Глава 31 Официальное лицо

Глава 31

Официальное лицо

Улицы села были безлюдны. Пока они ехали по нему, навстречу попался лишь бронетранспортер, тащивший на буксире пушку и старенький «опель».

– Выходи, – приказал Донченко и заглушил двигатель.

Никита посмотрел в окно. Комендатура располагалась в здании школы.

– Живее! – рявкнул розовощекий бугай, наклонился и схватил его за отворот рубашки. Раздался треск рвущейся материи. Быстро перебирая руками и ногами, Никита выбрался на улицу.

– Вперед! – Громила бесцеремонно развернул его лицом к крыльцу, над которым развевался желто-голубой флаг, и грубо толкнул в спину.

– Привет, Алешко! – протянул руку громиле шедший навстречу боец. Невысокого роста, разрезом глаз и формой лица похожий на азиата, он с любопытством посмотрел на Никиту.

– Здорово, Монгол, – ответил на рукопожатие Алешко.

– Кого привезли?

– Стой! – запоздало приказал Алешко уже ступившему на первую ступень крыльца Никите и посмотрел на Монгола: – Закурить дай.

– Свои надо иметь, – протягивая пачку «Кэмел», снисходительно улыбнулся Монгол. – На блокпосту стоите, и курева нет. Позор! Я там за день две месячные зарплаты делал.

– Слышишь, ты, поговори еще! – насупил брови конвоир со шрамом.

Никита знал, между собой боевики называют его Кривой. Он до хрипоты спорил с Донченко и Алешко, кому везти «москаля» в комендатуру. Каждый рвался уехать с простреливаемого блокпоста в тыл. В конечном итоге, оставив у бетонных блоков одного солдата-срочника, все вместе забрались в машину. Никиту это расстроило. Сами того не подозревая, таким количеством провожатых они повышали его статус и значимость.

Каратели потянулись за сигаретами.

– А чего вы втроем одного водите? – Монгол с интересом посмотрел на Никиту. – Вроде не Рэмбо…

– Комендант у себя? – Пропустив вопрос мимо ушей, Донченко щелкнул зажигалкой.

– Рома, что ли? – повеселел Монгол. – Нашел коменданта! У себя, конечно. А зачем он вам?

– Да вот, привезли, – вылавливая двумя пальцами за фильтр сигарету, показал взглядом на Никиту Кривой. – Говорит, доброволец из России.

– Да ты что? – изумился Монгол. – Во дает!

– А чего ты удивляешься? – Донченко жадно затянулся. – В «Азове» уже много таких.

– Его машина? – Монгол убрал заметно похудевшую пачку в карман.

– А чья же еще? – вопросом на вопрос ответил Донченко.

– Как зовут? – продолжал допытываться Монгол.

– Да задолбал уже! – возмутился Донченко и ткнул Никиту в бок: – Давай иди!

Комендант обосновался в кабинете завуча школы.

– Кто это? – поднимаясь из-за ученического стола, нахмурил брови бородатый громила, чем-то напомнивший Никите Павлика-Терминатора.

– Остановили на блокпосту, – стал докладывать Донченко. – Говорит, приехал вместе с нами воевать против… – Он замялся и бросил затравленный взгляд на Никиту.

– Мне все равно против кого, – догадавшись, что смущает конвоира, заговорил Никита. – Я – русский националист. Дома проблемы, решил здесь их переждать.

– А где ты здесь видишь зал ожидания? – развел руками комендант.

– Сидеть сложа руки не собираюсь. – Никита покосился на Донченко, которому уже все рассказал. – Знаю, что политическое убежище нужно еще заработать.

– Ты смотри! – хмыкнул комендант. – А что за проблемы?

– Не сошелся во взглядах с одним козлом…

– Морду набил? – комендант переглянулся с Донченко.

– Что-то вроде того…

– Нам сказал, будто учителя убил, – ответил за Никиту Алешко. – Историка…

– Ух ты! – делано восхитился комендант. – И что, съел?

Все рассмеялись.

– У меня с ним проблемы с самой школы были, – дождавшись, когда каратели успокоятся, стал рассказывать Никита. – Он еврей.

– А ты знаешь, кто здесь хозяин? – Комендант показал пальцем в пол.

– Вы, наверное? – попытался угадать Никита. – Комендант – лицо официальное. Своего рода представитель власти… Немцы в войну, да и Советы, на занятых территориях первым делом обустраивали комендатуры.

– Тоже верно, – согласился с ним комендант. – Но только наполовину. Наш батальон территориальной обороны был создан и подчиняется губернатору Коломскому, и это учреждение на его территории.

