Для чего были нужны укрепленные районы Советской России
Для чего были нужны укрепленные районы Советской России
Советское государство после Гражданской войны и военной интервенции в России 1917–1922 гг. стремилось прикрыть свои границы. Предшествующий опыт обороны растянутых границ России, как считал ряд военных теоретиков и практиков, не подходил Советской Республике. Нужно было опираться на последние достижения отечественной и зарубежной науки, которая тщательно изучала и отчасти внедряла в практику опыт.
Научные изыскания в области военной теории особенно широко развернулись после окончания Гражданской войны и военной интервенции в России 1917–1922 гг. Главным их содержанием стало всестороннее изучение и обобщение опыта использования укрепленных районов, крепостей, подземного пространства на полях сражений Гражданской и Первой мировой войн с учетом предполагаемых условий будущих военных столкновений с врагами Советской России.
Советские военные ученые, основная часть высшего руководящего состава считали, что будущая война будет вестись массовыми, многомиллионными армиями, военные действия развернутся на огромных пространствах. Война скорее всего примет затяжной характер и потребует максимального напряжения материальных и духовных сил страны. Опираясь на практику заключительной фазы Первой мировой войны, Гражданской войны и военной интервенции в России 1917–1922 гг. военные теоретики делали обоснованный вывод о том, что в такой войне главным образом будут преобладать маневренные, наступательные формы действий. Позиционная война полностью не исключалась, но акцент делался на наступление.
Е.П. Егоров, В.П. Андреев, С.Ф. Бегунов и другие военные ученые, исследовавшие вопросы истории советского военного инженерного искусства, считали, что исходя из такой оценки характера будущей войны, действий противника в ней, а также из учета состояния и перспектив технического оснащения армии и флота, наиболее целесообразными способами боевых действий и применения в них имеющихся сил и средств будет на первом этапе отражение агрессии противника с опорой на укрепрайоны с использованием подземного пространства и в дальнейшем переход в контрнаступление.
Одной из главных задач советского военного искусства было проведение теоретических исследований и практических работ в области военно-инженерной подготовки территории государства к войне. Защита страны, находившейся в окружении главным образом недружественных государств, должна была опираться на прочную оборону ее границ, и в первую очередь на тех направлениях, откуда была наиболее вероятна агрессия. Так как границы Российской империи изменились, организовывать подготовку обороны в инженерном отношении, в особенности со стороны западной границы, предстояло полностью заново. Поэтому с начала 1920-х годов советскими учеными, военными инженерами велись широкие исследования системы военно-инженерной подготовки границ и территории государства к войне, форм и конструкций долговременной фортификации.
Опыт Первой мировой войны показывал, что при действии массовых армий отдельная, изолированная крепость (Верден, Перемышль, Осовец и др.) как основа системы долговременных укреплений на театре военных действий уже изжила себя. В обстановке, когда военные действия развертываются на широких фронтах, соответственно требуются укрепленные полосы большой протяженности, способные системой огня и своей глубиной противостоять натиску больших людских масс и выдержать огонь артиллерии крупных калибров. Такая форма укреплений появилась в ходе войны. С переходом к позиционным формам борьбы создавались сплошные позиционные фронты, в рамках которых активно использовалось подземное пространство для размещения войск, передвижения подразделений в ходе боя, ведения боевых действий, подземных минных и контрминных атак. Крепости стали лишь тактически важными участками, опорными пунктами общего оборонительного фронта и в этом случае, опираясь на полевые войска, играли определенную роль в отражении наступления противника.
В годы Гражданской войны и военной интервенции в России 1917–1922 гг. лишь фрагментарно наметились новые контуры развития пограничных укреплений. Тогда для прикрытия главнейших направлений и защиты важных политических и экономических центров страны заблаговременно возводились замкнутые круговые и линейные (с открытым тылом) укрепленные районы полевого типа. Они помогали войскам Красной армии успешно противостоять наступавшему врагу, а также служили им плацдармами для перехода в наступление.
Схема укрепленного района Голенкина: А-Д – дуговые позиции; а, б, в – промежуточные позиции
Исходя из анализа использования укреплений в войнах начала ХХ века, в первые послевоенные годы велась разработка общих основ, системы и форм военно-инженерной подготовки театров военных действий, соответствующих новым условиям вооруженной борьбы. Главные требования, выдвигавшиеся советскими учеными-фортификаторами, состояли в том, чтобы, во-первых, укрепления в приграничной полосе эшелонировались на большую глубину и, во-вторых, позволяли своим войскам вести не только оборонительные, но и наступательные действия.
Как показали исследования Е.П. Егорова, В.П. Андреева, С.Ф. Бегунова и др., в 1920 году Ф.И. Голенкин предложил в приграничной зоне строить укрепленные районы (УР) круговой формы диаметром до 80 километров, которые должны были служить базой для армии прикрытия. Основным элементом УР считались «дуговые позиции» – опорные пункты, расположенные на расстоянии 25–35 километров друг от друга. В промежутках же должны были возводиться линейные позиции полевых войск. В глубине на расстоянии 100–200 километров предполагалось создавать второй оборонительный рубеж, предназначенный для прикрытия районов мобилизации, развертывания основных сил и обеспечения благоприятных условий для перехода в наступление.
