Алибек-хаджи

Алибек-хаджи

Не прошло и десяти лет после формального покорения Чечни русскими войсками, как весьма остро встал вопрос о том, как избежать новой войны с горцами. Один из современников тех событий писал: «…что касается до покоренного народа, до его старого поколения, то материальное благосостояние, безопасность жизни и собственности его частных лиц, хотя в настоящее время сознаны ими и ценятся, но не настолько однако же, чтобы исключить в их глазах… возможность всяких попыток к мятежу. Вина этому — не неумение наше сблизиться с покоренным народом, не неумение наше объяснить ему все преимущества настоящей его жизни пред жизнью прошлою, и, наконец, не бессилие или ошибочность принятой нами системы управления, но жажда свободы, хотя, быть может, и в превратном для нас значении этого слова, легковерие, лежащее в основе характера горца, и, наконец, те предрассудки и традиционные понятия, которые всосал он вместе с молоком матери и изменить которые может, разумеется, только одно время. Потому-то для поддержки нашего влияния в горах… нам нужна еще в глазах местного населения видимая материальная сила, та, которая сломила его несколько лет тому назад. Она одна пока может быть гарантией спокойствия и мирного господства нашего над покоренными племенами».

Начавшаяся русско-турецкая война разбудила дремавшие до того времени непокорные силы Северного Кавказа. Дух мюридизма среди большинства мусульманских племен искоренен не был. Еще более сильным оказался сложившийся веками уклад жизни, основанный на поисках военной добычи и грабежах окрестных жителей. Обстановка войны способствовала развитию бандитизма в тылу действующей армии, где сосредотачивались огромные запасы материальных средств.

Чеченцы и ингуши первыми поняли выгодность своего положения. Уже в первые месяцы войны были отмечены случаи нападения их небольших отрядов на обозы, следовавшие по Военно-грузинской дороге. Вскоре дело дошло до того, что всякие передвижения материальных запасов без значительного войскового охранения через Надтеречные районы стало рискованным. Горцы осмелели до такой степени, что нападали даже днем вблизи населенных пунктов, охранявшихся русскими гарнизонами.

Также имели место случаи нападений на небольшие воинские подразделения с целью овладения оружием и боеприпасами. Так, 26 мая 1877 года в шести километрах севернее Владикавказа, отряд чеченцев и ингушей численностью до 200 человек внезапно напал на сотню терских казаков, следовавшую из Моздока в Тифлис. Нападавшие имитировали дорожно-строительные работы, что не вызвало подозрения со стороны казачьего командира. Однако, как только сотня вошла в подготовленную ловушку, горцы побросали лопаты и взялись за оружие. Стреляли почти в упор. В течение нескольких минут сотня была уничтожена, а оружие, лошади, снаряжение и другое ее имущество перешло в собственность бандитов. Несколькими днями позже в вечерних сумерках их отряд, переодетый в казачью форму, разгромил и ограбил гарнизон Назрани. Затем в течение месяца подобные случаи имели место еще в нескольких населенных пунктах. Это потребовало от российского командования учредить систему комендантской службы на маршрутах передвижения войск и ввести патрули.

Только теперь выявилась полная неподготовленность тыловых районов Кавказа к обеспечению боевой деятельности войск в случае войны. После покорения Чечни в 1859 году русские власти почти сняли область с военного бюджета. В результате этого просеки, прорубленные при Ермолове, Паскевиче, Воронцове и других правителях и проложенные по ним дороги быстро заросли новыми деревьями. Стены русских крепостей осыпались, а их гарнизоны были сокращены до минимума. Некоторые укрепления даже не имели артиллерии.

Турецкое правительство не упустило возможности создать очаг напряженности в тылу русских войск. И если в европейской части найти союзников было крайне сложно, то на Кавказе эта проблема решалась довольно легко. Среди мусульманских народов, и прежде всего чеченцев, жив был дух мюридизма, который поддерживался самим укладом их жизни. Низинные плодородные земли оказались занятыми мирными соплеменниками и русскими переселенцами, в результате чего наиболее воинственные жители горных аулов, многие поколения которых жили результатами набегов, оказались лишенными основного источника доходов. Вынужденная безработица большого количества сильных мужчин при обилии оружия, не желающих идти на контакт с властями, не могла вылиться ни во что другое, как в массовые противоправные действия, которые при наличии определенных обстоятельств легко могли перерасти в восстание. Русское правительство, казалось, не желало видеть это. Зато это видели его противники по другую сторону Босфора. Поэтому, как только угроза новой русско-турецкой войны стала реальной, на Кавказ хлынул поток турецких агентов, которые религиозными речами, золотом и памятью подвигов предков призывали правоверных к войне с гяурами.

