Глава X Эскадра Тихого океана накануне войны с Японией

Глава X Эскадра Тихого океана накануне войны с Японией

Двухлетнее командование эскадрой вице-адмирала Н.И. Скрыдлова было отмечено приданием ей целесообразной тактической организации. С сентября 1901 г. постоянным флагманским кораблем эскадры стал специально оборудованный для этого броненосец «Петропавловск». Младший флагман на крейсере «Россия» возглавил отряд крейсеров. С 1901 г. в составе эскадры регулярно плавал отряд эскадренных миноносцев. Под руководством Н.И. Скрыдлова на эскадре Тихого океана были хорошо отработаны водяная и пожарная тревоги («скрыдловская школа тушения пожаров»), впервые проведена эскадренная контр-галсовая стрельба из стволов (1901), эскадренная состязательная стрельба (1902), 600-мильные гонки крейсеров и броненосцев полным ходом (1902). Большое внимание в практике боевой подготовки уделялось отражению минных атак, «очистке проходов от мин», совместному плаванию с одновременной постановкой кораблей на якорь по дистанции.

В 1901 г. дважды проводились совместные маневры с сухопутными войсками. Первые из них — в августе у Владивостока — завершились высадкой десанта численностью 1200 человек. Вторые (в октябре) были проведены под Порт-Артуром. При этом отрабатывались блокада и бомбардировка крепости (с дистанций 40–52 кабельтовых), отражение минных атак, прорыв минных катеров в гавань. По итогам маневров были сделаны выводы об эффективности защиты приморского фронта крепости минно-артиллерийскими позициями (минами заграждения под прикрытием береговых батарей). Наилучшим способом избежать ночных минных атак для блокирующей эскадры оказалось её маневрирование в открытом море без огней. 113 Летом 1902 г. под руководством контр-адмирала В.К. Витгефта у Порт-Артура были впервые отработаны массовые минные постановки с «Амура» и «Енисея», а также связь кораблей с береговыми наблюдательными постами.

10 октября 1902 г. в командирование эскадрой вступил вице-адмирал О.В. Старк, ветеран Дальнего Востока, избранный на эту ответственную должность по представлению Е.И. Алексеева. В отличие от многих адмиралов, О.В. Старк не причинял излишнего беспокойства ни офицерам, ни матросам, но и сам «не горел на работе», фактически являясь только исполнителем предначертаний Е.И. Алексеева. Выбор такого начальника эскадры накануне войны нельзя признать удачным. По свидетельству генерала А.Н. Куропаткина, адмирал Ф.К. Авелан, достаточно хорошо знавший О.В. Старка, предлагал возглавить эскадру более самостоятельным Ф.В. Дубасову и А.А. Бирилеву, но оба отказались из-за характера наместника. 114 В обычном порядке прохождения морского ценза был назначен младший флагман контр-адмирал князь П.П. Ухтомский, поднявший флаг на «Пересвете» в апреле 1903 г. и возглавивший отряд броненосцев. Характеристикой этого адмирала, который в

Порт-Артуре был вторым лицом после начальника эскадры, может служить тот факт, что уже во время войны различные инстанции несколько раз поднимали вопрос о его замене.

Неудивительно, что боевая подготовка эскадры при новых руководителях носила формальный характер, хотя в силу инерции и развивала некоторые традиции предшественников. Так, примерно-боевые стрельбы выполнялись кораблями в полном объёме и начинались пристрелкой с дистанций 22–46 кб. 115 Регулярно проводились многочисленные вспомогательные стрельбы, различные тревоги и смотры. В сентябре 1903 г. на маневрах в Жёлтом море главные силы эскадры действовали против Порт-Артура. Маневры были отмечены удачными ночными атаками отдельных эскадренных миноносцев, энергичным их отражением крейсерами, скрытым плаванием без огней. Однако из-за обострения политической обстановки программа маневров была выполнена лишь наполовину — без высадки основного десанта и бомбардировки. Не было проведено и их разбора. Последний элемент вообще не практиковался при О.В. Старке, что снижало поучительность всех мероприятий. В результате отработка многих элементов не доводилась до совершенства. Так произошло, например, с эскадренной примерно-боевой стрельбой 16 октября 1903 г., которая впервые сопровождалась двухсторонним маневрированием отрядов броненосцев. Ошибки в плане маневра привели к тому, что щиты состворились с кораблями и стрельба была выполнена частично в упрощённых условиях. Начальник эскадры оставил все без последствий — ни разбора, ни повторения стрельбы сделано не было.

