Глава 3. Северные корабли до Римлян

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава 3. Северные корабли до Римлян

Удивительно, но факт: если не говорить о судах, которые до сих пор используются, чем больше мы удаляемся от наших дней, тем больше нам известно о северном судоходстве на основании сохранившихся свидетельств. Для XVIII века единственное прямое свидетельство – «Виктори». Остатки судов, созданных между XVIII веком и эпохой викингов, можно сосчитать по пальцам одной руки, сохранившиеся остатки судов эпохи викингов – по пальцам двух рук. Список найденных фрагментов более ранних судов тоже весьма внушителен.

В какой-то степени это объясняется тем, что остатки очень ранних судов имели больше времени на то, чтобы надежно и глубоко «спрятаться», и не были уничтожены после начала обработки земли и строительства. К тому же они имели небольшие размеры. Да и тот факт, что первые лодки делали из одного бревна, давал им больше шанса сохраниться в узнаваемом состоянии, чем более сложным, а значит, и более хрупким судам более поздних времен. В любом случае нам повезло, поскольку мы получили возможность изучить очень ранние суда, о которых, если бы не археологические находки, мы бы не узнали ничего.

Не слишком углубляясь в вопрос, как и где человек начал перевозить себя по воде, можно сказать, что существует как минимум четыре вида примитивных плавсредств: тростниковая лодка, коракл (кожаная лодка), плот и выдолбленное каноэ. Все они до сих пор используются в разных частях света. Тростниковые лодки вряд ли могли широко использоваться на севере – для их строительства не было подходящего материала, но кораклы и выдолбленные каноэ определенно использовались еще до нашествия римлян.

Рис. 24. Лодка из Бригга

До наших дней сохранились, естественно, выдолбленные каноэ. Несомненно, все начиналось с обычных бревен, которыми пользовались первые мореплаватели. Случайно обнаружив, что дуплистое бревно может выдержать большую нагрузку, чем цельное, или скопировав какой-то другой пустотелый предмет, хорошо держащийся на воде, люди начали выдалбливать бревна. Так появились каноэ, которые до сих пор используются в примитивных странах и не только.

Один из лучших образцов североевропейского каноэ был обнаружен в 1886 году в районе города Бригг в Линкольншире (рис. 24). Сейчас он находится в музее в Галле. После обнаружения, прежде чем лодка начала деформироваться и сжиматься – по мере высыхания древесины, – она имела длину около 48 футов (14,6 м) и ширину 4 фута 8 дюймов (1,4 м). Ствол дуба, из которого была сделана лодка, должен был иметь толщину не менее 6 футов (1,8 м) и высоту от земли до нижних ветвей – 50 футов (15 м). Подобных деревьев в стране сейчас нет. Возможно, ствол, прежде чем его срубили, уже начал частично разрушаться. Нижний конец ствола, возле корней, стал кормой, а нос оказался дальше, чем две нижние ветви кроны. Эти две ветки оставили сучки, которые выпали, и пришлось вырезать соответствующие затычки.

Рис. 25. Корма лодки из Бригга

В носовой части дерево оказалось достаточно прочным, чтобы оставить все как есть, но в корме пришлось использовать отдельную доску, которая вошла в паз, вырезанный вокруг выдолбленной части (рис. 25). Соединение было законопачено мхом, и было прорезано два отверстия в выступающих бортах лодки, через которые продели веревки, стягивающие борта и тем самым удерживающие кормовую доску на месте. Вдоль бортов были прорезаны и другие отверстия, и с помощью веревок, продетых через них, и поперечин между ними предотвращалось падение бортов внутрь или наружу.

Или в результате случайности, или вследствие естественных причин в одном борту лодки образовалась трещина. Способ ее ремонта – пожалуй, самый интересный момент, связанный с лодкой из Бригга. Не имея гвоздей и болтов, ранние судоремонтники обработали толстый кусок дерева, придав ему форму, показанную на рис. 26, которая напоминает деревянную часть графитовой щетки с тремя рукоятками вместо одной. Они поместили это изделие в наружной части лодки, с рукоятками внутри трещины, законопатили соединения мхом, забили деревянные штыри через рукоятки с внутренней стороны, чтобы заплатка держалась на месте, и, наконец, «пришили» ее к лодке кожаными ремешками, продевая их в маленькие отверстия и вокруг края заплатки. Учитывая имеющиеся в их распоряжении инструменты и материалы, трудно придумать лучший способ ремонта.

