Неудачный командарм и Брестская твердыня
Неудачный командарм и Брестская твердыня
До весны 1941 года 4-й армией командовал генерал-майор В.И. Чуйков. По плану прикрытия государственной границы армия должна была создавать 4-й (Брест-Литовский) район прикрытия Западного фронта. Ширина полосы обороны армии достигала 150 километров.
К началу войны в состав 4-й армии входили 28-й стрелковый (6-я, 49-я, 42-я, 75-я стрелковые дивизии), 14-й механизированный (22-я, 30-я танковые, 205-я моторизованная дивизии) корпуса, части корпусного подчинения и Брест-Литовский укрепленный район. Всего в армии насчитывалось почти 83 тысячи человек, около 600 легких танков, 575 пушек и гаубиц, 300 минометов, 260 противотанковых и 24 зенитных орудий.
Весной 1941 года в командование 4-й армией вступил генерал-майор А.А. Коробков, начальником штаба был полковник Л.М. Сандалов, членом Военного совета – дивизионный комиссар Ф.И. Шлыков. Штаб армии находился в г. Кобрине.
В состав армии входили: 28-й стрелковый корпус (командир – генерал-майор В.С. Попов) в составе четырех стрелковых дивизий (49-я – полковник К.Ф. Васильев, 6-я – полковник М.А. Попсуй-Шапко, 42-я – генерал-майор И.С. Лазаренко и 75-я – генерал-майор С.Ф. Пивоваров); 14-й механизированный корпус (командир – генерал-майор танковых войск С.И. Оборин) в составе 22-й (генерал-майор танковых войск В.П. Пуганов), 30-й танковых дивизий (полковник С.И. Богданов) и 205-й моторизованной дивизии (полковник Ф.Ф. Кудрюмов). Кроме того, в состав армии входила отдельная 100-я стрелковая дивизия. Из числа этих войск в Брест-Литовском районе дислоцировались 28-й стрелковый корпус, 22-я танковая дивизия 14-го механизированного корпуса, причем, в самой Брестской крепости были сосредоточены две стрелковые дивизии 28-го стрелкового корпуса.
Кроме того, для обеспечения действий войск армии с воздуха она усиливалась 10-й смешанной авиационной дивизий (командир – полковник Н.Г. Белов). В составе этого соединения находилось три истребительных авиационных полка (44 И-16 и 59 И-153бис), один штурмовой авиационный полк (15 И-153бис, 46 И-15бис) и один бомбардировочный полк (41 СУ-2), всего 205 самолетов.
По вопросу сосредоточения войск 4-го района прикрытия в директиве Западного Особого военного округа было указанно, что войска района, расположенные на государственной границе в непосредственной близости от нее, с объявлением боевой тревоги немедленно занимают оборону, намеченную по плану (6-я и 75-я стрелковые дивизии).
Сроки подъема по тревоге и занятия оборонительных позиций устанавливались: 6-й стрелковой дивизии – 3–9 часов; 75-й стрелковой дивизии – 4-10 часов; 42-й стрелковой дивизии – 30 часов.
Остальные соединения должны были сосредоточиваться: управление 4-й армии – Кобрин, управление 28-го стрелкового корпуса – Жабинка, 42-я стрелковая дивизия – Славы, Высокое, 100-я – стрелковая дивизия – Черемха, управление 14-го механизированного корпуса – Тевли, 22-я танковая дивизия – Грабовцы, Жабинка, 30-я танковая дивизия – Щеброво, Бояры, 205-я моторизованная дивизия – Поддубно.
Кроме тех дивизий, которые дислоцировались в Брест-Литовском районе, остальные соединения находились на глубине от 50 до 110 километров от государственной границы. Так, соединения 14-й механизированного корпуса были удалены от государственной границы на 50-110 километров, 120-го гаубичного артиллерийского полка РГК – на 80 километров.
