Глава 10 Военный отряд в пути

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава 10

Военный отряд в пути

Один из белых современников, хорошо знавший жизнь и обычаи краснокожих жителей Великих Равнин, писал: «Человек, не знакомый с Западом ранних времен и индейцами того периода, даже не сможет представить себе всех сложностей и невзгод, выпадавших на долю членов военного отряда. Дабы понять их в полной мере, он должен был бы следовать за предводителем изо дня в день на протяжении сотен миль по знойной или промерзшей равнине. Пешком, тяжело нагруженные поклажей, проходящие от 20 до 75 миль в день, покрывавшиеся волдырями под раскаленным солнцем, мокшие под промозглым дождем или задыхающиеся от удушающей пыли, часто со сбитыми в кровь ногами, в течение многих часов мучившиеся от голода и жажды, беспрекословно подчиняющиеся приказам своего предводителя, напуганные снами и дурными знамениями и подвергающие свои жизни смертельной опасности, страдания воинов отряда — физические и духовные — были таковы, что могли ужаснуть любого, кроме тех, чьи сердца были отважны».

Военный поход чаще всего занимал не более одной-двух недель. Но и длительные экспедиции также не были редкостью. Отряды команчей порой уходили в Мексику за тысячу миль от родного края, иногда возвращаясь домой лишь спустя пару лет. В начале XIX в. пеший отряд молодых воинов кайовов углубился далеко в земли Старой Мексики. Они повернули назад только после того, как встретили магических людей с хвостами, которые сидели на деревьях и закидывали их ветками. Нетрудно догадаться, что речь идет об обезьянах. По мнению Э. Мэрриотт, этот отряд добрался до Юкатана или Британского Гондураса, пройдя много сотен миль от своих родных земель. Пешие отряды пауни часто совершали длительные походы во всех направлениях, нападая на сиу и шайенов на севере и вичитов и команчей на юге. Известны случаи, когда их отряды совершали нападения на территории Мексики, возвращаясь домой спустя много месяцев с лошадьми и другой добычей.

Продолжительность военного похода, как правило, во многом зависела от размера отряда, поскольку долгое отсутствие большого количества воинов ставило под угрозу безопасность оставшихся в лагере женщин, детей и стариков. Кроме того, это влияло на другие стороны жизни племени. Например, кайовы откладывали осеннюю общеплеменную охоту на бизонов, пока их воины не возвращались из большого рейда, чтобы в охоте смогло участвовать как можно больше полноценных охотников. Поэтому отряды мстителей, численность которых значительно превышала отряды, отправлявшиеся в набеги за лошадьми, старались вернуться в родные лагеря гораздо быстрее, чем их соплеменники, желавшие захватить добычу.

Наибольшая военная активность у всех племен, несомненно, приходилась на теплое время года — весну и лето, но существовали предводители, которые предпочитали отправляться в походы зимой.

Ножны сиу. 1834 г.

Когда отряд выходил в поход, он передвигался в сторону вражеской территории медленно, но обратный путь старался преодолеть как можно быстрее. Двигаясь по своей территории, охрану обычно не выставляли, но ночью кто-нибудь из воинов периодически вставал и осматривался. Кроме того, каждый индеец с детства привыкал спать чутко и был готов проснуться при любом шорохе. Поскольку риск столкновения с врагами был минимальным, отряд передвигался днем, не соблюдая определенного порядка, иногда останавливаясь, чтобы передохнуть и покурить. К вечеру старались убить какую-нибудь дичь, чтобы хватило на ужин и на следующий день. По мере приближения к вражеским землям воины становились более осторожными. Перед тем как вступить на нее, они охотились, чтобы запастись мясом. На чужой территории меры предосторожности становились серьезными, а подчинение предводителю — беспрекословным. Однако охрана лагеря с помощью часовых не использовалась и караул не выставлялся. Охотились при крайней необходимости, и если при этом пользовались ружьем, то стреляли в дичь только в том случае, когда ветер дул в сторону уже пройденной территории, чтобы ветер уносил звук выстрела прочь.