Похожие каноэ были обнаружены во многих местах. Чаще всего их находили в районе Глазго и немецкого Бремена. Почти все они намного меньше, чем лодка из Бригга, – имеют длину 10–15 футов (3,5–4 м) или даже меньше. Ближе всего к лодке Бригга по размеру подходят два каноэ, найденные в Шлезвиг-Гольштейне, в районе Валермоор-Марш, в 1878 году и в Лох-Артуре, в районе Дамфрис, в 1876 году. Вторая находка, как и многие более мелкие образцы, имеет такой же тип кормы, как лодка из Бригга, а лодка из Валермоора – такую же заплатку, как у лодки из Бригга. В ней также были добавлены шпангоуты для укрепления корпуса. Грузоподъемность выдолбленной лодки невелика. Форма ствола дерева не позволяет сделать ее глубокой, а большая толщина бортов утяжеляет. В случае волнения на озере или в море такие лодки черпают много воды. Чтобы преодолеть этот недостаток, людям пришла в голову идея привязывать или прикреплять колышками к бортам дополнительный кусок дерева. Увеличить высоту борта второй полосой было уже проще. С течением времени инструменты совершенствовались, дерево стало легче обрабатывать и вырезать куски необходимых размеров и формы, обшивка совершенствовалась, и первоначальная выдолбленная лодка постепенно трансформировалась до тяжелого киля. Так появились обшитые лодки. Примеры первой стадии этого процесса были найдены в Гиглсвике (Йоркшир) и Данциге.

Рис. 26. Заплатка с лодки из Бригга

Выдолбленные плавсредства – самые распространенные из примитивных лодок. Они начали использоваться еще в доисторические времена и во многих частях света существуют до сих пор. Китайский рисунок, выполненный около ста лет назад (рис. 27), дает нам представление о том, как могла выглядеть лодка Бригга в те далекие времена. Китайская лодка интересна и сама по себе. Барабан и гонг, человек, устанавливающий ритм взмахом веера, маленький идол в ящичке, кормчий с большим веслом, украшения носа и кормы – все это заслуживает внимания.

Рис. 27. Выдолбленная лодка. С китайского рисунка ориентировочно 1825 г.

Недалеко от лодки из Бригга, на другом берегу сегодняшнего русла реки Анхольм, был найден необычный плот длиной 40 футов (12,2 м) и шириной в центральной части 9 футов (2,7 м). Он был построен из пяти толстых досок, которым была придана такая форма, что ширина сужалась в одном конце до 5,5 фута (1,7 м), в другом – до 6,5 фута (2,0 м). На каждой доске было десять рукояток, как на заплатке к каноэ. Распорки были просунуты через ряды «рукояток» и плотно заклинены. Соединения между досками были законопачены мхом и покрыты тонкими полосками дерева, удерживаемыми на месте ремешками, которые проходили через ряды отверстий вдоль краев досок. Датировка плота неточна. Возможно, его было правильнее отнести к следующей главе, но он упомянут здесь, поскольку обнаружен вблизи хорошо известной находки – лодки из Бригга.

Кожаные лодки использовались до римлян у южной части Англии. Это нам известно не благодаря археологическим находкам, а из произведений латинских авторов. Подобные плавсредства, правда в очень небольшом количестве, до сих пор встречаются в Уэльсе. Там одноместные кораклы в форме чаши иногда используют для речного рыболовства. Только теперь вместо кожи используют брезент, которым обтягивают плетенный из ивовых прутьев или согнутых планок каркас (рис. 28). Во всем остальном, вероятно, эти кораклы такие же, какими были двумя тысячелетиями раньше. В Ирландии аналогичные плавсредства крупнее и имеют форму лодки, а не чаши.