Инженерное оборудование полосы обороны армии включало Брестский укрепленный район, первая полоса которого строилась по восточному берегу реки Западный Буг. В июне 1941 года велось строительство оборонительных сооружений только на первой позиции укрепленного района. В этом укрепленном районе, общей протяженностью 180 километров на 1 июня 1941 года было забетонировано 168 сооружений. На его первой полосе (так как в глубине строительство сооружений еще не начиналось) оставались большие разрывы между дотами, а участок от Бреста до Влодавы был вовсе не прикрыт железобетонными сооружениями. Наименее оборудованные железобетонными сооружениями участки укрепленного района к северу и югу от Бреста были перекрыты сооружениями полевого типа. Всего к началу войны только 23 долговременных огневых точки Брестского УР имели гарнизоны с вооружением и боеприпасами (около 16 % от всех запланированных).
Блокгауз
Несмотря на большие недоработки в области инженерного оборудования полосы 4-й армии, ее силы были достаточными для оказания сопротивления противнику. Если учесть, что из 150 километров фронта обороны объединения 60 километров были практически недоступными для действий наступающих войск, то у командующего была возможность построить оборону с высокой плотностью сил и средств, имея на 1 километр более пяти танков и 18 орудий и минометов.
В июне 1941 года в стрелковых дивизиях 4-й армии на учениях по тактической подготовке проводилось сколачивание взводов. Отрядные, полковые и дивизионные учения в приграничных соединениях предусматривалось провести по плану боевой подготовки только осенью 1941 года. О более конкретной подготовке обороны в полосе 4-й армии речи не велось. Как пишет генерал Л.М. Сандалов, ссылаясь на воспоминания Маршала Советского Союза В.И. Чуйкова, который командовал 4-й армией до весны 1941 года, «кто решался задавать вопросы по обороне брестского направления, считался паникером».
Накануне войны от каждого стрелкового полка всех стрелковых дивизий армии один-два батальона работали по оборудованию полевых позиций. Танковые полки 30-й танковой дивизии находились в лагере западнее Пружаны. Для участия в опытно-показном учении на артиллерийский полигон южнее Бреста были выведены 459-й стрелковый и 472-й артиллерийский полки 42-й стрелковой дивизии и два батальона 84-го стрелкового полка 6-й стрелковой дивизии. Зенитные дивизионы соединений армии и части Кобринского бригадного района ПВО находились на сборах в окружном лагере Крупки в 450 километрах от государственной границы.
Далее начальник штаба 4-й армии Л.М. Сандалов в своих воспоминаниях пишет: «Личный состав войсковых частей и соединений 4-й армии проводил субботний вечер 21 июня, как и обычные предпраздничные дни. В большинстве частей приграничных соединений демонстрировались кинокартины, устраивались спектакли, вечера самодеятельности. Личный состав армейского управления, в том числе командующий армией и начальник штаба армии, смотрели в своем военном городке спектакль, поставленный бригадой минских артистов. Член Военного совета и начальник политического отдела армии уехали на концерт группы московских артистов в Брест.
Убежище от 6-дюймовых снарядов с венчатым остовом
Командование 28-го стрелкового корпуса находилось в Бресте. Многие командиры частей и подразделений 6-й и 42-й стрелковых дивизий по случаю субботнего дня приехали в Брест к своим семьям. На окружном артиллерийском полигоне юго-западнее Барановичи утром 22 июня намечалось открытие сбора десяти формируемых артиллерийских полков РГК и других артиллерийских частей округа.
Все это свидетельствовало о том, что ни командование округа, ни командование армии, ни командиры соединений и частей не ожидали 22 июня нападения немецко-фашистских войск».
По некоторым документам известно, что непосредственно накануне начала войны штабом 4-й армии была организована техническая выставка на территории артиллерийского полигона на западном берегу реки Западный Буг. На выставке были сосредоточены все образцы боевых, специальных, транспортных машин, артиллерийских и минометных систем, другое имущество. Оборудование выставки было закончено 21 июня, а ее посещение офицерами 4-й армии намечалось с утра 22 июня 1941 года. Это еще раз подтверждает тот факт, что нападение германских войск для командования и командиров 4-й армии было неожиданным.
И это при том, что к 21 июня 1941 года перед фронтом 4-й армии противник заблаговременно развернул главные силы 4-й немецкой армии и 2-й танковой группы в составе 18 дивизий. На направлении его главного удара было заблаговременно сосредоточено 8 пехотных, 4 танковых и две моторизованные дивизии, что давало противнику на данном направлении почти тройное превосходство в силах и средствах. Эту группировку поддерживала большая часть 2-го воздушного флота (около 1000 самолетов) из 1700 боевых машин.