Схема дуговой позиции района Голенкина: I–VIII – траверсные позиции; А-3 – главные узлы; а-и – вспомогательные узлы
В изданной в 1922 году работе «Опыт исследования форм заблаговременного фортификационного укрепления» Г.Г. Невский предлагал форму укрепрайона, состоящего из возводимых на важнейших направлениях опорных участков – «застав» и «крепостей». Фортификационно-тактическим элементом опорного участка, по его мнению, должен быть «малый узел» площадью до 4 кв. километров, имеющий до 12 броневых и железобетонных огневых сооружений, из которых треть – артиллерийских. Опорный участок – «застава» должен включать до 16-ти, а «крепость» – до 30 малых узлов. Общая площадь укрепрайона могла достигать 3 тыс. кв. километров.
Схема долговременной части узла обороны Г.Г. Невского: К – пушечный капонир; БУ – броневые пушечные установки; П – броневые пулеметные установки
Стройную систему инженерного укрепления погранрайонов (театров военных действий) предложил Н.И. Коханов. Он считал, что фортификационная подготовка приграничной территории должна включать: стратегическое предполье, заблаговременно оборудуемое опорными постами частей пограничной охраны и фортами-заставами полевых войск, для обеспечения оборонительных действий по прикрытию развертывания основных сил; рубеж укрепленных районов, прикрывающий сосредоточение и развертывание вооруженных сил и состоящий из заблаговременно созданных позиций на важнейших операционных направлениях; тыловой рубеж укрепленных районов на случай прорыва основного рубежа; отсечные рубежи между основным и тыловым рубежами; подготовленные базы фронта в глубине (совокупность хранилищ материальных средств и устройств, обеспечивающих нужды войск).
Полная схема узла обороны Г.Г. Невского
Интересные исследования в области инженерной подготовки театров военных действий были проведены С.А. Хмельковым, ставшим одним из создателей теоретических основ новых форм долговременных укреплений. Базируясь на опыте Первой мировой войны, в своем труде «Узлы сопротивления современных долговременно-укрепленных позиций» (1926) он предложил форму укрепрайона линейного начертания. В отличие от устоявшейся формы укреплений – крепости, позиции круговой, обеспеченной от атаки со всех сторон, предлагаемый укрепрайон представлял собой глубокую фронтальную позицию с защищенными флангами и открытым тылом. Предусматривалось, что он будет состоять из передовой позиции, полосы главного сопротивления и тыловой полосы. Основу его инженерного оборудования составят долговременные узлы сопротивления, площадью 3–3,5 кв. километров, представляющие собой групповые расположения огневых точек, защищенных от огня артиллерии и прикрытых искусственными противопехотными и противотанковыми препятствиями. В промежутках между узлами должны создаваться сооружения полевого типа.
Как отмечено в книге «Инженерные войска Советской Армии 1918–1945 гг.», в 1927 году на совещании начальников инженеров округов и представителей центральных управлений были приняты рекомендации относительно фортификационных форм заблаговременной инженерной подготовки государственных границ к обороне. Основной формой было решено считать укрепленный район (не крепость), а основным фортификационно-тактическим элементом укрепрайона – батальонный район обороны.
Следующим шагом в развитии теории использования укрепрайонов и подземного пространства стало предложение по совершенствованию приграничных укреплений. В начале 1930-х годов считалось, что протяженность укрепленного района по фронту будет зависеть от его назначения и условий местности. Его протяженность не должна была превышать 40–60 километров, а глубина находиться в пределах 20 километров и состоять из полосы передовых позиций одной-двух оборонительных и тыловых полос.
Общая схема укрепленного района
Полоса передовых позиций должна была располагаться в 2–4 километров впереди первой оборонительной полосы и оборудоваться долговременными точками, образующими сплошной фронт автоматического огня; при этом на главных направлениях целесообразно было создавать опорные пункты, способные к самостоятельной обороне. Первая оборонительная полоса должна была состоять из долговременных узлов сопротивления, расположенных на расстоянии около 3 километров друг от друга. Между узлами еще в мирное время требовалось оборудовать промежуточные опорные пункты, а также фланкирующие огневые сооружения и убежища для полевых войск. Вторая полоса располагалась в 8-10 километров от первой и оборудовалась так же, как и предшествующая, но с меньшим количеством долговременных сооружений. Между первой и второй полосами должна была устраиваться основа отсечных позиций. В тылу первой и второй полос и на межпозиционном пространстве располагались артиллерийские батареи и хранилища боеприпасов.
Схема главной полосы обороны
Тыловые полосы, оборудованные преимущественно сооружениями полевого типа, должны были, по взглядам некоторых военных теоретиков и командиров, прикрывать важнейшие пути, узлы дорог и расположенные вблизи них разгрузочные станции, артиллерийские, инженерные, продовольственные и другие склады, мастерские, госпитали, аэродромы или посадочные площадки, силовые станции и прочие тыловые учреждения и сооружения. Предполагалось, что с тылом укрепрайон будет связан железными и шоссейными дорогами для подвоза всех необходимых средств. В самом укрепленном районе предусматривалось создание сети радиальных и рокадных шоссе и узкоколейных железных дорог и системы связи.