Военная рубаха вождя сиу Пятнистого Хвоста. Ок. 1855 г.

На протяжении всего пути в сторону врагов предводитель и воины молились об успехе предприятия и соблюдали определенные правила. Если отряд проходил места (холмы, скалы, озера и т. п.), которые считались племенем священными, воины приносили жертву, оставляя на деревьях маленькие подарки духам этого места. Пауни на начальном этапе пути должны были приносить специальную жертву: сжечь в огне кусочки мяса первого убитого бизона или лани. Пока жертва не была принесена, им запрещалось есть свежее мясо. Нарушение запрета считалось кощунством и накликало беду. У арапахов предводитель поутру седлал лошадь, называл воинам место, где он остановится на некоторое время — милях в шести-семи от ночного привала, и уезжал, держа в руке трубку. Через некоторое время остальные воины цепочкой следовали за ним. Когда они добирались до названного места встречи, предводитель велел расседлать лошадей и отпустить их пастись. После этого он садился на землю, а воины усаживались слева от него, образуя полукруг лицом к солнцу. Предводитель набивал трубку табаком, воины склоняли головы, а он, вознося трубку к солнцу, молился, прося богов дать им возможность найти достаточно дичи, чтобы они не голодали в походе, помочь обнаружить и победить врагов, а также защитить их от пуль и стрел, чтобы все вернулись домой живыми, с добычей и скальпами. Он повторял молитву четырежды, после чего зажигал трубку, несколько раз выпускал дым к небесам — дар солнцу, а затем протягивал трубку сидящему рядом воину, который, покурив, передавал ее следующему. Трубка переходила от одного воина к другому по левую сторону. Если воинов было много и табак в трубке быстро заканчивался, предводитель снова набивал ее. Вышеописанная процедура повторялась в течение трех-четырех дней, пока предводитель не решал, что его отряд (магически. — Авт.) готов к действиям.

Верховный вождь кайна Красная Ворона говорил, что большие отряды (рейд. — Авт.) «передвигаются днем, а ночью отдыхают. Во время движения во все стороны высылаются разведчики, что снижает риск обнаружения всего отряда. Роль разведчиков, как правило, выполняют очень опытные воины». Небольшие отряды (набег) воинов, наоборот, старались передвигаться в темное время, а днем прятаться. Как бы там ни было, отряд всегда передвигался скрытно и люди старались не оставлять следов своего присутствия, а потому обнаружить его могли только в результате случайности или неожиданного столкновения с врагом лицом к лицу. Много Подвигов, кроу: «Мы ехали по ночам, и каждый день выставляли наших разведчиков, чтобы следить за оленями и бизонами. Поведение этих животных всегда говорит воинам о наличии в окрестностях врагов». Однако жестких правил не было, и в зависимости от ситуации большой отряд мог передвигаться ночью, а маленький — днем, но в любом случае воины старались двигаться по лощинам и низинам. Предводитель выбирал наиболее короткий путь до врага и, естественно, по возвращении к дому.

Обычно военный отряд передвигался цепочкой друг за другом. У шайенов впереди шел предводитель, и никому не позволялось обгонять его, если только не было специального приказа. Когда отряд сиу двигался по вражеской территории, перед наступлением сумерек воины останавливались, устраивали привал и ложились спать. Затем, когда становилось совсем темно, они поднимались и снова отправлялись в путь, проходили несколько миль по низинам и лишь тогда уже окончательно устраивались на ночь. Делалось это потому, что их мог случайно заметить какой-нибудь вражеский охотник или разведчик и броситься за помощью в свой лагерь. Когда воины враждебного племени окружали место привала, там уже никого не было. Команчи в своих наиболее опустошительных рейдах устраивали в удобных местах временный лагерь, где оставляли припасы, лошадей и женщин. Отсюда предводитель рассылал разведчиков собирать информацию. Если их сообщения были благоприятны, он раскрывал воинам план нападения. Часто отряд делился на более мелкие группы, и военная операция начиналась.