В 23.50 21 июня 1941 года по приказу начальника штаба округа в штаб армии были вызваны командующий, начальник штаба и некоторые начальники служб штаба 4-й армии. При этом никаких распоряжений штабом округа, кроме «всем быть на месте», отдано не было.
Командующий армией под личную ответственность приказал разослать во все соединения и части окружного подчинения «красные пакеты» с инструкциями о порядке действий по боевой тревоге. До этого времени эти пакеты хранились в штабе армии и не вручались командирам соединений потому, что данный документ на то время еще не был утвержден округом.
В 3 часа 30 минут было передано распоряжение командующего войсками округа о приведении войск в полную боевую готовность. Указывалось, что необходимо «бесшумно» вывести из Брестской крепости 42-ю стрелковую дивизию и привести в боевую готовность 14-й механизированный корпус. Авиацию разрешалось перебазировать на полевые аэродромы.
В 4 часа 15 минут начальник штаба 42-й стрелковой дивизии доложил, что германские войска начали артиллерийский обстрел Брестской крепости. К тому времени вражеская авиация уже нанесла массированные удары по советским аэродромам, в результате чего было выведено из строя до 89 % самолетного парка 10-й смешанной авиационной дивизии.
В это время в штабе армии заканчивался прием директивы Народного комиссара обороны, предупреждавшей о возможности нападения германских войск и предостерегавшей от желания поддаться на провокацию. Командующий армией лично довел эту директиву по телефону до командиров 14-го механизированного корпуса и 10-й истребительной авиационной дивизии. Начальник штаба армии эту директиву довел до штабов 42-й и 6-й стрелковых дивизий, коменданта Брестского укрепленного района. Командирам 28-го стрелкового корпуса, 49-й и 75-й стрелковых дивизий эта директива была направлена с нарочными. Но всякая ценность данного документа в то время уже была утеряна. Более того, он в определенной степени сковывал действия некоторых нерешительных командиров и начальников при том, что каждая минута была на вес золота.
В 5 часов утра 22 июня передовые части противника, при поддержке артиллерии, начали форсирование реки Западный Буг. Не встретив достойного сопротивления со стороны частей 6-й стрелковой дивизии, вражеские части начали развивать наступление в восточном направлении.
Как войска 4-й армии реально осуществляли отражение первого удара противника, можно судить по воспоминаниям Л.М. Сандалова и немногим сохранившимся архивным документам.
Так, генерал Л.М. Сандалов пишет: «В 4 часа 15 минут – 4 часов 20 минут начальник штаба 42-й стрелковой дивизии доложил, что противник начал артиллерийский обстрел Бреста… Одновременно с артиллерийской подготовкой немецкая авиация произвела ряд массированных ударов по аэродромам 10-й смешанной авиационной дивизии. В результате этих ударов были сожжены почти все самолеты штурмового авиационного полка в районе Высокое и 75 % материальной части истребительного авиационного полка на аэродроме в Пружаны вместе со всем аэродромным оборудованием… В истребительном полку, базировавшемся на аэродроме Именин (в районе Кобрина), осталось исправных только 10 самолетов…
Боевая тревога в приграничных соединениях была объявлена самостоятельно командирами соединений и частей после начала артиллерийской подготовки противника, а в соединениях 14-го механизированного корпуса – по приказанию из округа после 4 часов 30 минут».
В боевом отчете действий 6-й стрелковой дивизии так описывается начало борьбы за Брестскую крепость:
«4 часа утра 22 июня был открыт ураганный огонь по казармам, по выходам из казарм в центральной части крепости, по мостам и входным воротам и домам начальствующего состава. Этот налет внес замешательство и вызвал панику среди красноармейского состава. Командный состав, подвергшийся в своих квартирах нападению, был частично уничтожен. Уцелевшие командиры не могли примкнуть к казармам из-за сильного заградительного огня, поставленного по мосту в центральной части крепости и у входных ворот. В результате красноармейцы, без управления со стороны командиров, одетые и раздетые, группами и поодиночке выходили из крепости под артиллерийским, минометным и пулеметным огнем. Потери учесть было невозможно, так как разрозненные части 6-й дивизии смешались с частями 42-й дивизии, а на сборные места многие не могли попасть потому, что примерно в 6 часов по нему уже был сосредоточен артиллерийский огонь».
