Глава 9. Большие Корабли уходят
Глава 9. Большие Корабли уходят
На Средиземном море шла подготовка к новой крупной десантной операции союзников — высадке в Южной Франции, получившей кодовое название «Драгун». Хотя уже в то время можно было сомневаться в полезности такой операции, а в перспективе она выглядит вообще неразумной тратой сил и средств, американцы настаивали на ее проведении. Было известно, что участки высадки сильно укреплены, особенно в районе морских баз Тулон и Ницца, поэтому десантным соединениям нужно было придать корабли огневой поддержки, имеющие большой опыт действий в Нормандии. В результате британский линкор «Рэмиллис», а также американские «Арканзас», «Невада» и «Техас» вместе с группой крейсеров и эсминцев в июле 1944 года были переброшены на Средиземное море и начали подготовку к высадке очередного десанта.
Кроме уже построенных на побережье стационарных батарей, немцы установили тяжелые орудия, снятые с французских кораблей, затопленных в 1942 году в Тулоне. Поэтому союзники предполагали встретить сильное сопротивление. «Рэмиллис» вошел в состав эскадры огневой поддержки контр-адмирала Мэнсфилда. К этим 4 линкорам присоединился французский «Лоррен». Остатки французского флота снова начали играть активную роль в войне, что имело некоторое значение[213].
Высадка была проведена 15 августа 1944 года и увенчалась полным успехом. Самые сильные береговые укрепления были расположены на берегах залива Сен-Тропез. Эти цели должны были уничтожить «Рэмиллис», «Невада» и «Техас». «Рэмиллис» также успешно обстрелял Порт-Крос, находящийся чуть южнее, чтобы помочь войскам закрепиться на берегу.
К концу месяца планировалось захватить Тулон и Марсель, являвшиеся главной целью этой операции, поэтому тяжелые корабли снова занялись мощными береговыми батареями, охраняющими подходы к Тулону. Среди них была пара 340-мм установок на полуострове Сен-Мандрие, и чтобы подавить их, адмирал Дэвидсон выделил американский линкор «Невада» и французский «Лоррен». Но вскоре к ним присоединился опытный «Рэмиллис», и его стрельба 25 августа оказала большое воздействие. Тем не менее, эти батареи были тяжелым противником, и подавить их полностью было крайне сложно. В очередной раз подтвердилась старая истина, что корабль не может справиться с береговой батареей. По Сен-Мандрие было выпущено не меньше 147 снарядов, однако батареи сдались только 28 августа, через день после занятия французскими войсками Тулона. При этом выяснилось, что одно орудие все еще исправно. После очистки города 13 сентября «Лоррен» торжественно вошел в порт во главе французской эскадры. Французский флот вернулся в свою главную базу.
Итак, для британских линкоров война на Средиземном море завершилась. Это море снова превратилось в кратчайший водный путь на Дальний Восток, где наш флот наращивал силы, готовясь к последним сражениям.
Впрочем, еще раз воды Средиземного моря услышали грохот орудий британских линкоров. Это произошло, когда «Кинг Георг V» направлялся в Индийский океан через Суэцкий канал. По пути он сделал небольшой крюк, чтобы обстрелять изолированные немецкие гарнизоны на островах Эгейского моря. В ноябре 1944 года обстрелу подверглась мощная батарея Лакида на острове Милос, после того как десант союзников был разгромлен и отступил. Но, несмотря на этот обстрел и другие удары, немецкие гарнизоны прочно удерживали острова, и ни один из них не капитулировал до самого окончания войны. Их решили оставить в покое. Это был слишком твердый, но не слишком важный орешек, и тратить жизни солдат не имело смысла.
Следует напомнить, что восстановление сил адмирала Сомервилла в Индийском океане напрямую зависело от хода событий в отечественных водах. Хотя решение было принято давно, до 1944 года адмирал подкреплений почти не получал. К концу января в его распоряжении имелись «Ринаун» (флагман), «Куин Элизабет» и «Вэлиант», новый авианосец «Илластриес» и легкие силы. Сомервиллу требовалось больше, много больше. Его флот имел только 2 авианосца, и то одним из них был авианосец обслуживания «Юникорн». Он не предназначался для использования в роли эскадренного, но проявил себя в этой роли довольно неплохо.
Впрочем, после дней упадка в 1943 году силы Сомервилла все-таки больше походили на настоящий флот. Поэтому появилась надежды провести несколько ограниченных наступательных операций на уязвимом западном фланге японского оборонительного периметра. Это могло помочь американцам, которые наступали через Тихий океан с востока. Однако иллюзии быстро развеялись. Изменение обстановки на Тихом океане заставило японцев перебросить в Сингапур крупные силы — 5 линкоров, 3 авианосца, 18 крейсеров, множество эсминцев. Противник даже не планировал новую вылазку в Индийский океан, а занялся ремонтом и подготовкой к генеральному сражению (оно закончилось разгромом японцев в Филиппинском море). Однако у адмирала Сомервилла в 1944 году было не больше шансов справиться с японским флотом, чем в 1942. Поэтому он предпочел пока не двигаться с места.
Пока ожидалось прибытие новых подкреплений, флот занялся интенсивными тренировками. Как только все было готово, лорд Маунтбеттен высказал пожелание, чтобы Сомервилл для начала нанес несколько ударов по японским нефтеперегонным заводам на Суматре. Чтобы помочь союзнику, Соединенные Штаты из своих скудных ресурсов выкроили несколько кораблей. Сомервиллу был передан авианосец «Саратога» и несколько эсминцев. Одновременно из Англии прибыли 2 эскортных авианосца.
