Часть 3. Высадка и боевые действия в Евпатории 5-6 января 1942, частей десанта прибывшего из Севастополя

В 21 час 4 января 1942, началась посадка десанта на корабли. Батальонный комиссар Галушкин деловито руководил посадкой руководимой им оперативно-чекисткой группы группы и спецотряда Особого отдела ЧФ. По привычке, приобретенной в прежних боях, тщательно все проверил, помня, что мелочей не бывает: упустишь — будет стоить крови.

Сначала вышел в море тихоходный буксир СП-14 с двумя сторожевыми катерами. Затем, догоняя их, отправился флагман десантных кораблей — быстроходный тральщик «Взрыватель», за которым выстроились пять сторожевых катеров. Корабли шли вслепую, по приборам, без ходовых огней с приглушенными двигателями. На небе ни одной звезды…

На горизонте показались очертания Евпатории. К Центральной пассажирской пристани направился СКА-0102 со спецотрядом Особого отдела. Десантники поднялись на верхнюю палубу и изготовились к бою. Ночь и туман укрывали корабли. Пришвартовались. Первыми выпрыгнули гидрографы и зажгли невидимые с берега створные красные огни для тральщика и буксира. За ними высадился весь отряд во главе с Галушкиным и Литовчуком.

После его отхода подошли и начали высадку еще два катера. Отойдя, они освободили место для «Взрывателя» и СП-14 с основными силами батальона морской пехоты, под командованием Бузина.

«Море штормило, от воды шло воспарение, погода нам способствовала быть незамеченными, послышалась команда приготовиться к высадке. Наш катер первым пришвартовался левым бортом к пристани напротив гостиницы «Крым». По-над берегом пристань была разрушена, но мы спокойно, без единого выстрела вышли на берег, сняли с себя необходимый груз, положили на пристани, а сами остались в белых маскхалатах, был снег. Но когда подходил буксир к пристани, немцы обнаружили наши корабли, прямым попаданием снаряда в орудийную башню тральщика был смертельно ранен командир корабельного отряда Буслаев. Рупором передали: командование берет на себя Бузинов» (вспоминал после войны А. Лаврухин — пулеметчик спецотряда Особого отдела ЧФ).

Вспыхнули немецкие прожектора, взлетели осветительные ракеты. С мыса Карантинный открыла огонь вражеская артиллерия и минометы. Застрочили пулеметы с крыш гостиниц «Крым», «Бо Риваж» и с церкви. В ответ по немецким огневым точкам открыла огонь корабельная артиллерия.

Под огнем противника моряки связали настилы и, поддерживая их, стояли в воде среди битого льда и снега, пока не скатили с кораблей пушки и танкетки.

Появились первые потери — на Центральной пассажирской пристани осталось пятьдесят раненых и убитых. Гостиница «Крым» оказалась крепким опорным пунктом фашистов. Изо всех её окон велся огонь по осаждавшим ее десантникам. Овладеть ей нужно, во что бы то ни стало. Она была ключевой на плацдарме для контроля и удержания Центральной пристани.

Вскоре батальон морской пехоты разгромил преимущественно румынский гарнизон Евпатории и овладел большей частью города. При взятии города в евпаторийском лагере для советских военнопленных, была освобождена большая группа пленных красноармейцев, по разным данным от 200 до 300 человек, которых десантники вооружили трофейным румынским стрелковым оружием, и, сформировав из них сводный отряд под названием «Вперед на Гитлера», тут же направили в бой.

Однако, как минимум преступная халатность командования Черноморского флота, которое по непонятным до сих пор причинам сорвало отправку в Евпаторию, ранее запланированных подкреплений морской пехоты из Севастополя под предлогом шторма, которого на самом деле в эти дни не было, привела к тому, что командование 11-й немецкой армии быстро оправилось от первоначальной растерянности связанной с внезапностью для него евпаторийского десанта и начало спешно перебрасывать в Евпаторию свои различные отдельные части, сохранившие к этому времени боеспособность.

