Глава двадцать первая Гродно. Война после войны
В Советском Союзе после победы над фашистской Германией и императорской Японией в течение долгих лет пришлось вести изнурительную и крайне жестокую войну на внутреннем фронте. И после Большой войны продолжали пылать повстанческие войны в республиках Прибалтики, на Западе Белоруссии и Украины.
История повстанческого движения в Белоруссии в период 1944 – 1956 годов до сих пор остается малоизученной и покрыта завесой тайны. Документы, отражающие суть этих событий, увы, хранятся в архивах и в Минске, и в Москве под грифом «Секретно».
Со слов сослуживцев, как-то на совещании по этому поводу Александр Алексеевич Шурепов высказался примерно так: – Коллеги, во все времена историю писали и будут писать исключительно победители, и в ней часто доминируют не факты, а их интерпретация. Но очевидность такова, что были банды и бандиты, бывшие коллаборационисты, скрывавшиеся в лесах. Таким образом они пытались избежать ответственности за сотрудничество с немцами. Но были и те, кто боролся со сталинским режимом по идейным соображениям. И все же человек может делать что ему заблагорассудится, но он не должен забывать о последствиях. К сожалению, и власти, и повстанцы иногда забывали об этом.
Думается, в этом наш герой прав. Неправа была власть – в перегибании палки, которая треснула, а с таким посохом далеко не уйдешь. Неправа была и «лесная» оппозиция, задумавшая силой вырвать независимость от страны, которая вышла победительницей в войне и которая имела, наверное, самую сильную армию в мире того времени. В результате – погубили массу невинного народа…
Итак, в 1948 году семья Шуреповых прибыла в город Гродно, расположенный на реке Неман в северо-западном углу Белоруссии, граничащем с Польшей и Литвой.
– Вот и опять мы на западном приграничье, – констатировала Александра Федоровна. – Видать, судьба, Саша!
– Судьба у нас, милая, – служба. Куда направят, туда и едем служить Отчизне, – ответил супруг.
– Неспокойный край, хотя прошло уже три года после войны, – вздохнула Александра, мать четверых детей, двоих из которых до сих пор так и не нашли. Как это все напоминает наш первый гарнизон в Литве!
– Да, Саша, так получилось, и тут идет война после войны. Народ в этом закутке бедный. Здесь кисли столетние сумерки, в которых плодились нищета, холопство, бездолье. И нам поставлена задача прекратить бандитизм переубеждением или силой. Последнего ох как не хочется. Но на огонь, на смерти наших товарищей и мирных граждан мы вынуждены отвечать адекватно, – рассуждал подполковник…
Западная Белоруссия, как и Западная Украина, бурлила повстанческими акциями. Каких только банд здесь не было! Воевали с советской властью и представители польской Армии Крайовой, и бандеровцы из ОУН, и отряды из «Белорусской освободительной армии» (БОА).
Но ни у кого из руководителей этих сил не было единой объединяющей цели. Они все воевали за «независимость», словно не понимая, что победить войска Советской армии, МГБ и МВД им не под силу. Просто невозможно было одолеть силовые структуры государства. Некоторые шли в леса, боясь арестов и отправки в Сибирь за сотрудничество с фашистами, а также мести земляков за кровавые грехи в недалеком прошлом.
Многие белорусы старшего поколения помнят рейды банды Витольда Орлика – поручика Польской армии, действовавшего под псевдонимом TUR. Его мобильный отряд состоял из двухсот всадников. Он наводил ужас на местных граждан своими казнями военнослужащих и сочувствующих советской власти. Особенно он и его подчиненные охотились за представителями советско-партийной администрации.
Защита местного населения, военных людей и власти легла на плечи прибывшего в Гродно нового начальника военной контрразведки, вскоре получившего полковничьи погоны, Александра Алексеевича Шурепова, прошедшего через две войны. Это была третья – война после войны.
Как опытный контрразведчик, он начал изучать оперативную обстановку «вживую» и исследовать события по материалам литерных дел. В одном из них он нашел довольно интересный материал – выписку по БССР из доклада министра внутренних дел СССР С.Н. Круглова И.В. Сталину, В.М. Молотову, Л.П. Берии и А.А. Кузнецову. Она касалась выполнения мероприятий по обеспечению порядка и безопасности в дни подготовки и проведения выборов в Верховные Советы республик в западных областях Украинской и Белорусской ССР, а также в Литовской, Латвийской и Эстонской ССР.