21 марта Сомервилл вышел в море, имея «Ринаун», «Куин Элизабет», «Вэлиант» и «Илластриес». Он встретился с «Саратогой» и начал поиски японской крейсерской эскадры, которая действовала на конвойном маршруте между Австралией и Средним Востоком, добившись определенных успехов. Флот провел важные учения по дозаправке кораблей в море, ведь в этом отношении англичане значительно отставали от американцев и немцев. Это было исключительно важно для будущих операций британского Тихоокеанского флота. 2 апреля флот вернулся в Тринкомали и начал готовиться к удару по Суматре.
Операция по времени была приурочена к наступлению генерала МакАртура на Холландию и началась 16 апреля. К этому времени прибыли новые подкрепления — французский линкор «Ришелье» и голландский крейсер «Тромп». Соединение Сомервилла превратилось в настоящий интернационал. На этот раз адмирал поднял флаг на линкоре «Куин Элизабет». Он также имел «Вэлиант», «Ринаун», «Ришелье», «Илластриес», «Саратогу», 6 крейсеров и 14 эсминцев.
19 апреля этот флот незаметно пришел в точку взлета самолетов в 100 милях юго-западнее Сабанга, расположенного в северо-восточной оконечности Суматры. В 5.30 была поднята ударная группа из 46 бомбардировщиков и 37 истребителей. Они появились над целью совершенно неожиданно и причинили серьезные повреждения нефтеперегонному заводу и аэродрому. Однако в порту кораблей не оказалось. Контратака горстки японских торпедоносцев была без труда отбита опытными пилотами «Саратоги». Потери союзников ограничились одним истребителем, но и его пилот был подобран британской подводной лодкой.
После этого «Саратога» была отозвана на Тихий океан, но Сомервилл был полон решимости использовать этот авианосец еще раз. 17 мая авианосцы совместно нанесли удар по Сурабае, заправившись перед этим в заливе Эксмут. Снова внезапность была полной, а сопротивление чисто символическим, портовым сооружениям был нанесен большой урон.
В ходе этих операций и воздушных атак против «Тирпица» линкор играл подчиненную роль. Настоящие боевые действия вели авианосные самолеты. Это означало, что линкор окончательно уступил своему сопернику роль решающей силы на море и превратился в корабль поддержки. На эту же мысль наталкивал характер боев на Тихом океане. Здесь, как и в Европе, старые линкоры использовались в основном для обстрела берега. Современные быстроходные линкоры сопровождали авианосные группы и поддерживали их огнем своих многочисленных зенитных орудий. Ожидание сражения с противником для линкоров становилось совершенно напрасным.
То, что линейный корабль потерял главную роль на морской сцене, однако не означало, что он стал совершенно бесполезен и не нужен, как в очередной раз заявило большинство историков. Роль линкора могла быть совершенно пассивной, однако он оставался важнейшим компонентом сбалансированного флота. Можно было бы поинтересоваться судьбой авианосцев адмирала Мура у берегов Норвегии, если бы в тот момент, когда их самолеты бомбили Альтен-фьорд, вдруг появился один из германских карманных линкоров, или оба сразу. То же самое могло произойти и при появлении тяжелого крейсера, если бы авианосцы не сопровождал линкор, способный защитить от такого нападения. Пример «Глориеса» является достаточно наглядным ответом на этот вопрос. Подобная участь ожидала и авианосцы Сомервилла возле Суматры, если бы они попали под огонь линкоров, вышедших из Сингапура, или хотя бы 3 тяжелых крейсеров, которые действовали в этих водах ранее. Нужно отметить взаимную зависимость авианосца и линкора. Каждый вынужден искать помощи другого, хотя по разным причинам, и только вместе они становились непобедимыми.
Можно, конечно, утверждать, что боевые действия в центре Тихого океана показали иное, и что авианосец обходился без поддержки линкора совершенно безопасно, зато линкор без авианосца обойтись никак не может. Однако битва за Лейте ясно показала, что может произойти в этом случае. Имеются и другие примеры. После боя в Филиппинском море японский флот еще сохранил значительные силы. Его линейные корабли до этого момента практически не пострадали, количество авианосцев было значительно больше, чем в начале войны, хотя их авиагруппы теперь состояли из зеленых новичков[214].
Но, какими бы значительными ни были эти силы, они бледнели по сравнению с мощью возрожденного американского флота на Тихом океане. Американцы имели 10 старых линкоров для обстрела побережья и 8 новых для действий в составе флота, 16 эскадренных и легких авианосцев в составе 4 оперативных соединений. Сюда следует добавить десятки эскортных авианосцев, новых крейсеров и сотни эсминцев. К лету 1944 года американские морские силы на Тихом океане превосходили все остальные флоты земного шара вместе взятые по численности кораблей, ударной мощи, опытности и организации. Не было никаких сомнений в исходе генерального сражения, если японцы осмелятся его принять. Однако Япония, в отличие от Германии и Италии, строила свои военные корабли для того, чтобы они сражались, и без колебаний использовала их. Линейные корабли Японского Императорского флота не отсиживались в портах.
Огромная сила американского флота привела к новым спорам между союзниками. Является ли необходимым и желательным участие британского Тихоокеанского флота в последних операциях против Японии совместно с американским? Мы не будем приводить многочисленные споры и выдвигавшиеся аргументы, вроде национального престижа и нехватки судов снабжения, англо-американского соперничества. Достаточно сказать, что в конце концов британский флот все-таки получил это разрешение[215] и хорошо показал себя в заключительных боях.
Англичане надеялись провести несколько крупных десантных операций в Индийском океане и отбить у противника Бирму и Малайю. Однако эти планы были сорваны операцией «Драгун», в которой были задействованы все имеющиеся десантные корабли. Поэтому Восточный флот продолжал набираться опыта, проводя незначительные по масштабам рейды авианосцев. Это дало кораблям будущего Тихоокеанского флота важный опыт, так как они действовали на значительно большем удалении от своих баз, чем предполагалось. Хотя японские нефтеперегонные заводы в Юго-Восточной Азии серьезно пострадали, англичанам не удалось отвлечь на себя ни одного корабля. Главные бои развернулись на Филиппинах, куда американцы готовились высадиться в самом ближайшем времени.