Рис. 28. Уэльский коракл

Но плавсредства, о которых писали римляне, должно быть, были больше и имели лучшие мореходные качества, чем те, что описаны выше. Ведь определенно существовало движение судов через канал. Кроме того, когда Цезарь захотел переплыть реку в Испании, он приказал своим солдатам построить лодку, «как ту, что используют бритты». По его словам, такие лодки имели киль и ребра (шпангоуты) из легкого дерева, остальной корпус сплетен из ивовых веток и покрыт кожей. Они наверняка были больше, чем кораклы, – было бы верхом абсурда перевозить армию на одноместных лодках. Нам известно, что бритты отлично умели плести корзины, и римляне даже взяли некоторых из них с собой в Рим, чтобы те научили этому искусству местных ремесленников. Если один человек мог построить лодку для одного себя, разумно предположить, что несколько человек могли построить судно, способное перевезти их всех.

Именно это делают эскимосы, которые до недавнего времени находились на той же ступени развития цивилизации, что и ранние бритты. Их лодки делаются из кожи, натянутой на каркас из китового уса или дерева, когда оно было. Эскимосские лодки делятся на два типа: каяки (рис. 29), предназначенные для использования одним человеком для охоты и рыболовства, и умиаки (рис. 30), имевшие значительно большие размеры и предназначенные для использования целой семьей или даже несколькими семьями. Можно не сомневаться в том, что древние бритты имели лодки, обладавшие не худшими мореходными качествами, чем эскимосские.

Рис. 29. Эскимосский каяк

Рис. 30. Эскимосский умиак. С модели

Нечто подобное присутствует на рисунке, выполненном около 1670 года. На нем изображено «судно из ивовых веток, обычно используемое дикими ирландцами». Рисунок из кембриджской библиотеки показывает не только лодку под парусом, но и ее вид в процессе постройки. Нет сомнений в том, что она очень похожа на лодки, которые строили солдаты Цезаря, – имеет легкий деревянный киль, шпангоуты и борта из плетеных веток, покрытых кожей. Внешний вид лодки (рис. 31) весьма примитивен, но она пригодна к выходу в море. Мачта имеет естественное раздвоение, через которое проходят фалы. На ней оставлены листья для украшения. Бычья голова на форштевне и якорь из дерева и камня, свисающий с борта, должно быть, выглядели странными для цивилизованного взгляда даже в VXII веке. Каменные якоря такого типа использовались на протяжении великого множества столетий и до сих пор встречаются в некоторых удаленных уголках земного шара. Образец, изображенный на рис. 32, совсем недавно использовался в Америке – в районе Кейп-Код.

Рис. 31. Ирландская лодка из ивовых прутьев. Около 1670 г.

Рис. 32. Современный килик, или каменный якорь

Представляется весьма вероятным, что бритты имели и настоящие деревянные обшитые суда. В любом случае нам известно, что такие суда использовались венетами – народом, живущим на юге Бретани, к западу от устья Луары. Цезарь имел с ними морское сражение в 56 году до н. э., и описание их судов показывает, что они использовали гораздо более продвинутые плавсредства, чем этого можно было ожидать.

«Их суда были построены и оснащены следующим образом. Корпуса немного более плоские, чем у наших судов, так что они лучше приспособлены к плаванию по мелководью и во время отлива. Нос прямой и, как и корма, приспособлен к сильному волнению. Суда построены из дуба, чтобы выдержать любые невзгоды. Поперечные брусья сделаны из балок шириной в фут и закреплены железными гвоздями толщиной в дюйм. Якоря оснащены не канатами, а цепями. Паруса из шкур и тонкой кожи или по причине нехватки льна, или из-за неумения его использовать, или (что вероятнее) потому что паруса [из ткани] считались непригодными для ветра большой силы и передвижения тяжелых судов».

Цезарь, вероятно, имел возможность близко наблюдать самые передовые римские суда, но все же творения жителей Бретани явно впечатлили его. В том же флоте были суда с запада Англии, и представляется логичным предположить, что они не слишком отличались. Если бы это были лодки из ивовых прутьев, Цезарь наверняка упомянул бы о разных типах судов. Якорные цепи особенно интересны, поскольку они полностью исчезли и возродились только в XIX веке.