Отмеченные субъективные факторы, конечно, не позволяли создать на эскадре школу тактической выучки. Сами командиры кораблей накануне войны давали порой противоположные оценки достигнутому уровню боевой подготовки. Тем не менее, её следует признать достаточно насыщенной и интенсивной. За первые десять месяцев 1903 г. наплаванность броненосцев эскадры составила от 2410 до 5300 миль (броненосцев японского флота — от 1139 до 3705 миль), броненосных крейсеров — от 5010 до 6250 миль (японские — от 1729 от 4792 миль). 116 Только истребители в японском флоте плавали больше: они прошли от одной до четырёх тысяч миль против одной-двух тысяч миль у эскадренных миноносцев эскадры Тихого океана. Программа боевой подготовки каждого большого корабля в 1903 г. включала двенадцать вспомогательных и четыре боевые артиллерийские стрельбы (годовая норма — по одиннадцать снарядов на каждое 10" и 12" орудия), 35 учений по боевому расписанию, по 20 минных выстрелов на ходу и на якоре, и т. п. Эти показатели в целом находились на уровне иностранных флотов, среди которых японский занимал далеко на передовые позиции. К сожалению, при высоких количественных показателях боевой учёбы российского флота качество его подготовки в техническом отношении уступало лучшим мировым достижениям.

Флот Франции первенствовал в развитии тактики подводных лодок, которые на маневрах начала XX в. выполнили ряд успешных «минных атак» в открытом море. Английский флот выделялся хорошо поставленной крейсерской разведывательной службой, германский — эскадренной выучкой. Именно в английском и германском флотах впервые в мирное время приняли защитную — светло-серую — окраску боевых кораблей. Но, самое главное, в боевой подготовке российского флота недостаточное внимание уделялось таким ключевым моментам, как применение артиллерии в эскадренном сражении и определение эффективности своего оружия. Ни в одном из флотов мира до 1904 г. не практиковались артиллерийские стрельбы на предельной досягаемости орудий. Корабельные призовые стрельбы в английском флоте велись при скорости 8 уз на дистанциях всего 7-10 кб, эскадренные — на дистанциях не более 35 кб. Но уже в конце XIX в. английские моряки стали оценивать призовую стрельбу по количеству попаданий, достигнутых в одну минуту времени. На стрельбах в течение положенных шести минут все орудия развивали предельную скорострельность. Это позволило добиться высокой скорости стрельбы — например, одного выстрела в минуту для 12" орудий. Возможность сравнительной оценки стимулировала дух соревнования.

В российском флоте показателем служил достигнутый процент попаданий, а скорость стрельбы, если и фиксировалась, то крайне редко. Так, из броненосцев эскадры Тихого океана в 1902–1903 гг. она была отмечена только на «Севастополе», где промежутки между выстрелами из 12" орудий составили 10 и 7,75 минуты. 6" орудия броненосца в среднем производили один выстрел в минуту. От командоров добивались «редкого, но меткого» огня, стремясь корректировать каждый выстрел. Предложения отдельных артиллерийских офицеров (лейтенант К.Ф. Кетлинский) о производстве десятиминутной стрельбы с максимальной скорострельностью остались на бумаге.