В мирное время укрепленный район должен был иметь постоянный гарнизон, состоявший из нескольких пулеметных батальонов, артиллерийских, саперных, электротехнических, химических и прочих специальных подразделений. В военное время укрепрайон переходил в подчинение командующего той армии, с которой, согласно плану предстоящих операций, предстояло действовать.
Схема скелета батальонного района
На основании исследований, проведенных военными инженерами, общевойсковыми командирами во Временном полевом уставе 1936 году были четко сформулированы положения о предназначении укрепленных районов и их месте в боевых действиях Красной армии. Особую роль в разработке этого устава сыграли Иссерсон, Карбышев, Варфоломеев и др. Укрепленные районы, рассчитанные на длительное сопротивление в них специальных гарнизонов и общевойсковых соединений, отмечалось в уставе, обеспечивают командованию свободу маневра и позволяют создавать мощные группировки для нанесения врагу сокрушительного удара. Они создаются заблаговременно с целью удержать в своих руках важные экономические, политические и стратегические пункты или районы; обеспечить пространство для развертывания и маневра; прикрыть фланги соединений, наносящих удар на главном направлении, обеспечив им свободу маневрирования. Задача укрепленного района – вынудить противника к фронтальной атаке, сосредоточить для этого большие силы и мощные средства подавления, что связано с потерей противником времени, ослабить врага огнем долговременных укреплений и тем самым создать благоприятные условия для его разгрома ударом полевых войск во фланг.
Начавшиеся работы по возведению системы укреплений на сухопутных и морских рубежах, а также развернувшееся в 1930-е годы строительство защитных сооружений различного назначения в глубине территории страны (крупных подземных пунктов управления, узлов связи, подземных убежищ ПВО, складов и др.) поставили перед военными инженерами проблему расширения теоретических и экспериментальных исследований в области расчета фортификационных сооружений и конструкций, изыскания соответствующих материалов, способов производства наземных и подземных работ, создания более совершенных фортификационных конструкций. Ведущую роль в решении этих задач сыграл профессорско-преподавательский состав Военно-инженерной академии, Военной академии имени М.В. Фрунзе, ученые Научно-испытательного инженерно-технического полигона (с 1935 года – Научно-исследовательского института инженерной техники).
Схема долговременных огневых точек
Специалисты в фортификации добились успеха в создании специальных сортов бетона, превзошедших иностранные образцы по своей сопротивляемости удару и взрыву. Авторы труда «Инженерные войска Советской Армии 1918–1945 гг.» отмечали в своей работе советских ученых и военных инженеров, которые разработали теорию прочности, глубоко исследовали вопросы армирования фортификационных сооружений, определения состава и технологии бетона, уплотнения бетонной смеси вибрированием, ускорения ее схватывания. Среди прочих отмечались Е.В. Сахновский, Б.Г. Скрамтаев, А.И. Памгксен, Б.А. Кувыкин, П.М. Миклашевский. Открытия советских ученых позволили увеличить прочность фортификационных сооружений, ускорить процесс их возведения при более рациональном использовании строительных материалов.
В трудах В.М. Келдыша, С.С. Давыдова, К.А. Вахуркина, Д.И. Шора, В.В. Яковлева и других была изложена теория расчета и проектирования подземных фортификационных сооружений, разработаны различные типы конструкций и способы их возведения. И.М. Рабиновичем, О.Е. Власовым и другими в предвоенные годы была создана новая теория расчета инженерных сооружений на действие нагрузок, возникающих от средств поражения, т. е. на действие удара и взрыва, и разработано применение этой теории к решению практических задач, связанных с проектированием защитных сооружений.
С учетом опыта строительства укрепрайонов под руководством К.И. Иванова, В.Н. Ускова и С.Я. Назарова продолжалось интенсивное проектирование и испытание более совершенных долговременных фортификационных сооружений (ДФС), их защитных конструкций и внутреннего оборудования. Например, для долговременных огневых сооружений были разработаны специальные установки для станкового пулемета, 45-мм противотанковой пушки, спаренной с пулеметом, и 76-мм пушки (шаровой и шаро-масочной конструкции), которые обеспечивали защиту расчетов и оружия от прямых попаданий пуль и малокалиберных снарядов и от проникновения отравляющих веществ. Благодаря таким установкам амбразуры дотов были наглухо закрыты и во время ведения огня, что значительно повышало боевые и защитные свойства долговременных сооружений. Стремление обезопасить гарнизоны укреплений от поражения основывалось на опыте постройки и применения ДОСов в годы Первой мировой войны, в различного рода войнах и военных конфликтах межвоенного периода.
Опыт советско-финляндской войны, агрессии фашистской Германии против Польши и Франции заставил искать новые решения проблемы эффективности ведения огня казематными орудиями. В предвоенные годы разрабатывались более совершенные и мощные долговременные сооружения с броневыми орудийными башнями, которые устраняли недостатки имевших ограниченный сектор обстрела (60°) казематных орудийных установок и повышали активность орудия в бою. Были созданы и успешно прошли испытания бронебашенные установки 45-мм и 76-мм пушек, позволявшие вести огонь в более широком или даже круговом секторе. К сожалению, до войны они не пошли в серийное производство. Были разработаны броневые закрытия для наблюдательных пунктов, металлические защитные двери и люки.