Из под Севастополя в Евпаторию прибыли 22-й разведывательный и 70-й саперный батальоны, несколько артиллерийских батарей. А следовавший на Феодосию 105-й пехотный полк 72-й пехотной дивизии от Симферополя также повернул на Евпаторию и вступил там в бой.

Так же среди переброшенных в Евпаторию частей немецких войск оказались, и находившиеся в Крыму части специального назначения, в лице находившейся под командованием обер-лейтенанта Зигфрида Граберта 6-й роты 2-го батальона полка специального назначения «Бранденбург-800» и диверсионного подразделения, входившего в состав разведывательно-диверсионной команды «Тамара», созданной «Абвером» перед началом Великой Отечественной войны из числа завербованных во Франции антисоветски настроенных грузин-эмигрантов.

В ходе боев в Евпатории зафиксирован факт гибели как минимум одного из грузинских эмигрантов-диверсантов, бывшего гражданина Франции, доктора каких-то там наук Георгия Чачиашвили.

В боях за Евпаторию так же погиб и командир 22-го разведбатальона 22-й пехотной дивизии подполковник Оскар фон Боддин.

Переброшенные командованием 11-й немецкой армии в Евпаторию дополнительные силы немецких и румынских войск, многократно превосходящие десантников в силах, в результате чего к исходу 5 января 1942 сводная группа немецких войск вновь овладела Евпаторией.

Остатки евпаторийского десанта небольшими группами начали пробиваться из города. 6 января 1942, одна из таких групп в составе 17 морских пехотинцев во главе с командиром 2-го (бывшего Дунайского) батальона капитан-лейтенантом К. В. Бузиным была обнаружена немцами в 6 километрах северо-западнее Евпатории, в районе деревни Ораз (ныне Колоски). Заняв, после обнаружения противником оборону на вершине одного из древних курганов близ этой деревни, морские пехотинцы героически погибли в неравном бою.

В общей сложности из первоначальной численности десанта — 740 человек, уцелело порядка сорока. Среди них была группа из четырех десантников из спецотряда Особого отдела Черноморского флота, во главе с лейтенантом И. Ф. Литовчуком, которым удалось прорваться из Евпатории в осажденный Севастополь.

Следующим эпизодом боевых столкновений советского и немецкого спецназов вблизи Евпатории, уже вскоре после разгрома Евпаторийского десанта, можно считать героическую гибель остатков разведывательного отряда Черноморского флота в окрестностях Евпатории 14 января 1942 года.

Это событие произошло, тогда, когда командование ЧФ, с целью выяснения судьбы Евпаторийского десанта и общей обстановки в Евпатории, направило из Севастополя в окрестности этого города, на подводной лодке остатки своего разведывательного отряда в виде группы разведчиков в количестве 13 человек под командованием военного комиссара отряда — батальонного комиссара Ульяна Латышева.

Ранним утром 8 января 1942 подводная лодка М-33, которой командовал капитан-лейтенант Д. Суров, высадила флотских разведчиков на окраине Евпатории. На следующий день 9 января 1942, Латышев доложил в Севастополь, что евпаторийский десант полностью уничтожен противником.

По утверждению послевоенной советской официальной историографии, которое до сих пор никак документально не подтверждено, якобы из-за сильного шторма сторожевой катер и подводная лодка М-33 не смогли снять с берега группу Латышева и затем доставить ее в Севастополь.

Крайняя сомнительность подобного довода заключается в том, что, если бы по объективным причинам не имелось бы возможности эвакуировать группу Латышева, то командование должно было по логике событий отдать приказ этой группе либо добираться к своим самостоятельно, по суше, либо если прорыв в Севастополь окажется невозможен, то попытаться уйти в горы к партизанам.

В результате группа действовала на окраине Евпатории до 14 января 1942, когда она была обнаружена противником и приняла последний для себя бой, длившийся 12 часов. Затем, от Латышева поступила последняя радиограмма: «Мы подрываемся на своих гранатах. Прощайте!».

В результате из всей группы Латышева в живых остался только один разведчик-краснофлотец Василюк, который бросился в зимнее море и проплыв от места боя несколько километров, затем выбрался на сушу, после чего через несколько суток добрался до Севастополя.