20 июня самолеты «Илластриеса» нанесли удар по Порт-Блэйру на Андаманских островах. С прибытием в июле «Индомитебла» и «Викториеса» Сомервилл мог планировать более серьезные атаки. В качестве цели он снова выбрал Сабанг, который намеревался вывести из строя обстрелом с кораблей, пока авианосцы нейтрализуют соседние японские аэродромы.
Для проведения операции «Кримсон» Сомервилл покинул Цейлон с самым сильным флотом, какой удалось собрать. Адмирал поднял флаг на линкоре «Куин Элизабет». Это был его последний шанс участвовать в боевой операции, так как Сомервилл уже получил назначение в Вашингтон. В состав его флота входили «Ринаун», «Вэлиант», «Ришелье», «Илластриес», «Викториес», 1 тяжелый и 6 легких крейсеров, 10 эсминцев.
Ост-Индский флот вышел в море 22 июля. На рассвете 25 июля авианосцы начали поднимать самолеты для удара по аэродромам и корректировки огня линкоров. 80 «Корсаров» и 9 «Барракуд» добились полной внезапности, но плохие погодные условия помешали самолетам, и они нашли немного целей. Все это время 12 истребителей патрулировали над флотом, а еще 8 барражировали над берегом, чтобы корректировать стрельбу главного калибра линкоров. Эсминцы лихо атаковали вход в гавань в стиле добрых старых времен.
Это была первая реальная возможность для 1-й эскадры линкоров расквитаться с японцами, и это было сделано с огромным удовольствием. Тяжелые орудия открыли огонь с дистанции 18000 ярдов по гавани и береговым сооружениям, которые серьезно пострадали. Но транспортов в порту почти не было, как и в прошлый раз. Нефтехранилища и ремонтные мастерские были уничтожены, а ответная стрельба японских батарей была неэффективной. Вот так, в самом конце своего командования Ост-Индским флотом Сомервилл получил хоть какую-то компенсацию за многочисленные разочарования и смог вспомнить обстрел «Ринауном» Генуи несколько лет назад.
Флот вернулся на Цейлон, и тяжелые корабли использовали передышку для мелкого ремонта и подготовки к следующей серии операций. «Ринаун» в декабре ушел ремонтироваться в Дурбан и вернулся только в марте. «Куин Элизабет» ремонтировался там же в октябре и ноябре. После возвращения он стал флагманским кораблем командира 1-й эскадры линкоров вице-адмирала Уэйк-Уокера. «Вэлиант» был поставлен в док в Тринкомали, но это закончилось катастрофой. 8 августа линкор стоял в плавучем доке, когда тот внезапно затонул. Несчастный «Вэлиант» пропустил начало войны, находясь в капитальном ремонте. Потом он долго ремонтировался после атаки итальянцев в Александрии в декабре 1941 года. И теперь линкор опять надолго вышел из строя, так как в результате аварии дока оказались сломаны кронштейны 3 валов.
Отремонтировать это на Цейлоне было невозможно, и «Вэлиант» отправился в Англию. Однако на этом его несчастья не закончились. По пути домой он сел на мель на входе в Суэцкий канал, потому что осадка корабля в ходе модернизаций значительно увеличилась. После 6,5 часов работы линкор сняли с мели, но далее ему пришлось двигаться вокруг мыса Доброй Надежды. Прибыв в Великобританию, «Вэлиант» встал на длительный ремонт, завершившийся только к концу войны. Этот ремонт оказался довольно бессмысленным, потому что корабль в боевых действиях больше не участвовал.
В ноябре прибыли новые подкрепления для Тихоокеанского флота, ими командовал адмирал Фрезер. После этого все корабли были разделены на Тихоокеанский и Ост-Индский флоты. К концу 1944 года на Цейлон прибыл «Дьюк оф Йорк», а за ним «Хоу».
Все это время продолжались различные операции, в которых участвовали авианосная авиация и тяжелые орудия линкоров. В августе и середине сентября по Суматре нанесли удар самолеты «Викториеса» и «Индомитебла». В октябре гораздо более сильный удар был нанесен по Никобарским островам. Проводя операцию «Миллет», англичане пытались отвлечь внимание японцев от Филиппин, где американцы высадились на острове Лейте.
Адмирал Пауэр поднял флаг на «Ринауне», под его командованием находились авианосцы «Индомитебл» и «Викториес», тяжелые крейсера «Лондон», «Камберленд», «Саффолк», легкий крейсер «Феб» и 11 эсминцев. Пока авианосцы проводили воздушные атаки, тяжелые крейсера обстреливали берег. 18 октября к ним присоединился «Ринаун», после чего ушел в Дурбан на ремонт.
Пока англичане занимались формированием своего Тихоокеанского флота, американские и японские линкоры столкнулись в величайшем в истории морском сражении — битве за Лейте. Она происходила на огромном пространстве протяженностью в сотни миль, в ней участвовало множество кораблей, и мы можем лишь вкратце описать ее.
Японцы с разочарованием следили, как американцы прорвали сначала внешний, а потом и внутренний оборонительный периметр на Тихом океане, используя тактику «лягушачьих прыжков». У Японии еще оставался большой флот, однако все запасы нефти, ради которых собственно и была развязана война, остались к югу от Филиппин. Если Филиппины будут захвачены американцами, пути доставки нефти в Японию будут перерезаны. Разумеется, армия, авиация и флот могли сражаться и дальше, но это уже была бы безнадежная борьба. Поэтому сохранение Филиппин считалось важнейшим делом, и было решено использовать буквально все имеющиеся корабли для защиты архипелага. Японцы подготовили сложный план операции, в ходе которой их флот должен был прорваться к американским войсковым транспортам, стоящим возле плацдарма.