– Евреи тоже разные бывают, – догадавшись, что зря пытался сыграть на антисемитских идеях, поправился Никита. – Учитель своим холокостом задолбал.

– Объясни мне, мы теперь что, тебя за это уважать должны? Или у нас страна, где учителей можно убивать?

– На Украину не распространяется российская юрисдикция, – нашелся Никита. – И, как бы вам ни хотелось, выдавать вы меня тоже не станете.

– С чего так решил? – удивился комендант. – Нам легче дождаться следующего обмена и вернуть тебя сепаратистам за нашего хлопца.

– Не надо, – сделал вид, будто испугался, Никита. – Нельзя мне туда…

– Чего затрясся? Занятая сепаратистами территория и вовсе никем не признана!

– Сдадут они, – стоял на своем Никита. – Или того хуже…

– Выходит, если бы не сдали, ты бы за них стал воевать? – сделал вывод комендант и хитро посмотрел на Донченко.

– Не знаю, – пожал плечами Никита. – Как-то не думал.

– Но они же русские!

– Были бы русскими, вступили бы в нашу партию, – выпалил Никита. – А так, где ты в России русских видел? Давно все перемешались. Я считаю, что каждая нация должна жить в границах своих исторических территорий. Раз вы так считаете, значит, я с вами.

– Правильно говоришь, – согласился комендант. – Только тогда получается, что и «колорады» имеют право на самоопределение?

– Они имеют право собрать вещи и умотать на свою историческую родину, – холодно ответил Никита. – Вот тогда я их уважать буду.

– Ты мне нравишься! – улыбнулся комендант. – Только как объяснишь, что тебя с такими взглядами сепаратисты к нам пропустили?

– Я с ними о взглядах беседы не вел. Зато, как сюда попал, одни философы встречаются.

– Ты от вопроса не уходи, – предостерег комендант. – Сколько раз остановили?

– Не считал. Больше стоял, чем ехал. Через каждый километр блокпосты.

– Что-нибудь отобрали? – напомнил о себе Кривой.

– Нет.

– Деньги требовали? – снова перехватил инициативу комендант.

Никита покачал головой.

– Странно. А как ты им объяснил, куда и зачем едешь?

– Сначала меня человек один вез, – расстроенно вздохнул Никита. – Гаврошем звали. Он с ними объяснялся. Говорил, будто к родственникам в Мариуполь едет. Но под Донецком его забрали, пришлось самому дальше ехать.

– Как это забрали? – удивился комендант.

– Не понравился чем-то на блокпосту, вот и все…

– А тебя, значит, отпустили?

– Ну, раз я перед тобой стою, значит, отпустили.

– И что?

– На последнем блокпосту долго держали. Приезжал их человек, который за контрразведку отвечает. – Никита нахмурил лоб, словно силясь вспомнить фамилию. – То ли Кремеж, то ли Кемеж. Хотел, чтобы я запомнил все, что творится вдоль дороги, а на обратном пути рассказал.

– Кемеж, говоришь. – Комендант обошел стол и встал напротив. – Знаю такого! Только он не контрразведчик, а разведчик. Но так вроде походит на правду.

Никита мысленно похвалил Кемежа за то, что тот разрешил не скрывать встречи с ним. Он был уверен, «укропы» хорошо осведомлены, кто против них воюет, а уж начальника разведки новоиспеченной бригады Новороссии знают наверняка. Основной и самый сложный момент у Никиты – это войти в доверие, поэтому можно чем-то пожертвовать, как, например, сейчас. Прием сработал. На всякий случай в запасе у него оставались данные на минометную батарею ополченцев, которую можно разглядеть с дороги, и на количество бойцов и качество их вооружения в передовом охранении. Все шло даже лучше, чем он думал. Но расслабляться нельзя. Противник всегда хитрее, чем кажется. Так его учили. Посчитаешь наоборот, проиграешь.

– Кемеж пригрозил, если я его обманул насчет цели поездки, он родственников накажет, – осторожно сказал Никита. – Как думаешь, может?

– А они у тебя в России?

– Ну а где же еще?

– Ты же сказал, будто в Мариуполе? – округлил глаза Донченко.

– Это я ополченцам говорил, – напомнил ему Никита.

– Колорадам, – задумчиво поправил комендант.

– Что? – не понял Никита.

– Ты сепаратистов назвал ополченцами, – уточнил комендант.

– Привычка, – развел руками Никита.

– Ладно, сейчас командира батальона все равно нет, поэтому решение о твоей дальнейшей судьбе принимать некому. Посидишь пока…

Сзади грохнули двери, и в комнату ввалился запыхавшийся каратель.