Новые образцы фортификационных сооружений проходили серьезную проверку на полигонах, в строившихся укрепрайонах, а также в ходе специальных учений. В результате к началу Великой Отечественной войны были созданы перспективные типы фортификационных сооружений, которые использовались при строительстве новых, а также при дооборудовании и усилении уже построенных укрепрайонов.
В целом, в межвоенный период в результате напряженного труда советских военных ученых и инженеров-практиков были разработаны и частично внедрены принципиально новые системы и формы инженерной подготовки границ государства. Система укрепрайонов, прикрывая большое пространство по фронту, должна была обеспечить возможность упорной совместной обороны постоянных гарнизонов долговременных сооружений и полевых войск и создать благоприятные условия для отражения наступления противника и проведения первых контрнаступательных операций своих войск.
Помимо обороны сухопутных границ, рассматривалось отражение агрессии морских сил неприятеля. Например, Н.И. Унгерман и ряд других ученых разработали основные способы инженерной подготовки морских театров военных действий. Считалось, что в зависимости от конкретных стратегических задач конкретного театра, состава морских сил сторон и местных условий, инженерная подготовка морских ТВД может приобретать самые различные формы: крепости, форты, укрепленные районы, позиции, стационарные батареи, береговые группы и др.
Предусматривалось ведение совместных действий морских и сухопутных сил по обеспечению защиты важных объектов, военно-морских баз, отражения атак противника с моря, земли и воздуха. Для этого планировалось создавать долговременные укрепленные пункты в форме приморской крепости, способной обеспечить круговую оборону объекта и отражение ударов противника с различных направлений. При этом оборудование ее сухопутного фронта должно было организовываться на тех же принципах, которые применяются при создании укрепленных районов на сухопутном театре. При необходимости обеспечить защиту отдельного объекта только со стороны моря рекомендовалось оборудовать приморскую укрепленную позицию, начертание которой могло быть прямолинейным или дуговым в зависимости от местных условий. Приморские укрепрайоны рассматривались как форма фортификационной подготовки всего или части побережья к отражению силами береговой обороны крупных морских десантов противника. Они должны были создаваться на наиболее угрожаемых направлениях и включать главную полосу глубиной 3–5 километров, оборудуемую непосредственно на береговой черте, тыловую и отсеченные полосы, предназначенные для отражения атак десантных частей противника, прорвавшихся через главную полосу, а также пути сообщения и связи по фронту и в глубину. При этом вражеский десант мог поддерживаться с моря как корабельной артиллерией, так и авиацией.
Накануне войны произошли некоторые изменения во взглядах на ведение обороны, особенно это касалось приграничных армий, которые должны были действовать с опорой на укрепленные районы.
Действия укрепленных районов рассматривались в тесной увязке с отражением агрессии общевойсковой армией, войска которой частично служили полевым наполнением укрепленных районов.
В армейском масштабе инженерное оборудование рубежей, районов и позиций осуществлялось в двух зонах: тактической и оперативной. Кроме того, при отсутствии непосредственного соприкосновение с противником перед тактической зоной обороны должна была создаваться передовая оперативная зона заграждений глубиной 25–50 километров. При организации обороны в масштабе фронта, предполагалось создание «тыловой зоны оборонительных действий» глубиной до 50 километров. Оборону оперативной зоны заграждений должна была осуществлять часть войск, выделенных армией.
Основные усилия армии в оборонительной операции сосредоточивались в тактической оборонительной зоне, состоящей из полосы обеспечения (предполье) глубиной 12–15 километров, основной (главной) полосы глубиной 8-10 километров и второй полосы, которая строилась в 12–15 километров от переднего края главной полосы. Общая глубина тактической зоны обороны при наличии полосы обеспечения достигала до 30 километров, ее обороняли войска первого эшелона армии. Собственно само оперативное построение армии было в один эшелон. Укрепленные районы должны были находиться в основном в главной полосе обороны.
Полоса обеспечения создавалась с целью изматывания и дезориентации противника и выигрыша времени для оборудования и занятия войсками главной полосы обороны в условиях внезапной агрессии противника. Эта зона оборонительных действий должна была при малейшей к тому возможности организовываться с большой глубиной, минимум 15–35 километров, и включать в себя ряд искусственных и естественных преград, под прикрытием которых действующие части в этой зоне смогли бы применить внезапно силу огня и контрударов всеми возможными средствами. Предполагалось фрагментарное расположение долговременных огневых точек в этой зоне обороны.
Схема укрепления батальона в полосе главного сопротивления
Основу препятствий в предполье составляли противотанковые заграждения. К ним относились: рвы, эскарпы, противотанковые мины, фугасы, завалы, порча мостов, заболачивание местности и мины замедленного действия. Последние должны были ставиться, главным образом, в предполагаемых районах сосредоточения противника. Для этих оперативных заграждений требовалось достаточное количество сил и средств. При поверхностном подсчете, исходя из средней плотности заграждений, можно сказать, что для создания этих заграждений на всем протяжении полосы предполья армейской операции требовалось примерно от 70 до 80 тонн взрывчатых веществ, от 30 до 50 тонн колючей проволоки, до 20 000 противотанковых мин. Конечно же, это было в большей степени желанием руководства опираться на такие препятствия для противника. Вопросы обеспечения таким количеством материальных средств и боеприпасов были очень сложны ввиду своей объемности и сложности.