В начале века в Англии и во Франции провели опыты эскадренной стрельбы по старым кораблям-мишеням, что позволило получить представления об условиях действия артиллерии по реальным целям и об эффективности различных типов снарядов. В российском флоте, несмотря на большое количество подходящих устаревших кораблей, подобные опыты не проводились. Более того, малый размер артиллерийских щитов (высота от 4,8 до 9,1 м), которые командоры теряли из виду уже на дистанциях около 20 кб, не позволял правильно оценить результаты стрельбы. Ещё до войны выяснилось, что подъёмные механизмы 6" орудий Канэ ломаются при стрельбе на больших углах возвышения, чугунные снаряды часто разрываются после вылета из ствола или даже в самом стволе, патроны не всегда помещаются в казённик, что на дистанциях более 35 кб трудно различить всплески падений пристрелочных 6" снарядов одного корабля, не говоря уже о целой эскадре. Однако эти факты либо не вызывали практических мер по устранению недостатков, либо решение важнейших вопросов применения оружия откладывалось на неопределенные сроки. Пристрелка из орудий крупного калибра на больших дистанциях не отрабатывалась. Таблицы стрельбы 12" орудий были рассчитаны всего до 60 кб, а таблицы 6" орудий — до 54 кб, 117 при этом данные расчётов не проверялись на опытах и зачастую не соответствовали действительности.

Похожее положение сложилось и в минном деле. Эффективность воздействия мин Уайтхеда и мин заграждения на корабль практически не определялась и оказалась недостаточной. Ничтожный заряд надводных минных аппаратов миноносцев при длительном плавании корабля отсыревал и отнюдь не всегда обеспечивал уверенный выстрел. Дневные и ночные минные атаки с участием большого количества миноносцев на эскадре Тихого океана не проводились.

Несомненно, что подобные недостатки оружия и способов его применения наблюдались также и в других флотах. Например, японский флот к 1904 г. не имел достаточно надёжных взрывателей снарядов, не пробивавших броню («бронебойные») и не застрахованных от аварийных преждевременных разрывов («фугасные»). Личный состав японского флота не полностью освоил приготовление новых 45 см мин (торпед) Уайтхеда. Но для российского флота исправление недочётов предвоенной боевой подготовки осложнялось разобщенностью его сил и удалённостью театра военных действий от основных баз и арсеналов метрополии. Отрицательное влияние на боеготовность эскадры Тихого океана к началу войны оказали чрезмерная осторожность политического руководства и сложившаяся в Морском ведомстве порочная практика экономии средств. Осторожность и экономия вступили в противоречие с реальной обстановкой на театре. Начиная с 1902 г., на эскадре Тихого океана был введён вооружённый резерв — все большие корабли восемь месяцев в году проводили в кампании, а четыре месяца в резерве в 12-часовой готовности (миноносцы четыре и восемь месяцев соответственно). Два двухмесячных периода эскадра плавала в полном составе. Сам по себе вооружённый резерв являлся вполне приемлемым вариантом содержания сил флота в мирное время, но требовал осторожного применения, так как наряду с демобилизацией старослужащих матросов и сменой командиров он приводил к сезонному снижению боевой готовности. Наиболее низкий уровень боеготовности ежегодно приходился на январь-февраль.

Экономия на плавании кораблей флота при формальном подходе к достижению эскадрой запланированного состава (десять линейных кораблей в 1905 г.) в 1901 г. привела генерал-адмирала и адмиралов П.П. Тыртова и Ф.К. Авелана к решению, которое игнорировало принципы сосредоточения превосходящих сил на театре военных действий. С их легкой руки Николай II одобрил простую замену новыми кораблями на Дальнем Востоке и многие ценные боевые единицы возвратились на Балтику. В 1901–1902 гг. из Порт-Артура в Либаву перешёл отряд контр-адмирала Г.П. Чухнина — броненосцы «Наварин» и «Сисой Великий», крейсера 1-го ранга «Дмитрий Донской», «Владимир Мономах» и «Адмирал Корнилов», на замену им прибыли только «Пересвет», «Варяг», «Амур» и «Енисей». В ноябре 1902 г. на Балтику отправился крейсер «Адмирал Нахимов». К началу 1903 г. против шести японских эскадренных броненосцев у русских осталось всего четыре. Но японцы не торопились начинать войну — их моряки ещё не успели освоить новые корабли. Только к лету 1903 г. в Порт-Артур прибыл отряд контр-адмирала Э.А. Штакельберга: «Ретвизан», «Победа», «Аскольд», «Богатырь», «Паллада», «Диана», «Новик», «Боярин» и семь эскадренных миноносцев.

