Завершение войны в Европе

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Завершение войны в Европе

И немцы, и союзники понимали, что основные сражения в Европе, помимо Восточного фронта, развернутся во Франции и начнутся они высадкой десанта союзников на ее северном побережье.

Поэтому с того момента, когда стало ясно, что немецкое вторжение в Англию уже нереально, т. е. после провала «молниеносной войны» против СССР, немцы начали строительство так называемого «Атлантического вала». Летом 1943 года, когда угроза вторжения союзников во Францию значительно возросла, они усилили работы по созданию линии обороны.

В декабре 1943 года ответственным за немецкую оборону на Западе был назначен генерал Роммель. Изучив состояние обороны и выяснив скудность своих сил, Роммель, хорошо усвоивший значение мин во время кампании в Северной Африке, решил сделать ставку на них. Он резко активизировал минирование побережья. Его усилиями количество мин на побережье было доведено до величины от 4 до 5 млн. штук разных типов. Всего же Роммель требовал минимум 20 млн. мин, а достаточным количеством считал 200 млн. мин, чтобы надежно закрыть французское побережье. Но промышленность Германии с таким объемом производства справиться не могла.

Немецкий историк генерал Курт Типпельскирх пишет в своей книге «История Второй мировой войны» о подготовке немцами обороны на побережье Франции:

«Поэтому было необходимо всеми средствами создавать затруднения противнику именно при выходе его на берег. Этой цели должны были служить предпринятые в значительных масштабах подводное минирование и созданные непосредственно на побережье проволочные заграждения с минными полями… Если за три предыдущих года было установлено всего 2 млн. мин, то за несколько месяцев деятельности Роммеля число их было утроено… Тем не менее, мины даже в таком количестве сыграли при высадке значительную роль».

Союзники, имевшие разведывательные сведения о минировании побережья Франции и учитывая опыт боев в Северной Африке и в Италии, предприняли серьезные меры для успешного прорыва немецких минных заграждений. Так, значительно улучшенный цепной трал «Скорпион» был установлен на лучший по тому времени союзнический танк «Шерман-5». Этот вариант танкового трала получил наименование «Краб Шерман», таких машин к июню 1944 года было подготовлено 680.

Канадцы создали катковый танковый трал, который назвали «Неразрушаемым катковым тралом» (Indestructible Roller Device — IRD). Однако, в отличие от действительно неразрушаемого советского трала ПТ-3, использовавшегося с весны 1943 года, канадский только назывался неразрушаемым. Механизм крепления к танку оказался неудачным и выходил из строя после одного-двух подрывов. Поэтому канадский трал фактически играл роль только разведчика минного поля и после взрыва первой мины уступал место саперам с их миноискателями и щупами.

Целый ряд минных тралов различных видов предложили американцы. Среди них несколько образцов Катковых тралов (Т1Е1 — Т1Е6), несколько образцов плужных и бульдозерных тралов.

Были разработаны несколько способов проделывания проходов в минных полях с помощью зарядов взрывчатки. В том числе столь экзотический, как подача на минное поле ракетным двигателем шланга, который затем следовало заполнить жидким нитроглицерином и взорвать.

Был проверен способ проделывания проходов с помощью воздушной бомбардировки. Во время эксперимента на полигоне 18 тяжелых бомбардировщиков, сбросив 180 бомб весом по 100 кг каждая, смогли проделать проход шириной 18 и длиной 100 м. Но оказалось, что если противотанковые мины были уничтожены все, то противопехотные в пределах 76–90 %. Главным же недостатком этого способа было то, что перепаханная взрывами авиабомб и мин полоса становилась непригодной для движения техники.

Был также разработан и внедрен в производство индукционный миноискатель AN/VRS-1, установленный на танке. Однако он был ненадежен и не мог отыскивать деревянные мины.

Различные минно-взрывные и невзрывные заграждения, комплексно установленные немцами в прибрежной полосе нормандского берега, а также в местах возможной высадки парашютистов и посадки десантных планеров сыграли значительную роль в боях на французской земле. Только в первый день 6 июня 1944 года (день «Д») воздушные десантники (планеристы и парашютисты) потеряли от 16 до 20 % личного состава, что значительно подорвало их боевой дух:

Хотя специальных противодесантных мин немцы в прибрежной полосе почти не ставили, они сумели хорошо импровизировать противотанковые мины в качестве противодесантных. Только на участке высадки «Золотой пляж» (Gold Beach) англичане на минах потеряли около 20 десантных плавсредств, что повлекло значительные потери в технике и личном составе.