У японцев сохранилось грозное авианосное соединение, однако не было ни самолетов, ни опытных пилотов. Авианосцы без самолетов, как мы уже не раз говорили, превращаются в беспомощные мишени. Японцы это прекрасно понимали. Все их недавно подготовленные эскадрильи были уничтожены американцами во время рейда в Южно-Китайское море и в боях над Формозой. Поэтому японское командование решило использовать бесполезные авианосцы в качестве приманки, чтобы отвлечь американский флот на север.
Линкоры, по крайней мере в японском флоте, должны были сыграть главную роль в предстоящей операции. Пока адмирал Одзава с 4 авианосцами и линкорами «Исэ» и «Хьюга», которые были оснащены полетными палубами вместо 2 кормовых башен, подставляет себя под удары американской авиации, главные ударные силы должны прорваться к плацдармам через море Сибуян и пролив Сан-Бернардино с севера и через море Минданао и пролив Суригао с юга.
Командная структура японцев была слишком сложной. Для прорыва через эти проливы они сформировали 3 независимых соединения. Под командованием старого бойца адмирала Куриты находилось Центральное соединение, состоящее из 5 линкоров («Ямато», «Мусаси», «Нагато», «Конго», «Харуна»), 12 тяжелых и легких крейсеров и 15 эсминцев. С юга подходил адмирал Нисимура с линкорами «Фусо» и «Ямасиро», 1 тяжелым крейсером и 4 эсминцами. За ним должна была следовать отдельная эскадра адмирала Симы, состоящая из 2 тяжелых и 1 легкого крейсеров и 4 эсминцев.
Если действия Одзавы в качестве приманки будут успешными, между этими 7 линкорами и кораблями сопровождения окажутся корабли американского 7-го Флота, поддерживающие высадку. На бумаге этот флот представлял грозную силу[216], но его корабли предназначались для обстрела берега, поэтому запасы бронебойных снарядов на старых американских линкорах и бронебойных бомб на эскортных авианосцах были крайне ограниченными. Им пришлось бы сражаться с японцами, используя фугасные боеприпасы.
Японский план был исключительно сложным, но вышло так, что он почти сработал.
Адмирал Хэлси командовал 3-м Флотом, Оперативным Соединением 38, которое состояло из 4 оперативных групп. Но одна из них отсутствовала, так как в момент начала битвы принимала топливо с танкеров и не могла немедленно присоединиться к остальным. Остальные 3 группы самостоятельно действовали примерно в 125 милях к востоку от Филиппин, однако могли легко сосредоточиться в случае необходимости. В их составе имелись 6 современных линкоров («Вашингтон», «Массачусетс», «Алабама», «Нью Джерси» (флагман), «Айова», «Индиана»), 11 эскадренных и легких авианосцев, 2 тяжелых и 7 легких крейсеров, примерно 50 эсминцев.
Первая информация о предстоящей японской атаке пришла 23 октября от подводных лодок, патрулирующих к западу от Филиппин. Они сумели потопить 2 японских тяжелых крейсера и повредили третий, но не остановили Куриту. 24 октября начались воздушные поиски. Обе группы линкоров были обнаружены, однако авианосцы Одзавы, которые служили приманкой, остались в тени. Тем временем базовая авиация японцев атаковала американский флот и потопила легкий авианосец «Принстон». 70 самолетов с авианосцев Одзавы (все, что сумели наскрести японцы) поддержали эти атаки, и примерно 30 из них были сбиты. Но это наконец отвлекло внимание Хэлси на север, как и надеялся противник. Когда американцы нашли-таки японские авианосцы, было уже слишком поздно для проведения атаки.
Сначала казалось, что японский план провалился. 24 октября соединение Куриты подверглось мощным и продолжительным воздушным атакам американских авианосцев. Японской эскадре пришлось отбивать их в одиночку, так как для ее защиты не были выделены базовые истребители. Зенитное вооружение кораблей было значительно усилено, и они поставили очень плотную огневую завесу. Однако атаки американцев были настолько сильны, что даже этого оказалось недостаточно. Тяжелый крейсер был поврежден и отправлен назад, но самой тяжелой потерей стала гибель гигантского линкора «Мусаси».
Его потопление совершенно четко подтвердило уже имеющийся вывод: ни один, даже самый большой линкор не может выдержать затяжную воздушную атаку без истребительного прикрытия. Количество попаданий, которое получил «Мусаси» перед тем, как затонуть, может служить лишь слабым утешением, и не может скрыть того неприятного факта, что он был потоплен одними самолетами.
Разумеется, «Мусаси» продержался гораздо дольше, чем «Принс оф Уэлс», но ведь он и был вдвое больше.
В ходе первой атаки линкор получил только незначительные повреждения, когда два близких разрыва привели к затоплению 2 небольших отсеков. Однако в это же время он получил попадание торпеды (японцы утверждают, что трех торпед) в правый борт, которое привело к небольшому крену. Крен был выправлен контрзатоплением. Все это ничуть не снизило боеспособность линкора.
Вторая атака началась в 11.40, и в «Мусаси» попали 2 бомбы. Одна врезалась в полубак, но не взорвалась, вторая пробила надстройки, и ее взрыв вызвал пожар в левом машинном отделении, которое пришлось оставить. «Мусаси» получил торпедное попадание, теперь в левый борт, из-за чего затопило насосную станцию и левое машинное отделение. Снова японцы утверждают, что это были 3 торпедных попадания, все в левый борт. В результате левый внутренний вал остановился, но были увеличены обороты 3 остальных винтов, и линкор остался в строю эскадры.
В ходе третьей атаки, в 12.25 рядом с кораблем разорвалась одна тяжелая бомба, и в линкор попала еще одна торпеда. Повреждения были небольшими, но «Мусаси» слегка сел носом. Линкор находился в относительно неплохом состоянии, когда в 12.50 началась четвертая атака.
