись с большими силами. Думая обойти американцев с флангов, партизаны попали на линию мин, заранее установленных рейнджерами, рассчитывавшими подобный маневр. Потеряв еще нескольких человек, противник отступил, унося раненых.

Подтянувшаяся к бункеру большая группа вьетнамцев заняла позицию на другом берегу ручья и стала обстреливать рейнджеров из автоматов и гранатометов. Тогда Макконнелл вызвал по рации поддержку артиллерии и огонь с вертолетов. Когда ударила артиллерия, мрак ночных джунглей расцветился зелеными и фиолетовыми вспышками. Выпрямившись, чтобы лучше ловить радиоволну, Макконнелл был ранен в плечо. В этот момент другой рейнджер заметил вьетнамца, подкравшегося совсем близко, и застрелил его в упор. Врач, подбежавший на помощь Макконнеллу, сам был ранен в бок. У одного рейнджера заклинило винтовку, когда он пытался застрелить двух противников, подкрадывающихся к нему. Но прежде чем вьетнамцы успели выстрелить, другой боец уложил их длинной очередью из М-16. Раздался взрыв гранаты, осколками которой ранило одного рейнджера.

Было шесть часов утра, когда подоспели вертолеты. Они стали стрелять по вьетнамцам ракетами. С вертолета в мегафон кричал вьетнамский переводчик, предлагая вьетконговцам сдаться. В ответ завопили о согласии, и Макконнелл по рации дал отбой артобстрелу. В семь утра прибыл взвод «Воздушной кавалерии», который принял пленных вьетнамцев и допросил их. При обыске в бункере обнаружились документы, раскрывающие информацию о деятельности северовьетнамцев по всей долине Фуок Винь в Южном Вьетнаме.

Сержант Оливер Рэл, сын индейского вождя из Нью-Мексико, желая проверить, на что он способен, вступил добровольцем в 101-й воздушный полк орлов. «Я чувствовал, что если мне суждено стать воином, то стоит проделать этот путь». Он был сброшен в составе группы из пяти человек на территорию Вьетнама. Группе предписывалось «произвести разрушения, убийства, а затем радировать и эвакуироваться». На Рэле должен был висеть рюкзак с двухсуточным рационом и 60 килограммов экипировки, плюс к этому он был вооружен пулеметом 50-го калибра, из которого его учили «стрелять по торсу, чтобы разрывать туловище противника надвое». Группе было приказано иссекать задние проходы у убитых вьетнамских солдат, «так как командование считало, что именно там вьетнамцы зачастую прячут важные документы и микрофильм». Иногда патрульные группы Рэла вырезали у мертвых вьетнамцев половые органы, заталкивали трупам в рот и подвешивали изувеченные тела на деревья с целью устрашения и деморализации противника.

После одного рейда на лагерь вьетконговцев Рэл провел целую ночь, прячась под крутым гребнем обрыва над ручьем. Он видел ящики поблескивающими в темноте винтовками, когда большие силы вьетнамцы проходили по берегу прямо у него над головой. Но энтузиазма Рэла насчет американской войны во Вьетнаме сильно поубавилось, после того как в одном борделе он увидел мертвую вьетнамочку-проститутку, лежащую голышом на убитом рейнджере. Они были прострелены одной пулей. «Если уж эти люди готовы убивать своих, лишь бы добраться до нас, значит, вера в свое дело была у них сильнее, чем у нас», — горестно говорил этот высокий, невероятно широкоплечий американский индеец, много повидавший на своем веку.

В Гонконге во время отдыха он был окончательно деморализован, когда наблюдал за своим лучшим другом, безостановочно колющимся героином. Рэл подал своему командиру рапорт об увольнении, в ответ на что ему было сказано, что любому другому «говнюку» за это грозил бы трибунал, но учитывая заслуги и доблесть Рэла, ему предоставляют возможность скорого увольнения, но только после того как он вернется во Вьетнам и проведет там курс обучения новичков-рейнджеров. Во время одного из учебных патрулирований Рэл слышал по своему «уоки-токи», как патруль А попал в минную сеть, установленную патрулем В: и раздались вопли смертельно раненных людей. Но прежде, чем Рэл сумел вмешаться, патруль С поспешил на помощь и тоже попал на мины.