Документ был свежим, датирован 29 января 1947 года – за год до приезда А.А. Шурепова в Гродно. Автор опускает то, что говорилось по другим республикам, а сконцентрировался только на Белоруссии:
«…МВД БССР, в соответствии с указаниями МВД СССР, в целях усиления борьбы с националистическим подпольем и обеспечения общественного порядка в дни подготовки и проведения выборов из центрального аппарата МВД БССР и УМВД восточных областей БССР в западные области республики направлено 75 оперативных работников МВД и милиции.
В западных областях республики находятся 1880 бойцов и офицеров войск МВД. Для охраны помещений избирательных участков привлекаются бойцы и офицеры войск МВД, Советской армии и истребительных батальонов.
В результате проведения чекистско-войсковых операций и др. оперативных мероприятий с 1 по 20 января с. г.:
Убито:
бандитов – 4.
Арестовано:
участников антисоветского подполья – 3,
бандитов – 81,
немецких ставленников и пособников – 10,
другого преступного элемента – 59.
Изъято автоматов – 6, винтовок – 51, пистолетов – 36, гранат – 8, патронов – 900.
Все мероприятия по обеспечению выборов в Верховные Советы республик согласовываются с местными партийными и советскими органами.
Министр внутренних дел СССР С. Круглое».
Нашел Александр Шурепов в литерном деле и подобный доклад от 27 февраля 1948 года.
Касательно Белоруссии и Гродненской области в нем говорилось:
«На территории западных областей Белорусской ССР ликвидировано 26 банд, связанных с антисоветским националистическим подпольем, с количеством участников 104 человека.
Кроме того, арестовано другого антисоветского элемента 289 человек.
Наиболее характерными операциями, проведенными органами и войсками МВД, являются следующие:
В августе 1947 года агентурой пограничных войск МВД были выявлены связи Белостокского округа АК-ВИН с Гродненским обводом.
В результате проведенных оперативных мероприятий были арестованы и переданы органам МГБ семь эмиссаров-связников, шесть переправщиков через границу и два других участника АК.
В сентябре 16 пограничным отрядом МВД в Сопоцкинском районе Гродненской области были арестованы 11 участников националистического подполья – Бильчинский, Мачичик и другие. Все они осуждены военным трибуналом…
Лидским горотделом УМВД Гродненской области ликвидирована банда АК главаря Капчеля численностью 8 человек, который совершил до 20 вооруженных ограблений…
В октябре месяце 16 погранотрядом МВД переданы УМГБ Гродненской области агентурные и следственные материалы на руководителя местной организации АК-ВИН ксенза Красовского, впоследствии арестованного.
Органами и войсками МВД Белорусской ССР с марта 1947 по январь 1948 года изъято 19 пулеметов, 207 автоматов, 992 винтовки, 55 винтовочных обрезов, 729 пистолетов и револьверов, 35 гранат и свыше 5000 патронов…
Министр внутренних дел СССР С. Круглов».
* * *
Нужно отметить, что в некоторых районах Гродненской области были сорваны выборы в Верховный Совет БССР. Как реакция на это ЧП в Минске прошло закрытое заседание ЦК КП(б) Белоруссии, которое поручило министрам МГБ и МВД Цанаве и Бельченко активизировать борьбу с националистическими проявлениями и политическим бандитизмом. Конкретно республиканским силовым министрам было указано:
«…Решительным образом усилить мероприятия по борьбе с антисоветским подпольем и бандитизмом».
Министр ГБ Лаврентий Цанава не задержался с ответом. Через несколько недель в республиканском ЦК Компартии уже лежала докладная записка, в которой имелись такие данные:
«…Выявлены и ликвидированы 15 белорусских, польских и украинских националистических организаций в Барановичской, Брестской, Гродненской и других областях.
Полностью ликвидировано 36 активно действующих банд и нанесен серьезный урон оставшимся 41 банде».
В западных областях Белоруссии находилось более двух тысяч бойцов и офицеров войск МВД и милиции.
