Тунчжоу

30 июля

Хотя японские генералы условились с генералом Линевичем одновременно и совместно штурмовать большой город Тунчжоу и для этой цели выступить из Чжанцзяваня в 3 1/2 часа утра, однако японцы почему-то раздумали и снялись с бивака в 1 1/2 ночи, о чем известили начальника русского отряда. He желая утомлять своих солдат, генерал Линевич остался при прежнем решении и приказал поднять отряд в назначенное время.

Японцы рвались вперед.

В 4 часа утра японский авангард подошел к Тунчжоу и, не дожидаясь прибытия остальных союзных сил, взорвал вековые ворота города, которые были заперты. Японцы ворвались в ворота и сейчас же распространились по всему городу, нигде не встретя никакого сопротивления. Китайские войска еще за день и накануне бежали из города. Японские флаги были поставлены на всех воротах. Только у южных ворот я увидал китайскую стражу, вооруженную старинными ружьями и состоявшую из 10 человек; все они были переколоты японцами. Даотай и чиновники бежали. Большая часть жителей, которых, вероятно, было не менее 100 000, осталась жить в городе, запершись в своих домах и лавках.

В 8 часов утра подошли передовые русские войска и остановились биваком за городом, между южными и западными воротами, среди рощ, кукурузы и гаоляна.

Войти в город наши войска никак не могли бы, если бы было нужно, так как все городские ворота и дороги к ним были загромождены японскими орудиями и обозами.

Вообще Тунчжоу производит очень красивое впечатление, благодаря своим садам и рощам, в которых он утопает, благодаря древним 20-футовым стенам с башнями и бойницами, которыми он окружен, благодаря каналам и прудам, которые пересекают город под каменными и деревянными причудливыми мостами. Живописна главная улица, наполненная двухэтажными магазинами с яркими цветными и золочеными вывесками, пестрыми прилавками, пузатыми фонарями и высокими столбами с объявлениями и рекламами.

В день занятия Тунчжоу начальник штаба генерал-майор Василевский сам сделал рекогносцировку пути, по которому наши войска должны были пройти в Пекин. В 4 часа дня генерал выехал в сопровождении военного топографа подпоручика Сычугова, меня в качестве корреспондента и юнкера флота Гирса. Для охраны были взяты казаки.

Рекогносцировочный отряд прошел знаменитый мост Палицяо (Паликао, Балицяо), возле которого 600 человек французских войск и английская артиллерия разбили и обратили в бегство 40-тысячную китайскую армию летом 1860 года[86]. «Мост в восьми ли» (от Тунчжоу), как он называется по-китайски, пересекает канал, связывающий Тунчжоу с Пекином. Так как возле Тунчжоу река Пэйхо делает резкий поворот к северо-западу от Пекина, то этим самым была вызвана необходимость соединить Тунчжоу с Пекином каналом, идущим по прямой линии от востока на запад. До сих пор весь наш поход был сделан вдоль реки Пэйхо, которая до Янцуня была влево от нас, а от Янцуня — вправо. По реке Пэйхо шли на шаландах наши продовольственные транспорты, охраняемые стрелками и матросами. Для охраны противоположного берега был командирован 1-й батальон 10-го полка, шедший по той стороне реки с 1 японским батальоном. Хотя в день прибытия в Тунчжоу в наших войсках продовольствия хватало только на 1 день, но нужды в запасах особенной не было. По дороге было захвачено множество брошенного скота, несколько быков, баранов, кур, гусей. Были найдены запасы риса, пшена, а вокруг нас тянулись необозримые поля только что созревшей кукурузы. Для наших лошадей был всюду готов подножный корм. Несмотря на то что река Пэйхо делает значительные отклонения от того пути, по которому мы шли, однако наши шаланды быстро подвигались вперед на бичеве и на парусе и ожидались в Тунчжоу со дня на день. В Тунчжоу наше продовольствие должно было быть переложено на двуколки для дальнейшего движения на Пекин. В случае необходимости было предположено также пользоваться и каналом.

Мост Палицяо — типичный памятник китайской архитектуры. Он весь каменный, выложен плитами. На перилах сидят мраморные изваяния собак и разных мифических животных. Мост дугою прямо спускается на прославленную Мандаринскую дорогу, идущую параллельно каналу от Тунчжоу к Пекину. Лет сто тому назад эта дорога, исправно вымощенная огромными гранитными плитами, фута в 3–4 длины, фут глубины и фута 1 1/2 ширины, вероятно, еще имела некоторое подобие паркета. Но теперь, когда плиты покривились, побились и повывалились, когда одни плиты провалились в землю, а другие выскочили наружу, эта славная Мандаринская дорога скорее напоминает каменное решето, чем дорогу. По этой дороге невозможно ехать даже верхом, и наш отряд все время держался боковой тропинки.

От Тунчжоу до Пекина китайцы считают 40 ли, что составляет около 20 верст.

Мы проехали около 6–7 верст, но никакого присутствия китайских войск не обнаружили. Вся дорога была густо усыпана объеденными арбузами — яркие следы бежавших китайских солдат, которые от жажды и утомления пожирали арбузы тысячами. Все деревни, бывшие по сторонам дороги, были пусты и нелюдимы. Кое-где были видны жители, которые со страху спасались в гаолян и кукурузу.

Все захваченные китайцы говорили согласно, что «еще за день или за два дня до того, как пришли господа, все китайские солдаты числом около 3–5 тысяч в ужасе бежали в Пекин, так как они не смеют драться с господами».

Пройдя еще с версту, мы свернули круто влево и через 1 1/2 версты были у канала, который тихо протекал между камышей, кукурузы и гаоляна. Мы перешли шлюз и встретили маленькое село, уютно расположившееся над каналом. Жители, завидя нас, с непостижимой быстротой ушли в кукурузу, и через несколько минут деревня точно вымерла.

Мы подъехали за 3 версты до Пекина, но никаких китайских войск или разъездов не встретили.

Рекогносцировкой генерала Василевского было установлено, что дорога, ведущая от Тунчжоу на Пекин, совершенно свободна от китайских войск. Все попутные жители-крестьяне показывали, что восточные ворота (их всех трое) заперты; китайские войска, бежавшие еще накануне из Тунчжоу, расположились к югу от Пекина в местности, называемой Наньхайцза. В самой столице находятся только маньчжурские и дунфусянские войска. Другие жители деревень показывали, что в Пекине совсем нет китайских войск. Китайцы-крестьяне занимались своим мирным трудом, жаловались, что их грабили свои же китайские солдаты, приносили нам воду для питья и выказывали полную покорность. Собрав эти сведения, рекогносцировочный отряд вернулся обратно и к ночи уже был на биваке.

Грунтовая дорога, по которой мы шли, была всюду в исправности, кроме одного места, затопленного дождем, исправить которое не представляло бы трудностей. На обратном пути одна китайская деревня встретила нас совершенно дружественно, угостила чаем и водой и просила дать ей русских флагов.

Китайцы сидели у дороги под циновочным навесом, распивали чай, толковали о своих делах, любовались на полный месяц, который точно осыпал серебристым пухом и их деревню, и поля сочной кукурузы, и стройные тополя — для них войны и присутствия 13-тысячной вражеской армии не существовало.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.