С началом войны по Чечне поползли слухи о том, что русское правительство слишком слабо для того, чтобы удержать свою власть на Кавказе, который вскоре будет занят турецкими войсками. Этого оказалась достаточно, чтобы поднять горцев на восстание. Первый его очаг в начале апреля 1877 года образовался в селении Чеберлой, где Дада Залмаев призвал соплеменников к оружию. Затем вооруженные отряды появились и в других местах. В Зандаке под предводительством Алибека-хаджи, в Беное — под командой Султа-Мурада.

В ночь на 13 апреля в лесу вблизи Ведено собралось до 60 вожаков и представителей от восставших отрядов. Они приняли решение начать вооруженное восстание с целью добиться независимости Чечни от России. На этом собрании вождем повстанцев с титулом имама Чечни и Дагестана был провозглашен Алибек-хаджи. Центром восстания стала Ичкерия и частично земли Хасавюрта и Чеберлоя. Остальные районы временно заняли выжидательные позиции.

16 апреля отряд чеченцев напал на табун 80-го пехотного Кабардинского полка, находившийся на пастбище в окрестностях Хасавюрта. Убив одного и тяжело ранив другого солдата, горцы угнали 120 лошадей. О случившемся вскоре стало известно командованию, которое направило по следам бандитов сильную погоню. Она настигла угонщиков намного южнее того места, где было совершено нападение. Чеченцы, видя безвыходность своего положения, бросили табун и, скрывшись в лесу, открыли по солдатам ружейный огонь. В результате перестрелки еще двое военнослужащих были ранены. В табуне не досчитались 27 лошадей.

Спустя несколько дней отряд из 600 чеченцев под командой Алибека-хаджи подошел к Чеберлою, где в то время находился русский отряд численностью в 350 человек. Не имея указаний вышестоящего командования о применении оружия и ввиду численного превосходства противника, русские без боя оставили селение и отошли к Ведено. Это было воспринято горцами как поражение противника, о чем немедленно стало известно в горных аулах. К двадцатым числам апреля восстанием была охвачена уже вся Ичкерия, и силы мятежников выросли до нескольких тысяч человек. Штаб восстания был развернут в селении Майруп, откуда Алибек-хаджи посылал гонцов с призывами к горцам взяться за оружие.

Между тем русские командиры на совете в Ведено решили наказать мятежников. Во второй половине дня 21 апреля сильный воинский отряд под командой полковника Нурида при поддержке артиллерии атаковал Майруп. Не выдержав атаки регулярных войск, чеченцы оставили населенный пункт и рассеялись по окрестным лесам. Заняв Майруп, солдаты нашли там около 300 убитых и раненых мятежников.

23 апреля приказом по Кавказской армии Терская область была объявлена на военном положении. К тому времени имам перенес свою резиденцию в Мичик, разместив вооруженные отряды в аулах Центорой и Аллерой. Еще один крупный вооруженный отряд мятежников во главе с Губаханом появился в Хулхуласком ущелье.

В конце апреля Алибек-хаджи предпринял две неудачные попытки захвата населенных пунктов Гудермес и Шали. Первая из них была сорвана самими жителями Гудермеса, не пожелавшими участвовать в восстании. Вторая провалилась благодаря мужеству и стойкости небольшого шалийского гарнизона во главе с прапорщиком Борщиком, который в течение дня отразил несколько атак противника. Известие о появлении в тылу значительных русских сил заставило чеченцев отступить от Шали.

Отходящий отряд в районе Герменчука был встречен войсками полковника Нурида, который смог навязать мятежникам бой в невыгодных для них условиях. Это привело к новому поражению чеченцев. При этом жители Шали и Автуры, наблюдавшие за боем со стороны и видевшие его исход, сами бросились в погоню за бегущими соплеменниками, убили и пленили многих. Их добычей стали лошади и оружие убитых, раненых и пленных, причем последних они доставляли русскому командованию, требуя вознаграждения, которое им тут же вручалось.

Также неудачно для повстанцев складывалась обстановка и в других районах. Отряд Губахана 27 и 29 апреля потерпел поражение от куринцев. Отряд Дады Залмаева в районе аула Шато-Аргун был блокирован местными жителями, а затем разгромлен подошедшим из Чеберлоя отрядом полковника Лохвицкого.