Политическая обстановка в Белоруссии даже в конце сороковых продолжала оставаться тревожной. Свидетельством тому могут служить воспоминания бывшего сержанта СА Николая Изотова, который участвовал в войне после войны на территории Белоруссии в период с 1947 по 1950 год. Он писал:
«В 1947 году нашу часть направили в Белоруссию, где я прослужил до 1950 года. Находясь в Белоруссии, довелось увидеть многое… Все эти годы обстановка оставалась напряженной. Были случаи убийства, налеты на караульные городки…
Было опасно гулять в одиночку…
Когда дело доходило до окружения той или иной группы бандитов, в ход пускались все виды оружия. В одном из таких боев в нашей части погибло около 70 солдат и 50 человек из милиции. Это несмотря на то что война была закончена. Опасность преследовала нас и после войны, по самый день моей демобилизации – 22 апреля 1950 года…»
Период 1948 – 1956 годов характерен тем, что повстанцы действовали в основном в составе легких групп: по пять – десять человек. Сами налеты совершали меньшим составом: два – пять человек. В основном эти мелкие группы специализировались на физическом устранении партийно-советских активистов и руководителей сельсоветов, колхозов, предприятий и военнослужащих.
Совершали они и диверсии в народном хозяйстве, особенно на железнодорожном транспорте.
В октябре 1952 года в Москве состоялся XIX съезд ВКП(б), принявший решение о переименовании партии в КПСС. Именно тогда один из оперативных работников принес Шурепову листовку с горькой шуткой. На листе из ученической тетради в клетку печатными буквами были написаны вопрос и ответ. Вопрос: «Что такое КПСС?». Ответ: «Крепостное право Советского Союза».
Такие листовки распространялись не только по Гродно, но и в других районных центрах области. Вскоре задержали исполнителя и распространителей. Они оказались учащимися ФЗУ. Их не судили – обошлись только профилактикой.
* * *
По прибытии в Гродно для прохождения дальнейшей службы мысли искать и найти дочерей Галю и Наташу не покидали ни на минуту ни Александра, ни Александру. Несмотря на служебную занятость, Шурепов с упорством продолжал поиски, он нутром чувствовал, что дети могли быть в Германии. Нужно признаться, что помогали искать девочек Шуреповых и его коллеги по ГСВГ.
Однажды пришла ориентировка из Управления военной контрразведки МГБ по ГСВГ о существовании до недавних пор детского приюта, а фактически кошмарного концлагеря для детей под названием «Группа «Пляумфе». Эта группа была создана фашистскими медиками сначала для опытов, а потом для деловых целей – выкачивания из детишек крови и вливания ее немецким офицерам и солдатам. Эта методика нацистскими эскулапами использовалась, как говорится, на полную катушку.
Этой новостью Александр Алексеевич поделился с женой.
– Неужели Галя и Наташа оказались там? Изверги! – всплакнула Александра.
– Не надо отчаиваться. Будем искать – коллеги помогут, – успокоил супругу Александр Алексеевич. – И мы вернем наше довоенное прошлое. Помнишь у Тютчева: «Минувшее, как призрак друга, прижать к груди своей хотим!»
– Как хочется с этим прошлым прижать к груди своих девочек.
– Я почему-то уверен – они живы и мы их найдем!
– Да, твои друзья живо откликнулись на наши беды.
– Общими усилиями выйдем на Галю и Наташу…
Быстро летело время на службе у офицера Александра и домохозяйки Александры в Гродно. Как уже упоминалось, на Дальнем Востоке у четы Шуреповых появилось еще двое детей – сын Сергей и дочь Оля, 1946 и 1947 годов рождения соответственно. Так что хлопот с малютками хватало.
Однако поиски Галины и Натальи мучительно продолжались. Родители чувствовали, что они в Германии. Но где? На запросы приходили иногда обнадеживающие ответы. Но однажды пришло письмо из советского посольства в ГДР, в котором сообщалось, что Галина и Наташа Шуреповы умерщвлены в группе «Пляумфе» в 1944 году.
Это был шок, леденящий душу удар по результатам многолетнего розыска детей. Но опыт, интуиция, вера говорили – не все потеряно! Надо искать и, если дочери действительно погибли, найти хотя бы подтверждающие данные об этом.
В ходе оперативной разработки группы «Пляумфе» сотрудниками военной контрразведки в Германии были обнаружены несколько десятков наших детей, захваченных гитлеровцами. Изучая эти материалы, Шурепов установил, что из Мариямполе в Германию было отправлено 50 детей, 28 из них уже возвратили на родину – в Советский Союз.
За эту работу Александр Алексеевич получил массу благодарных писем от счастливых родителей. Жаль, что государство никак не оценило этого гуманного подвига чекиста.
А тем временем контрразведчики в архивах докопались до важнейшей информации. Было выяснено, что детей Шуреповых в составе группы сопровождала некая уроженка Литвы Анна Линк. Выйдя на ее родителей в Литве, вскоре нашли и ее.