Территория венетов была одним из мест, куда финикийцы приезжали за оловом. Другим был Корнуолл. И у венетов, и у бриттов было множество возможностей как следует изучить финикийские суда. Усвоив основные принципы качественного деревянного судостроения, они продолжали строить такие суда и после ухода финикийцев. Стоит упомянуть о том, что, согласно корнуоллской легенде, святая Ия приплыла из Ирландии на листке плюща. Только так люди, привыкшие к большим прочным судам, могли описать коракл, построенный из зеленых веток.

После изучения остатков выдолбленных лодок в Англии и Германии, а также описаний кораклов бриттов и судов венетов изображения скандинавских судов на скалах Норвегии и Швеции, выполненные в последнем тысячелетии до н. э., не могут не разочаровывать. Если бы не большое количество этих изображений, причем совершенно идентичных, их можно было бы посчитать произведением человека, не понимающего, что рисует. Большинство из них намного больше похожи на сани, чем на лодки, и тот факт, что на изображениях рядом с ними часто встречаются собаки и никогда – рыбы, также подтверждает идею о санях. Однако их всегда находят рядом с берегом и, как правило, считают судами. Часто в них изображены сражающиеся люди, что определенно больше соответствует именно судам, а не саням. Тот конец, который обычно считается носом судна, имеет некоторое сходство с центральноафриканскими каноэ, но второй конец – корма – уникален. Он так похож на носовой таран, что очень трудно воспринимать его как-то иначе. Сравните наскальные изображения (рис. 33) и аналогичные суда на датских бронзовых ножах (рис. 34) с судами на ранних греческих вазах. Сходство удивительное. Действительно, этот таран, или просто его имитация, зависит от того, как эти плавсредства строились. Как раз этого мы и не знаем. Возможно, это были сборные лодки того или иного типа, а не выдолбленные. На более сложных изображениях вроде бы виден некий каркас, и некоторые датские суда, похоже, обшиты, но все это в высшей степени сомнительно. Было высказано предположение, что их строили из березовой коры, как североамериканские каноэ. В этом случае таран скорее имитация, чем военное приспособление.

Рис. 33. а – греческая галера; б, в – скандинавские наскальные изображения

Рис. 34. а – греческая галера; б – судно на датском бронзовом ноже

Недавно шведский писатель предположил, что на этих рисунках изображены каноэ-аутригеры, иными словами, выдолбленные лодки, которые сделали менее склонными к опрокидыванию, установив вдоль одного борта длинное бревно, соединенное с корпусом двумя или более поперечинами. Подобные каноэ широко распространены на Тихом океане и в Вест-Индии, но пока нет других свидетельств их использования в Европе. Однако следует признать, что модели таких каноэ удивительно схожи с наскальными изображениями.

В целом можно сказать следующее. Вполне вероятно, что некоторые народы на побережье Северного моря имели обшитые суда еще задолго до завоевания Британии римлянами. Очевидно, существовали контакты между Шотландией и Норвегией, и эта связь не могла поддерживаться с использованием выдолбленных лодок или каноэ из коры.

Нельзя не признать, что наши знания об этом общении основываются на весьма сомнительном источнике: предполагаемом путешествии Пифея на север и идентификации его Туле с Норвегией. Пифей, рассказы о путешествиях которого нам известны только по цитатам из более поздних авторов, был греческим астрономом из Марселя. Он отправился из Средиземного моря в Англию ориентировочно в 300 году до н. э. и от северной оконечности Шотландии добрался до обитаемой земли, названной Туле. Там день длился двадцать один или даже двадцать два часа, и там он услышал рассказы о полуночном солнце. Трудно найти другую страну кроме Норвегии, которая подходила бы под это описание. Представляется очевидным, что Пифей отправился туда намеренно, а не случайно. Таким образом, путь, вероятнее всего, был уже проторен, и либо норвежские, либо шотландские суда до этого пересекали Северное море.

Вероятно, народы Северной Европы в каком-то смысле действительно были варварами до установления контакта с римской цивилизацией. Но если они могли строить суда, способные пересечь Северное море и достойно встретить римские суда в морском бою, не такими уж отсталыми они были, во всяком случае в судостроении и мореплавании.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.