Узун-Хаджи
Узун-Хаджи
19 января 1919 года власть большевиков пала в Пятигорске. 4 февраля части дивизии генерала П.Н. Шатилова вошли в Грозный, all февраля конница генерала А.Г. Шкуро заняла Владикавказ. К весне Северный Кавказ стал тылом Добровольческой армии. Темные карачаевские пастухи пошли в «волчьи» сотни Шкуро, черкесы — в отряды Султан Келеч-Гирея.
Но Чечня, Ингушетия и Дагестан не пожелали примкнуть к «белому делу». Горцы быстро вошли в русло новой войны, видя врагом каждого русского, независимо от его партийной принадлежности. Из добровольцев были сформированы партизанские отряды во главе с шейхом Узун-Хадиш, штаб-квартира которого находилась в Ведено.
Уже в феврале — марте 1919 года произошли первые столкновения Добровольческой армии с горцами. В аулах Гойты, Урус-мартан, Гехи и Алхан-Юрт начались восстания, подготовленные членами Горского правительства во главе с П. Клцевым при участии местных большевиков. Было выдвинуто требование к Деникину о признании этого правительства единственно законным, а также о предоставлении горским народам независимости от России. Антон Иванович переговоры на таких условиях счел для себя неприемлемыми и направил на подавление восстания сводные отряды казаков, которые успешно выполнили поставленную задачу.
В июне 1919 года восстала Ингушетия. Поводом стало проведение мобилизации среди местного населения, в которой «горец видел символ своего слияния с ненавистными «гяурами», первый шаг к обрусению». Войскам Деникина на его подавление потребовалось около недели. После этого 29 июля командующий войсками Владикавказского района генерал-лейтенант Н.П. Вадбольский потребовал от жителей ингушских аулов Экажево и Сурхохи «выставить на фронт число всадников вдвое больше, чем полагалось по прежнему плану мобилизации, выдать все имеющееся у них огнестрельное и холодное оружие… и прислать еще по 30 заложников с каждого аула». Ультиматум был проигнорирован, и оба аула подверглись артиллерийскому обстрелу.
«Усмирение загнало лишь «болезнь» внутрь, — пишет Антон Иванович. — Комиссия, объезжавшая край с целью исследования его хозяйственно-экономического положения, как одну из причин волнений указывала на бедственное положение Нагорной Ингушетии, потерявшей пастбища и пахотные земли, которые раньше снимались в аренду у терских казаков, и отрезанной враждебными станицами от рынка — Владикавказа. Спор старый, кровавый, который нельзя было решить скоро и безболезненно».
Не успели отгреметь выстрелы в Ингушетии, как вспыхнуло восстание в Горном Дагестане, поднятое неким Али-хаджи. Добровольцам пришлось воевать с дагестанцами в течение месяца и штурмовать ряд аулов. Только 11 июля, потерпев ряд военных неудач, представители повстанцев прибыли в Темир-Хан-Шуру с просьбой о перемирии. Они заявили, что вождь их заблуждался в отношении горской политики Деникина и теперь, разобравшись в этом вопросе, больше не хочет воевать с белогвардейцами. Деникин, копивший силы для борьбы с большевиками, сделал вид, что поверил дагестанцам.
Но спустя некоторое время под влиянием турецкого эмиссара Киазима-бея вновь начались боевые действия в дагестанском тылу Добровольческой армии. На этот раз антироссийские силы возглавили шейх Узун-хаджи и командующий войсками «Северо-Кавказского эмирата» бывший слушатель Военно-юридической академии ротмистр князь Дышинский. В своих воззваниях они заявили о создании Шариатской монархии путем беспощадной борьбы с «белыми гяурами». В одном из документов, адресованных к русским, они писали: «Иго русского царизма сковало мусульманский народ… После ухода царя русского мусульмане Северного Кавказа добивались самоопределения путем республики. Эта цель и эти мечты были разбиты варварским вторжением деникинской банды… Русские и другие христианские народы! Вы на вашей земле, а мы на своей останемся хозяевами… мы не требуем автономии, а мы хотим независимой Шариатской монархии. Мы должны умереть за нашу независимость, мы не можем терпеть больше русского ига…»
Обосновавшись в ауле Ведено, Узун-хаджи и его сторонники в начале августа 1919 года торжественно объявили об образовании на территории Чечни и Дагестана самостоятельного государства-эмирата. Узун-хаджи был провозглашен имамом Чечни и Дагестана. В короткие сроки было создано правительство Северо-Кавказского эмирата, в котором Дышинский, кроме поста главнокомандующего, захватил портфели премьер-министра, министра иностранных дел, министра юстиции, а также министра внутренних дел и имущества. Военным министром стал уроженец аула Шали Ш. Истамулов, который также командовал «Великой мюридской гвардией», сформированной из чеченцев и тавлин.