Змейковый окоп с вынесенными вперед ячейками
На важнейших направлениях обороны стрелкового корпуса создавалась передовая позиция обороны. Она строилась в 2 километров от переднего края обороны и состояла из ряда батальонных районов. На передовой позиции оборонялось до одной трети сил полков первого эшелона дивизии с целью скрыть истинное начертание переднего края, заставить противника преждевременно развернуть свои силы и провести артиллерийскую подготовку не на главной полосе.
Там, где не создавалась передовая позиция обороны, на удалении 1–3 километра от переднего края основной полосы обороны оборудовалась позиция боевого охранения, состоявшая из ряда взводных опорных пунктов, поддерживаемых огнем артиллерии и пулеметов с главной полосы. Задача боевого охранения – воспретить разведку и внезапное нападение противника на главную полосу обороны. Позицию боевого охранения обороняли подразделения, выделенные от батальонов, расположенных на первой позиции главной полосы обороны.
Главная (основная) полоса обороны занималась стрелковыми дивизиями с задачей остановить и ликвидировать наступление противника. Она состояла из трех позиций: главной позиции сопротивления, позиции вторых эшелонов полков и позиции вторых эшелонов дивизии. Каждая позиция, отстоявшая от другой на 1–2 километра, имела глубину до 2–2,5 километра.
Оборона носила главным образом очаговый характер. Первая позиция состояла из ряда батальонных районов, оборудованных окопами, укрытиями, ходами сообщения и другими инженерными сооружениями. Она готовилась к ведению круговой обороны. Размеры батальонного района обороны достигали по фронту до 2,5 километров и в глубину до двух километров. Считалось, что на этом пространстве стрелковый батальон сможет создать плотность огня, неопределимую для пехоты противника (5 пуль в минуту на 1 м фронта).
Позиции вторых эшелонов полков и дивизий предназначались для создания глубины обороны. Стрелковый полк оборонялся на участке 3–5 километров и в глубину до 3 километров, а стрелковая дивизия – в полосе шириной 6–8 километров и глубиной до 6 километров. Полосы обороны на второстепенных направлениях были значительно шире, чем на главном направлении обороны стрелковой дивизии – до 10–12 километров.
Ячейковый окоп с групповыми и индивидуальными убежищами
Вторая полоса обороны глубиной до 5 километров была предназначена для размещения резервов стрелкового корпуса и многочисленных специальных средств усиления с целью остановить наступление прорвавшегося в глубину обороны противника и обеспечить свои войска исходным рубежом для осуществления контратак и контрударов. Следовательно, в тактической зоне оборонялся стрелковый корпус в полосе по фронту 30–35 километров и в глубину до 30 километров. Для заграждения второй полосы основной зоны требовалось большое количество взрывчатых веществ. Исходя из средней нормы, необходимо было иметь до 60 тонн взрывчатых веществ, противотанковых мин – до 60 000 единиц, колючей проволоки – до 300 тонн, МЗП – до 7000 пакетов.
Схема укреплений района Хмелькова (1931 г.)
Оперативная оборонительная зона общей глубиной 20–30 километров состояла из зоны маневра армейских резервов и тылового армейского рубежа. В зоне маневра армейских резервов располагался общевойсковой резерв в составе 1–2 стрелковых дивизий или механизированного корпуса, танкового, противотанкового и других резервов. На этом пространстве размещалась основная масса армейской авиации, органы армейского управления, материальные средства и органы армейского тыла. В ходе операции все силы и средства, размещенные в этой зоне, должны были нанести удар такой силы, после которого противник отказался бы от дальнейшего наступления. Потребность в инженерных средствах в зоне оперативного маневра выражалась в следующем: взрывчатых веществ – 60 тонн, противотанковых мин – до 70 000, колючей проволоки до 400 тонн.
На тыловом оборонительном рубеже размещались глубокие армейские и тыловые резервы. За этой полосой располагались аэродромы тяжелой авиации, органы фронтового и частично армейского управления, органы тыла.
Кроме указанных полос и рубежей, предполагалось создание отсечных оборонительных полос, расположенных между главной полосой и тыловым рубежом. Их предназначение – не дать противнику распространиться в сторону флангов, расчленить его ударную группировку на части и изолировать их друг от друга, а также создать благоприятные условия для нанесения контрударов.
Схема укрепленного узла Голенкина
Таким образом, общая глубина обороны армии составляла 50–60 километров. Ширина обороны армии определялась в зависимости от обстановки и, имея в своем составе 12–15 дивизий, усиленная 1–2 танковыми бригадами, могла обороняться в полосе 80-100 километров. Оперативное построение армии было одноэшелонным, с выделением резервов, аналогично в один эшелон с выделением резервов строился боевой порядок в корпусе. Эшелонирование боевых порядков осуществлялось в звене от дивизии и ниже.
Укрытие на два человека от огня штурмовой авиации
На всю оперативную глубину оборонительной операции требовалось около 300 тонн взрывчатых веществ, до 2,5 тыс. тонн противотанковых мин, до 1000 тонн колючей проволоки и до 6–7 тысяч тонн других всевозможных грузов, а всего – 10–11 тыс. тонн, и, кроме того, необходимо было огромное количество леса и прочих строительных материалов. Только для подвоза взрывчатых веществ и прочих инженерных средств требовалось до 800–900 вагонов, что составляло 20–21 эшелон. Исходя из расчета устройства армейской оборонительной полосы силами обороняющихся войск и приданных им 4–5 специальных строительных батальонов по специальной работе и мобилизации населения в количестве 10 тысяч человек, то и в этом случае устройство всей армейской полосы занимало не меньше 10–15 суток. Масштабность подготовки и проведения армейской оборонительной операции требовала высокой степени организованности и эффективности управления.