– Чего тебе, Тарас? – уставился на него комендант.

От внимания Никиты не ускользнуло полное отсутствие удивления в его взгляде, он словно ждал появления этого человека.

«Сейчас начнется спектакль, – екнуло в груди. – Что-то вроде доброго и злого следователя!»

– Наш человек сообщил, «ватники» шпиона заслали, – косясь на Никиту, ответил Тарас.

– Приметы сказали? – прищурился комендант.

– Да вот же, вылитый он стоит! – Тарас кивнул в сторону Никиты. – И машина по описаниям такая же!

– Понятно. – Комендант многозначительно посмотрел на Донченко, который и без подсказки отступил от Никиты на шаг и напрягся.

– К стене лицом! – не своим голосом заорал Алешко.

– Тихо, тихо. – Никита поднял руки на уровень груди и медленно выполнил команду.

– Вы его хорошо обыскали? – строго спросил комендант.

– Хорошо, – подтвердил Кривой.

– А машину?

– Вроде чисто, – передернул плечами Донченко.

– Вроде или чисто? Смотри!

– Мы ее, если что, сожжем, – выпалил Донченко.

– Не надо, – умоляюще попросил Никита.

– Чего? – протянул комендант.

– Я не шпион, – вздохнул Никита и охнул от мощного удара в бок. Тут же вскрикнул от второго удара, уже в голову.

«Пора!» – оттолкнувшись от стены, дал он себе команду, и в следующий момент его кроссовок впечатался в голову Донченко. Тот врезался в стену и мгновенно отлетел от нее. Но Никита уже был рядом с Остренко. Схватив одной рукой автомат, пальцами другой он двинул ему по глазным яблокам.

Выпустив из рук оружие, каратель присел и с диким воем повалился на бок.

Шаг назад, и вот Никита уже рядом с Тарасом. Удар прикладом в челюсть опрокинул его на спину. Вернувшись назад, Никита двинул стволом автомата в живот Алешко и добил его ударом ноги в голову. Каратель еще был в полете, когда основание приклада встретилось со скулой Кривого. Все.

– Стой! – выставил руки комендант. – Не стреляй!

Никита направил ему в грудь автомат и, отойдя к двери, выглянул наружу. В коридоре никого.

– Как думаешь, я могу теперь уйти отсюда?

– Можешь, – тряся над головой руками, прохрипел комендант. – Уходи! Только не стреляй!

– У?уу! – простонал Донченко и перевернулся на бок.

– Тебя никто преследовать не будет, – трясущимися губами продолжал комендант. – Я случайный на войне человек. У меня дети, семья…

– Случайных на войне не бывает, – тяжело дыша, проговорил Никита и опустил ствол. – Надо было бы, ушел. Но не за этим я здесь. – С этими словами он подошел к коменданту и протянул автомат: – Забери.

Произошедшее должно было ошеломить карателей и одновременно убедить их, что он не врет. Иначе почему не воспользовался случаем и остался? С другой стороны, такой ход может иметь обратный эффект. Как ни крути, но Никита не рассчитывал вот так с ходу стать здесь своим.

По изменившемуся выражению лица коменданта он в последний момент понял, что за его спиной что-то произошло. Еще он понял, что за прошедшее после службы время подрастерял навыки и чутье, потому что не почувствовал сразу приближение человека.

А комендант двумя руками успел схватить автомат.

Никита сделал попытку развернуться, но глаза словно лопнули болью и брызгами ослепительно-белого света. Он услышал свой собственный крик и звук падения тела.

Пришел в себя Никита уже со связанными за спиной руками.

– Ловко он тебя! – гремел над головой возбужденный голос коменданта.

– Не говори, прыткий попался, – пыхтел Донченко.

– Куда его теперь?

– К Хитруку отведи, – принял решение комендант. – Он сейчас за штабного остался.

– Я утром его видел, – отряхивая куртку, заговорил Донченко. – Злой, как собака, и морда вся исцарапана.

– С чего бы это? – удивился кто-то.

Никита весь превратился вслух.

– Шева с ним был, – продолжал Донченко. – Тоже не лучше. Чего это они?

– Как всегда, – хмыкнул комендант, – с девкой побаловались слегка…

– Судя по их мордам, это она с ними баловала, а не они с ней, – заметил Донченко.

Никиту подхватили с двух сторон под руки, поставили на ноги и, не дав опомниться, поволокли к выходу. Кривой, Тарас и Алешко остались лежать на полу.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.