Американский 237-й инженерно-боевой батальон, обеспечивавший высадку на участке «Юта» (Utah Beach) за пределами пляжа попал на минное поле из выпрыгивающих мин S.Mi.35, после чего солдаты в панике бросились назад в воду.

Американский 115-й пехотный полк на участке «Омаха» (Omaha Beach) отказался двигаться вперед, когда солдаты поняли, что саперы не могут найти и уничтожить немецкие мины. Полк лежал на берегу несколько часов.

Вместе с тем, истинных потерь от мин было сравнительно немного. Вплоть до настоящего времени полные данные о потерях на минах во время высадки не опубликованы, но 8-й и 22-й полки, высадившиеся там, где практически не было позиций немецких войск, потеряли за сутки 12 человек убитыми и 106 ранеными. Несомненно, все потери в этих двух полках были от мин.

Однако; причинив сравнительно мало потерь, немецкие мины свою задачу выполнили в полной мере, значительно задержав продвижение союзников. Еще раз подтвердился тезис о том, что сами по себе мины могут очень немногое, но их значимость резко возрастает, если минные поля прикрываются огнем артиллерии и стрелкового оружия. А поскольку пехоты и артиллерии у немцев на Атлантическом валу было очень мало, то мины, единственная надежда Роммеля, сами по себе остановить противника не могли.

Опасения союзников относительно минной опасности при подготовке вторжения вызвали значительный рост численности инженерных частей. Четверть всех американских войск, высадившихся в Нормандии, составляли инженерные части. Столь необычное соотношение численности родов войск помогло союзникам во время боев в Северо-Западной Европе двигаться довольно быстро и безопасно.

Немецкая эрзац-мина конца войны в консервной банке

Однако в это же время немцы практически прекратили производство металлических мин и перешли к производству их из различных заменяющих материалов: дерева, стекла, стекла, керамики, бетона, пластмассы, бумаги и даже из отходов других производств, например, из древесных опилок, смешанных с каменноугольной смолой.

Разумеется, такой переход был вызван острым дефицитом металла и производственных мощностей, а отнюдь не соображениями затруднения обнаружения мин, но проблема нехватки металла обернулась выгодной для немцев стороной.

Немецкие эрзац-мины конца войны (сверху вниз): керамическая, бескорпусная, бумажная

Как союзники, так и Красная Армия стали после этого терять на немецких минах больше личного состава и танков, чем раньше, а проблема поиска мин и проделывания проходов обострилась.

Так, американский 246-й инженерно-боевой батальон в один из дней наступления в Рурской области натолкнулся на минное поле и потерял сразу 6 машин, из-за того, что миноискатели не смогли обнаружить немецкие «Topfmine» (То. Mi.4531), изготовленные из смеси опилок и каменноугольной смолы. Ручной поиск и удаление мин задержали продвижение американских танков более чем на 6 часов.

Два образца немецких деревянных эрзац-мин конца войны

Под Мариендорфом рота «F» 117-го пехотного полка из-за того, что миноискатели не смогли обнаружить немецкие деревянные мины, попала на минное поле, залегла на несколько часов под минометным огнем и потеряла только убитыми до 60 человек, не считая раненых.

Любопытно отметить, что примерно тогда же американцы заметили, что немцы безошибочно и очень быстро отыскивают свои «Topfmine» миноискателями типа «Stuttgart-43». Союзники не смогли разобраться в принципе работы миноискателя, но поняли, что это как-то связано с тем, что вокруг таких мин в лунках всегда присутствует песок и что в комплект каждой мины тоже входит мешочек с небольшим количеством песка. Только проверив спустя несколько лет этот песок счетчиком Гейгера, они узнали, что песок, известный немцам под названием «Tamsand», обладал небольшой радиоактивностью, на которую и реагировал «Stuttgart-43».