Анна Линк проживала в Баварии – в предместье Мюнхена. Она сообщила, что хотела удочерить Галю, но та отказалась, заявив:
– Мама мне ни в коем случае не велела расставаться с сестрой Наташей.
А ведь Гале в то время было всего шесть лет!
Вот какой характер у старшей дочери Шуреповых! Такие люди – штучный материал и появляются только в сплоченных семьях.
Германские коллеги полковника Шурепова встретились с фрау Анной Линк. Она им сообщила, что дети живы и по решению местных властей через некоторое время их отправят в Литву.
Вскоре очередную группу советских детей действительно переправили в Каунас. Узнав об этом, Шурепов срочно выехал туда. Но в списках прибывшей детворы свою фамилию он не обнаружил, однако обратил внимание на двух девочек-сестер Шубертайте с именами Хелена и Алдона. Особенно его поразили даты рождения: 05.05.1939 и 10.10.1940. Эти дорогие сердцу отца цифры заставили Александра Алексеевича вздрогнуть. Какая-то неведомая сила подбросила его со стула. Он вскочил, заволновался, достал фотографии дочерей и показал сотруднице приюта.
– Это они?! – вскричал он.
– Да, да! – кивнула женщина. – Старшая девочка очень похожа…
– Прошло ведь восемь лет с тех пор, как я их видел последний раз…
А еще Александр Алексеевич напомнил воспитательнице приюта, что у младшенькой должен быть небольшой шрам – на руку трехмесячной малютки упал утюг и остался след от ожога.
Женщина снова подтвердила: действительно, этот знак повреждения кожи на ручке у девочки она видела.
И вот к нему привели этих двух девочек. Он их сразу узнал, а дети, естественно, не могли в нем признать родителя. Они посчитали, что их пришли в очередной раз удочерить. Но гены дали о себе знать – зов родной крови, флюиды родственности душ, инстинкт самой природы, детская тоска о родителях толкнули их в объятия отца. Они бросились к нему на шею. Галя что-то говорила на смешанном польско-немецком языке, а Наташа шептала: «Я-я, гут, гут!»
Свой родной русский язык они не знали… Забыли…
Александр забежал на почту и отправил телеграмму жене:
«Дорогая, еду с нашими девочками. Не волнуйся. Все хорошо».
Когда Александр с дочерьми вошел в квартиру, дети бросились к матери со словами: «Мамите! Мамите!»
Плакали все, – слезы радости были сладкими.
Теперь семья состояла из шести человек. Но для понятия «семь я» не хватало одного человечка. И в 1952 году появился сын Андрей.
* * *
Однажды, это случилось в августе 1951 года, день начинался не совсем по-летнему. С утра накрапывал дождь. Появился северный ветер. Жители Гродно, особенно женщины, шли на работу не по сезону в плащах – утеплились основательно. За полковником Шуреповым пришла служебная машина. Нужно было наведаться в особый отдел одного из гарнизонов.
Водитель-солдат вылез из автомашины и стал протирать правую дверцу, всю забрызганную грязью промчавшимся лихачом.
Александр Алексеевич в окно увидел подъехавший ГАЗ-69.
– Ты посмотри, Саша, какой у меня новый водитель Никита. Месяц, как езжу с ним. Кстати, твой земляк – сибиряк. Внимательный. Следит за машиной. Плащ-накидку не возьму. Из дома – в машину, а из машины – в штаб, – поделился в конце представления шофера Александр.
– Нет-нет, мало ли какие обстоятельства могут быть. Смотри – небо все затянуто свинцовыми тучами. Дождь может быть обложным. Возьми плащ, – порекомендовала супруга.
– Убедила…
Положив на руку плащ-накидку и попрощавшись с детьми и супругой, он выскочил из подъезда и шмыгнул в машину. Пистолет в кобуре висел на широком офицерском поясе.
– Здорово, Никита!
– Здравия желаю, товарищ полковник, – поприветствовал солдат своего начальника.
– Оружие на месте?
– Да, ППШ с полным боекомплектом.
– Как, доедем в такую погоду? – поинтересовался Шурепов. – Смотри – сплошное бездорожье будет на «проселочных магистралях».
– Машина – танк!
– Ну, если танк, то доберемся! – Александр Алексеевич указал маршрут и название гарнизона, в котором Никита еще не бывал.