Воины. Худ. Ч. Рассел

Днем, находясь на вражеской территории, взбираясь на возвышенность, разведчики часто имитировали волков. Эти животные были широко распространены на американских равнинах и по ночам близко подходили к индейским лагерям, порой даже отваживаясь проникать в них. Поэтому волчий вой или силуэт зверя на холме не вызывал у индейцев беспокойства. Учитывая, что человека можно заметить даже издалека, а на волка никто не обратит внимания, разведчик пауни набрасывал на себя волчью шкуру, вставал на четвереньки и мелкой рысью бежал на вершину холма, превращаясь таким образом в обычный для данной местности объект. Там он садился и спокойно обозревал окрестности, зная, что если его кто-то и заметит, то не придаст этому значения. Пауни всегда были крайне осторожны, и их разведчики обычно двигались впереди и по флангам отряда, часто уходя на много миль вперед. Шайены и ассинибойны, а также представители некоторых других племен, подкрадываясь к врагу или наблюдая за окрестностями, если под рукой не было волчьей шкуры, закрепляли на голове пучки травы. Если в конном отряде шайенов было много людей, то для обнаружения вражеского лагеря лидер мог выслать вперед с десяток верховых разведчиков. Критерием выбора могло быть наличие у воина самого быстрого скакуна.

Военный отряд в поисках врагов. Худ. Ч. Расселл

Находясь на вражеской территории или когда погода была плохой (дождь, снег, холод), члены военного отряда сооружали военные хижины. Их ставили в поросшей густым лесом низине или на таком же заросшем холме. Для этого брали поваленные бревна или срубали мелкие деревца, ставили их в виде конусообразной хижины и покрывали корой, ветками, травой и листвой. В них было теплее, они скрывали отблески разведенного костра. Ими пользовались кри, кроу, черноногие, гровантры, ассинибойны, сиу, шайены. Хижины сооружали часто, но не всегда. Например, ассинибойны, даже если погода была морозной, иногда останавливались в лесочке, где рубили ивовые ветви для настилов, и спали на них, завернувшись в одеяла. Брекенридж в 1811 г. относительно военных отрядов арикаров писал: «Дабы избежать неожиданного нападения, они всегда устраивают привал на краю леса, а если отряд маленький, сооружают своего рода укрепление из сучьев и бревен, воздвигнутых в небрежной манере, но так, что оно дает им очень сильную позицию, позволяющую противостоять атаке значительных сил противника». Гамилтон упомянул укрепленный лагерь, построенный черноногими к северу от современного города Солт-Лейк-Сити, который смог осмотреть в 1842 г.: «Их военные отряды (черноногих. — Авт.) отправляются во всех направлениях, даже до долины Соленого озера и за него, что могут подтвердить все старые трапперы. Там, на уступе, откуда просматриваются великие горячие ключи, к северу от современного Солт-Лейк-Сити, находится построенный черноногими форт. Мне рассказывали, что он до сих пор существует как напоминание о былых днях».

Военный отряд черноногих в пути. Худ. Ч. Расселл

Для разжигания костра индейцы применяли огниво либо метод трения. Мэрси писал: «Наиболее сложным из всех способов добывания огня, но практикуемым некоторыми западными индейцами, является метод трения двух кусков дерева друг о друга. Я много слышал об этом, но никогда не придавал значения его практичности, пока сам не увидел, насколько он может быть успешен… Я видел, как индеец развел огонь при помощи огнива, когда другие не смогли сделать этого при помощи спичек. Это происходило во время сильного дождя, когда все доступное топливо стало совершенно мокрым. В таких случаях сухой хворост можно найти под бревнами, скалами и склонившимися деревьями». Сосна и кедр давали много дыма, и его легко могли заметить враги. Черноногие говорили, что темная высохшая кора поваленного временем тополя не давала дыма и часто применялась в военных походах.