Проблему поиска мин удавалось в основном решать за счет собак, отлично ощущающих запах взрывчатки. Остается только удивляться высокомерию англичан и американцев, которых еще в 1942 году познакомили со службой минно-розыскных собак, существовавшей в Красной Армии со времени советско-финской войны 1939—40 гг. Им потребовалось потратить два года на поиски надежных методов обнаружения мин, потерять сотни танков, тысячи солдат убитыми и искалеченными для того, чтобы признать этот «варварский, примитивный, но удивительно эффективный метод поиска мин».

Немецкий генерал Гейнц Гудериан, оценивая роль минного оружия в период Второй мировой войны, писал, что по степени опасности для танков мины стояли на третьем месте после танков противника и противотанковых пушек. Статистика танковых потерь всех стран показывает, что на минах в среднем было потеряно около 23 % машин, в то время как от воздействия авиации лишь 4 %.

Историк М. Кролл считает, что немцы за время войны разработали и внедрили в производство 16 новых типов противотанковых мин и 10 типов противопехотных мин, не считая большого количества импровизированных и самодельных мин. По его оценке, немцы установили около 35 миллионов мин, что намного превышает число мин, установленных всеми западными союзниками.

А рекорд минирования во время войны поставила Красная Армия — 67 миллионов мин (по советским источникам, свыше 70 млн. мин.).

Однако по оценке немецкого историка В. Фляйшера, только в 1944 году немецкая промышленность отправила в войска 43 млн. 676 тысяч мин., а за 4 месяца 1945 года — еще 1 млн. 800 тысяч. Так что цифры 35 млн. немецких мин и 67 млн. советских, приведенные Кроллом, явно и весьма значительно занижены.

Примечание автора

Ну и где все эти мины? А их не найти сегодня ни в России, ни в Польше, ни в Германии, ни в Северной Африке, ни где-либо еще. Почему, при невероятно огромном количестве установленных в годы войны мин, вплоть до 1995—96 гг. никто не говорил о минной опасности в Европе или в других регионах?

Быть может потому, что в те годы не существовало минного бизнеса и не плодились как грибы десятки фирм «гуманитарного разминирования», кровно заинтересованных в истерике по поводу минной опасности (Alfa-B, Amfibija, ВН Demining, Cambodian Mine Action Centre, Cum Call, Detector, Emercom, FORT, HALO Trast, Handicap International, HELP, ITF, Medecop, Menschen Gegen Minen, Mine Advisory Group, MineTech, Norwegian People’s Aid, Oktoi, ROIMCO, RS Civil Protection, Si Company, STOP Mines, Transimpex, UK, UNIEXPL, UNIPAK и другие). Тогда разминированием занимались те, кому это было положено по службе, т. е. армейские саперы, с которых жестко спрашивали и которым ничего не платили.

Союзники поступили проще всех, они заставили снимать мины самих немцев, собственными головами доказывая добросовестность работы. Одно из свидетельств приведено в книге М. Кролла «The History of Landmines». Это фотоснимок со следующей подписью: «Многие немецкие военнопленные после войны использовались для очистки минных полей. Чтобы гарантировать добросовестность и уверить местное население в безопасности, пленные проходят через места, которые они очистили. Фотография IWM».

Дешево и надежно. Вы ставили, вы и снимайте. Однако сегодня нервы пугливым европейским обывателям успешно треплют участники Антиминных Мониторингов и прочие энтузиасты Оттавской конвенции. Но истинный, притом единственный, смысл их деятельности заключается в том, чтобы вытряхивать немалые деньги из госбюджетов. А для этого они показывают оторопевшим журналистам и особенно журналисткам ржавые железяки, взятые с полуразваленных складов бывшей югославской армии и втихую зарытые в землю за 15 минут до появления очередной группы «любителей жареного»-с видеокамерами и фотоаппаратами.

О том, насколько эффективны были немецкие мины против танков союзников во время боев в Северо-Западной Европе в 1944—45 гг., говорят такие цифры: из общего числа 2245 потерянных танков на минах потеряно 449 (20 %), тогда как от огня немецких танков союзники потеряли 14,5 % танков.