«Надо сократить путь. Выиграем километров семь», – решил Александр Алексеевич и приказал водителю съехать с участка большака, вымощенного еще при Польше серым гранитным булыжником. Этот участок пути был ужасен из-за колдобин, ухабов и ям, заполненных водой. Жалко стало автомобильной подвески.
Проехав несколько километров по шоссе, машина свернула на проселочную дорогу, поросшую с обеих сторон кустарником и низкорослым подлеском. Потом снова появилось безлесье. И когда оставалось до шоссе километра два, дорогу снова стиснул густой сосновый лес со стройными высокими соснами, покачивающими в вышине небольшими шапками зеленых крон. Именно здесь машину обстреляли неизвестные. К счастью, никто не пострадал, только нашли потом две пробоины в брезентовом тенте «газона».
И все же доехали до гарнизона благополучно…
Так что погибнуть можно было в любой момент в этом крае и после войны.
* * *
Отряды польской Армии Крайовой (АК) продолжали активно действовать на территории северо-западных областей Белоруссии, в том числе и в Гродненской области. Руководство АК подчинялось польскому эмигрантскому правительству в Лондоне и в своих идеологических посылах расценивало действия Германии и СССР как несправедливые и агрессивные в отношении польского народа и потому использовало концепцию «двух врагов». При таком повороте истории руководство АК исповедовало тактику проведения массовых диверсий и организации партизанского движения, особенно в западных областях Белоруссии.
Повстанцы АК не имели единой униформы. Как правило, они были экипированы в гражданскую одежду и польское довоенное обмундирование. Часто носили трофейную форму немецкой армии. Непосредственно на территории Белоруссии во время войны действовало более четырнадцати тысяч аковцев. Они вели себя жестоко против мирного населения, грабя и убивая белорусов, не желающих поддерживать идею возвращения этих земель полякам.
Так, командир Столбцовского отряда АК А. Пильх по кличке Гура признался, что с весны 1943 по июнь 1944 года его легионеры уничтожили около шести тысяч местных граждан.
Таким образом, деятельность банд АК всегда была, как правило, четко антибелорусской и являлась продолжением – другими средствами и в других условиях – политики довоенной Польши.
Несмотря на то что 19 января 1945 года польский бригадный генерал Окулицкий издал приказ о роспуске АК и освобождении солдат и офицеров от присяги, большая часть аковцев, предвидя репрессии с советской стороны, из леса не вышла, а продолжила сопротивление партизанскими методами.
Сегодня некоторые историки говорят, что аковцы воевали и с немцами. Но их «борьба с немцами» часто сводилась к искоренению белорусов, служивших в полиции, белорусов-учителей, чиновников и их семей. Но большая часть повстанцев пошла на тайное сотрудничество с гитлеровцами, предложившими оружие в обмен на нейтралитет, очищение от «советов» определенных районов и активизацию борьбы с истинными народными мстителями – советскими партизанами.
В ходе изучения оперативной обстановки в Гродно А.А. Шурепов узнал, что тесными связями с немцами отличались полевые командиры бандитских формирований А. Кшыжановски – «Вильк», Ю. Свида – «Лех», Ч. Заенчковски – «Рагнер», А. Пильх – «Гура», С. Шендэляж – «Лупашко» и другие. С действиями остатков этих отрядов полковнику пришлось не раз встречаться на поле боя тайной войны после войны.
На завершающей фазе войны они даже разработали план «Острая брама», предусматривающий освобождение поляками Вильнюса до подхода Красной армии. Но он не удался – его разметал смерч воинов 3-го Белорусского фронта. 13 июля 1944 года Вильнюс был освобожден советскими войсками.
Пришлось полковнику А.А. Шурепову встретиться и с деятельностью банды Д. Треплинского – «Басты», которая терроризировала местные власти и мирное население.
С местной властью и военнослужащими воевали также банды ОУН – УПА. Особой активностью отличался образованный в 1943 году военный округ «Туров» под командованием Стельмащука. Всего к лету 1944 года на территории БССР действовало около четырнадцати тысяч уповцев.
После освобождения Белоруссии от немецко-фашистских оккупантов украинские борцы «за свободу белорусского народа» сделали ставку на проведение военных операций против частей Советской армии, Внутренних войск НКВД, территориальных органов МГБ и партийно-советского актива.
Борьба с украинским националистическим подпольем на территории Белоруссии продолжалась более десяти лет.
Третьей антибелорусской силой являлись бульбаши – отряды атамана «Тараса Бульбы» – Боровца, «героя» Олевской трагедии на Ровенщине по уничтожению евреев в этом небольшом городке на Полесье.