Для усиленного таким образом состава эскадры начальником морского отдела штаба наместника контр-адмирала В.К. Витгефтом был разработан план военных действий в Тихом океане. План отражал идеи адмирала Е.И. Алексеева и в целом правильно учитывал намерения противника — Японии. Эскадре ставились задачи «остаться обладателем Жёлтого моря и Корейского пролива, опираясь на Амур», «не допускать высадки японской армии на западном берегу Кореи» и «отвлечь часть японских морских сил от главного театра военных действий и предупредить второстепенными морскими операциями из Владивостока попытку высадки близ Приамурья». 118 Для решения этих задач главные силы — все шесть эскадренных броненосцев с бронепалубными крейсерами-разведчиками, минными транспортами и лучшими миноносцами — предполагалось сосредоточить в Порт-Артуре. При появлении флота противника у крепости или при его попытке высадить десант от Чемульпо до Квантуна «боевая эскадра» вступала с ним в бой, избегая при этом «рискованных предприятий», которые могли бы привести к неоправданным потерям. Смысл возможно более долгого господства нашего флота в Жёлтом море заключался в необходимости предоставить время армии для сосредоточения в Манчжурии превосходящих сил, способных уничтожить японскую армию вторжения. Отдельный крейсерский отряд в составе крейсеров «Россия», «Громобой», «Рюрик» и «Богатырь» базировался на Владивосток. Он получил задачи нарушения японских морских коммуникаций и отвлечения части сил японского флота (броненосных крейсеров) с главного театра военных действий. Разделения сил эскадры объяснялось не только крейсерским назначением русских броненосных крейсеров и надеждами на ответное разделение японского флота, но и тем, что «Россия», «Громобой» и «Рюрик» при своей большой длине с трудом разворачивались в узком проходе на внешний рейд Порт-Артур и задерживали выход эскадры. Для обороны обоих портов предполагалось использовать канонерские лодки и малые миноносцы во взаимодействии с береговыми батареями и минными заграждениями инженерного ведомства. 119

Летом 1903 г. на фоне обострения русско-японских противоречий из-за Северной Кореи и Манчжурии Япония фактически начала подготовку к войне. Большие корабли постепенно выводились из резерва и пополняли Постоянную эскадру, состав которой всё увеличивался (обычно — до трёх броненосцев и двух больших крейсеров). В японских портах призывались запасные нижние чины, мобилизовывались суда торгового флота. Готовилась к войне и армия. Об этих приготовлениях российское командование получало исчерпывающую информацию от военно-морского агента в Японии капитана 2-го ранга А. А. Русина.

Интенсивная боевая подготовка японской Постоянной эскадры именно в последние шесть месяцев 1903 г. позволила значительно повысить уровень выучки экипажей, которые ранее вызывали снисходительное отношение европейски моряков из-за постоянных аварий и неумения выполнять сложные эскадренные маневры. В обучении японцы следовали английским образцам и лучшим достижениям мировой военно-морской теории. Японские офицеры оказались способными учениками, которые не стеснялись перенимать лучшее и у своего будущего противника. Ответ российского Морского ведомства на усиленные приготовления Японии почти не выходил за рамки ранее запланированного усиления эскадры. Правда, её пополнили двумя вспомогательными крейсерами — вооружёнными быстроходными пароходами Добровольного флота — «Лена» (ранее «Херсон») и «Ангара» (ранее «Москва»). Порт-Артур посетило учебное судно «Океан», доставившее военные грузы и пополнение нижних чинов. В Средиземном море началось формирование очередного отряда для похода на Дальний Восток. В него были включены «Цесаревич», «Ослябя», «Аврора», «Баян» и «Дмитрий Донской» (в 1902 г. только вернулся на Балтику), а также яхта наместника «Алмаз», семь эскадренных и четыре малых миноносца, пароходы Добровольного флота «Саратов», «Орёл», и «Смоленск» с углем и боевыми запасами.