Эта атака была самой смертоносной, и корабль получил не менее 4 прямых попаданий бомбами. Первая попала в носовую часть, пробила 3 палубы и взорвалась в кубрике, причинив небольшие повреждения. Вторая бомба пробила две палубы перед взрывом, но повреждения и здесь были невелики. Третья бомба тоже пробила 2 палубы, но не пробила броневую. Четвертая взорвалась при попадании в трубу, уничтожив несколько зенитных автоматов.
Самые серьезные повреждения были нанесены торпедами. Достоверно известно о 4 попаданиях во время этой атаки, все пришлись в правый борт. Первые два затопили кладовые, но это было не слишком серьезно. Третья торпеда затопила правую насосную станцию. Четвертая торпеда не причинила повреждений, но суммарный эффект 6 торпедных попаданий оказался таким, что линкор погрузился носом чуть ли не до верхней палубы. Его скорость снизилась до 16 узлов, и он отстал от эскадры.
«Мусаси» выдержал и пятую атаку, которую американцы провели в 13.20. Однако он превратился в почти беспомощную мишень. Скорость снизилась до 12 узлов, а затопление никак не удавалось взять под контроль. Роковой удар был нанесен в ходе шестой атаки, которая началась в 15.20, когда линкор уже пытался уползти с поля боя. Одна бомба взорвалась на крыше носовой башни, но никаких повреждений не нанесла. Это было не удивительно, ведь толщина брони составляла 270 мм!
Последняя бомба попала рядом с кормовым постом управления и вызвала умеренные разрушения. Хотя многочисленные попадания изуродовали надстройки «Мусаси», опыт «Тирпица» показал, что этого совершенно недостаточно для потопления современного линкора. Смертельный удар нанесли торпедоносцы «Авенджер» 3-го Флота. Значительно ослабленные зенитные батареи линкора не могли их остановить, и они безжалостно добили подранка.
Во время последней атаки, по различным оценкам, в «Мусаси» попали до десяти торпед, из которых 2 не взорвались. Одна взорвалась напротив носовой башни, затопив 2 погреба, еще одна вызвала дополнительное затопление по левому борту. Остальные торпеды буквально вскрыли кочегарки и внешнее левое машинное отделение. Другие затопили погреба зенитного боезапаса в носовой части по правому борту. Еще 3 попадания в левый борт и 1 в правый нельзя точно подтвердить, так как в это время огромный корабль был уже обречен. К концу атаки он имел крен 10 градусов на левый борт, полубак ушел под воду, а скорость упала до 6 узлов. В 19.00 вода дошла до барбета башни «А», а крен увеличился до 15 градусов. Попытки выбросить линкор на берег одного из островов моря Сибуян провалились, и в 19.35 крен вышел из-под контроля. Линкор повалился на левый борт и затонул носом вперед. Его гибель описана так детально, чтобы показать те неимоверные усилия, которые пришлось приложить американцам для его уничтожения. Всего 24 октября соединение Куриты атаковали 259 американских самолетов. Кроме потопления «Мусаси» и повреждения тяжелого крейсера «Мьёко», они добились 2 попаданий бомбами в «Ямато», 2 — в «Нагато», 5 бомб разорвались рядом с «Харуной». Ни один из этих кораблей серьезно не пострадал, и соединение Куриты продолжало двигаться дальше.
Вернувшись, американские пилоты сильно преувеличили результаты своих атак. Когда Курита временно, на 2 часа, повернул назад, Хэлси решил, что он разгромлен и больше не представляет серьезной угрозы 7-му Флоту адмирала Кинкейда, находящемуся возле плацдармов. Теперь его внимание привлекли авианосцы Одзавы. Быстроходные линкоры и авианосцы 3-го Флота повернули на север и погнались за подсунутой им приманкой, намереваясь уничтожить Одзаву 25 октября. Японцы только этого и хотели. В 17.00 Курита снова повернул к проливу Сан-Бернардино, вот только теперь пролив был открыт.
Тем временем эскадра адмирала Нисимуры шла через море Минданао прямо к проливу Суригао. Однако американцы внимательно следили за ней, и разделаться с Нисимурой было предложено адмиралу Кинкейду. По бессмертным словам адмирала Олдендорфа, командовавшего старыми линкорами группы огневой поддержки, 7-й Флот не собирался «давать пидарасу даже тени шанса». Когда началась ночь, Кинкейд развернул свои силы. Торпедные катера и эсминцы расположились вдоль обоих берегов пролива, который превратился в естественную ловушку. Сначала предполагалось провести массированную торпедную атаку, а потом японцы уперлись бы в колонну линкоров, перегородившую узкий пролив. «Crossing Т» получалось просто идеальное, японские корабли были бы засыпаны градом бронебойных снарядов. Так и произошло, в расставленную западню поочередно угодили и Нисимура, и Сима.
25 октября в 2.00 темноту разорвали вспышки взрывов. Это торпедные катера первыми атаковали японцев, и один из них попал торпедой в «Фусо». Линкор продолжал двигаться дальше. Через 10 минут торпеда попала в «Ямасиро», однако тот, не дрогнув, выдержал удар и продолжал идти прямо в расставленную западню. Через час в бой вступили американские эсминцы. Их торпеды вспарывали черную воду пролива, направляясь к японским кораблям.
В 3.25 «Ямасиро» получил еще одно торпедное попадание, но выдержал и его. В 3.34 в «Фусо» попали одна или несколько торпед, и взорвался артиллерийский погреб. Это было уже слишком, линкор разломился пополам. Пылающие обломки какое-то время дрейфовали вниз по проливу, а потом затонули возле острова Динагат. Еще одна торпедная атака эсминцев фактически покончила с японской эскадрой. От нее остались только линкор «Ямасиро» и тяжелый крейсер «Могами», оба поврежденные, и чудом оставшийся невредимым эсминец «Сигурэ».