Уже к семи часам утра противник продвинулся от трех до пяти километров, заняв частями 45-й и 34-й пехотных дивизий город Брест. В руках советских войск оставалась Брестская крепость, защитники которой более месяца удерживали эту твердыню, впоследствии ставшую символом героизма советских воинов в начальный период Великой Отечественной войны.
Л. М. Сандадалов, описывая разгром частей 28-го стрелкового корпуса в Брестской крепости, пишет:
«Что представляла собой Брестская крепость, оказавшаяся ловушкой и сыгравшая в начале войны роковую роль для войск 28-го стрелкового корпуса и всей 4-й армии?
Внутренним ядром крепости была ее цитадель, расположенная на острове, омываемом с юго-запада Западным Бугом, а с юга и севера рукавами р. Муховец…
Для выхода из крепости на восток можно было использовать только одни северные ворота, но по ним противник сосредоточил наиболее сильный артиллерийский огонь. Поэтому выйти из цитадели смогли лишь отдельные подразделения, которым вывезти какую-либо материальную часть не удалось».
Советские историки и писатели о героической обороне Брестской крепости создали немало произведений. Сам факт сбора в крепости накануне войны большого количества войск военные специалисты оценивают негативно, но мужество ее защитников, безусловно, заслуживает самой высокой оценки. Боевыми действиями этих сформированных из различных частей боевых групп руководил командир 44-го стрелкового полка майор П.М. Гаврилов. С небольшой группой бойцов он оборонял Восточный форт крепости до 12 июля, а затем, оставшись в одиночестве, продержался в крепости до 23 июля 1941 года.
В завершение этой героической истории следует заметить, что майор Петр Михайлович Гаврилов отстреливался до последней возможности, пока, будучи контуженным, не попал в руки противника. Фашистское командование, пораженное мужеством советского офицера, сохранило ему жизнь. Гаврилов был направлен в лагерь для военнопленных, в котором находился до 2 мая 1945 года. После освобождения из лагеря советскими войсками, он вернулся на Родину, писал мемуары, консультировал при постановке фильма. Со временем с подачи П.М. Гаврилова оборона Брестской крепости из трагедии все больше и больше превращалась в одну из героических страниц Великой Отечественной войны.
В полосе 4-й армии события развивались стремительно. На ее правом фланге к 7 часам утра 22 июня дивизии противника продвинулись на восток от 3 до 5 километров, практически преодолев на всю глубину районы планируемой обороны дивизий первого эшелона армии. Сопротивление врагу на этом направлении было очень слабым. Части 113-й стрелковой дивизии, не успев выйти к границе, вынуждены были занимать оборону на неподготовленных рубежах у населенного пункта Семятиче.
К 10 часам обстановка в полосе обороны 4-й армии еще больше обострилась. 15-й стрелковый полк 49-й стрелковой дивизии совместно с 31-м артиллерийским полком вел тяжелый бой с прорвавшимися через Западный Буг крупными силами немецкой армии севернее Немирув. Остальные полки этой дивизии до 10 часов утра только выдвигались с мест дислокации для занятия участков обороны по Плану прикрытия.
75-я стрелковая дивизия вела бой на левом фланге армии восточнее населенных пунктов Медная и Черск, с трудом сдерживая наступление трех пехотных и двух танковых дивизий противника.
42-я стрелковая дивизия пыталась выйти в назначенную ей полосу обороны северо-западнее Бреста, но везде натыкалась на колонны противника.
Части 6-й стрелковой дивизии вели боевые действия мелкими отрядами в различных районах вокруг Брест-Литовского, удерживая случайные объекты. Все усилия командира и штаба этой дивизии увязать частные бои в единую схему срывались из-за отсутствия надежных средств связи.
14-й механизированный корпус продолжал сосредоточение в районе Жабинки, а его 30-я танковая дивизия была связана боевыми действиями с противником в районе Пилищи.