«Бо, — прошептал полковник Фрэнсис Келли, прозванный «Черняком», командир спецподразделений американской армии во Вьетнаме. Он по-отечески нежно обнимал Гритца за плечи. — Бо, так когда ты пойдешь искать этот чертов ящик?» «Какой еще ящик?» — недоуменно спросил Гритц.

«Черный ящик, конечно! Когда ты собираешься начать его искать?» — Келли раздраженно оттолкнул Гритца.

Теперь Гритц стал командиром мобильной подрывной группы 957, и сейчас впервые слышал о своем новом звании. Его назначение на эту должность поддерживали не все. «Нет, Гритц не способен понять свою задачу правильно, — ворчал Беквит. — Всякий раз, когда посылаешь его просто на тихую разведку, он кого-нибудь непременно пристрелит и взорвет пару мостов...» На той вьетнамской войне, где превыше всего ценился к концу второго года его пребывания во Вьетнаме счет убитым солдатам противника, Гритц сумел стать рекордсменом — на его личном счету было четыреста человек.

Но охлаждение между Гритцем и Беквитом возникло, конечно, не из-за стрельбы Гритца или несанкционированного подрыва мостов. Будучи старшим офицером группы «Дельта», Гритц однажды принял рапорт молодого солдата, который признался ему, что просто не может больше идти на задание — он дико, по-животному боится, кроме того, у него возникли дурные предчувствия насчет себя. Зная, что с таким настроением солдата нельзя пускать в настоящее дело, Гритц распорядился перевести его в другое подразделение. Но до Беквита дошли слухи о сути дела, и он зарычал: «Под трибунал надо отдать подонка за трусость!» Как охотно признает сам Чарли Беквит, «он бывает временами слишком чувствителен и эмоционален».

У Бо Гритца никто не спрашивал его согласия. Его еще даже не ознакомили с заданием. «Как? — присел дюжий полковник, поворачиваясь к штабному офицеру, и буквально меча в него молнии. — Вы не поручали Гритцу найти черный ящик, как я вам велел?» «С-с-сэр... — еле выдавил из себя майор. — Мы понимаем, как важна эта миссия, но мы не посчитали разумным поручать нашему Бо искать иголку в стоге сена».

«Нечего мне толковать про иголки и стога сена, я в них лучше вашего не понимаю! Заткните-ка свою задницу в командный бункер и чтобы немедленно прислали сюда людей с подробным заданием, ясно?!» Разведывательный самолет У-2 в небе над Вьетнамом на высоте около 20 тысяч метров забарахлил и рухнул в джунгли. Пилот успел катапультироваться и спасся, однако «черный ящик» с записями сигналов, пойманных от радаров ПВО противника, мог сохраниться. Если он попадет в руки северных вьетнамцев, а оттуда — к советским спецслужбам, вся программа воздушной разведки США понесет серьезный ущерб. Белый Дом приказал спасти «черный ящик» любой ценой. Гритц должен был прочесать район площадью примерно в 1400 квадратных километров, находившийся под полным контролем северных вьетнамцев, и найти «черный ящик» с У-2.

Десантированный с вертолетов вместе с дюжиной своих людей из «Команды А» и сотней камбоджийцев, Гритц получал провиант также с воздуха: его сбрасывали в напалмовых канистрах самолеты-штурмовики, под видом бомбежек. Это было придумано на тот случай, если появление вертолетов насторожит вьетнамцев.

Когда группа наконец набрела на обломки У-2, коммандос взобрались на останки стальной птицы и почувствовали себя озорными персонажами из диснеевских мультиков. Все бы хорошо, но «черного ящика» нигде не было. Здесь побывали вьетнамцы. Не хватало именно той части хвостовой секции, где помещается «черный ящик». И рядом с самолетом — следы сандалий...