Воины на привале. Худ. Ч. Расселл

Если на пересекаемой территории не было кустов и деревьев, часто использовали так называемые бизоньи лепешки — сухой бизоний помет. Вислиценус писал, что сухой бизоний помет на равнинах можно было найти без труда, и, если в окрестностях нечем было развести костер, он вполне был пригоден для этого. Он хорошо горел, но скорее накалялся, чем давал пламя, а потому был годен для приготовления пищи, но согреться у такого костра было сложно.

На вражеских землях воины старались не разводить костров, но, если отряд был большим или погода очень морозной, индейцы разводили небольшие костры. Если воинов было много, устраиваясь на привал, они разбивались на группы, и каждая из них разводила свой костер. Сиу в холодную погоду втыкали в землю по кругу шесты или ивовые ветви, накрывали их седельными одеялами, а внутри в центре разводили костер. Получалась хорошая защита от ветра. Для сна использовали одеяла или бизоньи накидки. Воины различных племен обычно держались своими группами. Если же предводитель полагал, что враги близко, он запрещал разводить костры.

По пути к вражескому селению они по возможности охотились на бизонов. Предводители пауни всегда приглашали в поход кого-либо из воинов, имевших репутацию очень меткого стрелка, чтобы он в пути добывал пищу. Свежее мясо нарезали полосами, сушили и брали с собой. Воины кроу нанизывали полоски свежего мяса на палки, которые несли привязанными за спиной. Походы бывали очень долгими, и иногда члены военного отряда по тем или иным причинам оставались без еды по несколько дней, а порой даже голодали. Берландиер писал по поводу тонкавов, что они переносят голод лучше, чем какие-либо другие люди, которых он знал. Когда не было пищи, они обвязывали вокруг талии пояс и постепенно стягивали его все туже до тех пор, пока не находили пищу.

Украшение из когтя гризли. Сиу

Обычно воины имели при себе небольшой запас воды, который перевозили в захваченных у белых людей флягах, бизоньей кишке и т. п. Зимой с водой проблем не было — индейцы растапливали снег. Но иногда отряду приходилось достаточно долго передвигаться по безводной местности. Особенно тяжело в таких случаях приходилось воинам на Южных равнинах, где часто встречались большие пространства засушливых земель. Испытывая жажду, команчи убивали бизона и пили его кровь. Желудок животного очищался и впоследствии использовался для перевозки воды. Такой же способ практиковали и на Северных равнинах. Один из трапперов вспоминал: «Мы… сильно страдали от жажды. Макнайт и я отправились вперед на поиски воды и застрелили бизона. Мы выпили у него много крови, которая, как я помню, по вкусу напоминала молоко». Если бизонов не было, команчи убивали лошадь и пили ее кровь. Вислиценус описал еще один способ утолить жажду в отсутствие воды. Индейцы убивали кормящую самку бизона, вскрывали ей вымя и пили молоко. По его словам, добытое таким образом молоко было «освежающим и вкусным». Этим же способом по возможности пользовались и команчи, считая такое молоко деликатесом.

По пути воинам иногда приходилось пересекать всевозможные ручьи и реки. Кэтлин писал, что североамериканские индейцы были великолепными пловцами. «Метод, которым пользуются манданы и большинство других племен, совершенно отличается от того, который известен в тех уголках цивилизованного мира, которые я имел удовольствие посетить. Индеец, вместо того чтобы одновременно раздвигать руки под подбородком, делая горизонтальные движения вовне… бросает свое тело то на левую, то на правую сторону, полностью поднимает всю руку над водой и забрасывает ее далеко впереди себя, тогда как весь вес тела и сила гребка ложится на руку, которая проходит под водой под ним назад, толкая тело вперед подобно веслу. Когда эта рука поднимается из-под воды у него за спиной, находящаяся впереди рука опускается в воду и движение повторяется». По мнению Кэтлина, такой способ позволял индейцу дольше сохранять силу и спокойное дыхание. Пересекая реку с лошадьми, воины кроу всегда плавали, прикрываясь лошадью от течения, обнимая ее за шею держащей поводья рукой, а свободной помогая животному плыть.