Для проведения инженерных работ по совершенствованию обороны, создания укрытий для полевых войск наполнения укрепрайонов в угрожаемый период имелось ограниченное количество средств, к тому же, как отмечало военное руководство, невысокой производительности. Например, универсальный экскаватор «Комсомолец» по своей производительности труда с одним ковшом давал 30 м в час, многоковшовый – 50 м в час. Машина, называемая «окопокопатель», отрывала окопы небольшой глубины. Она обеспечивала пехоту окопами глубиной 0,6 м и протяженностью 1–2 километра за час. Тяжелые грейдеры № 12 использовались для эскарпировки, механические установки для устройства проволочных заграждений, мотопилы для устройства завалов. Для развития укреплений в короткие сроки этих средств было явно недостаточно.
Оперативная глубина обороны не обеспечивалась достаточными силами. Почти все силы армии сосредотачивались в главной полосе сопротивления, поскольку корпуса в оперативном построении армии, а дивизии в боевом порядке корпусов, располагались в одну линию. Считалось, что наступление противника должно быть сломлено в тактической зоне обороны.
Основным назначением оперативной оборонительной зоны признавалась борьба с крупными механизированными силами противника, прорвавшимися сквозь тактическую зону. В целях борьбы с прорвавшимися танковыми группировками противника рекомендовалось включать в состав армейского резерва танковые части и противотанковые средства РГК. Но фактически армейский резерв (до 1–2 стрелковых дивизий) не располагал достаточными средствами для организации серьезного противодействия наступлению сильных танковых группировок противника. Как вариант в резерв выделялся механизированный корпус. Тогда армия имела реальные шансы на нанесение мощного контрудара, восстановление обороны по исходному рубежу и перевод вооруженной борьбы на территорию агрессора.
В результате возникало противоречие между потребностями армии для ведения устойчивой и активной обороны, способной противостоять мощным ударам механизированных войск противника при поддержке авиации, и возможностями не только армии, но и промышленности СССР, наличием квалифицированных трудовых ресурсов по обеспечению войск всем необходимым согласно проведенным расчетам военных ученых и практиков. ударам механизированных войск, и возможностями не только армии, но и промышленности СССР по обеспечению войск всем необходимым.
Усиленный венчатый полукапонир и усиленный железобетонный каземат для 45-мм пушки
Исходя из требований, предъявляемых к обороне, произошедшим событиям в Европе, накануне войны стало больше уделяться внимания противотанковой обороне. На декабрьском совещании высшего военного руководящего состава об этом говорилось во всех докладах и выступлениях. Задачу по достижению устойчивости противотанковой обороны предполагалось решать последовательно – сначала в тактической зоне, затем в оперативной. Так, в оборонительной полосе дивизии рекомендовалось создать рубежи противотанковой обороны; противотанковые районы и опорные пункты, противотанковые отсечные позиции. Вся противотанковая оборона дивизии делилась на три рубежа. Передняя граница первого рубежа проходила в 300–500 метрах перед передним краем обороны, тыльная граница – в глубине обороны, в 1,5–2 километрах от переднего края. В пределах первого рубежа располагались противотанковые орудия батальонов первых эшелонов полков.
Передняя граница второго рубежа совпадала с тыльной границей первого рубежа (1,5–2 километра от переднего края), тыльная граница второго проходила в 2,5–3 километров от переднего края, т. е. совпадала с тыльной границей полкового участка обороны. На этом рубеже размещались противотанковые орудия батальонов вторых эшелонов (ударных групп) полков, противотанковые резервы стрелковых полков и артиллерии групп поддержки пехоты.
Третий рубеж, начинаясь в 2,5–3 километрах от переднего края, заканчивался в 4–6 километрах от него. На рубеже были расположены противотанковые районы, противотанковые орудия, танки, артиллерия группы дальнего действия.
Каждый рубеж начинался со сплошной полосы различных противотанковых препятствий. Кроме того, в корпусе также создавались противотанковые районы и имелся артиллерийско-противотанковый резерв. Такие же элементы имелись и в армии. Основным недостатком такой обороны было расположение противотанковых средств по рубежам, а не по направлениям. А опасность для обороны исходила именно от танкоопасных направлений, куда неприятель устремлял свои основные усилия, свой танковый кулак.
При претворении в жизнь теоретических требований и создании необходимых условий выполнить задачи по отражению 100–150 танков на один километр фронта можно было только при определенных условиях. Во-первых, это твердое и устойчивое управление во всех звеньях без исключения. Во-вторых, высокий профессионализм командиров и качественная подготовка всех специалистов, особенно автобронетанковых войск, авиации. В-третьих, высокая боеготовность и боеспособность войск прикрытия государственной границы. Эти условия создавали предпосылки для благоприятного исхода первых оборонительных операций и боев. Но достигнуть их в то время было очень трудно, если не невозможно. Европейские страны все вместе не смогли отразить агрессию Германии. К сожалению, советскому руководству также не удалось создать все эти условия, и существовала серьезная угроза стране.