Единственное, что оставалось делать, решил Гритц, это захватить вьетнамских «языков», и попытаться выжать из них какую-нибудь информацию о «черном ящике». Коммандос забрались глубоко в джунгли и устроили засаду. В этой операции камбоджийцы проявили излишнее рвение, попросту убив всех Десятерых попавших в западню вьетнамцев. Гритц отослал камбоджийцев и следующую засаду устроил уже только с помощью своей «Команды А». Когда патруль вьетнамцев нарвался на них, Шестеро в хвосте колонны были застрелены, а двоих, шедших впереди, сумели скрутить сам Гритц и пришедший на подмогу сержант. Правда, обладатель черного пояса по карате Гритц не-умышленно убил одного из противников нерасчетливым уда-Ром... Лишь единственному вьетнамцу удалось сохранить жизнь.

Ему было лет шестьдесят. В результате общения с сержантом у пленника была вывихнута рука. Ведя пленного в лагерь, Гритц намекнул старику, что от вряд ли выживет без помощи доктора, посреди джунглей, но вот если бы он рассказал что-нибудь о хвостовой секции самолета...

«Это хранится у нас в лагере, километрах в семи-восьми отсюда!» — с готовностью отвечал вьетнамец.

По рекомендации словоохотливого пленника, коммандос обошли лагерь противника с тыла, поскольку там он не охранялся из-за зловонного отхожего места... Открыв огонь сразу из всех стволов, американцы сумели вызвать панику, загнать вьетнамцев в дальний конец лагеря и вытащить «черный ящик» из обломков самолета У-2, лежавшего тут же.

Гритц немедленно радировал на вертолет, чтобы прилетели забрать «черный ящик» и пленного. Сам Гритц со своей командой отказался улететь и, прежде чем эвакуироваться, провел в джунглях еще несколько дней «для полной очистки территории от противника». Для Гритца поиск «черного ящика» являлся лишь побочной задачей, главной было разрушение всей системы партизанской сети противника. «Но если бы это была операция ЦРУ, в которую не совали бы нос наши военные, я мог бы затребовать гонорар за нее в 10 миллионов долларов и потратить его как захотелось...» Тем не менее, как ни смешно, за свою смертельно опасную работу Гритц получил ни много ни мало целых 150 долларов с трогательным напутствием потратить их «на добрую пьянку». Поскольку миссия эта была сверхсекретная, он не получил даже официального поощрения за выполнение задания...

По взмаху руки командира патруля, пятеро его людей нырнули в секретное укрепление — продолговатый периметр из толстого бамбука в глубине густых джунглей.

Присев, они стали стягивать и осторожно укладывать наземь свои тяжеленные рюкзаки, в каждом из которых было не менее 200—300 патронов, затем прилегли на землю отдохнуть, держа оружие наготове. Среди непроницаемо-густой листвы им нечего было надеяться на свое зрение. А если говорить о слухе, то вокруг их лагеря слышно было лишь чириканье птиц и возня обезьян-бабуинов.

Люди из Австралийского спец полка воздушного десанта, перед тем как приехать во Вьетнам успели акклиматизироваться в джунглях во время работы в британских частях на Борнео. Но здесь коммандос столкнулись с гораздо более сильным и опасным противником. Была их вторая часовая остановка. На расстоянии вытянутой руки — непроглядная тьма. Через некоторое время сержант Джо Ван Дорофелар взмахнул рукой, тотчас же сидящий рядом с ним человек поднялся и бесшумно исчез в джунглях- Мешковина, намотанная на ботинки, заглушала звук его шагов и смазывала следы на глинистой почве. Вскоре человек вернулся назад — информации у него никакой не было.