Раздел чеченского общества на две группы подсказал российскому руководству необходимость сочетания силового и политического вариантов урегулирования конфликта. 30 апреля командующий войсками Терской области генерал-адъютант Свистунов приказал подчиненным командирам максимально ограничить применение оружия при боевых действиях в аулах. В горные районы к чеченцам был направлен их соплеменник генерал-майор Арцу Чермоев, который должен был встретиться с вожаками восставших и уговорить их добровольно сложить оружие. Однако и на этот раз мирные инициативы были истолкованы горцами как слабость русского командования.

Алибек-хаджи с остатками своих сторонников ушел в верховья реки Ярык-су и закрепился в ауле Самсыр, считавшимся неприступным. Вскоре туда начали со всех сторон стекаться горцы, желавшие испытать военное счастье на службе Аллаху. Вскоре под командой имама собралось около двух тысяч человек.

Для разгрома самсырской группировки из Хасавюрта был направлен отряд под командой флигель-адъютанта полковника Батьянова. 15 мая он вошел в оставленный жителями аул Юрт-Аух, где расположился на ночь. Но едва сгустились сумерки, как аул одновременно с нескольких сторон был атакован противником. Бой длился всю ночь. Русские удержали занимаемые позиции, но с наступлением следующего дня, установив значительное численное превосходство противника, были вынуждены оставить аул и вернуться в Хасавюрт.

В двадцатых числах мая против мятежников была снаряжена экспедиция, состоявшая из двух отрядов. Одним из них командовал полковник Батьянов, второй возглавил генерал Свистунов. Согласованными действиями обоих отрядов Самсыр был взят, но, как и следовало ожидать, главные силы повстанцев во главе и их вожаками успели уйти в горы. По приказу Свистунова непокорный аул был стерт с лица земли. Такая же участь постигла аулы Алман и Бурунтай, жители которых были переселены на равнину.

В начале июня Алибек-хаджи со значительной вооруженной силой вновь появился в окрестностях аула Самсыр. Готовя новую экспедицию, генерал Свистунов решил для борьбы с мятежниками использовать их соплеменников. По его приказу из жителей грозненского, хасавюртского, Веденского, салатавского и других округов местными властями были сформированы отряды численностью от 50 до 200 человек каждый. Они вошли в состав экспедиционного соединения полковника Батьянова, численность которого таким образом была доведена до двух тысяч человек, усиленного несколькими батареями конной артиллерии.

Операция началась в конце июня. Противник был блокирован в самсырских лесах, после чего началось их поэтапное прочесывание. Мятежники были вынуждены отходить к высотам Кожельгендука, где попытались закрепиться. Но и эта их попытка оказалась неудачной. 24 июня высоты были взяты штурмом. Правда, и на этот раз имаму и большинству его сторонников удалось избежать гибели и плена. Генерал Свистунов, излагая свое видение причин неуловимости и боевой живучести Алибека-хаджи, докладывал наместнику:

«Надо признать за положительный факт, что все без исключения чеченское население, если не прямо сочувствует и желает успеха Алибеку, то, по крайней мере, видит в нем несчастного, которому приходится страдать за предпринятое им святое дело религии и которому поэтому, хоть тайно, помогать обязан каждый правоверный».

В конце лета русское командование провело против мятежников ряд экспедиций, в результате которых непокорные аулы сжигались, а окружавшие их поля хлебов и кукурузы уничтожались. Последнее, наносившее материальный ущерб чеченцам, охладило многие горячие головы. Очаги восстания, постоянно сужаясь, неудержимо откатывались в горы.

В начале сентября имам с 400 сторонниками укрылся в горном ауле Ярык-су. Русские долго не решались на его штурм. Но в начале октября в русском лагере появился богатый чеченец Бий-Султан, который предложил показать обходные пути в аул. В ночь на 6 октября аул был взят внезапным штурмом. Чеченцы защищались отчаянно, но почти все полегли в бою. Сам имам всего с пятью мюридами скрылся в горах Дагестана.

В Дагестане чеченскому вожаку удалось собрать довольно крупный отряд соплеменников и привлечь на свою сторону множество местных воинов. Пламя восстания охватило несколько горных районов края с центрами в населенных пунктах Согреталь, Телитль, Гергебиль и Цудахар. Однако зажиточная часть населения приморских и северных районов Дагестана не желала поддерживать восставших. Тем не менее нашлось немало людей готовых с оружием в руках выступить против законной власти.

Из Чечни волнения горцев быстро распостранились на территорию Дагестана. Вначале они были отмечены среди согратлинцев, затем — среди аварцев и казикумыков. Руководители повстанцев, главным образом представители духовенства, с целью всколыхнуть горцев и вовлечь их массы в антироссийскую борьбу, провели кампанию по выборам имама Дагестана и Чечни. Им стал Кази-Мухаммад — второй сын Шамиля, турецкий подданный. С началом русско-турецкой войны он создал на территории Турции Лезгинский отряд, во главе которого затем сражался против русских войск в районе Карса. Летом 1877 года по настоянию турецкого командования Кази-Мухаммад с большой группой сторонников тайно проник на территорию Дагестана, где был тепло встречен мусульманами.