Впрочем, последняя цифра скорее говорит о том, как мало танков было у немцев на Западноевропейском ТВД. Но недостаток танков немцы довольно успешно компенсировали минами. По английским данным, средняя продолжительность задержек продвижения войск во время кампании в Северо-Западной Европе вследствие минной опасности составляла 13,5 часов для каждого случая.

«Проверка живьем» Фото из книги М. Кролла

Можно сделать вывод, что англичане и американцы, не уделявшие должного внимания минному оружию в предвоенные годы и сильно запоздавшие с началом производства мин во время войны, в связи с этим много проиграли. К тому же, их мины не отличались ни качеством, ни разнообразием типов. Особенности войны на Тихом океане не подталкивали к широкому использованию мин также и японцев.

Тем не менее, в целом Вторая мировая война стала периодом расцвета минного оружия. Хотя мин принципиально новых образцов было разработано сравнительно немного, они послужили технической базой для создания первого поколения послевоенных мин — «совершенных мин ручной установки».

Были опробованы и проверены всевозможные варианты конструкции мин, взрывателей, датчиков целей, материалов корпусов мин, разработаны методики массового производства. В ходе сражений была выработана тактика минной войны, определены оперативно-тактические нормативы минных полей.

Примечание автора

До войны и в ее начальный период существовал лишь общий термин «минное поле», однако было неясно, сколько мин и в каком порядке размещать на минном поле для того, чтобы расход мин был минимальным, а вероятность подрыва — максимальной.

Например, в РККА к началу войны считалась нормальной установка 1–2 рядов противотанковых мин, с промежутками между ними 6—10 метров, тогда как американцы ставили до 3 противотанковых и 5 противопехотных мин на метр. В первом случае эффективность минного поля стремилась к нулю, а во втором случае взрыв одной мины приводил к детонации еще 3–5 соседних, а иногда и всего минного поля.

Однозначно было установлено, что умелое массовое применение мин обеспечивает устойчивость обороны, а в наступлении — надежное прикрытие флангов, способствует срыву контрударов противника. Было также доказано, что эффективность мин возрастает многократно, если минные поля сочетаются с огнем противотанковых средств (мины останавливают танки, артиллерия их добивает). Всем стало ясно, что мины надо применять массово, отдельные мины (группы мин) неэффективны.

Практика показала, что мины-ловушки (сюрпризы), на которые многие специалисты возлагали большие надежды (и которым журналисты до сих пор приписывают большие достоинства), не дают сколько-нибудь заметного тактического эффекта (исключая применение мин-ловушек в качестве элементов неизвлекаемости противотанковых мин).

Противотранспортные мины замедленного действия зарекомендовали себя хорошо, а вот объектные мины не оправдали возлагавшихся на них надежд.

Примечание автора

Оказалось, что занявший территорию противник мыслит примерно так же, как и те, кто минировал объекты (крупные здания, мосты, заводские цеха, нефтебазы, электростанции, плотины). Поэтому, во-первых, он избегал пользоваться сооружениями, где могли быть установлены объектные мины замедленного действия; во-вторых, направлял усилия своих специалистов именно на такие объекты. В результате мины удавалось быстро найти и обезвредить. Как минимум, противник ждал, пока у взрывателей мин истечет срок работы, и только тогда начинал использовать объекты. В частности, выявилась полная неэффективность мин, управляемых по радио, на которые в РККА до войны возлагали столько надежд, что ввели в штаты стрелковых дивизий взводы спецминирования.

Появился и прочно вошел в жизнь термин «минная война». Его основные пункты таковы: 1) мины обязаны уметь применять (и должны применять) все рода войск;

2) мины (и взрыватели) должны быть табельными, стандартных образцов, промышленного производства.

Одновременно выявилось, что инженерные войска остро нуждаются в повышении своей подвижности и производительности, а ручная установка мин не отвечает требованиям времени. Этот метод слишком медленный, что не позволяет использовать в полной мере все тактические преимущества минного оружия.

Начала складываться классификация мин по признаку цели: противотанковые, противопехотные, противотранспортные (железнодорожные и автодорожные), противодесантные (для уничтожения плавсредств), мины-ловушки (мины-сюрпризы), объектные мины.

Таким образом, Вторая мировая война дала обильную пищу к размышлениям о методах и приемах использования мин, активизировала конструкторские и тактические разработки в этой области.