Наиболее сложно было пересекать реки в холодное время. Если река была покрыта льдом, это упрощало задачу. Воины шайенов, сиу, арапахов, кроу и других племен разбрасывали перед лошадьми дерн, чтобы их неподкованные копыта не скользили и животным было легче идти. Но если лед уже сошел, но все еще плавал в воде, индейцы, несмотря на лютый холод, все равно пускались вплавь. Сиу Белый Бык рассказывал, как однажды отряд молодых воинов, участником которого он был, решил переправиться через реку именно в такое время. Он вызвался плыть первым, разделся до набедренной повязки и укрепил на голове одежду, мокасины и принадлежности для разведения костра. Затем он вскочил на лошадь и вынудил ее войти в воду. Животное фыркало, упиралось, но в итоге поплыло к другому берегу. Белый Бык вцепился левой рукой в гриву, поводья взял в зубы, а правой начал грести, помогая лошади. Это было долгое плавание в быстром потоке, и лошадь, и обнаженный человек промерзли до костей, прежде чем добрались до другого берега. Белый Бык страшно страдал от холода. Он соскочил с лошади и тут же упал, снова попытался встать, но не смог. Воин сгибал и разгибал конечности, разминал их до тех пор, пока не смог встать. Надев мокасины, он стал пританцовывать, бегать взад-вперед, после чего бросился к находившемуся неподалеку лесу. Там он собрал хворост и замерзающими руками при помощи пороха с трудом развел костер. Согревшись у огня, Белый Бык поспешил к берегу и крикнул своим товарищам: «Можете переплывать. Вода очень холодная. Она заморозит вас, особенно гениталии. Затяните их набедренной повязкой, чтобы было потеплее». Его друзья соорудили небольшой плот, на который водрузили оружие, одежду и седла, после чего вошли в воду. Трое воинов плыли рядом с плотом, держа в зубах концы привязанных к нему арканов. Другие трое подталкивали плот сзади, а четвертый плыл верхом последним, следя за лошадьми. Было очень холодно, но им удалось добраться до другого берега без приключений. Белый Бык, по его словам, едва не умер от смеха, наблюдая за ужимками полузамерзших друзей, когда они выползали из ледяной воды. Высохнув и согревшись у костра, воины оделись и продолжили путь.

Если река была глубокой, воины могли изготовить так называемую бычью лодку, представлявшую овальный каркас, на который натягивали бизонью шкуру. В нее складывали пожитки и плыли рядом. Как уже отмечалось выше, для вещей и оружия часто сооружали маленькие плоты. Команчи, чтобы не замочить стрелы во время пересечения широких рек, выстреливали их из лука на другой берег, прежде чем пересечь реку вместе с лошадьми. Один из черноногих так описывал процесс переправы с небольшими плотами: «Мы взяли несколько шестов, связали их и натянули сверху сыромятную кожу. На получившийся плот мы положили нашу одежду и оружие. Затем четверо воинов привязали к плоту веревки и, зажав их в зубах, поплыли на другой берег». Но если времени не было, вещи связывались в тюки. Джеймс Томас стал свидетелем переправы военного отряда кроу через реку: «Их манера пересечения рек весьма необычна и напомнила мне скитающиеся орды татар. Они разделись полностью догола, и каждые 10 воинов совместно водрузили свои пожитки, одеяла, седла и оружие на палаточные покрышки, сделанные из бизоньих шкур, связали их в огромные тюки и, побросав их в воду, последовали за ними сами. Одни воины плыли рядом с тюками, другие на лошадях или держа их за хвосты. Перебравшись на другой берег… они оделись, вскочили на своих лошадей и шеренгой по двое быстро скрылись из виду».