В 3.50 открыли огонь давно ждавшие этого момента линкоры и крейсера адмирала Олдендорфа. В течение 20 минут на 2 японских корабля с минимальной дистанции обрушилось огромное количество снарядов. Они даже не могли отвечать. «Ямасиро» был буквально разорван на куски, а «Могами» превратился в пылающий факел. Оба корабля попытались повернуть назад, но было уже слишком поздно. В 4.19 линкор перевернулся и затонул, унеся с собой на дно адмирала и большую часть экипажа.
«Могами» продержался немного дольше. Весь охваченный пламенем, он едва не столкнулся с крейсерами Симы, которые подошли к месту побоища. Крейсер пережил и это, однако наутро он все-таки затонул возле острова Минданао. Поэтому вполне понятно, что адмирал Сима не стал повторять самоубийственный бросок Нисимуры и повернул назад. Однако при этом он все-таки потерял легкий крейсер.
Попытка атаки с юга была отражена, и главную роль в этом сыграли старые линкоры. Их современные собратья были лишены этой чести, потому что Хэлси увел свое соединение на север, в погоне за призрачными авианосцами Одзавы. Еще раньше он передал по радио, что 6 современных линкоров под командованием адмирала Ли должны быть готовы сформировать отдельное соединение, чтобы перехватить корабли Куриты в проливе Сан-Барнардино, как Олдендорф сделал в проливе Суригао. В приказе были важные слова «будет сформировано», что означало формирование такого соединения только в случае, если обстоятельства потребуют этого. Однако Хэлси поверил донесениям своих летчиков и решил, что такой необходимости больше нет. Поэтому он решил использовать линкоры для усиления ПВО своих авианосцев в ожидаемой авианосной дуэли с Одзавой и увел на север весь флот.
Во время погони в 2.45 Хэлси действительно выделил линкоры в отдельное оперативное соединение. Однако их задачей было не сражение с линкорами Куриты, которые считались поспешно отступающими. Вместо этого Хэлси выдвинул линкоры вперед, чтобы они уничтожали поврежденные корабли Одзавы, которые утром отстанут после атаки американских самолетов. Это могло принести богатую добычу, потому что в ходе утренних атак 25 октября был потоплен авианосец «Титосэ», а 3 остальных были повреждены.
Быстроходные линкоры погнались за противником. В 11.00 они развили полный ход и находились уже в 40 милях от кораблей Одзавы. Их орудия имели дальнобойность около 20 миль, и через несколько часов они могли перевернуть весь ход морской войны на Тихом океане. Они стали бы первым соединением линкоров, уничтожившим вражескую авианосную группу. Одзава не имел самолетов, чтобы помешать этому, полетные палубы его кораблей были практически пусты. «Исэ» и «Хьюга» могли оказать некоторое сопротивление, однако вряд ли они продержались бы слишком долго против сосредоточенного огня 6 самых мощных линкоров в истории. Увы, этого не случилось. Когда американские линкоры от цели отделяло всего несколько миль, с юга пришел отчаянный призыв о помощи. Курита свободно прошел через пролив Сан-Бернардино далеко за кормой Хэлси и теперь быстро приближался к плацдарму.
Линкоры Олдендорфа после ночной победы начали отчаянно выскребать остатки бронебойных снарядов в погребах, но время было не на их стороне. Когда линкоры Куриты шли на юг вдоль восточного берега острова Самар, между ними и транспортами, а также целыми горами военного снаряжения на побережье, находились только крошечные эскортные авианосцы соединения поддержки под командованием адмирала Спрэгью.
Однако Курита грубо ошибся, приняв эскортные авианосцы за часть сил 3-го Флота. Хотя японские корабли имели скорость вдвое выше, Курита начал медленное сближение, обходя авианосцы, вместо того чтобы пойти прямо на них и уничтожить. В результате авианосцы смогли проводить постоянные воздушные атаки, поднимая самолеты, как только их заправляли и перевооружали. Хотя эти самолеты не могли потопить линкоры, однако их огонь и бомбы наносили большие потери расчетам зенитных орудий. Они даже ухитрились потопить 3 тяжелых крейсера теми немногими торпедами, которые имелись.
Зато огромные снаряды сумели потопить только один эскортный авианосец «Гэмбир Бей» и повредить еще несколько. Однако отважная атака американских эсминцев заставила корабли Куриты временно отвернуть. После этого Курита стал вести себя еще более осторожно. После нескольких маневров, в ходе которых он даже вошел в сам залив Лейте, японский адмирал в 9.25 приказал отходить. В 9.45 бой прекратился, эскортные авианосцы и силы вторжения были спасены.
Решение Куриты стало роковым для исхода операции, как и решение Ямамото при Мидуэе 2,5 года назад. Всё самопожертвование Нисимуры и Одзавы оказалось напрасным, и Курита буквально выпустил победу из рук. Когда он отозвал свои линкоры и повернул обратно, далеко на севере то же самое сделал и Хэлси со своими линкорами. Это было совершенно напрасно, однако он перегруппировал линкоры и послал их на юг. Но было слишком поздно, чтобы перехватить корабли Куриты. В результате современные линкоры 3-го Флота в ходе всей битвы метались на полных ходах между двумя японскими эскадрами, но ни одной не увидели. Огромную ударную мощь использовали предельно бессмысленно, и вторая такая возможность американцам не представилась. Воздушными атаками авианосцев 3-го Флота были потоплены 3 японских авианосца. Четвертый был поврежден и добит американскими крейсерами. Кроме того, они потопили эсминец, а подводная лодка добила поврежденный авиацией легкий крейсер. Однако «Исэ» и «Хьюга» получили только незначительные повреждения и сумели спастись. То же самое удалось и Курите, хотя он по дороге потерял еще один крейсер.