Но капрал большим пальцем показал назад, откуда только что появился разведчик. И немедленно Ван Дорофелар сделал широкий жест рукой, призывая своих людей подниматься и следовать за ним. Они пошли осторожно, стараясь не тронуть ни листочка. Бойцы подняли приклады винтовок на плечо, готовясь к стрельбе... Но тут они услышали звук, явно принадлежавший вращающейся велосипедной цепи. Ван Дорофелар прыгнул вперед и увидел двух северовьетнамцев в зеленоватых хаки, кативших на велосипедах на наезженной дороге. Здесь, почти на самой границе между Вьетнамом и Камбоджей, всю местность покрывали высокие джунгли. Видимо, это и был тайный маршрут Хо Ши Мина, который искали коммандос.

То, что было организовано первоначально в форме САС как части Австралийского королевского полка в 1957 году, затем в 1964 году с подачи англичан, нуждавшихся в поддержке своих многочисленных антиповстанческих акций, преобразовали в полк САС. Вслед за визитом в штаб-квартиру САС в Австралии легендарного Джона Вудхауза, новообразованное подразделение спецсил пошло в ход на Борнео. Первое время высшее австралийское командование сопротивлялось поставкам амуниции, необходимой спецсилам: каноэ, пластическая взрывчатка, десантные ножи, наручники, а также военное снаряжение необычного свойства и иностранного производства. И вскоре австралийская САС стала прибежищем тех чудаков, от которых армия была рада избавиться и которые доставляли одни только хлопоты. «Большинство их тех, кто поступал в САС, были люди непростыми, перенесшими либо неудавшийся брак, либо просто поломанную жизнь», — говорит Боб Моукс. Он вспоминает каждодневные кулачные потасовки в полку в первое время своего пребывания там. «Многие из наших раньше служили во Французском иностранном легионе. Также много народу из Восточной Европы».

Однако, вопреки своей репутации или благодаря ей, два батальона, составленные из восьмидесяти шести человек под командованием трех офицеров, очень скоро стали знаменитыми. Сержант Арчибальд Фоксли провел самое длительное патрулирование в джунглях, сохранив свою группу на протяжении более трех месяцев на Борнео. Австралийская спецгруппа силами четырех человек сумела пустить на дно несколько барж, на которых везли боеприпасы для индонезийской военной базы. Австралийская САС отстреляла свои последние гильзы на Борнео в 1966 году, всего за неделю до того, как левое правительство президента Сухарто было свергнуто военными во главе с генералом Сукарно, который провел мирные переговоры, удовлетворившие и Британию, и США.

В ходе своей последней акции на Борнео три австралийца, получившие сильные ожоги при метании фосфорсодержащих гранат на позиции индонезийских пулеметчиков, сумели все-таки к концу дня достичь базы британских сил на другой стороне границы. Однако самые серьезные потери австралийцы понесли не в стычках с противником, а в противоборстве с диким слоном, который напал на патруль из четырех человек. Продемонстрировав свое полное пренебрежение к пулям калибра 7,62 миллиметра, наглый зверь наступил на одного солдата, раздавив его, затем ухватил хоботом второго и с размаху шмякнул его о дерево. Оба коммандос погибли от нанесенных увечий.

Усиленная третья эскадроном, австралийская САС была отправлена во Вьетнам, в числе тех мероприятий, которые проводила Австралия для поддержки своего союзника по СЕАТО — США.

Подразделения САС, прибывшие прежде 6-го Австралийского королевского полка, были расквартированы в лагерях юго-восточнее Сайгона, лагеря предоставляли собой дикое поле с крысиными норами, залитыми водой. В ходе битвы у Лонг Тан коммандос шли по джунглям вслед за бронемашинами. Для того чтобы выявить группы вьетконговцев, им удалось собрать достаточно информации, позволившей 6-му полку в конечном счете выкурить всю вьетнамскую дивизию их этого района. Австралийская САС вскоре получила у вьетнамцев кличку «призраки джунглей».