Для решения задач инженерного обеспечения в оборонительной операции армии, состоящей из 4–5 стрелковых корпусов, могли быть приданы 2–3 инженерных, 2–3 строительных, 1–2 аэродромно-строительных, понтонный батальоны, 1–2 электромеханические роты (для электризации препятствий), 2–3 маскировочные, 2–3 роты полевого водоснабжения, в отдельных случаях 1–2 военно-полевых строительства и 1–2 военно-дорожных батальона. Всего вместе с войсковыми саперными частями армия могла иметь 50–60 саперных и инженерных рот. Расчетная оперативная плотность инженерных войск в оборонительной операции принималась равной около 0,5 роты на один километр фронта.
Конечно, такое количество инженерных войск вселяло определенную надежду на успешный ход и исход армейской оборонительной операции. Однако вопросам совершенствования долговременных сооружений, точнее развитию минно-взрывных заграждений вокруг них, строительству путей подвоза материальных средств и вооружения уделялось недостаточно внимания.
Исключительно важная роль в обеспечении непреодолимости обороны отводилась организации и ведению огня, как основному средству уничтожения противника.
Огонь подразделялся: а) по видам оружия – огонь стрелкового оружия, минометов, артиллерии, зенитных средств, танков и т. д.; б) по назначению – противопехотный, противотанковый, зенитный; в) по направлениям стрельбы – фронтальный, фланговый, косоприцельный, перекрестный; г) по характеру воздействия на противника – огонь на подавление, поражение (уничтожение), разрушение, воспрещение; д) по способам ведения (в артиллерии) – огонь по отдельным целям, с закрытых или открытых огневых позиций, сосредоточенный огонь (СО), массированный огонь, неподвижный заградительный огонь (НЗО), подвижный заградительный огонь (ПЗО), дальнее огневое нападение (ДОН).
Все виды огня служили основой для создания единой, всеобъемлющей системы огня. Под системой огня понималось сочетание всех видов подготовленного огня и организованное их применение в ходе боя для решительного разгрома наступающего противника. Общая система огня включала в себя противопехотный, противотанковый и зенитный огонь. Основу противопехотного огня составлял огонь винтовок, пулеметов и минометов. Они должны были обеспечить создание заградительного огня максимальной плотности перед передним краем оборонительной полосы до 400 метров. Создание системы противопехотного огня предполагалось осуществлять под общим руководством командира полка в каждом стрелковом батальоне в отдельности.
Система противотанкового огня включала в себя огонь противотанковой артиллерии, дивизионной и корпусной артиллерии и, прежде всего, ее пушечных батарей, танков, зенитной артиллерии, огнеметов. Система зенитного огня создавалась за счет зенитной артиллерии малого и среднего калибра и пулеметов.
Система огня должна была строиться так, чтобы противник еще на подходе к главной полосе обороны подвергался массированному огню. Она должна была решить следующие задачи:
– задержать подход противника и поддержать действия передовых отрядов дальним огневым нападением артиллерии и боевыми действиями авиации по колоннам и скоплениям войск противника;
– нанести поражение противнику в период сосредоточения и затруднить ему подготовку наступления и атаки огневым воздействием артиллерии, пулеметов, минометов и боевыми действиями авиации;
– расстроить наступление и атаку противника путем создания перед передним краем основной полосы обороны сплошного огневого заграждения;
– отсечь прорвавшуюся пехоту противника от танков и уничтожить ее;
– поддержать контратаки вторых боевых эшелонов путем организации огня внутри оборонительной полосы.
Для пехоты система огня считалась непреодолимой при создании огня с плотностью не менее пяти пуль в минуту на погонный метр. Отсюда рассчитывался и фронт обороны подразделений.
Исходя из требования, что оборона должна быть противотанковой, система огня должна была включать противотанковый огонь, основу которого составлял огонь 45-мм орудий в сочетании с противотанковыми препятствиями. Применялись и 76-мм орудия. Собственно плотность противотанкового огня рассчитывалась исходя из того, что противотанковые 76-мм орудия при 15–20 % вероятности попадания, при скорострельности в одну минуту 79 выстрелов на дистанцию 1000 метров, с учетом скорости движения танков 15 км/ч за 2,5 минуты выведут из строя три танка противника. Для того, чтобы на фронте в один километров при плотности атаки танков 50–70 единиц нанести им большее поражение, требовалось 15–28 орудий ПТО на километр фронта. А если учесть, что в процессе артиллерийской подготовки наступающих ПТО может иметь потери приблизительно до 30 % своих средств, то плотность противотанковых орудий должна была исчисляться 20–40 орудиями на километр фронта.
Этих средств при массировании противником танков до 100–150 единиц на километр фронта, без придачи средств Резерва Главного Командования, было явно недостаточно.
Огонь артиллерии включался в систему как противопехотного, так и противотанкового огня. Для срыва атаки противника предусматривалась возможность проведения артиллерийской контрподготовки.
Противник для прорыва обороны и поддержки боя танковых соединений отводил немалую роль применению авиации, используя ее, как правило, массированно. Поэтому для ведения борьбы с ней, кроме зенитных (артиллерийских и пулеметных) подразделений и частей, привлекались стрелковые и пулеметные подразделения.
