РАБОТОРГОВЛЯ В СЕВЕРНОМ ПРИЧЕРНОМОРЬЕ

РАБОТОРГОВЛЯ В СЕВЕРНОМ ПРИЧЕРНОМОРЬЕ

Рассматривая вопрос о походах казаков, нельзя обойти стороной вопрос о судьбе тех, кто в силу разных причин попадал в плен к «басурманам». В XVI–XVII веках территория Крымского ханства и Османской империи была буквально переполнена пленниками из русских земель. Многие из них ранее были казаками и попадали в плен, как правило, в ходе военных операций. Татары испокон веков производили набеги на пограничные русские земли, уводя в качестве пленников тысячи людей. Охота за людьми была главной целью татарских набегов. Автор XVI века Михалон Литвин так писал о татарах: «И хотя владеют перекопские [татары] скотом, обильно плодящимся, все же они еще богаче чужеземными рабами-невольниками, почему и снабжают ими другие земли. Ведь к ним чередой прибывают корабли из-за Понта и из Азии, груженные оружием, одеждой, конями, а уходят от них всегда с невольниками».

Особенно усилились набеги после того, как в 1478 году Крымское ханство попало в вассальную зависимость от Османской империи. Пленники были главным источником богатства и даже выступали в виде платежей податей в пользу хана. В большинстве случаев, после захвата в плен дальнейшая судьба невольников была стандартной — их отправляли на рыботорговые рынки Востока. Татары снабжали невольниками все восточные рынки и, если даже не имели живого товара в наличии, были готовы в короткий промежуток времени поставить необходимое количество товара. Особенно ценились женщины, которые пополняли гаремы восточных деспотов.

Положение захваченных невольников было самым что ни есть незавидным. Им приходилось долго идти по безводной степи, со связанными или скованными за спиной руками, понукаемые ногайками. Тот, кто не мог идти, погибал прямо в степи от удара татарской сабли. Питались в пути, чем придется, часто сырым мясом павших лошадей. Тех, кто выдерживал этот переход, приводили в город Кизы-Кермен, стоявший на правом берегу Днепра. Здесь невольников переправляли в татарские владения. Поскольку уже можно было не опасаться за то, что пленных могут отбить, отношение к ним несколько смягчалось. Их не столь сильно гнали вперед, ведь живой товар — это деньги, и чем лучше сохранится человек, тем большую сумму можно за него запросить. Добравшись до Кара-Мечети, татары распускали свои табуны и начинали делить пленников. После того как каждый получал свою долю, их гнали дальше на невольничий рынок или на новое место жительства — в хозяйство знатного татарина. Судьба тех, кто попадал на невольничий рынок, была печальна. Поскольку рабы не считались людьми, а были лишь имуществом, с ними не церемонились. Расхваливая свой товар, продавец предлагал покупателям пощупать мышцы раба, осмотреть его зубы. Чтобы дороже продать невольниц, их без зазрения совести раздевали на показ толпе.

Главным рыботорговым рынком в Крыму была Кафа (Феодосия), с 1475 года принадлежавшая Турции. Согласно Боплану это «…столичный город Крыма, [в нем] находится турецкий губернатор — наместник Великого господина». В городе проживает огромное количество невольников в основном из Польши и Московии, число которых Боплан оценил в 30 тыс. человек. В городе проживает множество купцов, которые ведут торговлю с Константинополем, Трапезундом, Синопом, а также островами греческого Архипелага и Левантом. Эту прибрежную крепость охранял сильный гарнизон из янычар и сипахов, а также из числа местных жителей. Кроме того, рабов продавали в Карасу-базаре, Тузлере, Бахчисарае и Евпатории, но сравниться с рынком в Кафе они не могли.

После покупки новый хозяин набивал рабами трюм корабля и вез их к новому месту жительства в Турцию, Сирию, Египет, а иногда и на самые окраины мусульманского мира — в Аравию или Ирак. По пути из-за жары, тесноты, болезней, голода и жажды умирало множество рабов. Тех, кто умирал в трюме, немедленно поднимали наверх и без лишних церемоний бросали за борт. Поскольку путь занимал иногда недели и даже месяцы, число таких несчастных росло, но зато после их смерти освобождалось место для остальных, что давало им шанс выжить.

Положение невольников было неоднозначным. Наибольшие шансы на более или менее сносные условия имели мальчики и женщины. Первых разлучали с родителями и обращали в ислам. После курса предварительной подготовки многие из них попадали в янычары — гвардию султана. Поскольку многие из них забывали свое прежнее происхождение, они становились истинными солдатами пророка, ревностно защищая султана и участвуя во всех крупных военных кампаниях империи. Если им удавалось проявить себя, это давало возможность существенно продвинуться по служебной лестнице и стать придворными чиновниками.

Женщин, особенно если они отличались красотой и были более или менее образованны, оставляли в гареме, для увеселения татарской и турецкой знати. Наиболее «удачливые» попадали в султанский гарем. Например, знаменитая Роксолана, жена Сулеймана I, вероятно происходившая из Украины и ставшая матерью султана Селима II, имела огромное влияние на политику государства. Однако это скорее исключение из правил, и в большинстве случаев женщинам приходилось терпеть неимоверные мучения и издевательства.