Проявил свою жестокость он и в Белоруссии. Так, 25 октября 1944 года в деревне Черняны Дивинского района Брестской области своим отрядом он атаковал взвод красноармейцев. Силы были неравные, поэтому часть бойцов и офицеров они захватили в плен. После нечеловеческих пыток всех советских солдат со связанными руками и ногами сожгли на костре.
После освобождения Белоруссии от гитлеровцев война еще продолжалась, поэтому проходила мобилизация в Советскую армию. Мобилизовали в Дивинском районе только пятьдесят человек из нескольких тысяч призывного возраста. Не явившиеся на сборные пункты юноши убежали в лес и пополнили отряды УПА, бульбашей и аковцев.
Для борьбы с бандитами на этой территории использовалась и практика формирования ложных антисоветских отрядов, которая была весьма эффективна. Полковник А.А. Шурепов, как мастер острых операций и радиоигр, принимал в этом активное участие. Эту сложную работу проводили смелые, опытные и хорошо знающие оперативную обстановку военные контрразведчики вместе с территориальными органами госбезопасности. Создавались они на основе умения отдельных агентов органов МГБ и офицеров-контрразведчиков входить в доверие к противнику.
Таким образом в 1949 году был уничтожен штаб Кобринского надрайонного провода ОУН. Последняя оуновская группа была ликвидирована в 1952 году вместе с группой надрайонного проводника И. Панько – «Сикоры».
Жертвами бандеровцев на территории БССР порой становились не только военнослужащие армии, сотрудники МГБ, милиции или государственные служащие, но и мирные жители. С позиций сегодняшнего дня надо признать, что немало белорусских крестьян часто поддерживало повстанцев в их антисоветской и антисталинской борьбе. Уж слишком жестоко проходила советизация на территории западных областей Украины и Белоруссии с выселением десятков тысяч семей из числа местных граждан.
В любом случае эпизоды той неизвестной полесской войны заслуживают глубокого и всестороннего изучения, переосмысления и построения новой жизни, но не по майдановским лекалам, с приглашением американцев и бандеровских отпрысков для смены власти, а если быть откровенным – государственным переворотом.
* * *
Спорт, физкультура и гимнастические снаряды для аккумуляции силы всю жизнь сопровождали семью Шуреповых.
Везде, где бы ни служил военный контрразведчик, он не давал покоя мышцам, а это способствовало активной работе ума. Всегда день для него, жены и детей начинался с физзарядки. Утренние занятия нужны были им для поддержания положительного тонуса в течение рабочего дня и, конечно, для спорта, которому они оставались верны долгие годы. Они любили легкую атлетику – царицу спорта и имели в ней высокие результаты.
Переехав в Гродно к новому месту службы, Александр Алексеевич и Александра Федоровна принимали участие в спортивных соревнованиях по легкой атлетике.
Из воспоминаний Галины Шуреповой:
«Но этих спортивных состязаниях, проведенных в 1948 году, папа и мама побили восемь областных легкоатлетических рекордов. Отец – в толкании ядро, метании диска и копья, прыжках в высоту, а мама – в беге но шестьдесят и двести метров, прыжках в длину и метании копья.
Об этом писало одна из гродненских газет тех лет в отчете о чемпионате области. Пожелтевшая от времени вырезка из этой газеты долго хранилась у нос в семье…»
И это в пору, когда Александра Федоровна была уже матерью четверых детей. Галю и Наташу они к тому времени еще не нашли и все силы отдавали поискам пропавших дочерей.
Время первых послевоенных лет в Белоруссии было тревожное. Каждое утро жена провожала мужа, не зная, вернется ли он вечером живым и здоровым, потому что для военных контрразведчиков война тогда еще не закончилась. Она продолжалась и на гродненской земле, густо засеянной акциями бандформирований как чисто уголовного порядка, так и политического авантюризма, и снова с потоками невинной крови.
Те, кто вернулся с войны, ненавидели войну, они устали от нее. Солдаты и офицеры, бывшие труженики, изголодались по мирному труду, истосковались по семьям и хотели только одного – мирного неба. Но, если небо очистилось от стервятников люфтваффе, на земле население продолжали беспокоить любители наживы, мести и стрельбы по живым мишеням.
С ними боролись не только органы милиции, внутренние войска, но и военные контрразведчики, в числе которых был и полковник А.А. Шурепов.