В целом, успех боевого использования огневых средств достигался только при тесном и непрерывном взаимодействии огня всех родов войск с учетом характера местности и инженерных заграждений.
Таким образом, в 1920-1930-е годы советское военное искусство в целом правильно и своевременно выдвинуло требование о создании глубокой оперативной обороны, однако, как показала практика, это требование не до конца было претворено в жизнь.
Железобетонный каземат на два пулемета системы Кольт
Проекты укрепрайонов должны были четко вписаться в саму систему обороны приграничной армии. Предусматривалось, как отмечено в книге «Инженерные войска Советской Армии 1918–1945 гг.», возведение долговременных укреплений в полосе обеспечения (предполья) глубиной 10–12 километров, в позиции боевого охранения, главной полосы из 1–2 позиций общей глубиной 2–4 километра, иногда и в тыловой полосе глубиной 2–3 километра на удалении 10–12 километров от переднего края главной полосы, и укрепленной базы в районе железнодорожного узла, являющегося станцией снабжения укрепленного района.
Расположение укрепрайонов в системе обороны армии было логичным. В полосе обеспечения (предполье) – для воспрещения быстрого продвижения и нанесения максимального поражения выдвигающимся танковым группировкам противника. В главной полосе укрепрайоны располагались в промежутках между батальонными районами обороны до 5–8 километров. Основу их составляли долговременные железобетонные сооружения: пулеметные (одно– и двухэтажные) с 1–3 амбразурами для ведения фронтального и косоприцельного огня, орудийные капониры и полукапониры для 45-мм пушек на стационарных лафетах. Во всех огневых сооружениях амбразуры закрывались специальными броневыми заслонками.
Кроме огневых сооружений, возводились пункты управления, узлы связи, убежища, склады, электростанции. Все они оборудовались водоснабжением, фильтровентиляцией, электроосвещением, подземной связью и тщательно маскировались под различные местные предметы.
Долговременные сооружения должны были составить костяк инженерного оборудования войсковых позиций, который предусматривалось развить путем постройки полевых фортификационных сооружений с приходом в укрепрайон полевых войск.
Батальонный командный пункт открытого типа
Однако наличие одних только линий укрепленных районов не могло решить этой проблемы. Нужны были хорошо подготовленные командиры и войска, теория обороны укрепленного фронта, подкрепленная нормативной базой. Особенно отчетливо проявилась эта проблема при написании в СССР наставления «Укрепленные районы». Выработку проекта наставления поручили инспектору инженерного строительства УНИ РККА Блюмбергу. При обсуждении проекта наставления выявились характерные недостатки в распределении обязанностей в строительстве и обороне укрепленных районов. Специалисты инженерных войск стремились главным образом самостоятельно решать вопросы проектирования укрепленных районов и определения тактики действия в них войск. В результате получалось, что общевойсковые командиры не знали устройства укрепленных районов и порядка ведения боя за них. Это отметил в ходе обсуждения проекта наставления 5 июня 1932 года Д.М. Карбышев, охарактеризовав положение дел по этому вопросу в Военной академии имени М.В. Фрунзе как негативное.
А.А. Вацетис в своем выступлении обвинил Блюмберга в космологии и посоветовал больше внимания уделять тактике общевойскового боя как днем, так и ночью. Лацис вообще предложил «исключить элементы общевойсковых уставов» из этого наставления и «включить указания политического порядка, которые должны отметить воспитательную работу и работу с частями». Конструктивным выглядело выступление Г.Г. Невского, подтвердившее выдвинутое им в 1922 году предложение о сочетании долговременных укреплений с укреплениями полевыми, нацеливая к более широкому привлечению общевойсковых командиров к планированию долговременной обороны.
На совещании высшего руководящего состава РККА, состоявшегося 23–31 декабря 1940 года в Москве, укрепрайонам и их месту в обороне армии, к сожалению, не было уделено достаточного внимания. Выступая на совещании с докладом «Характер современной оборонительной операции» командующий войсками Московского военного округа генерала армии И.В. Тюленев отметил, что теория армейской оборонительной операции, отражающая одну из основных форм ведения войны, в полном объеме нигде не освещена. Ни в отечественной, ни в зарубежной военной литературе этот вопрос, в отличие от наступательной операции, не нашел своего полного отражения. Не было издано серьезного труда, в котором были бы изложены основы оборонительных действий, теория обороны в оперативном масштабе.
При этом И.В. Тюленев подчеркнул, что высшее руководство заинтересовано в развитии как наступления, так и обороны: «Товарищ Сталин учит нас, что искусство ведения войны в современных условиях состоит в том, чтобы, овладев всеми формами и всеми достижениями науки в этой области, разумно их использовать, умело сочетать их или своевременно применять ту или иную из этих форм в зависимости от обстановки». Исходя из этого, делались выводы: оборонительные операции должны определяться: 1) понятием «малыми силами добиться победы над наступающим противником»; 2) разновидностью формы оборонительной операции, построенной на основе всех элементов современного боя, и применением этих основ всеми средствами борьбы современной армии; 3) широким использованием для оборонительных операций наивыгоднейших географических условий, местности с применением полевых долговременных огневых точек и фортификационных сооружений.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.