Русское правительство предпринимало большие усилия по выкупу своих подданных из магометанского плена. Однако это был длительный процесс, а размеры выкупа были огромными. В XVII веке были установлены следующие размеры выкупа за служилых людей:

1) За дворян и детей боярских — 20 руб. со 100 четвертей поместного оклада (5 руб. со 100 десятин поместного оклада, если попал в плен вне службы).

2) За московских стрельцов — 40 руб.

3) За украинских стрельцов и казаков по 25 руб.

4) За посадских жителей — 20 руб.

5) За пашенных крестьян и за боярских детей 15 руб.

Полоняничные деньги, предназначенные на выкуп, собирались в Посольском приказе погодно. Г.О. Катошихин в своем труде о русском государстве XVII века оценивал ежегодные сборы полоняничных денег для выкупа пленников у татар и турок в 150 тыс. рублей. Впрочем, в правдивости этих сведений есть сомнения. Русский правовед А. Лохвицкий выдвинул вполне обоснованные сомнения в правильности расчетов Катошихина, особенно учитывая тот факт, что согласно официальным актам 1686 года общая сумма сбора полоняничных денег составляла всего 33 965 руб. Эта огромная по тем временам сумма предназначалась, конечно, не только для выкупа, но и для передачи посольских взяток, содержания посредников и тому подобных расходов. Сборы подобных платежей продолжались весь XVII век и даже в начале XVIII века.

Но, несмотря на столь внушительные для тех времен суммы, выбраться из турецкого плена при помощи выкупа было довольно сложно. Например, 2 июня 1649 года из турецкого плена возвратился донской казак Прохор Федоров. Он попал в плен, когда отправился в паломничество с сыном Антипом. На пути с Дона в Воронеж, а затем в Козлов его перехватили крымские и ногайские татары. Казака привели в Крым, где на рынке Кафы продали в рабство. Следующие одиннадцать лет он провел в Константинополе. Его выкупил из плена царский посол Степан Васильевич Телепнев. Деньги за несчастного полоняника в размере 50 рублей внес сын Прохора Иван, который ради этого отдался в личную кабалу.

В июле 1649 года из крымского плена вернулся городовой казак Софон Замятнин. В 1646 году он участвовал в походе Ждана Кондырева и князя Пожарского под Азов.

На реке Кагальнике в бою с татарами был захвачен в плен, где он и пробыл до 1649 года, пока не был выкуплен. За его освобождение царские послы отдали 95 рублей и пленного татарина.

Платили татарам не только правители Москвы, но и литовцы и поляки. С начала XVI столетия Литва платила Орде ежегодно 15 000 золотых деньгами и тканями, не считая других подарков и выплат. Таким образом, и поляков и русских объединяло общее тяжелое ярмо в виде постоянных выплат за пленников, которых захватывали турки и татары.

Судьба некоторых пленников складывалась как история из авантюрного романа. В 1616 году в турецкий плен попал князь Самуил Корецкий. Он участвовал в походе в Валахию вместе со Стефаном Потоцким. Оба шляхтича содержались в плену в одном месте — в Черной башне в Константинополе. Однако оба сумели сбежать из плена. При этом Потоцкий решил более не рисковать своей жизнью, а Корецкий снова вступил в королевскую армию, но снова попал в плен. Поскольку князь уже сбегал из плена, не заплатив выкупа, что было по представлениям турок делом бесчестным, диван принял решение казнить пленника в темнице, если он не заплатит огромный выкуп. Девять месяцев ждали турки выкупа. Так и не дождавшись денег, турки удавили его, а труп на глазах у других пленников сбросили с башни и закопали в песке.

Вместе с Самуилом Корецким в 1616 году в плен к туркам попал другой знатный шляхтич пан Пшерембский. Несмотря на то, что он происходил из знатного рода, выкуп не смогли собрать в назначенное время. В результате турки решили его продать как обычного раба. Один персидский купец заплатил за него 200 талеров. В результате польский дворянин был увезен в Персию, чтобы исполнять роль носильщика. Пять лет, не имея вестей о доме, он скитался вместе с купеческими караванами по всему Востоку, пока судьба не забросила его обратно в Константинополь. На его счастье, в это время в городе находилось польское посольство, прибывшие, чтобы успокоить султана относительно участившихся нападений казаков на турецкие владения. Случайно один из польских шляхтичей зашел в лавку того самого персидского купца. Он узнал своего знакомого и предложил персу за пана Пшерембского выкуп, но хитрый купец очень дорожил своим носильщиком и заломил за него огромную сумму денег. В результате поляк решил пойти на хитрость, пользуясь турецким обычаем, согласно которому сипахи[13] могли выкупать братьев своей жены. Он подговорил одного из них по имени Челеби объявить Пшерембского братом его жены. Заранее предупрежденный о том, как ему себя надо вести, Пшерембский при приближении к лавке Челеби выскочил на улицу и стал слезно просить «родственника» освободить его. Спектакль удался. Несмотря на то, что перс пытался прекратить эту сцену, нашлись прохожие, которые подтвердили право сипаха, и, заплатив ошеломленному купцу за Пшерембского 200 талеров, шляхтич освободил своего знакомого.

Однако подобные случаи были скорее исключением из правил. Даже несмотря на впечатляющие суммы, которые тратили правительства России и Польши, их было недостаточно для выкупа всех пленных. Торговля ими приносила туркам и татарам львиную часть доходов, и они не могли отказаться от нее вплоть до начала XVIII века, когда вместе с исчезновением галерного флота и изменением социально-экономических условий доходы от перепродажи рабов стали падать.