По всему было видно, что командующий и штаб 4-й армии всячески стремились привести в жизнь предвоенный План прикрытия государственной границы без учета реально складывающейся обстановки. Л.М. Сандалов пишет, что командование 4-й армии «фактически также никаких самостоятельных решений, кроме приведения войск в боевую готовность, в первые два часа войны не приняло. К 10 часам утра в полосе армии создалась тяжелая обстановка, но осознать и оценить ее по-настоящему никто не мог. Только в 12 часам дня 22 июня в адрес командующего армии поступило несколько донесений о боевых действиях войск. Но и по этим донесениям не представлялось возможным оценить сложившуюся обстановку».
В 18 часов на командный пункт 4-й армии в Запруды прибыл помощник командующего войсками округа (фронта) по военно-учебным заведениям генерал-майор И.Н. Хабаров. Он вручил командующему 4-й армией приказание из штаба фронта, подписанное начальником штаба фронта генерал-майором В.Е. Климовских, в котором говорилось: «Прорвавшиеся и прорывающиеся банды противника решительно уничтожать, для чего в первую очередь используйте корпус Оборина (14 мк). В отношении действий руководствуйтесь «красным пакетом». Авиацию используйте для совместных атак с мехчастями…».
Таким образом, директива Народного комиссара обороны № 2, изданная утром 22 июня, попала в штаб 4-й армии лишь в 18 часов. По своему содержанию она уже совершенно не соответствовала обстановке, сложившейся на советско-германском фронте и, в частности, в полосе этой армии, к тому времени.
«Немецкие танковые дивизии в полосе армии углубились на советскую территорию на 25–30 километров. Войска армии, особенно 6-я стрелковая и 22-я танковая дивизии, понесли большие потери в людях и боевой технике. В 10-й смешанной авиационной дивизии осталось всего лишь несколько самолетов, – признается Л.М. Сандалов. – Естественно, что требования как директивы Народного комиссара обороны, так и приказания штаба фронта уже не соответствовали сложившейся обстановке. Тем не менее, на основании этих требований штаб армии немедленно составил боевой приказ. По проекту приказа сначала 205-я моторизованная дивизия не включалась в состав ударной группировки, а оставалась на месте и продолжала подготавливать оборону на рубеже р. Муховуц и в районе Береза-Картузская. Однако командующий армией, основываясь на указании штаба фронта – руководствоваться в действиях «красным пакетом», т. е. Планом прикрытия, – приказал включить для контрудара и эту дивизию, невзирая на возражения штаба армии…
Командующий армией, правда, пытался по этому вопросу узнать мнение генерала Хабарова (помощник командующего войсками округа по военно-учебным заведениям – В.Р.), как представителя штаба фронта, на что получил ответ: «Вам по обстановке виднее». Тогда генерал А.А. Коробков напомнил начальнику штаба армии о том, что бывший командующий Белорусским военным округом генерал-полковник М.П. Ковалев на играх всегда приводил выражение полководца Монте-Кукули: «В бою ни одно ружье не должно стоять сложа руки». Это означало, что оставлять вне боя целую дивизию он, командующий армией, не имеет права…»
Таким образом, и в полосе 4-й армии Западного фронта обстановка в первый день войны сложилась не в пользу советских войск. Оперативная сводка № 1 штабом Западного фронта была составлена только к 22 часам 22 июня 1941 года. В ней сообщалось, что в течение дня 22 июня части фронта вели сдерживающие бои и, оказывая упорное сопротивление противнику, к 17 часа отошли на рубеж Кельбасин, Осовец, Ломжа, Бельск. Наиболее сильные удары противника были направлены на Гродно и Бельск. В результате этих боев, по докладу командующего 3-й армией, практически была разгромлена ее 56-я стрелковая дивизия. От 8-й, 13-й, 86-й и 113-й стрелковых дивизий 10-й армии сведений в течение дня не поступало. Данных о положении частей на левом фланге армии нет. В течение дня связь с армиями работала с большими перебоями. Оперативных сводок от армий фронта за первый день боя к 19 часам 30 минутам не поступало. Данных о потерях и трофеях нет.
В материалах этой сводки ни один из укрепленных районов даже и не упоминается.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.