В середине августа по призыву шейха Узун-хаджи восстала Горная Чечня. Вскоре силы восставших выросли до полутора тысяч человек, на их вооружении была даже батарея горных орудий. Артиллеристами на этой батарее были красноармейцы из разгромленной 11-й армии. Позже этот факт дал основание некоторым советским историкам утверждать, что восстание чеченцев носило большевистский характер. Реально же оно представляло собой националистическое выступление горцев, направленное против всего русского.
Масштабы чеченского восстания быстро увеличивались. Его вождь, не ограничиваясь добровольцами, решился на принудительную мобилизацию соплеменников. Это позволило численность его «войска» довести до пяти тысяч человек.
«Методы, применявшиеся для поднятия аулов, были суровы и элементарны, — пышет Деникин. — Узун-хаджи убивал отступников, брал их добро и жег их сакли. Такой участи подвергались иногда целые непокорные аулы. В темном крае, где личные влияния враждебных обыкновенно друг другу шейхов, имамов и мулл подменяли подлинно народные движения, авторитет Узун-хаджи был неодинаков: в плоскостной Чечне к нему относились враждебно, в нагорной — одни видели в нем святого, действующего по воле Аллаха, другие смотрели на предприятие шейха как на возможность хорошо пограбить».
Против мятежных горцев Деникин направил вооруженные отряды, сформированные из жителей равнинной части Чечни во главе с председателем Чеченского национального совета Ибрагимом Чуликовым. Однако действия этого ополчения были не эффективными. В течение августа мятежники, наступая в северном направлении со стороны Ведено, захватили ряд предгорных районов и подошли к Грозному. Их командованию удалось наладить связь с мусульманскими вооруженными формированиями Дагестана, которые к этому времени захватили Дербент и начали осаду Темир-Хан-Шуры и Петровска. Создалась реальная угроза образования единого фронта антироссийских сил на территории Северного Кавказа, в котором были заинтересованы лидеры всех закавказских образований, претендовавших на государственную самостоятельность.
«В этом последнем чувстве сошлись все потентаты, — утверждал Деникин. — Содействие их восстанию было широко, почти открыто и заключалось в пропаганде, деньгах, оружии и подкупе влиятельных людей. Азербайджанцы посылали своих и турецких офицеров в качестве инструкторов и командного состава преимущественно в Дагестан. Грузия отправила партизанские отряды из пленных красноармейцев, грузинский «легион», десятки офицеров-инструкторов под общим начальством генерала Кереселидзе главным образом в Чечню. Меджидие назначил Кереселидзе «верховным главнокомандующим войск Горной республики». Али-хаджи и Узун-хаджи были признаны закавказскими правительствами в качестве полномочных начальников Дагестана и Чечни».
Большевики, видя своего главного противника в лице Деникина, не препятствовало разжиганию националистических выступлений в тылу белогвардейских войск. В результате последним приходилось воевать фактически на два фронта, что распыляло их силы и дезорганизовывало антибольшевистскую борьбу.
29 августа шейх Узун-Хадиш под Воздвиженской нанес поражение одной из частей Добровольческой армии, перевешал всех попавших в плен офицеров, после чего заявил о намерении создать независимый Северо-Кавказский эмират под присмотром Магомета Бахидина Первого. Правда, идея централизации власти в руках эмира не понравилась племенам чеченцев и дагестанцев. В знак протеста они перестали повиноваться шейху и занялись разбоем и грабежом.
Между тем, советские войска теснили белогвардейские соединения с севера. На кавказском направлении был развернут Кавказский фронт во главе с В.И. Шориным в составе четырех общевойсковых и 1-й Конной армий. 17 января, форсировав Дон, советские войска начали наступление. В середине марта 11-я армия заняла Пятигорск и Минеральные Воды, а 24 марта ее части вошли в Грозный.
Приближение Красной Армии активизировало выступление большевиков в тылу деникинских войск, где были созданы партизанские отряды из рабочих, казаков и незначительного количества горцев. 24 марта они захватили Владикавказ и удерживали его шесть дней до подхода 11-й армии. 25 марта партизанами Дагестана был занят Дербент, а к концу месяца — Темир-Хан-Шура и Петровск. К началу апреля 1920 года весь Северный Кавказ официально был объявлен советским.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.