С июля духовные вожди восстания начали активно распространять среди горцев воззвания нового имама. Под их воздействием некоторые наибы отказались выполнять указания российских властей, тайно, а то и открыто поддерживая мятежников. В августе отряды чеченцев и дагестанцев внезапно напали на крепость Кумух, взяли ее штурмом и уничтожили практически весь небольшой гарнизон. Начальник крепости капитан Шафи-Гаджи и начальник Казикумыхского округа полковник В. Чембер были убиты, а головы их выставлены на шестах над воротами крепости.

Восставшие кумухцы провозгласили ханом Джафара — потомка давнего казикумыхского ханского дома. Новый хан попытался организовать экспедицию с целью нанесения удара по тылам войск Кавказской армии и воссоединения с отрядами мятежников, действовавшими в Чечне. Однако он не смог поднять требуемого количества войск или, что более вероятно, не решился покинуть город. 22 октября Кумух был взят штурмом российскими войсками. Джафар-хан с небольшой группой сторонников скрылся в горах. Жители, покинутые вождями, сражались яростно, но безграмотно и в большинстве полегли под штыками солдат и шашками казаков.

Русское командование для завершения подавления восстания направило в Дагестан войска из Чечни, которые усилили имевшиеся там формирования. Им удалось выбить восставших из Телитля, а затем взять Цудахар. В последнем в результате боя было захвачено 116 пленных и большое количество оружия.

В начале ноября под ударами русских войск Согретель — последний оплот повстанцев в Дагестане. Почти все главари мятежников и их воины либо пали в бою, либо оказались в плену. Алибек-хаджи бежал в Ведено, где вскоре добровольно сдался русским властям.

В течение ноября российские войсковые отряды полностью разгромили мятежников на территории Дагестана. Все очаги сопротивления были подавлены. Под страхом расстрела населенных пунктов артиллерией их жители либо сами изгоняли повстанцев, либо выдавали их российской администрации. Разгром дагестанского восстания был достаточно жестоким. В боях погибло несколько тысяч горцев, многие были изувечены. Из плененных 300 человек были казнены, а 4875 высланы в Сибирь. Потери русских войск в боевых действиях в Чечне и Дагестане составили 251 человек убитыми и 848 ранеными.

Русско-турецкая война 1877–1878 годов в очередной раз высветила крайне сложную роль Кавказа в формировании международной политики империи с ее южными соседями. Его территория по-прежнему рассматривалась многими азиатскими и европейскими правительствами, как разменная карта в большой политической игре по разделу мира. Поражение Турции в этой войне и ее территориальные потери лишь усилили антироссийские настроения в мусульманском мире, жаждавшем реванша.

Не менее сложной оставалась обстановка и на самой территории Кавказа, особенно в его северных районах. События, произошедшие в Ингушетии, Чечне и Дагестане, показали нестабильность российской власти в этих районах, наличие там значительных антироссийских сил, способных на самые решительные действия. Положение в значительной степени усложнялось отсутствием в арсенале русского правительства действенных рычагов влияния на полудикие массы мусульманского населения горных районов, которые традиционно слушались только своих священников или ханов. В связи с этим на повестку дня был выдвинут вопрос укрепления центральной власти на местах и искоренения бандитских наклонностей среди горцев, на некоторое время лишенных своих вождей.

Кази-Мухаммад после окончания войны вернулся в Турцию. Султану он больше не был нужен. Получив чин маршала, он был отправлен в почетную ссылку в Медину, где и умер в 1902 году. Его могила находится рядом с могилой почитаемого им отца — Шамиля.

Антироссийское восстание на Северо-Восточном Кавказе было подавлено к концу 1877 года. Русское правительство высоко оценило заслуги кавказских военачальников, отличившихся в боях с горцами. Батьянов получил чин генерал-майора и назначение в свиту Его Императорского Величества. Штабс-капитан Анастасиенко за штурм Цудахара стал Георгиевским кавалером, еще 36 офицеров 80-го пехотного Кабардинского полка были удостоены других боевых орденов. 89 нижних чинов получили знаки Военного ордена, в том числе двое из них третью, а двое — вторую степени. Правда, и потери полка были немалыми. В боях с горцами погибло 44 и получило ранения 83 человека.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.