Воины черноногих

Несмотря на то что индейцы были привычны к различным погодным невзгодам, во время зимних походов воины иногда отмораживали уши, пальцы рук или ног. Кроу рассказывали о воинах, которые угнали лошадей пиеганов, но попали в страшный буран и замерзли насмерть. Путешествовать по равнинам в зимнее время было гораздо труднее, чем по лесу. Там сложно было найти укрытие, а во время метелей не было видно не только солнца, луны или звезд, но и в нескольких метрах от себя. Порой такие метели продолжались в течение нескольких дней. Дениг писал, что на Северных равнинах порой бушуют такие снежные бураны, что оказавшиеся на голой равнине люди погибают. У воинов оставалось две альтернативы — двигаться дальше, в надежде сохранить тепло и набрести на лес, или лечь, позволяя снегу завалить себя, и оставаться в этой временной могиле до тех пор, пока погода не улучшится и можно будет определить направление по солнцу или звездам. Этими способами пользовались как индейцы, так и белые торговцы и охотники. «Иногда им везло, иногда нет», — отмечал он.

Мокасины оглала-сиу

Но, как правило, воинам удавалось пережить лютый мороз и добраться до дома. Красивый Щит, шаманка кроу, вспоминала в начале XX в.: «В те дни наши люди были крепкими. А сегодня, стоит им слегка промокнуть, они разводят огонь и сушатся. В те прежние дни, когда я была молодой, если человек зимой проваливался в ледяную воду, он выбирался на берег, скидывал мокрую одежду и катался по снегу, растирая им тело, пока не согревался. Затем, выжав одежду, он надевал ее на себя и забывал о том, что вымок. А охотники на бизонов растирали руки снегом и песком, чтобы их пальцы могли держать лук и натягивать тетиву. Сегодня наши люди надевают рукавицы и слишком много одежды. Мы стали мягкими, как глина».

Колчан шайенов

Если шел сильный дождь, воины могли остановиться и переждать его в укрытии, тогда как обычный дождь не являлся препятствием для передвижения отряда. Главное было по возможности укрыть вещи и оружие от воды. Например, воин команчей в дождливую погоду держал тетиву от лука под мышкой, чтобы она не отсырела. Весной проливные дожди зачастую размывали землю, и пешим воинам приходилось идти по глубокой грязи. Мокасины при этом быстро приходили в негодность, и, чтобы сохранить их, воины разувались и шли босиком.

Поход выматывал воинов эмоционально и физически. Порой они не спали несколько ночей подряд. Если пешие воины от долгого пути стирали ноги, раны лечили, втирая в них жир. Так же поступали, если от жары и жажды ссыхались губы. Иногда неопытные молодые воины на чужой территории начинали чувствовать одиночество и страх. В этом случае предводитель должен был приободрить их. Шайен Маленький Волк говорил юношам: «То, что вы собираетесь сделать, — очень почетно. Существует мало деяний, которые были бы такими же почетными, как кража лошадей у наших врагов. Ваши родичи и любимые будут рады видеть вас возвращающимися с лошадьми врагов».

Чувствуя, что силы на исходе и уже нет возможности преодолевать сон, воин пауни подъезжал к предводителю и говорил: «Рекита (предводитель. — Авт.), я устал. Можешь ли ты разбудить меня?» После этого он ехал вперед, а рекита начинал стегать его по спине, пока воин не приходил в себя. Часто случалось так, что спины участников военного отряда по прибытии в родное селение представляли собой кровавое месиво. Многие воины с гордостью носили на спине шрамы от хлыста — они говорили о том, что воин храбр и часто бывал в долгих военных походах. Осейджи вспоминали, что предводители военных отрядов часто имели сложности с воинами, страдавшими от тоски по дому и желавшими прекратить поход и вернуться. Ностальгия удручала их, лишала присутствия духа и предвещала поражение. Если предводитель замечал ее признаки или слышал, как кто-нибудь говорил о своей возлюбленной, он тотчас предпринимал все возможное, чтобы взбодрить воинов.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.