Несмотря на бестолковое использование линкоров, битва закончилась решительной победой американцев. Больше японский флот не представлял серьезной угрозы для американского наступления, и все это было достигнуто ценой удивительно легких потерь для американцев[217].
В битве за Лейте линкоры показали, что обладают более серьезным значением, чем ранее, но, несмотря на это, большинство кораблей было потоплено авиацией. Это привело к довольно спорным выводам, которые сделал кое-кто из послевоенных историков. Например, один из британских авторов написал:
«В широкой по размаху и сложной битве за Лейте принципы остались теми же. Здесь, на южном участке корабли противников сошлись на дистанцию прямого выстрела, однако авианосные самолеты все равно остались главным оружием. Американцы победили, лишь когда были потоплены все 4 японских авианосца, причем с воздуха».
Я не могу согласиться с этим выводом. Японские авианосцы с самого начала представляли только приманку. Они были просто обречены на гибель. Но даже если бы они оттянули на себя Хэлси и сумели спастись, это никак не сказалось бы на ходе битвы, потому что на них не было самолетов. Исход битвы решили 6 старых линкоров Олдендорфа в проливе Суригао и нерешительность Куриты у острова Самар.
Другой историк, весьма критически относящийся к линкорам, с этим согласен:
«Однако мне кажется, что маятник качнулся слишком далеко. Хотя война на Тихом океане показала, что самолет сменил линкор в качестве основы морской мощи, это совсем не значит, что линкор стал абсолютно беспомощным. Эта битва восстановила его репутацию, в определенной мере в ущерб авианосцу».
Как мы видели, линкоры едва не добились полных побед над двумя авианосными соединениями, японским и американским, хотя ни то, ни другое не являлось главными силами флота. Из этого делается вывод:
«Половину атакующего японского флота пришлось останавливать артиллерийским кораблям, и они сделали это гораздо более эффективно, чем самолеты».
Как видите, мнения высказываются самые разнообразные, но в любом случае было ясно, что эта битва стала лебединой песней линкоров и линейной тактики, которая несколько столетий безраздельно владела умами адмиралов. Стефен Роскилл подводит итог:
«За все время войны 1939–45 годов лишь одна другая битва — та, которую дал адмирал Каннингхэм 28 марта 1941 года у мыса Матапан — напоминает происходившее в проливе Суригао 3,5 года спустя. Совершенно ясно, что эти две битвы означали конец долгого влияния „линии кордебаталии“ на морскую войну, которое началось еще в XVII веке».
Но сокрушительное поражение не означало конец несчастий японцев. Их отступающие соединения понесли новые потери от атак американских подводных лодок. 21 ноября одна из них добилась первого успеха в охоте за японскими линкорами, потопив «Конго» и эсминец сопровождения к северо-западу от Формозы. После уничтожения флота японцы могли надеяться восстановить баланс только с помощью камикадзэ. Однако даже самоубийцы не смогли помешать американцам захватить Филиппины, хотя при этом несколько американских кораблей получили серьезные повреждения. Например, 7 мая линкор «Нью Мексике», на котором в качестве наблюдателя находился адмирал Фрезер, получил попадание самолета-камикадзэ в настройку. Адмирал спасся, но приобрел хороший предмет для размышлений, ведь в скором времени его кораблям предстояло столкнуться с этим же врагом.
После того как нефтяные месторождения в Южных морях были отрезаны от метрополии, даже тяжелые корабли японского флота были вынуждены большую часть времени простаивать из-за нехватки топлива, точно так же, как немецкие и итальянские немного раньше. Они находились в японских портах, ожидая финального приговора. Жребий был брошен, но, прежде чем рассказать о поражении Японии и роли, которую в нем сыграли линкоры союзников, ненадолго вернемся в Европу, и посмотрим, что делали линкоры там.
Старые корабли потихоньку готовились к списанию, завершив свою активную жизнь. «Резолюшн» использовался в качестве учебного корабля в школе кочегаров «Имперьюз» в Гэрлохе, потом его перевели в Саутгемптон и в конце концов в Девенпорт. В мае 1944 года там к нему присоединился «Ривендж». «Малайя» и «Рэмиллис» в 1944 году использовались в качестве кораблей огневой поддержки, а 15 мая 1945 года были переданы торпедной школе «Вернон» в Портсмуте и стали известны как «Вернон II». Они использовались в качестве плавучих казарм. «Вэлиант» продолжал ремонтироваться, но потом был передан школе «Имперьюз». После отправки в Ост-Индию «Ринауна» и «Куин Элизабет», из действующих линкоров в Англии остался только «Уорспайт».
В составе Флота Метрополии пока числился в качестве флагмана «Дьюк оф Йорк», остальные новые линкоры были отправлены на восток: «Кинг Георг V» — в ноябре, «Хоу» — в декабре. «Энсон» завершил ремонт в Девенпорте и в марте 1945 года тоже ушел в Ост-Индию. 30 ноября 1944 года флагманом Флота Метрополии стал «Родней», это позволило отправить на ремонт «Дьюк оф Йорк», чтобы в июне тоже послать его в Индийский океан. Однако «Родней» со времени последнего ремонта в 1942 году прошел более 156000 миль и находился в плохом состоянии.
Впрочем, «Уорспайт» был в еще более скверном состоянии, хотя его тяжелые орудия, точнее, то, что от них осталось, еще могли принести пользу и пригодились в последней важной операции в Европе. После того как войска союзников вырвались из Нормандии, англичане начали наступление на северо-восток и захватили совершенно целым большой порт Антверпен. Командование союзников надеялось наладить снабжение своих армий через него, так как Антверпен находился гораздо ближе к линии фронта. Это было намного проще, чем использовать порты Ла-Манша, оставшиеся далеко позади. Но, хотя мы захватили Антверпен в сентябре 1944 года, немцы продолжали удерживать устье реки Шельды, поэтому было невозможно тралить мины, и ни один транспорт не мог войти в порт. Напряжение на коммуникациях союзников было так велико, что темпы наступления снизились. Немцы прекрасно об этом знали, и их гарнизоны были полны решимости удерживать эти острова до последнего. Среди них особенно выделялся сильно укрепленный остров Валхерен.