Из этого отряда, вверенного командованию помощника начальника ГМШ контр-адмирала А.А. Вирениуса, 19 ноября 1903 г. в Порт-Артур пришли только «Цесаревич» и «Баян». «Ослябя» был задержан в Средиземном моря ликвидацией последствий касания грунта в Гибралтаре и, главным образом, нелепыми распоряжениями ГМШ (его возглавлял контр-адмирал З.П. Рожественский), связавшего броненосец с обеспечением перехода малых миноносцев отряда, терпевших постоянные аварии. В декабре 1903 г. руководители Морского ведомства расформировали и возможный резерв — Средиземноморский отряд, его флагманский корабль «Император Николай I» вернулся на Балтику. Между тем, японцам удалось усилить свой флот покупкой в Италии броненосных крейсеров «Ниссин» и «Касуга», которые в первые дни нового 1904 г. прошли Суэцкий канал на пути в Японию. Напрасно адмирал Е.И. Алексеев обращался в Санкт-Петербурга с предложениями о срочном усилении эскадры, а также о мобилизации войск флота на Дальнем Востоке. Российское правительство не пошло на изменение планов мирного времени. 1 ноября 1903 г., согласно этим планам, главные силы эскадры окончили кампанию и вступили в вооружённый резерв в Порт-Артуре и во Владивостоке. Вскоре последовали обычные перемещения офицеров и замена полутора тысяч старослужащих матросов новобранцами. В кампании оставались только два броненосца — «Петропавловск» и «Полтава», уровень боеготовности, достигнутой на учениях сентября-октября 1903 г, резко снизился. На 1904 г. ГМШ планировал увеличение продолжительность вооружённого резерва до восьми месяцев, а с выходом из Кронштадта нового броненосца «Император Александр III» «Полтаву» собирались вернуть на Балтику…

«Полтава» (1899)

«Пересвет» (1901)

«Ретвизан» (1901)

«Цесаревич» (1903)

Линейные силы Порт-Артура накануне войны с Японией были представлены семью эскадренными броненосцами, относившимися к четырём различным типам. Идентичные 12000-тонные «Петропавловск», «Севастополь» и «Полтава» постройки 1892–1899 IT. несли по 4 12" и 14 6" орудий в башнях и казематах. Бронирование воспроизводило «Сисой Великий» (пояс по ватерлинии из гарвей-никелевой брони в 406 мм и 7бмм подводная палуба в оконечностях), на который они походили и силуэтом, если бы не башни по бортам и тонкая паровая труба-мачта между дымовыми трубами, различной высоты на всех трёх собратьях. Единственным пробелом боевых возможностей этого добротного трио на 1900 г. была их невысокая скорость хода — не более 15 уз. Ещё два корабля — «Пересвет» и «Победа» — относились к типу облегчённых броненосцев-рейдеров и создавались в расчёте на действия на океанских коммуникациях противника, прикрытых крейсерами. Огромные, высокобортные и эффектные с виду, эти корабли на деле были плохо приспособлены для линейного боя: площадь их бортового бронирования была невелика, 10" орудия сильно уступали общепринятым 12", а высокий силуэт делал их хорошими мишенями. Тем не менее, «Пересвет» и «Победа» стойко выдержали всю кампанию 1904 г. на море и погибли в уже гавани под огнём японских осадных мортир 7 декабря 1904 г. Последние два линкора, присоединившиеся к эскадре уже в самый канун войны, «Ретвизан» и «Цесаревич», являлись наиболее современными и сильными её кораблями. «Цесаревичу», единственному изо всех семи, посчастливилось пережить войну и поучаствовать в составе Балтийского флота в войне с Германией 1914–1918 гг.

«Баян» (1903)

«Варяг» (1900)

«Аскольд» (1901)

«Новик» (1901)

В начале войны в Порт-Артуре находился единственный броненосный крейсер — «Баян». Его эскадренные качества преобладали над крейсерскими: по существу он стал первым в русском флоте быстроходным бронированным тяжёлым кораблём, сродни по концепции японскому «Асама»; к сожалению, он оставался единственным против 6 подобных японских кораблей. Имевший превосходную защиту, крейсер, однако, обладал недостаточно мощным для своего водоизмещения (7800 т) бортовым залпом (2 8" и 4 6" орудия). «Баян» достойно показал себя во всех боях под Порт-Артуром и был потоплен уже японской осадной артиллерией в гавани в декабре 1904 г. Бронепалубные дальние разведчики «Варяг» и «Аскольд» (6000–6500 т) обладали высоким ходом и мощным вооружением (12 6" и 12 75мм орудий). Действия в составе осаждённой в Порт-Артуре эскадры мало вязались с их основным предназначением, к тому же «Варяг» был потерян в первый день войны, геройски выдержав бой с целым японским отрядом крейсеров. «Аскольд» поле боя в Жёлтом море был интернирован и, таким образом, уцелел в войне. В последующем он входил в состав Сибирской флотилии (ничтожный осколок прежнего мощного Флота Тихого океана) и активно участвовал в Первой мировой войне, отличившись у Дарданелл. Малый крейсер «Новик» (3000 т) относился к типу ближнего разведчика. Его вооружение из 6 120мм орудий и высокий ход (25 уз) делали его опасным противником японских эскадренных миноносцев, крейсирующих у Порт-Артура с целью разведки и минных постановок; к сожалению, в этом качестве быстроходный «Новик» использовался явно недостаточно.