Люди из САС были во многих американских частях во Вьетнаме. Пентагон приказал своим офицерам тщательно изучить опыт австралийского подразделения. «Да, мы могли научить американцев кое-каким нашим приемчикам, — вспоминает Джо Ван Дорофелар. — Например, читать карты они толком не умели. Уж очень они полагались на фотографические карты аэросъемки. Но самой большой их проблемой был шум, который они производили при движении. Они запросто могли заговорить или закурить во время патрулирования, кроме того, они пользовались дезодорантами для тела. Именно по этим причинам множество американских патрулей было раскрыто противником. Хороший разведчик джунглей должен прекрасно знать все естественные запахи и звуки джунглей и в свою очередь не делать ничего такого, что отличалось бы от этих звуков и запахов. И, если нужно, патруль обязан уметь целыми днями двигаться без единого слова».

За семь лет своего пребывания во Вьетнаме австралийская САС потеряла от огня неприятеля лишь одного человека — сержанта Джорджа Бэйнса, патруль которого попал в засаду при приближении к крупному вражескому лагерю.

«В целом же, — говорит Ван Дорофелар, — в 90 процентах случаев мы сами шли на столкновения с противником».

Попав на небольшую возвышенность пятеро австралийских коммандос устроили засаду примерно в десяти метрах от дороги. Ван Дорофелар с другими бойцами проползли вперед и установили шесть мин на обочине лесной дороги, затем, засыпав их листвой, поставили еще три мины для прикрытия своего фланга. Одна мина оставалась в запасе. Пулеметные ленты калибра 7,62 миллиметра, завернутые в полиэтиленовые мешки для предупреждения намокания патронов, прилагались к тяжелому пулемету М-60, снятому с штурмового вертолета. Коммандос разложили запасные магазины для английских самозарядных винтовок Л1А1. Ван Дорофелар проверил свой «Калашников» АК-47 и поставил регулятор стрельбы на автоматический огонь, чтобы не шуметь переключателем в ответственный момент. Именно предательский щелчок переключателя автоматического огня сержант считал единственным недостатком этого штатного оружия вьетконговцев, и только из-за этого звука ему удалось застрелить многих их тех двадцати вьетнамских бойцов, которые были на его личном счету к тому времени.

Генерал Уэстморленд, командующий сухопутными силами США во Вьетнаме, строжайше запретил использование трофейных АК-47. Однако бывалый коммандос, несмотря на свой возраст — двадцать один год, Ван Дорофелар прекрасно знал, с чем связан этот запрет. Копируя тактику британских САС на Малайе, ЦРУ через своих агентов обрабатывало тысячи «Калашниковых» специальной взрывчаткой, которая при первом же выстреле давала мощный язык пламени прямо в лицо стрелявшему. Обработанное оружие подбрасывали вьетнамцам. Однако Дорофелар проверил: с его автоматом все было нормально. И «Калашников» был легче по весу, стрелял более кучно и проще работал, чем английские SLR или американские М-16, гораздо больше подходил для ближних боев в джунглях. У спецсил была привилегия самим выбирать себе оружие, и Ван Дорофелар любил повторять присказку, что «счастье для коммандос из САС — это еще теплый АК-47 и два жмурика на твоем счету еще до завтрака».

Было как раз время завтрака, когда австралийцы лежали в своей засаде у дороги и смутно слышали вдалеке неясный тяжелый шум. Когда их подняли по тревоге, у многих словно по ногам потекло... Приполз лазутчик и сообщил о приближении большой колонны северовьетнамцев, занимавшей позиции по обе стороны Дороги в тылу основных сил, чтобы обеспечить их фланговое прикрытие. Замотав лица в сетчатые шарфы, солдаты заняли боевые позиции за кустами бамбука. В ожидании смертельного боя адреналин в их крови грозил превысить критическую отметку.

Звуки шагов множества ног уже хорошо различались. В поле зрения показались северовьетнамские солдаты. Это была целая колонна по четыре, человек в тридцать, на них был нагружен провиант и прочая амуниция. Оружие было закинуто на спины. Ван Дорофелар различил закамуфлированные листьями каски офицеров, после чего большой палец его левой руки лег на взрыватель мин... Бойня началась.