Союзники решили провести в конце октября десантную операцию, чтобы очистить устье Шельды. В Остенде было собрано большое количество десантных судов под командованием капитана 1 ранга Нагели. Они должны были расчистить мелководные фарватеры и поддержать морских пехотинцев и коммандос. В последний раз огневая поддержка была возложена на тяжелые корабли Королевского Флота — линкор «Уорспайт» и мониторы «Эребус» и «Робертс».
Самое упорное сопротивление англичане встретили в Весткапелле, который штурмовала морская пехота. Здесь, на северо-западном и юго-западном побережье острова немцы построили множество береговых батарей, на которых находилось до 40 орудий калибром от 76 мм до 220 мм. Они господствовали над западным и восточным устьем Шельды. Более того, наступление должно было начаться спустя некоторое время после операции против Флиссингена, поэтому элемент внезапности просто не существовал.
В 8.15 «Уорспайт» прибыл из Диля, вышел в район примерно в 12 милях от маяка Весткапелле и открыл огонь. Морские пехотинцы столкнулись с ожесточенным сопротивлением, и капитан 1 ранга Пагсли позднее писал:
«Было ясно, что тысячи тонн бомб, сброшенные на орудия, сумели уничтожить совсем немногие из них. Позднее я слышал, что Бомбардировочное Командование выражало мнение, будто захватить Валхерен после их бомбежек было легче легкого. Я хотел бы, чтобы летчики были с нами в тот день!»
Действительно, Королевские ВВС продолжали жить в каком-то потустороннем мире, не имея никакой связи с солдатами и моряками. Они продолжали цепляться за свои теории, рассказывая, как все было бы прекрасно, если бы события развивались согласно их предсказаниям. Германия сдалась бы после бомбардировочного наступления, воздушные бомбардировки могут нейтрализовать любую оборону, — и это несмотря на то, что Нормандия со всей очевидностью доказала обратное. После этой операции капитан 1 ранга Пагсли испытывал ничуть не большее доверие к «Уорспайту», чем раньше.
«Эскадра огневой поддержки открыла огонь в 8.20, и огромные столбы дыма и обломков поднимались там, где падали ее тяжелые снаряды. Но поскольку самолета-корректировщика не было, я чувствовал, что не могу слишком доверять эффективности огня».
Оказалось, это были последние выстрелы «Уорспайта» по противнику. После высадки в Нормандии он сделал не менее 1500 выстрелов из своих 381-мм орудий, и они были совершенно расстреляны. Линкор вернулся в Англию и встал на Спитхэдском рейде. Его биограф писал:
«Жизнь старого корабля явно приближалась к концу. Его вооружение и машины были изношены настолько, и он получил столько боевых повреждений, что для приведения в боеспособное состояние линкору требовался слишком долгий и дорогостоящий ремонт».
В действительности еще до Валхерена было принято решение, что он уже исчерпал все возможности ремонта. 9 сентября «Уорспайт» был переведен в резерв, причем сразу в самую низшую категорию «С». Из всех британских линкоров, о которых говорится в этой книге, «Уорспайту», несомненно, принадлежат все рекорды продолжительности службы и количества проведенных боев.
После этого в Англии из действующих линкоров остался только «Родней». Для него практически не было никакой работы, потому что с «Тирпицем» все-таки удалось покончить. К осени политика КВВС, строивших все более огромные бомбардировщики и вооружающих их все более тяжелыми бомбами, достигла апогея. Была создана «бомба-землетрясение». Это были бомбы «Толлбой», весящие 12000 фунтов, их заряд составлял 5000 фунтов. Теперь КВВС не только имели бомбу, способную уничтожить любой корабль, но и подготовленную эскадрилью, которая могла поразить такую цель. Разумеется, со стандартной оговоркой — корабль во время атаки должен стоять неподвижно! Целей для этих бомб в Европе было не слишком много, и «Тирпиц» неизбежно попал в этот список. И все оказалось довольно просто!
«Можно сказать, что судьба линкора скрывалась в ванне вице-маршала авиации достопочтенного Ральфа Кохрейна. Его мозг не отдыхал никогда. Кохрейн долго размышлял над проблемой „Тирпица“, и однажды, когда он мылся, то решил бросить на это дело 617-ю эскадрилью. Он выскочил из ванны, вытерся, оделся и помчался разыскивать Харриса. И Харрис согласился», — пишет Пол Брикхилл. Как видим, Кохрейн оказался сдержаннее Архимеда и не бегал голым по Лондону с криками «Эврика!».
Если бы только эта ванна подвернулась в тот момент, когда решалась судьба конвоя PQ-17, или принимались решения о других попытках уничтожить «Тирпиц»! Скольких неприятностей тогда удалось бы избежать. Однако лучше поздно, чем никогда.
К несчастью, «Тирпиц» в Альтен-фьорде находился за пределами досягаемости «Ланкастеров» из Великобритании, и в этом вопросе Советы продемонстрировали большое желание сотрудничать, и были подготовлены специальные полосы для тяжелых бомбардировщиков в Ягоднике. Операция «Сорс» началась, как и планировалось, 17 сентября. 27 «Ланкастеров» вылетели из Великобритании, 21 из них имел 12000-фн «Толлбой», остальные несли специальные мины. Они были встречены плотным огнем, даже главный калибр «Тирпица» стрелял шрапнелью. Бомбы пришлось сбрасывать сквозь дымовую завесу вслепую. Всего было сброшено 16 бомб, но результаты нельзя было пронаблюдать.