Правда, наместнику удалось провести ряд подготовительных мероприятий. Осенью 1903 г. большие корабли в Порт-Артуре, а в январе 1904 г. Владивостокские крейсера были перекрашены в «боевой» серо-оливковый цвет. 18 января 1904 г. эскадра, наконец, начала кампанию, на кораблях готовились к бою. 21–22 января все броненосцы, кроме «Севастополя», крейсера, минные транспорты и четырнадцать миноносцев под флагом О. В. Старка совершили поход к берегам Шантунга и вернулись на внешний рейд Порт-Артура. В походе броненосцы впервые маневрировали по двухфлажному Своду морских эволюции, дальность радиотелеграфной связи достигла 90-100 миль. Старк остался недоволен маневрами броненосцев и плохой подготовкой миноносцев 2-го отряда.

Известие о походе русской эскадры Тихого океана 22 января достигло Токио и послужило готовым к войне японцам предлогом для разрыва дипломатических отношений, за которым через сутки последовал секретный императорский указ о начале военных действий. Из Санкт-Петербурга, где, естественно, не могли знать об этом указе, сообщили Е.И. Алексееву об отзыве посланников, умолчав, что Япония в официальном представлении оставляла за собой свободу дальнейших действий. Наместник, сознававший военную угрозу и ранее думавший о нанесении японскому флоту упреждающего удара — «второго Синопа» — всё же надеялся, что противник не решится первым развязать войну. Этим объяснялись полумеры, принятые им и О.В. Старком для отражения возможного нападения.

Расположение эскадры на внешнем рейде, принятое из опасения закупорки её во внутренних бассейнах, не гарантировало безопасности от ночных минных атак. Интересно, что за сутки до нападения японцев об этом предупреждал вице-адмирал С.О. Макаров в письме Ф.К. Авелану, но его мнение не успели, да и не собирались сообщить в Порт-Артур. Для охраны эскадры Е.И. Алексеев и О.В. Старк установили ночное дежурство эскадренных миноносцев (два корабля на удаление до 20 миль от рейда), парное дежурство готовых к выходу крейсеров (частично под парами) и по освещению рейда прожекторами. Орудия на ночь заряжались боевыми снарядами, комендоры спали на боевых постах, весь личный состав ночевал на кораблях. Такую готовность следует признать высокой, но только для мирного времени. Стационарный противоминный бон установить не успели, противоминные сети опущены не были, а обычные охранные цепи катеров и шлюпок не расставлены. Дальнюю разведку крейсерами предполагалось организовать только с 28 января. Позднее О.В. Старк заявил: «…мы были в полной готовности встретить врага, но не верили в возможность нападения до объявления войны». 120 Недооценкой противника и неопределённостью политического положения объясняется также опоздание Е.И. Алексеева и О. В. Старка с отозванием в Порт-Артур наших стационером — крейсера «Варяг» и канонерской лодки «Кореец» из корейского порта Чемульпо и канонерской лодки «Манджур» из Шанхая. Эти корабли были блокированы в результате внезапного нападения японского флота.

Несмотря на присутствие в Порт-Артуре самого наместника, взаимодействие армии и флота оставляло желать много лучшего: гарнизон крепости не был информирован о планах эскадры и не приведён в повышенную боевую готовность. Пароходы российских торговых кампаний совершали обычные рейсы, часть из них в конце января 1904 г. оказалась в японских портах или на переходе у берегов Японии.